Разбуди любовь

– Папочка, а что мне подарит Санта на Рождество? – очаровательный мальчик в красной с грязными пятнами курточке, подпрыгивая под слышимую с каждого уголка Jingle Bells, подбежал к стремянке, высоко задирая голову, чтобы уловить взгляд черноволосого мужчины. – Блядь, сынок, ты же видишь, папа работает, – пыхтя, выдохнул молодой отец, вставляя люминесцентную лампу в холле торгового маркета на втором этаже. Работа пыльная, брюнет прищуривал глаза, не давая грязи попасть в них, и тяжелая, но любимая. Билл работал электриком, порой сантехником, и был весьма довольным своей жизнью. Если не считать другой детали: достаточно неудовлетворительной зарплаты, учитывая, что у него на руках пятилетний ребенок и кредит за машину. – Ну, папа… – проныл мальчик, и карие огромные глаза наполнились вселенской надеждой. – Не знаю, Тиво, может быть, новый блок питания к телевизору взамен тому, который ты вчера сжег. Очередной изнуряющий день. Мужчина даже не заметил, как быстро наступила зима, а вместе с ней колядки и рождественские мотивы, звучавшие на каждом углу, запах горячего шоколада и мороза, а еще судорожные подсчеты, на чем можно сэкономить и без чего обойтись так, чтобы Дух Рождества не обошел их скромную берлогу. Билл взял и вечернюю работу, чтобы только Санта смог подарить его сыну достойный подарок. Он расчитывал, что зарплаты хватит на набор игрушечных инструментов, на который Тиво каждый день ходит смотреть на пятый этаж, еще и елку надо купить, и оплата кредита за декабрь месяц ждет. – Ну, папа… – Тиво нахмурил черные брови и недовольно спрятал маленькие кулачки в засаленные карманы куртки. – Ладно, чего бы ты хотел? – Билл устало сходил со стремянки, особо не прислушиваясь, уверен, что знает желание ребенка, и, будучи уже на последней ступени, едва не упал, услышав ответ сына. – Маму… – тихо, но почему-то грубо и так же насуплено. Мальчик явно не хотел показывать своей слабости. – Мама у нас та еще стерва, – шмыгнул Билл, шаря по карманам рабочей формы, ища по привычке сигареты. Но их там не оказалось, он старался завязать с пагубной привычкой уже неделю, и пока что почти успешно. - Она нас бросила и вышла замуж за бандита. – Значит другую маму, – ребенок, совсем как отец, пытаясь скрыть неловкость, шмыгнул носом, отводя глаза, – которая будет нас любить и уметь готовить штрудель с мясом. – Ну, я тоже не против такой мамы, – Билл развел руки, – только плюс к твоим требованиям мне бы еще хотелось пышечку такую, чтоб было за что пощупать, такие еще всегда умеют торты вкусно печь. Ну, и естественно, чтоб сама красивая и волосы длинные. Вот, увидишь такую поблизости, веди ко мне. Будет тебе мамка, - парень подмигнул оживившемуся сыну и тут же обернулся на оклик. – Билл, подойди! – менеджер махнул рукой, подзывая. Биллу совсем не импонировал старый и порой уж слишком напыщенный мистер Гадс, которого он ласково называл без последней буквы в фамилии, но никогда не шел против начальства, считая это глупым и необдуманным. Гадс не раз ему помогал подзаработать денег, то посоветовав друзьям его услуги, то подкинув лишний заработок в торговом центре. – Да, мистер Гадс. – Есть работа. Конечно, все оплатится. Только… – Что? – Билл услышал вторую часть и был уже почти согласен. – Я ведь знаю твою трудную ситуацию. И предлагаю, чтобы помочь, и ты единственный человек в нашем торговом центре с черными волосами, стройный, одинокий, похожий на Красавицу… то есть, красавца... – менеджер напыжился, с видом, словно электрик все равно согласится, но волнение скрыть за маской высокомерия не смог. – Мистер Гадс, с великим уважением, но ведь я мужчина, – Билл уже понял, к чему клонит начальник и был, мягко говоря, в недоумении, как такое вообще пришло в его голову. Каждый год, под Рождество, сеть торговых центров «Family House» готовила подарок для своих покупателей. Биллу всегда нравилась эта традиция, он своими глазами видел, как уже двое пар нашли свою любовь. Обычно приглашали актрису для этого действия, на худой конец принимала участие одна из сотрудниц, чтобы сыграть роль спящей Красавицы. Все помнят эту прекрасную сказку с типичным концом. В данном случае Красавица делает вид, что уснула, совсем не спящие придворные завлекают покупателей разбудить ее поцелуем, который стоит пятьдесят долларов. Но и тут не всё, если Красавица проснется от поцелуя, «принц», и если даже «принцесса» обязаны на ней женится. В прошлом году был большой ажиотаж, ведь их уборщице действительно пришлось жениться на девушке. Удивительно было то, что Билл часто после того видел девушек вместе и они выглядели счастливыми. – Я-то знаю, что ты мужчина… – Гадс заюлил, бегая своими серыми, выпукловатыми глазами, периодически останавливая их на тонких чертах электрика и кисло поджимая губы. – И у меня ребенок, – Билл, не глядя, показал рукой за спину, где его сына уже и след простыл. – Какой спасительнице захочется выходить замуж за мужчину с ребенком? – Но ты не против жениться? Биллу долго не пришлось бы думать, прежде чем ответить на этот вопрос. Мать Тиво бросила их еще три года назад, когда его сыну было всего лишь два года. Биллу было очень тяжело, сам еще совсем юный, девятнадцать лет, глупый, куда ему растить ребенка. Мало того сильно переживал, да и переживает, что сын вырастет недолюбленный женщиной. Но исправить что-то было очень сложно. Времени на свидания не было, даже не было времени на знакомства. Нужно было вкалывать с утра, а теперь и до поздней ночи, чтобы оплачивать счета, кредит на машину, чтобы было что кушать, чтобы мог купить сыну одежду по сезону, а еще игрушки и дорогие витамины, в садик Тиво не ходил, Билла злила мысль, что он не может его оплатить для своего сына. Билл старался дать по возможности Тиволю все, и гордился, что его парень растет здоровым и умным не по годам. Но с таким режимом когда ему было искать жену? И что уж спорить, сыграть Красавца для него отличный шанс. Но с другой, отталкивающей стороны, его могут целовать и мужчины. От одной мысли у Билла засосало под ложечкой. Он никогда не приравнивал себя к голубым. Хотя те часто приравнивали его, несмотря на то, что гея в нем даже следа нет. Черные жесткие от природы волосы до плеч, статен и высок, колючая щетина, грубый и неотесанный с татуировкой уродливого мотылька под коленом, результатом бурной молодости, мало того, Билл был слишком падок на женщин с пышными формами, и угловатые мужики вызывали не более чем чувство дружбы. Сейчас Биллу бы очень не хотелось попасться на крючок какому-нибудь гею. И им ведь действительно придется жениться. Но такой шанс… – Ладно, - все еще думая, Билл, тем не менее, дал ответ. – Тиво?! – обернулся, хотя и знал, что его ребенок все это время просто не смог бы стоять на месте. – И куда он делся? – Значит, ты согласен? – менеджер посмотрел на наручные часы, явно подгоняя электрика. – Что ты там делаешь? – Билл, наконец, увидел своего сына, выискивающего кого-то в толпе покупателей, и подозвал ребенка. – Помогаю Санте найти нам маму, – деловито, как само собой разумеющееся сказал мальчуган и только сейчас заметил, что у него развязан шнурок. – Папа, – Тиво показал на свой старенький ботинок. – Что «папа»? Взрослые мужики сами себе завязывают шнурки. Ты хоть раз видел, чтобы мне дедушка в этом помогал? – ребенок мотнул головой и, поняв намек, сам присел, скручивая шнурки в заячьи ушки, как учил его папа. – Ну вот, молодец, то, что можешь сделать сам, не проси кого-то сделать за тебя. – Мальчик довольно улыбнулся своей победе и маленькой похвале, которую так редко получает. – Так что там с мамкой? Нашел? Билл подумал, может, и не надо так унижаться и прикидываться убитым, чтобы только найти кухарку-уборщицу-няньку для своего сына. – Нет, - ребенок тем не менее не терял запал. - Я просто уверен, Санта о нас позаботится и не оставит на Рождество одних. – Хорошо, эльф ты мой ненаглядный. Ну, Санта нам вроде уже помогает тоже. Как насчет вместо мамы еще одного папу, ну так, если вдруг… – Билл болезненно поморщился, потирая живот и решая для себя ни за что не открывать глаза, если будет чувствовать, как об его щетину трется такая же мужская морда. – Не знаю, только если он готовить умеет вкусно. – Замётано. – Билл взъерошил темные волосы сына, поворачиваясь к улыбающемуся менеджеру. – Ладно, я согласен. Только пусть кто-то посидит с Тиволем, не хочу, чтобы он видел, как отца укладывают в койку, да еще и целуют все, кому ни попадя, за пятьдесят баксов.