Кровь и железо. Моя

В темной комнате, освещенной лишь мерцающими языками пламени, все казалось слишком четким. Казалось, что этот густой воздух, пропитанный тошнотворными запахами крови, железа и боли, можно зачерпнуть в ладони. Невыносимая жара душным облаком опутывала с головы до ног, не давая возможности вздохнуть, пробирала до самых костей, вгрызаясь в кожу раскаленным металлом, вызывая нестерпимые приступы боли. - Ну же, почему ты не кричишь? Или, может, мне стоит выжечь тебе один глаз? - Шепот возле самого уха, какой-то будто бы разочарованный и предвкушающий одновременно. Эрза инстинктивно поворачивает голову в сторону от алеющего жаром стержня и жадно хватает воздух, чтобы тут же закашляться. Нет, она не доставит ему такого удовольствия, пусть губы уже истерзаны в кровь из-за рвущегося наружу вскрика. - Или мне стоит прожечь тебе насквозь сердце? В глазах темнеет от боли, когда железо упирается прямо под ребра, кожа пузырится и обугливается, окрашенная коричнево-красным. Но из горла вырывается только рычание. Снова слышится нетерпеливый разочарованный вздох, тут же воздух со свистом рассекает плетка, рвет кожу на плече. А Эрза только шумно, с болью выдыхает, зажмуриваясь, что есть силы. Очередной вздох вырывается, когда его губы, а потом и язык скользят по свежей ране, убирая кровь. Его пальцы больно сжимают подбородок, когда он поворачивает ее к себе, заглядывая в глаза с отвратительным торжеством. - Это только начало. Я хочу слышать, как ты кричишь. Все ощущения тают в новой вспышке боли, и остается только терзать губы и больно выдыхать, чтобы не издать больше ни звука под напором металла, хлесткой плетки и жадных поцелуев по ранам. Жестоко и больно пальцы впиваются в кожу, растрепанные волосы, собранные в его кулак, чтобы дернуть на себя, притянуть поближе, липнут к измученному телу. Но Эрза упрямо молчит, не покоряется воле, не исполняет чужого желания, даже будучи почти растоптанной, даже зная, что жизнь находится в чужих руках, в тех же руках, что держат и ее смерть. И насколько долгой и мучительной будет она, решать не Скарлет. Свист плетки, затем сильное жжение на спине. Капельки пота стекают в пульсирующие болью раны, смешиваются с кровью. Он заламывает руки, выворачивает, заставляет согнуться так унизительно. А затем припадает к свежим ранам, выводя губами неровные буквы "м", затем "о", в конце - "я". Слизывает соленую от пота кровь. Что-то неразборчиво шепчет, когда у Эрзы в глазах темнеет, а дыхание перехватывает. И казалось бы еще совсем чуть-чуть - и она потеряет сознание, больше не будет чувствовать этой боли. Но именно в этот момент режут по живому, вспарывают кожу бесстрастным лезвием и тут же прижигают раскаленным, сдирая кожу ошметками. Теперь ей уже не сдержать отчаянного крика, разрывающего горло. Хрипло, вперемешку с кашлем, срывая голос. Сквозь собственный крик слышит торжествующий смех. О, как он рад, как доволен! - Умница, послушная девочка. - Этот мерзкий, вкрадчивый голос с нотками безумия - последнее, что слышит Эрза, прежде чем провалиться в спасительную темноту.