Проклятье

Диппер чувствовал, как дрожит, как ощущение страха не желает отпускать его, зажимая в своих дьявольских силках, как сердце гулко ухает в груди через раз, как реальность постепенно смешивается с кошмарным сном… Парень нервно дернулся, вжавшись спиной в ближайшую твердую поверхность, и испуганно стал метать взгляд по комнате, часто-часто моргая, пытаясь понять, было ли то сном, но новый накат боли в голове лишил его возможности слишком резко двигаться. В глазах потемнело на полминуты, от висков исходила давящая боль. Такой не могло быть во сне, нет. Когда все закончилось, Пайнс смог немного проморгаться, прежде чем упереться в пол руками и приподняться, стараясь удержать равновесие. Ноги казались ватными, поэтому понадобилось еще пару минут, чтобы освоиться в пространстве. Когда боль постепенно стала отступать, на смену пришло чувство отвращения… по спине скользнул холодок, напоминая о том, что вся кожа измазана в чужой сперме. Еще немного, и та начнет подсыхать, оставив после себя неприятно прилипнувшую корку. Диппер не смог подавить желания сморщиться, когда дрожащими пальцами касался своей спины, заведя руку назад, а потом вернув обратно, чтобы взглянуть. Белесая жидкость стекала ниже к ладони…она была густая и источала еле уловимый аромат, который долетал до ноздрей юноши. Почему-то именно в этот момент обоняние решило обостриться, и реальность стала еще острее ощущаться, когда парень одернул от своего лица ладонь подальше, брезгливо вытирая пальцы о свои джинсы, которые теперь и так были испорчены. Собственная сперма успела остыть, и теперь было так неприятно, когда корочка прилипла к коже. Отвращение к самому себе в этот момент взяло верх и практически лишило шатена рассудка на те минуты, когда он, едва ли не спотыкаясь, бежал в ванную, на ходу снимая и откидывая вещи. К счастью, он подумал о том, что их тоже надо запереть вместе с собой, чтобы никто не увидел, если вдруг вернется домой раньше. Закрывшаяся щеколда принесла действительно секундное облегчение, как будто Диппер прятался, сам не зная от чего. Он знал, что Билл найдет его, даже из-под земли достанет, но разум упорно хватался за мысль, что сейчас он защищен, что демон не сможет пробраться… - О Боже… о Боже, Боже, Боже… - как мантру не прекращая твердить себе, шатен обхватил себя за плечи руками, пытаясь хоть немного унять нервы. Вдруг стало невыносимо холодно. Парень судорожно соображал, когда выкручивал краны, чтобы оставить наливаться себе горячую ванну. Не терпелось все с себя смыть, но вода тут же защипала кожу на том месте, где была выжжена татуировка. Понадобилось время, чтобы сквозь стиснутые зубы привыкнуть. Сперму же Пайнсу удалось почти сразу же смыть. Какое-то совершенно дурацкое, противное чувство не хотело покидать его, прилипнув хуже грязи. Оно не оттиралось. Надо было попытаться успокоиться, хотя бы несколько минут посидеть и подышать с закрытыми глазами, что давалось с большим трудом. Диппер все боялся, что еще спит, но так ничего и не происходило с ним. Руки, обтянутые тонкой кожей перчаток, не норовили показаться из зеркала, но зерно страха было уже не выкорчевать, оно засело слишком плотно. - Какого черта вообще было? – шумно выдыхая и держась руками крепко за бортики ванной, парень смотрел в свое водное отражение, пытаясь заставить мозг хотя бы немного соображать. Увы, с сотрясением это было куда сложнее. Мыслей в голове было много, все они метались в хаотичном порядке: Как демон смог пробраться в реальный мир без измерения снов? Что он имел в виду, когда говорил про плату за эту мимолетную возможность? Что случилось той ночью? И какого черта проявляется эта татуировка?! Что это вообще все значит?! Почему Сайфер с такой загадочностью поет про время, которое есть, но в то же время его и нет?! Обессилено схватившись за голову, Пайнс глухо застонал, жмуря глаза. Слишком, все это сейчас и сразу все было для него слишком. Еще и удар головы этот, с которым придется проваляться пару дней дома, а ведь демон, наверняка, все это подстроил так, чтобы иметь больше возможности для своих издевок без посторонних глаз! - Мне нужно что-то сделать… мне нужны дневники, срочно… хоть что-нибудь… - не переставая нашептывать себе, Диппер цеплялся за края ванной, чтобы встать и не упасть. Какие-то идеи вновь стали пролетать в голове, доставляя массу дискомфорта, но парня это уже не останавливало. Ему нужно было срочно знать, что, черт возьми, происходит здесь, с ним самим! Больше всего тревожили догадки о том, что Билл решил таким садистским способом его просто с ума свести, запутать окончательно и смешать сон с реальностью, запереть в эту вечную клетку и не выпускать… Однако, стоило шатену лишь перешагнуть через край ванной и ступить на мягкий ворсистый ковер, как его спину вновь прострелило такой болью, что вскрик сам вырвался из горла. Это была уже знакомая боль… как тогда, в школьном туалете… все конечности налились свинцом, а спина горела. Диппер не мог устоять, едва успевая лишь схватиться одной рукой за раковину, второй за бортик, чтобы не дать себе свалиться, а только сползти на пол. Дышать становилось трудно, словно невидимые руки сдавливали горло, зажимали нос и рот, намертво припечатывая своей недюжинной силой к полу. Парень был похож на трепыхающуюся рыбку, что выкинуло на берег. Он мог лишь широко раскрыть глаза, слегка закатив их к потолку, не в силах даже пискнуть. Он каждой клеточкой тела чувствовал, как рисунок выводит новые фигуры, поглощая своей тьмой все больше. Она просто просачивала свои нити в беспомощную душу. В какой-то момент, когда Диппер чувствовал, что ему вот-вот придет конец от недостатка кислорода, рука отпустила его, давая сразу резко вдохнуть и закашляться. Парень согнулся, хватаясь одной рукой за шею. Ему потребовалось время, чтобы даже теперь не уплыть в бессознание. Боль в спине тоже постепенно затихала, шатену даже не хотелось смотреть, что еще теперь дополняло его татуировку. Ему надо было попытаться встать хотя бы… Однако в этот момент произошло что-то совершенно странное: Пайнс поднял голову, сталкиваясь взглядом со своим отражением в зеркале, что было в полный рост и висело прямо напротив. По ощущениям, вроде, все было как и раньше, но что-то не так…что-то… Тьма в душе медленно зашевелилась, подпитываемая ядом, который теперь подключился к следующей стадии. В первый раз он должен был укрепиться здесь, теперь же во второй, ему надо было пустить первые корни… Диппер тихо охнул, заваливаясь вперед на выставленные руки, а потом падая на бок, после перекатываясь на спину и тяжело выдыхая, теряясь в своих собственных ощущениях. Ему больше не было больно, он вообще перестал чувствовать что-то подобное, теряясь между реальностью и тем, что кажется. Перед глазами на чисто белом потолке поплыли странные образы, которые на этом этапе не имели четкой формы, но уже изрядно туманили разум. Тишина заполнялась звуками, род которых определить не представлялось возможным. Парень просто лежал и смотрел, а в его теле образовывалась невероятная легкость. - Билл… - сохраняя еще что-то, вроде бы, от здравого рассудка, Диппер провел ладонью по лицу, после жмурил глаза, но ничего уже не менялось – потолок просто плыл. Не было больно, наоборот… даже как-то слишком приятно… странно приятно… Парень тихо сглотнул, пальцами проводя по лицу ниже, проводя самыми кончиками по пересохшим губам. Он просто вдруг подумал о том, что их надо смочить слюной. Он без колебаний размыкает губы, проскальзывая пальцами дальше и подхватывая их языком. Удивительно, но это совершенно не вызвало какого-то отвращения или еще чего. Было странно приятно посасывать их, пока не появился заметно различимый привкус металла. Шатен, как в замедленной съемке, стал убирать от себя руку, поднимая ее над лицом, чтобы взглянуть. Вся его ладонь была окрашена кровью, жидкости было так много, что она стекала ниже по руке. Диппер вновь потрогал свои губы, понимая, что все они испачканы кровью, что та стекает на пол рядом, что его язык сам по себе размазывает по небу и зубам вязкую жидкость. Но Пайнс также знал, что кровь эта не его… А потом душераздирающий крик, от которого хочется зажмуриться и закрыть глаза. Диппер лишь отдалено вдруг подумал, что это голос, такой знакомый до боли…может быть, но… это кричала…Мэйбл? Ее голос был так близко…и так далеко от него…