А я Люблю и Ненавижу!

       Мы обыскали все стены, всю гору золота. Проковыряли весь чёртов трон. Даже в гроб мы успели забраться. Но ничего так и не было найдено… — А что, если выхода просто нет? — Да ну, бред какой-то! — ответило чудо, сидящее на бетоне напротив меня — В чём тогда смысл? Зачем нас здесь запирать? — А если они тут не при делах? — Ты в реале в это веришь? Томми, мы достаточно хорошо их знаем, чтобы понять, что это очередное испытание… Не ясно только, чего ПОРОК хочет от нас доби… — Это что, страпон? Ньют прыснул: — Что? Я, конечно, слышал, что людей в пустыне частенько глючит. Но… Страпон? Кажется, у тебя, Томми, недотрах. Это полностью моя вина, каюсь. — Балин! Да я серьёзно! Посмотри туда! Лисёнок следует за моим взглядом и спокойно произносит: — Да нет, это вибратор.        Он поднимается со своего места и увлечённо разглядывает предметы, принятые нами первоначально за приборы пыток.        Что за бред? — Ньют! Что в мать-её-гробнице делает эта хрень?! И откуда ты знаешь про вибраторы? Он с усмешкой глядит на меня: — А откуда ты знаешь про страпоны? Я краснею и смущённо закусываю губу. Мой парень отводит от меня взгляд и продолжает рассматривать вещи: — Видимо, это публичная красная комната, оформленная под гробницу. Я подбираюсь к нему, уже с любопытством разглядываю вещи. — А это что? Я указываю на странный шарообразный предмет. — Виброяйцо. — Ньют игриво ухмыляется — Хочешь попробовать? — НЕТ! — А зря… — Да… — Что? — блондин оборачивается с озорной улыбкой. — Хочу… На тебе.        Расстояние между нами сокращается за несколько шагов. Я прижимаюсь к сладким губам и юрко проникаю языком внутрь. — Томми? — в его стоне шок сливается с желанием. Его язычок подчиняется ласке. Я припадаю к шее, играю с его ухом. Лисёнок жмурится от наслаждения, его пальцы ерошат мне волосы. Короткий толчок и его ноги обхватывают мои бёдра, я крепко удерживаю его за задницу. Его руки снимают с меня футболку и откидывают лёгким движением. Так же Ньют поступает со своей. Я прижимаю его к стенке, через ткань ласкаю промежность. Он откидывает голову, сбито вдыхая пыльный воздух. Пользуясь моментом, кусаю его шею и тут же зализываю укусы языком.        Я перемещаю его разгорячённое тело наземь. Мои губы спускаются всё ниже. Я целую низ живота. Ньют выгибается подо мной, его нежные руки ходят по моей спине. Я сковываю над головой их цепью за запястья, ловлю медовые губы своими. Наши взгляды встречаются, а языки сливаются в глубине его рта.        Я поднимаюсь с него. Не отрывая взгляда, расстегиваю молнию на ширинке и скидываю с себя остатки одежды. Он выжидает, затаив дыхание. Я присаживаюсь сверху, трусь о его промежность от яичек к головке и обратно. Ньют выстанывает тихое «Томми». Через пару рывков я ощущаю под собой твёрдость. Я провожу ещё раз и чувствую еле контролируемые толчки снизу.        Непослушными от возбуждения пальцами я освобождаю блондина от ткани. Из уздечки уже просачивается сперма. Я зажимаю пальцами ствол чуть ниже головки и обращаюсь к лисёнку: — Потерпи, ещё рано. Тот недовольно шикает. Я тянусь к виброяйцу. Положив его рядом, начинаю ласковыми движениями растягивать блондина. — Томми! — Не бойся, Ньют. Это, вроде, не больно… — Томми, посмотри на меня!        Я опасливо кошусь на парня. Тот с наглой улыбкой пожирает меня жадным взглядом: — Хватит дрожать, засовывай! Он широко раздвигает колени.        Я нерешительно кручу игрушку. Но всё-таки киваю и начинаю медленно погружать в его попку. Виброяйцо легко входит внутрь с пошлыми звуками. Я нажимаю на кнопку. С губ блондина слетает громкий стон. Я ощущаю вибрацию пальцами. Лисёнок толкается навстречу и сбито стонет.        Я закидываю одну его ногу на плечо и приставляю головку. Любовник вызывающе облизывает свои сладкие губы: — Собрался отодрать меня, котёночек?        Я ответно улыбаюсь и медленно ввожу головку в сфинктер. Тот болезненно шипит: — Щет, когда я отсасывал тебе, он не казался таким… Я целую его шею и шепчу на ушко: — Тише, Ньют… Просто расслабься. — Не получае…        Я щелкаю по пульту на плюс. Лисёнок выгибается навстречу со стоном. Я толкаюсь в него короткими рывками.        Блондинчик стискивает ногами мою талию и двигает бёдрами в ритм, погружая мой член до конца. Я ощущаю у головки вибрацию, мышцы Ньюта сладко зажимают меня внутри. По мне словно проходит ток безумного наслаждения.        Я чуть выхожу и снова толкаюсь в глубь. С наших губ одновременно слетает стон. Я наращиваю темп. Толчки становятся жёстче. Я кладу свою ладонь на член лисёнка и двигаю ей в такт. Он сбивчиво стонет: — Томми, ещё…        Непослушные пальцы вместо плюса нарываются на максимум. Словно прошивает током. Его мышцы сжимают от наслаждения меня в себе до боли. Я почти теряюсь в темпе, мечтая лишь задвинуть ему как можно дальше. Но его прижавшие к себе руки останавливают меня. — Как ты освобо…        Ньют затыкает мой рот поцелуем и перекатывается сверху, не давая из него выйти. Он вертит в руках вибратор: — Ты же хотел попробовать?        Я только собираюсь протестовать, а его язык уже оказывается во рту. Я чувствую, как что-то холодное толкается в попу. Я мычу и пытаюсь отстранится.        Ньют легко начинает вилять вверх-вниз по стволу. Его стенки слишком узки… Головка, кажется, вот-вот взорвётся от неунывающего виброяйца… Мои возмущения тонут в стонах, так и не успевая обрести силу.        Вибратор входит до конца. Ньют с довольной мордой нажимает на пульте средний темп. Внутри что-то касается простаты и начинает её дразнить, мышцы сфинктера сжимаются с каким-то упоением. Я выгибаюсь дугой, вставая чуть ли не на затылок и вдалбливаясь в попку лисёнка по самые яйца. С выкриком, даже не стоном, я изливаюсь в него.        Ньют вынимает из меня игрушку и уже собирается оставить и пах одиноким. Я опрокидываю его тушку на пол и рыкаю: — Ненавижу когда ты так делаешь! Надеешься, это сойдёт тебе с рук?! Блондин очаровательно улыбается: — Надеюсь нет. — Ах, так!        Из гардероба пыток я вынимаю гелевые шарики. Я покидаю его попку и вынимаю виброяйцо, на что лисёнок подозрительно заглядывает мне в глаза в попытке угадать, что же я задумал. Он опасливо и недоверчиво косится на неожиданную, судя по выражению его лица, новую игрушку и сглатывает: — Томми, я передумал…        Я резко погружаю первый шарик в проход. Ньют всхлипывает и вырывается: — Больно! Хватит! — Больно? Тогда почему же у тебя стоит?        Я приступаю ко второму. — Томми, пожалуйста… Не надо… Он ползком пытается удрать.        Я хватаю его за шкирку и прижимаю к полу, удерживая одной рукой затылок.        Начинаю вводить третий шарик. Он оттопыривает попу, пытаясь уменьшить давление на стенки. — Томми, — его голос дрожит — Там нет места… Ты меня порвёшь. — О, не волнуйся, лисёнок. Здесь ещё и для меня останется. В доказательство я толкаюсь членом в проход. Вместо всхлипов с губ Ньюта вырывается стон. Я хмыкаю: — Так что, это больно? — Я тебя ненавижу! — шикает сквозь зубы Ньютон.        Я вновь толкаюсь, заставляя партнёра стонать. Шарики болезненно прижимаются к члену, но терпимо. Я опять двигаю бёдрами вперёд, вырывая с губ блондина пошлые звуки. Я вдалбливаюсь с ускорением и принимающий переходит на гортанные стоны. Моя рука нежно ласкает его налившийся кровью член. Я опять спускаю в него. Через пару рывков он обильно изливается в мою руку.        Я вынимаю из любовника шарики и переворачиваю его лицом к себе. Ньют недобро смотрит на меня: — Я тебя убью! — Ты сам говорил, что любишь пожестче. — Я тебе ещё так отомщу! — шикает мой лис. Я умиляюсь над его милой озлобленной мордашки.        И в этот момент стены, наконец, отворяются.