Ох, какая попа!

      И знаете, что самое обидное? Нет, не то, что он меня поцеловал, и даже не то, что сделал вид, что ничего не произошло, а то, что остальную часть дня он тупо меня игнорил. В обед отвернулся ко мне спиной и ржал на всю столовку, потом на горке даже не подошел, а вместо него инструктор поручил меня Тане, которая только и делала, что кривила лицо, как человек, которому досталась роль няньки за соседским ребенком. Я признаюсь честно, обида за это была еще больше, чем за поцелуй его попы.       Вечером, после ужина, последовало продолжение вчерашнего сабантуя, и на этот раз я с большим рвением вызвался нарезать хлеб и подавать его Русику, который делал бутерброды. Иногда наши руки соприкасались, и меня бросало в дрожь. Знаю! Знаю! Это глупо! Но такие чувства у меня впервые, пусть даже он парень, но… Но он парень! Вот почему я отдергивал руку и отводил взгляд.       — Как успехи, голубки? — Тоха в своем репертуаре, приобняв нас за шеи, чуть не столкнул лбами. — На свадьбу пригласите?       — Нет! Только на крещение детей! Достал уже! Сам делай эти бутерброды!       Русик одернул его руку и ушел, хлопнув дверью.       — Что это с ним? — теперь уже Тоха обращался ко мне. — Может, это у него от недотраха? Ты что, плохо исполняешь свой супружеский долг?       Как же он меня злит!       — Знаешь, что люди говорят: у кого что болит, тот о том и говорит.       — Врут твои люди, все у меня окей ниже пояса. Хочешь проверить? — ответил он на мой выпад, давя лыбу и пожирая бутерброд.       — Меня такие не интересуют.       — Видел я вчера, что тебя интересует, — зашелся смехом от своей же шутки.

***

      Нашел я Русика на все тех же вчерашних ступеньках.       — Что случилось?       — Ничего! — ответил он мне и отвернул демонстративно голову.       — Да брось. Я же вижу, ты злишься на меня. Что я сделал не так? Скажешь?       — Нет!       — Ну, скажи! Я точно не хотел тебя обидеть, — положив руку ему на плечо, попытался я снова.       — Это мои проблемы, тебя они не касаются.       — Тогда почему ты меня избегаешь?       — Ты не отстанешь?       — Нет.       Он пару секунд подумал и сказал то, что заставило мое сердце колотиться, как отбойный молоток:       — Я тебя поцеловал, а ты мне не ответил! — я растерялся, не зная, что ему ответить. - Вот! Видишь! И теперь ты молчишь!       Он встал, собираясь уйти, пришлось ухватить его за руку.       — Постой! Не так быстро. Ты можешь мне, тупому, объяснить, что происходит?       — А я знаю?! Я поцеловал — ты не ответил! Обидно!       — А почему ты меня поцеловал?       — Почему-почему! Ясный перец — понравился ты мне.       Что-то явно у меня здоровье стало слабым — уже и в висках стучит.       — Понравился… типа? ..       — Типа да!       Стоит, но руку не отдергивает.       — И ты хочешь? ..       — Типа да…       Не зная, что ответить, я задал самый глупый вопрос в своей жизни:       — Что? Прям здесь?!       Наконец-то он глянул на меня.       — Поцелуй можно и здесь…       Я наверно повторюсь: мать моя — женщина!       Приподнявшись, я встал на одну ступеньку ниже, наши губы оказались на одном уровне.       — Я никогда раньше такого не делал.       — Не целовал парня?       — Типа того, — ответил его же словами.       — Тогда я буду первым, — он нежно взял мое лицо в ладони и коснулся моих губ, я приоткрыл рот, впуская его…       — П-ф-ф-ф! Ха-ха-ха! — он стал смеяться прямо мне в лицо.       — Что?!       — Ха-ха! Когда ты целовал мой зад, было больше страсти.       — Приехали… Я сейчас обижусь!       — Ладно-ладно. Без обид. Будем ночью тренироваться, когда все уснут, хорошо? — он с такой нежностью смотрел, когда говорил, что я чуть было не начал тренировку раньше времени.       — У тебя зеленые глаза.       — Ага! А еще у меня красивая задница!       — П-ф-ф-ф! Я вчера видел.       — Ты вчера видел не все! Пойдем, там, наверно, все уже собрались.       Все, ребята, отращиваю волосы, прокалываю пупок и сосок. По-моему, я становлюсь ненормальным. Точно-точно! Как еще объяснить, что сижу в компании, где есть минимум, пять девушек, а сам не свожу глаз с патлатого парня со шваброй на голове. Когда же они все упьются и уснут мертвым сном?! Ждать пришлось опять до двух ночи. Все улеглись, и наступила гробовая тишина. Прошло, наверное, полчаса, как соседняя кровать скрипнула и просела моя, сообщая, что нас теперь на ней двое. Опять холодные ноги и руки обхватили меня.       — Денис, я замерз, — зашептал на ухо знакомый голос.       Медленно, чтобы не скрипели пружины, развернулся к нему.       — Черт! Почему ты в одних трусах? Можно же было оставить термобелье.       — Ну…       — Молчи! Я уже сам догадался.       — Можно я залезу к тебе под футболку? — не успел спросить, а уже лезет.       — Стоп! — присев, стянул футболку к чертовой бабушке.— Так лучше?       — О, да-а-а!       — Ты извращенец!       — Я знаю!       Больше разговаривать не было потребности. Русик, обхватив меня руками и ногами, присосался, как пиявка. Под одеялом сразу стало жарко. Мы лизались с ним почти до утра. По-другому этот процесс не назовешь, иногда он постанывал и атаковал языком меня еще глубже.       — У меня уже яйца болят.       — У меня тоже.       — Хи-хи-хи! Зато целуешься ты уже намного лучше.       На самом деле я уже часа два, как думаю о той рекламной акции, которую он предложил тогда на лестнице.       — Черти! Вы что? Там втихаря что-то жрете? Хватит чавкать! — послышался возмущенный голос Косого.       — Хи-хи-хи! Может, уже поспим? — прошептал на ухо Русик.       — Я не усну.       — Почему?       Я не смог это произнести, вместо этого прижал его ладонь к своему паху.       — У меня та же проблема. Подрочишь мне?       — Я не умею.       — Ну, пожалуйста!       Тишину теперь нарушил нервный голос Тохи:       — Сука! Да подрочи ты ему, в конце концов! Всю ночь из-за вас не уснешь!       Черт!       — Все, спать! — теперь моя очередь быть главным, развернув Русика к себе спиной, притянул и обнял.       Не знаю, как он, а я так и не сомкнул этой ночью глаз.