Клубника и хмель

Встав с постели рано утром, Ичиго поняла, что сегодня на работу не выйдет. - Рюкен-сан, можно взять отгул на неделю? - устало проговорила она в трубку. Начальник на той стороне зашуршал бумажками. - Раньше срока? - понимающе откликнулся он. - Да. - Хорошо, жду в следующую среду. - Спасибо за понимание. Рюкен немного помолчал, но трубку не положил, и Ичиго терпеливо ожидала продолжения. - Будь осторожна, - на правах старого друга семьи и почти дяди проговорил наконец мужчина. - Буду, обязательно. В зеркале отражалась рыжеволосая женщина средних лет, с большими карими глазами, под которыми залегали тени. С годами она все больше походила на мать. Течка - мерзкое слово, как будто речь идет о кобелях и сучках. Ичиго умылась холодной водой. Женщина-омега, явление куда более редкое, нежели даже чем женщина-альфа. В подростковом возрасте ее проверяли раз десять, прежде чем удостоверились, что ее половая принадлежность - правда. Быть омегой - значит быть практически бесправным существом. Любой альфа мог присвоить ее себе, и она не имела права возразить. На тех же, кто осмеливался идти против устоев общества, смотрели как на бунтарей, взбесившихся рабов. Не удивительно, что, взрослея, омеги предпочитали находить заботливых, ласковых партнеров среди бет. Школьница Ичиго Куросаки ломала челюсти на раз, когда ей делали непристойные предложения. Главный хирург Куросаки больницы Исиды - тоже, разве что теперь в меньшем количестве. К взрослой женщине предпочитали не лезть. Но в течку она становилась беспомощной. Каждая течка - раз в полгода - превращалась в сущий кошмар. Тело ломило, внутренности выкручивало и ломало, она вся горела, а кожа становилась болезненно чувствительной, как будто обнажались все нервные окончания. Ни о каком повышенном либидо в такие дни и речи не шло. И лучше всего в такие дни лежать без движения, где-нибудь в темноте, чтобы не раздражать ставшие чувствительными глаза. Или на деревянных, гладких досках энгавы, под легким, почти невесомым покрывалом. Низ живота привычно скрутило - первые предпосылки течки. Ичиго вздохнула. Надо проветрить квартиру, закупить продуктов на случай, если Укитаке не сможет принять ее. Ах, да и связаться с Укитаке! Спасение в течку Ичиго нашла в Тринадцатом отряде. Капитан Укитаке молча принял ее под свое крыло по просьбе отца в первый раз, дальше принимал уже без просьб. С ним Ичиго легче переживала неделю агонии. Она набрала номер лавки Урахары. - Слушаю, Куросаки-сан, - пропел торговец. - Урахара-сан, не могли бы вы связаться с капитаном Тринадцатого отряда и спросить, могу ли прибыть с визитом к ним в бараки? - О, понимаю, - бета Урахара не ерничал, наверное, кивал. - Я позвоню вам до конца дня. - Благодарю, - Ичиго вновь скрутило, и она положила трубку. Слабая боль опоясывающего типа.... В такие минуты голова переполнялась медицинскими терминами, характеристиками, последствиями подобных спазмов, списками спазматических средств. Оставалось только дожидаться звонка Киске и терпеть. У ворот ее встретили двое патрульных. В Сообществе душ к омегам относились несколько иначе - вежливее, деликатнее, бережнее. Наверное, так вели себя в прошлых веках на Земле. И об этом современное человечество как-то подзабыло. А жаль. Ее провожали взглядами, и Ичиго понимала: дело не только во все усиливающемся запахе. Исполняющая обязанности шинигами, не первая в своем роде, но вот уже двадцать лет как единственная. Лишившаяся сил, вернувшая силу, она надевала форму шинигами редко, выбрав живых, а не мертвых. В больнице всегда хватало работы. Ей смотрели вслед, а Ичиго думала, как бы дойти и не морщиться от болезненного соприкосновения ткани формы с кожей. - Куросаки-сан, - незнакомый шинигами встретил ее на подходе к баракам отряда, поклонился, - капитан Укитаке сейчас занят тренировками новобранцев и не может приветствовать вас лично. Он просил извиниться и проследить, чтобы у вас было все, что вам нужно. Также, он передал, что будет рад, если вы присоединитесь к нему во время ужина. Ичиго слабо улыбнулась: формулировки Джуширо вполне узнаваемы даже когда звучат из чужих уст. - Передай капитану мою благодарность за заботу. Если он пожелает поговорить со мной, я буду на озере. Шинигами кивнул. - Вас проводить, Куросаки-сан? - Не стоит. Он еще раз поклонился и исчез. Ичиго вздохнула, потерла виски. Сюнпо, в таком состоянии сложно сконцентрироваться. Но надо. Всего пара шагов. Холодное озеро на отдаленной территории, спрятанное в глубине леса. Его показал ей Укитаке, когда Ичиго в очередной раз горела во время течки. Женщина скинула форму на землю, прислонила занпакто к дереву и вошла в прозрачную гладь. Кожа сначала болезненно вспыхнула, но постепенно адаптировалась. Ичиго раскинулась звездочкой на воде, не заморачиваясь насчет того, что у нее нет с собой полотенца, да и форма промокнет. Зато как хорошо, когда ничего не болит. Шорох травы под легкими шагами, край длинного белоснежного капитанского хаори задевает кусты. - Мне передали, что я могу найти вас здесь, Ичиго-сан, - Укитаке Джуширо присел на берег. Женщина улыбнулась. - Вам не следовало бросать все дела ради меня, Джуширо-сан. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. - Выходи, Ичиго, а то простынешь. Твой отец будет крайне недоволен таким положением дел. Куросаки поморщилась. Недоволен. Это еще слабо сказано. С Ишина станется примчаться лично в Готей выяснять отношения. - Выхожу, - предупредила она. Капитан вежливо отвернулся, подал тонкую ткань вместо полотенца. Ичиго со вздохом замоталась в нее, чуть поморщившись. Форму сложила, привязала обмоткой к Зангетсу. Укитаке осторожно и аккуратно подхватил ее на руки, после чего помчался вперед. Она ходила голой перед мужчиной. Она ходила голой перед мужчиной-альфой в течку. Ай-ай, какой ужас! Она бы испугалась, если бы не было так лениво. Холодная вода остудила и успокоила тело, принесла временное затишье. Поэтому хотелось спать. И есть. Кажется, Джуширо ужин предлагал? Смешно, она перешла на "ты" со взрослым шинигами, старше ее на несколько сотен лет. Для этого ей потребовалось ни много ни мало пять лет. Даже с Бьякуей было легче. Ужин накрыли в уютной комнате. Укитаке опустил женщину на мягкую подушку, более толстую, чем у него. Специально тащила в свое время. Ей нравилось смотреть, как он ест. И иногда Ичиго сожалела, что видится с ним только в редкие минуты безумия. И не может ничего приготовить лично. А, может, это и к лучшему. Она не Юзу, у нее нет кулинарных талантов, способных вкусно накормить целую семью. Джуширо отправлял кусочки в рот деликатно, маленькими порциями, задумчиво пережевывал, а его мягкий взгляд говорил, что в это время он не здесь и не сейчас, витает где-то. - Что-то случилось? Ты не ешь. Но не всегда. - Очень вкусно, - Ичиго отложила палочки. - Много не помещается. Зевнула и переползла к нему. Двигалась она медленно, как под водой, так что у капитана было время отодвинуться или уйти. Или хотя бы задать вопрос, что она творит. Ничего из перечисленного он не сделал. - Извини, что причиняю неприятности, - щеки слегка покраснели. Он альфа, а у нее течка. Постоянное испытание самообладание и самоконтроля. Хотя... может, ему не нравится ее запах? Никто никогда не говорил, чем она пахнет. Сама виновата: ни одного своего мужчину не подпускала к себе в течку. Джуширо стал исключением из правил. - Если станет тяжело, пни меня в сторону моей комнаты, не стесняйся. Джуширо хмыкнул, и глаза Ичиго накрыла легкая ладонь. - Спи, - просто шепнул шинигами. - Джу-тян, - дверь отъехала в сторону. - Клубника и хмель? Ты там новый сорт чая завариваешь, что ли? А меня угостить? - Тише, - шикнул Укитаке. Капитан Восьмого отряда замер в дверях. Его друг неподвижно сидел на полу, перебирал волосы спящей у него на коленях Ичиго Куросаки. Женщина измученно приоткрыла рот, вцепившись пальцами в капитанское хаори. - Да, - Шунсуй прикрыл створку, опустился напротив, - ей не позавидуешь. Но запах красивый. Вкусный. Клубника и хмель. Интересно, над этим долго смеялись? - ухмыльнулся он. - Она не знает, - заметил Укитаке, проводя пальцами по виску. - Ты не предлагал ей создать Связь? Она красивая, сильная, смелая. - Ребенок. Не хочу торопить события. Ичиго проснулась на полу, укрытая тонким покрывалом, все еще немного влажным. На талии лежала тяжелая рука, и если судить по тому, что не причиняла особой боли, принадлежала Джуширо. - Еще рано. Ичиго осторожно, по миллиметру, перевернулась лицом к капитану. - Спасибо, что не ушел, - уткнулась лбом в отворот домашнего кимоно, прикрыла глаза. Втянула запах теплой кожи. - Мне нравится твой запах. Всегда нравился. Кончиками пальцев Укитаке приподнял подбородок. В темноте, в обрамлении сияюще белых волос, темные глаза мерцали загадочным блеском. Легкое прикосновение к губам - пробное, нежное. Ичиго ощутила, как становится влажно между бедер, прозрачная смазка пропитывает ткань покрывала. Под которым она все еще голая. Ей потребовалось пять лет, чтобы получить возможность называть его по имени. И еще пятнадцать - чтобы просто поцеловать. - Мне тоже нравится твой запах, - в губы произнес он, согревая их теплым дыханием. Ичиго прикрыла глаза, потянулась к нему. Когда вся кожа болезненно напряжена, чувствительна, ощущения балансируют на острой грани удовольствия и страдания. Ичиго не могла даже выгнуться, только охала и постанывала, обнимала его, гладила по спине, когда длинные волосы касались ее обнаженного тела, когда губы легко прокладывали свой собственный путь. Укитаке старался не причинить ей лишней боли, было бы проще заняться любовью позже, когда пройдет неделя агонии. Но в этом был весь смысл: здесь и сейчас, выражение большего доверия, чем может иметь человек. И в какой-то момент ослепительное удовольствие стало сильнее этой странной течки, а последовавшая сцепка, сопровождающаяся тихим стоном удовольствия мужчины, - закономерной. Ичиго Куросаки умерла. На поиски уже не временной шинигами были посланы группы от всех отрядов. Терять такой ресурс Готей не собирался. Ичиго Куросаки не дали проститься с родными, она не была на собственных похоронах. После того, как ее сбила машина на перекрестке, ее душа не объявлялась в Каракуре. Это говорило о том, что она отправилась в Руконгай сразу же. Укитаке скользил по крышам семьдесят восьмого района. Здесь даже ночь была бесцветной, пустой, она не имела ни единой яркой нитки. На грани восприятия капитан уловил сладковатый хмельной запах. Сделал знак остановиться и повернулся туда. Мужчине казалось, он наяву видит, как, вместо перекошенного дома на отшибе, распускается пышный куст клубники, перемотанной хмелем. Ичиго лежала на холодном полу, вытянувшись вдоль дыры в прогнивших досках. Устала и забылась тяжелым сном. Джуширо ступил рядом с ней и легко провел пальцами по спущенному с одного плеча кимоно. Бархатная горячая кожа матово белела в темноте, притягивала внимание, наполняла желаниями. Женщина ничего не весила, удивительно легкая для своей комплекции. - Отзывайте остальные группы, мы нашли ее, - велел он своим подчиненным. И помчался к баракам Тринадцатого отряда. Не дело нарушать традиции. Когда она проснется, вместо неба в дыре крыши увидит знакомый до каждой трещинки потолок комнаты капитана Тринадцатого отряда. Упоенно вдохнет его запах, уткнется лбом в отворот кимоно и получит свой закономерный поцелуй. После чего снова заснет у него на плече. Теперь некуда торопиться, ей больше не нужно уходить.