Некоторые вещи никогда не меняются.

Роза сильно изменилась, спустя последние несколько лет она уже не похожа на ту улыбчивую девчушку, которую когда-то встретил хмурый коротко стриженный мужчина в кожаной куртке. Теперь она сама похожа на него, характером, разумеется. Доктор не мог не отмечать это про себя, часами напролет наблюдая за девушкой, пока она разговаривает с остальными сотрудниками Торчвуда, листает меню в ресторанчике за углом, перебирает бумаги на столе или выбирает книгу в библиотеке Пита. Частичный повелитель времени невольно сравнивал ее с той, девятнадцатилетней, Розой. Улыбающейся и добродушной, не способной и мухи обидеть. Вот этой морщинки на лбу, кстати, в ее возрасте вообще быть не должно, а этот взгляд, суровый, так неожиданно холодный, не свойственен Розе Тайлер. Той, которую Доктор знал еще пару лет назад. Теперь же она превратилась в настоящую женщину, босса. Солдата. Частичного таймлорда передернуло, и он нервно сглотнул. Подумать только, эта, новая, Роза - его рук творение. Не пойди она тогда за ним, ее жизнь была бы совершенно другой, обычной, но, возможно, лучшей. Работа, картошка с рыбой и телевизор. Обыкновенная жизнь в четырех стенах, зато счастливая, с матерью, парнем, а возможно тогда бы уже и мужем, Микки, парой детишек, вместо ежедневной опасности, оружия, солдат и злобных пришельцев, вместо каждодневных сражений, беготни, вместо бесконечной войны. Та Роза возможно тоже была бы лучше. Все та же, как и в девятнадцать лет, улыбающаяся, может быть немного потолстевшая от оседлого образа жизни, но такая же добрая, с мягкими чертами лица и теплым взглядом. Роза сильно изменилась, она разговаривает меньше, и Доктору невольно становится стыдно за это, он чувствует свою вину, но не знает, чем может помочь, а пока ему приходится гадать, что на уме у этой, теперь уже какой-то не земной, девушки. Он ловит себя на мысли, что почти не знает эту Розу, и она не дает частичному таймлорду каких-то особых надежд на то, что когда-либо он будет знать ее так же хорошо, как знал когда-то. А ведь в былые времена Доктор мог легко видеть Розу насквозь, зная значение каждого ее взгляда или ухмылки, умея растолковать каждый ее жест, а теперь от прежнего взаимопонимания не осталось и следа. Этот Доктор, метокризисный Доктор, другой, абсолютно чужой на первый взгляд, но все такой же, в некотором смысле, тоже был некой загадкой для Розы. Он был раскрытой книгой, к листам которой девушка боялась прикоснуться или хотя бы взглянуть в ее сторону неподобающим образом. Тайлер действительно изменилась и прекрасно понимала это, даже более того, найдя, наконец, своего Доктора и видя, что он ни чуть не изменился, за исключением, может быть, волос, Роза начала видеть перемены в себе ярче, чем раньше. Она, конечно же, пыталась быть для него той девушкой, с которой он попрощался несколько лет назад в Бухте Злого Волка, но выходило плохо из-за груза накопленного опыта в "путешествии" и поисках, который висел на ее плечах и теперь, рядом с Доктором, начинал давить и придавливать ее к земле. О чем-то приходилось молчать, чтобы не разочаровать его, и, в конце концов, говорить попросту стало не о чем. В Розе теперь таилось слишком много тайн, и каждый шаг мог быть для нее еще одним шагом к тому, что и этот Доктор бросит ее одну. А так он хотя бы всегда был где-то здесь, рядом, и наблюдал за ней. Этот взгляд, его ощущение на себе, Роза узнает из тысячи. Это было неизменно. - Я буду картошку. - Я заплачу. Вечером они так по-человечески сидели на диване, пялясь в телевизор и доедая чипсы. Зато рядом, так, будто этих нескольких лет разлуки и поисков не было, будто не было всей этой боли расставания и Торчвуда, и, как бы Доктор ни отпирался, будто они обыкновенная, вполне нормальная, земная пара. Обнявшись, обсуждая ужин на завтра и подарок для Джекки на день рождения. А после Роза уже уютно сопит Доктору в плече, привалившись к его боку и укутываясь в плед. И вот так, мирно спящей под докторским бочком, она вновь похожа на ту Розу, которую тайм лорд встретил однажды в Лондоне еще того мира. Тихая, невинная. И в такие моменты он понимает, что некоторые вещи никогда не меняются.