***
— Как дела? — Спросила мать, доставая ткань. Она собиралась шить. — Нормально. — ответил Винс, заходя в свою комнату. Он расстегнул рюкзак и вывалил содержимое на стол. Тетради, книжки, пенал и… кукла. Винс взял ее в руки. Сделанная из жесткой ткани, она была ужасна еще и на вид: глаза из пуговиц разного цвета и величины, длинный стежок вместо рта и один-единственный черный волос сантиметров 20 в длину, совсем как у парня. Осознав это, Винс с испугом кинул куклу на стол, будто та была отравлена. Парень тяжело вздохнул и лег на кровать. «Откуда она взялась?» крутилось у Винса в голове, однако его раздумья были прерваны стуком в дверь. Тут же в комнату вошла мать. — Идем есть. — тихо произнесла она, после чего спросила: — Как твои дела? Парень медленно перевернулся на бок и, смотря на мать, сказал: — Да как-то обычно. В школе ничего нового, в целом… — он вспомнил про куклу. – Мам, — Парень вскочил с постели и подошел к столу. — Ты не знаешь, чье это? — Понятия не имею. — брезгливо произнесла женщина, взяв куклу в руки. — Выглядит отвратительно. — Может это кукла… вуду? — робко произнес Винс, заранее зная реакцию матери. — Ты что, серьезно веришь в эту лабуду? Дорогой, ты уже взрослый для такого! — Ладно, может, ты и права… Просто я это в сумке нашел. — Ну, если она тебе настолько противна, то давай сюда, буду как подушечку для игл использовать. — Может, не надо для игл? — Надо, а то как же я по-другому тебе докажу, что это обычная кукла и боятся здесь нечего? — она усмехнулась, а после снова позвала на обед. Винс последовал за ней на кухню. После супа он вернулся в комнату. Парень достал пару учебников, наивно думая, что лень не переборет его, и он на самом деле сделает уроки. Вместо этого он открыл старую, потрепанную временем тетрадь и начал рисовать комикс, идея для которого пришла на уроке. Через пару часов голова Винса стала медленна опускаться, а после совсем упала на стол. Тем временем мать продолжила шить. Несколько игл отправились прямиком в голову куклы.***
Глаза медленно открылись, но тут же прослезились от ярого света. Потягиваясь, Винс поднялся с чего-то твердого. «Пола?» Парень начал медленно потирать глаза. Когда все вокруг перестало рябить, он оглянулся. Парень безмолвно вскрикнул, когда понял, что вокруг лишь зеркала. Мурашки пробежали по телу, а сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда Винс взглянул на отражения. Каждое из них было его ужасной копией — на все лицо людей из зазеркалья красовалась вырезанная улыбка, из которой тонкими струйками сочилась кровь, пачка нити, которыми были стянуты ужасные порезы. Парень стал судорожно щупать лицо — ничего. Однако отражения оставались прежними. Они все также улыбались, оголяя окровавленные клыки. Неожиданно они начали бить кулаками. Маленькая зеркальная коробочка наполнилась глухим стуком рук о стекло. С каждой секундой он нарастал, отражения били сильнее, громче, и без того ужасные лица превратились в яростные гримасы. Лишь одно зеркало отражало парня, плачущего от безысходности, который сидел посреди комнаты, спрятав лицо в колени. Когда он поднял глаза, то, наконец, заметил ностоящее отражение. Парень не мог пошевелиться, - тело не слушалось от страха, и лишь трещины, что поползли по глади зеркал вывели его из оцепенения. Парень быстро вскочил на ноги и подбежал к отражению, что выражало лишь животный страх. Прижавшись к нему спиной, он вжался в стекло. Зеркала полностью покрылись трещенами. Винс уже был полностью уверен: смерть настигнет его совсем скоро. Слезы текли из глаз, дрожь пронзила тело. Страх полностью овладел им - кто знает, что хотят мерзкие создания за стеклом, которое вот-вот разлетится вдребезги, когда все отражения остановились. Они опустили руки и завороженно взглянули куда-то вдаль. Отвратительный смех заполнил комнату. Этот звук был ужасен - отражения захлебываясь собственной кровью, усмехаясь над парнем. Некоторые существа сели на пол, смеясь, как маленькие дети. Винс стоял в недоумении, не осмеливаясь предположить, что жизнь его, воможно, будет спасена. Однако он недоумевал: куда смотрят отражения? «Черт…» — единственное, что пронеслось в голове, когда холодная рука легла на плечо. Последнее, что он увидел, была гримаса и вырезанная улыбка под оркестр нечеловеческого смеха…***
Луч света ударил в глаза, как во сне, только теперь он был солнечный. Винс лежал потный, простыня смята, одеяло вылезло из пододеяльника. «Всего лишь сон, всего лишь глупый сон…» — думал парень, потирая глаза. Он встал с кровати, и, зевая, направился в ванную. Винс взглянул на отражение. По телу пробежали мурашки — сон был слишком реалистичен. Парень наклонился и включил холодную воду. Плеснув себе в лицо, он наконец-то смог проснуться. В том, что все, что было ночью, лишь плод воображения, сомнений не было. Винс снова взглянул на себя и улыбнулся. «Всего лишь сон, всего лишь…» Улыбка отражения растет. «Лишь сон, ничего более…» Гримаса страшнее. «Я никогда больше…» Из пореза на лице сочится кровь. «Не увижу ту улыбку…» И нитки стягивают рану… Винс снова дотронулся до лица и закричал, когда увидел кровь на пальцах и нащупал нить, сшивающую щеки. Парень понял, что не может делать ничего против воли отражения. Он замолчал, когда футболка окрасилась в красный.