Шляпа

Сегодня у входа в башню было более, чем многолюдно - мудрецы только разводили руками, не пуская никого внутрь. "Башня закрыта на неопределенный срок ", говорили они. И если старожилы могли просто пожать плечами, найдя другое занятие по душе, то толпа новичков, влекомых жаждой приключений, были в полном негодовании, осыпая старцев проклятьями и крепкими словами. Причина же крылась на 7м этаже. Горемыка первый меч империи Пун пребывал в глубокой депрессии, запивая горе самым крепким спиртным, которое можно найти. И принцесса Гун Махэ уже битый час пыталась привести самурая в чувство. - Хадо, хватит, пожалуйста! Алкоголь тебя совсем не красит! - Т-тогда... Ик!.. Верните мне шляпу... Ик!Она м-меня точ-чч-но красил...Ик!.. Ла, - пробормотав это заплетающимся языком, парень резко прижался в грудь принцессе, заставляя ту покраснеть, как мак, - Хоть ты мне посочувствуй немного. На этой фразе дверь резко распахнулась, и на этаж влетел разъяренный Ю Чон. - Хадо! Я слышал... – от открывшейся ему картины челюсть щита империи упала до первого этажа, заставляя девушку краснеть еще больше от такой неловкой ситуации, - Что ты себе позволяешь?! Ты позоришь не только себя, но и всю Империю! - оттащив мечника от Гун Махэ, Ю встряхнул того за шкирку, - Что с тобой? Куда подевался невозмутимый и стойкий воин, с которым защищал принцессу плечом к плечу?! - А ты думаешь это почетно, когда каждый день эти приключенцы обворовывают тебя до последней нитки буквально?! - вырвавшись из хватки, он неумело оттолкнул капитана стражи, - Уходи. Немедленно! Хоть я и пьян, отпор дать сумею. С минуту глядя в холодные глаза друга, Ю Чон молча взял Махэ за руку, и вывел ее из зала. Двери со скрипом закрылись за их спинами. - Ну вот, можно продолжить, а то даже протрезвел от их воплей и тряски немного... *** После очередной бутылки, над ухом раздался голос, в котором звучали нотки неодобрения. - Так-так, скатился к жалости к самому себе, да еще и из-за головного убора? Какое разочарование. Хадо попытался было вскочить, но не смог, поэтому просто судорожно заозирался по сторонам. - Кто это сказал? - Твоя совесть, кто же еще. И долго мой подопечный собирается страдать ерундой? - Пока все приключенцы не раскаются... - спустя минуту, мечник смог-таки придумать связный ответ. - Что же, наверно, тебе много чего есть рассказать, верно, вздрогнем вместе по одной? Хадо уже ничего не смущало. Ни разговор с совестью, ни летающие по воздуху бутылки и чашки. Мечник жаловался на все - и на бессовестных приключенцев, и на старцев, и на низкую зарплату как у Бога Войны, так и у принцессы. На десятой чашке самурай понял, что в питье ему что-то подмешали, и под несвязное бормотание вырубился. Очнулся Чон Хадо спустя сутки, смутно помня, что произошло. Но, увидя свою шляпу, парень решил, что все ему скорее всего приснилось, и, едва улыбнувшись, приготовился к работе - встречать “гостей”. В этот день герои летали из зала, как кометы, а счастливый мечник налегке расправлялся с клиентами. Чон Чинвон, понаблюдав за всем этим, скрипя зубами, протянул мешок с золотом ассасину. - С вами, чертами, опасно спорить... - Зато с такими, как вы - одно удовольствие, - проведя взглядом очередного неудачника, вылетающего из зала, жин усмехнулся, - Чем бы дитя не тешилось, лишь бы башня функционировала.