Болезнь

«Ко…» — и замирает, закрывая рот ладонью. Доктор не слышит, слишком занят перевязыванием Узуме, и Цукумо именно сейчас благодарен, что этот парень настолько бесшабашен в своём желании залезть куда только можно и, в особенности, куда нельзя, что постоянно получает разного рода болячки, которые док просто не может оставить без внимания. Цукумо стал отмечать про себя, что ему тяжелее звать Коширо по имени. Если подумать, во всей группе он единственный, кто проявляет подобное неуважение. И вроде бы сам Якума не против, наоборот, постоянно улыбается, широко и простодушно, но у Цукумо в душе упорно что-то стискивает — как-то по-странному больно и, к удивлению, приятно. Цукумо стал отмечать про себя, что перед его взором всегда и всюду только Коширо. Его аккуратные пальцы, извечно перебинтованные жёлтоватым от растворов бинтом, его короткие, обрезанные, видимо, впопыхах волосы пронзительного цвета чистого ночного неба, его голубое хаори, которое, наверное, только чудом не порвалось за всё это время. Это, на самом деле, пугает, ведь доселе таких чувств тануки не испытывал, а чтобы спросить, что же всё-таки с ним происходит, надо было обращаться напрямик к Коширо, к которому, почему-то, Цукумо подойти всё никак не мог. - Ты не болен? — почувствовав тепло на лбу, Цукумо вздрагивает. — Я пытаюсь до тебя минуты три достучаться, а ты даже не замечаешь, — говорит Якума осторожно, потому что друг может быть болен, и голова его может трещать, — да нет вроде, температура нормальная. Тебя что-то беспокоит? - Н-нет, просто… — тануки трудно говорить, отчего-то дыхания не хватает. Это от того, что Коширо смотрит? Так смотрит на него? С заботой и волнением? — Задумался. Не бери в голову. Доктор недовольно качает головой и, улыбаясь, треплет товарища по голове. - Ты же знаешь, Цукумо, — говорит, смеясь, он, — ты можешь на меня положиться! Я всегда тебе помогу! — хватает за руку, как бы показывая, что он есть и будет рядом. И почему-то именно в этот момент становится невыносимо жарко, дышать уже просто нечем, а улыбка Коширо, такая лёгкая и уверенная, вызывает странные и бурлящие чувства где-то в районе груди, отчего маленькому тануки совсем не по себе. - А-ага! — почти взвизгивает с непривычки Цукумо, вырывая руку и спеша ретироваться. Якума моргает удивлённо и непонимающее, пытаясь дойти до того, чем же он так обидел своего друга, и почему он так быстро убежал. Несясь по неизвестному ландшафту, Цукумо размышляет над причинами своего поведения, размышляет, почему всё к этому пришло и почему ему настолько тяжело смотреть на Коширо. Ведь должна же быть этому причина! Должна же! Это не так, как было с Цубаме, совсем не так. А потому страшно. От незнания, от непонимания. Останавливаясь посреди леса, тануки тяжело вздыхает, оседая на землю. Он не понимает, что происходит. Правда, не понимает. Но очень, очень-очень, хочет понять. - Что же, — смотря на свою ладонь, шепчет зверь, — это такое... — и прижимает её к груди так сильно, как только может. Всё ещё тепло. Цукумо всё ещё чувствует тепло руки Коширо. Всё ещё. «Разве… это нормальное сердцебиение? — думает тануки, прикрывая глаза. — Может, я действительно болен?..» А где-то там, в кроне деревьев, абсолютно случайно ставший свидетелем этой ситуации, недобро улыбается Уцухо, которому совсем не нравится то, что к его Якуме проявляет знаки внимания недавно присоединившийся к команде тануки.