Меня зовут Миура Хару.

      - Ламбо-сан хочет есть!       - Давайте копать корни, - пищит И-пин, размахивая лопаткой с острыми краями.       - Нет, надо найти воду, - не соглашается Тору. – Возвращаться нельзя. Надо искать воду. Я по телевизору видел, что много воды есть под сочной травой. Чуть-чуть копнуть и сразу будет вода.       - Фуууууууууу! Ламбо-сан не будет пить воду из ямы!       - Но это же интересно, - искренне недоумевает Тору, не понимая, почему его друг недоволен. – Нобуро Рюдзи всё время пьёт воду из ям.       Итальянец возмущённо кривит губы.       - Значит, этот Нобуро дурак!       - Нобуро-сан не дурак! – возмущается Тору. – Нобуро Рюдзи дважды выигрывал международные соревнования по выживанию в зимнем лесу и трижды – в летнем!       - Не важно, сколько и чего ты выиграл. Если у тебя нет собственного дома с хорошей едой и чистой водой, то ты неудачник, - отвечает телёнок неожиданно серьёзным тоном.       - Не ссорьтесь. Надо просто выкопать яму побольше и подождать, пока земля осядет. Надо несколько раз перелить воду из одного листка в другой, - говорит И-пин. – Вода будет чистая.       - Скучно. Ламбо-сан пойдёт играть с оленями.       - И-пин-тян, дай, пожалуйста, лопатку. Ты девочка и не должна копать, - говорит Тору.       Между тем, в лагере.       - Клянусь, я надеру Тору-куну уши, - вздыхаю я, чистя картошку.       - Да ладно тебе, Хару-тян. Мы в детстве тоже были ещё теми сорвиголовами, - улыбается Мадока. – Не волнуйся. С поисковыми собаками ребята точно найдут детей.       - Ага. Хорошо, что Реборн-сан быстро смог без лишнего шума найти кинологов с обученными на поиск собаками. Жаль только, что нас оставили на готовке, в то время как парни пошли с кинологами, чтобы дети не приняли их за врагов. Я рассчитывала, что картошку будут чистить парни.       - Лентяйка ты, Хару-тян. Ни один японец тебя замуж не возьмёт.       - А, с моим боссом и окружением мне и так замужество не грозит, - легкомысленно отмахиваюсь я. – Занзас-сан не потерпит в зятьях слабака, а сильный не захочет терпеть варийцев.       - Тогда закадри одного из варийцев, - советует подруга, споро чистя картофель.       - Ни за что! Босс это босс, я его воспринимаю как старшего родича-защитника безо всякого эротического подтекста. Скуало-сан – вредный, требовательный и любит поорать, Леви-а-тан-сан – ходящий кошмар, Луссурия-сан – наставница в силу своей нетрадиционной ориентации, Бельфегор-сан постоянно пытается меня убить, Маммона-сана интересуют только деньги, Агон-сан – грубиян и шовинист. Не за кого в Варии замуж выходить.       - Хару-тян, ты зазналась. Рядовых даже не рассматриваешь, только начальников оцениваешь? – лукаво улыбается Мадока.       - Рядового, который рискнёт попробовать со мной пофлиртовать, Занзас-сан точно убьёт, - отвечаю я, не задумываясь. – Блин, как же я не люблю чистить картошку. Ведь предлагала же просто запечь её. Но нет, всем захотелось варённую картошку с ветчиной.       - Хару-тян, не ворчи. Нам надо успеть приготовить поесть, пока парни с детьми не вернулись.       - Да чищу я эту долбанную картошку, чищу. Просто у меня не получается делать это быстро, - ворчу я.       Где-то в лесу.       - Здесь следы расходятся, - сообщает главный кинолог.       - Неужели дети разделились? – ужасается Тсуна.       - Глупый Тсуна, присмотрись, - Реборн бьёт нерадивого ученика по голове. – Здесь мы ещё шли с детьми. Скорее всего, Хибари отделился от нас.       - Ку-фу-фу, вдруг он потерялся? Я хочу найти Кею-куна, - сообщает туманник, лукаво поблёскивая глазами.       - Я не думаю, что Хибари-сан хочет, чтобы его нашли, - говорит Тсуна. – Зная его любовь к животным, скорее всего Хибари-сан увидел каких-то зверей и решил понаблюдать за ними. Лучше не мешать ему.       - Тсуна-кун, тебя недавно Мадока-чан не кусала, случайно? Какой-то ты скучный сегодня, - произносит туманник обиженным тоном.       - Как ты смеешь так отзываться о Джудайме! – Гокудера рвётся в бой. Его привычно придерживает Ямамото.       - За создание шума и привод в лес собак, спугнувших лис… - раздаётся сбоку обжигающе ледяной голос.       - Хибари-сан, мы ищем детей! Собаки помогают искать детей, они от нас убежали! – быстро оправдывается Ивао, оказавшийся ближе всех к облачнику.       - Вы потеряли ученицу мастера Фонга?       - Не Вы, а мы вместе с тобой, Кёя-кун, - поправляет Мукуро облачника. – Подумать только, если бы ты не был таким жадным, то дети не потерялись бы.       Хибари зло щурится. Остальные ребята удивлённо смотрят на Мукуро.       - Ты о чём, Мукуро-кун? – спрашивает Ивао недоумённым тоном.       Между тем Тсуна шёпотом предлагает двигаться дальше, пока Хибари с Мукуро не уничтожили все следы. Остальные с ним соглашаются и тихонько стратегически отступают. Тсуна хватает Ивао за руку и утягивает друга за собой.       - Если бы Кёя-кун не был таким жадным и показал детям семейство лис, то они бы не убежали на поиски приключений, - отвечает Мукуро. – Кея-кун, хочешь, я тебе кицуне наколдую? Смешно, строишь из себя мистера серьёзность и пожалел детям лис показать.       Раздаётся скрежет стали о сталь, когда тонфа сталкивается с трезубцем.       - Их точно можно просто оставить вот так? – спрашивает Ивао неуверенным тоном. – Может, надо разнять?       - Не надо мешать людям развлекаться. Мы с тобой любим эксперименты, а Хибари-сан и Мукуро-кун любят драться, - легкомысленно отмахивается Савада. – Мы должны детей искать, а не ехать в больницу из-за полученных травм.       - Хороший босс может позволить себе быть в меру ленивым, - говорит аркобалено солнца.       Тсуна расплывается в улыбке.       - Но тебе, Безумный Тсуна, до хорошего босса как до Луны. Сейчас в приоритете поиск детей. Но в следующий раз ты должен будешь попробовать разнять Хибари и Мукуро.       - Попробовать? – переспрашивает Савада. – То есть, Реборн, ты уверен, что я не смогу их разнять, но всё равно должен попробовать?       - Только в схватках ты сможешь стать сильнее, наивный Тсуна, - отвечает аркобалено солнца.       Ресторан для мафиози где-то в Милане.       В отдельной кабинке сидит некогда независимый мафиозный перекупщик, известный как Синий кит. Под пятой Вонголы дела у него пошли плохо. Если раньше, за счёт конфиденциальности и независимости, Синий кит мог лавировать среди пересечения интересов различных групп, то теперь... К Синему киту перестали обращаться залётные наёмники, чтобы он не доложил об их местонахождении Вонголе. Одна пятая часть аукционистов прекратила вести с ним дела по этой же причине (наивные, да всё о них Вонгола знает, просто делает вид, что не знает. Но, из чувства приличия, Синий кит, как работающий под эгидой Вонголы, не должен ходить на аукционы, которые Вонгола не одобряет как королевская семья). К нему перестали приходить с товаром, «добытым» у семей, входящих в Альянс. У него перестали заказывать закупку оружия иностранные наёмники.       Вонгола лишила Синего кита значительной части доходов. Теперь, чтобы заработать хоть немного приличные суммы, ему приходиться мотаться по всем странам старой Европы. Это не очень удобно, в его-то возрасте.       В душе Синего кита махровым цветом расцвели обида, злость и зависть. Постепенно этот коктейль трансформировался в ненависть. В жизни Синего кита не было никого, кого бы он любил больше себя. Женой и детьми он так и не обзавёлся – слишком дорого содержать и охранять спиногрызов, на его вкус. Потребность в сексе вполне удовлетворяли любительницы дорогих подарков, на крайний случай – элитные бордели. Друзья… какие могут быть друзья у скупщика и ростовщика в одном лице? Больше всего на свете Синий кит любил деньги. Он их любил искренней, незамутнённой любовью. Многие люди говорят, что любят деньги, но на самом деле, они любят не сами деньги, а то, что можно за них купить: недвижимость, статусные вещи, спокойствие, уверенность в завтрашнем дне. Синий кит же любит деньги искренне. Если бы его волновала уверенность в завтрашнем дне, то Синий кит сменил бы деятельность на более спокойную как только заработал свои первые несколько миллионов лир. Мужчина испытывал экстаз, когда ему удавалось выгодно продать предметы искусства на подпольных аукционах. Его колотило от смеси адреналина и жадности, когда иностранные наёмники, недавно купившие у него оружие, возвращались и отдавали на реализацию свою добычу за солидный процент. Удовольствие, полученное, когда удаётся вывести в другую часть света дорогущую реликвию какой-нибудь влиятельной мафиозной семьи (как правило, потерянную самоуверенным владельцем в процессе пьянки) и продать её через один из подпольных аукционов – бесценно.       Вонгола лишила скупщика многих удовольствий, не дав ничего взамен. И даже деньги, потраченные на мелкую месть – на уничтожение чертовой девчонки-фармацевта, из-за которой Синий кит угодил в ловушку Вонголы, не принесли эффекта. Занзас Скайрини пообещал устроить кровавую баню любому, кто посмеет атаковать мелкую варийку. После этого денежное вознаграждение за смерть девчонки намертво зависло на банковском счету посредников, работающих с наёмниками. И, понятное дело, эти деньги никто возвращать не собирается. Ведь награда за голову девчонки объявлена, верно? А то, что за девчонку глава Варии пообещал самолично яйца оборвать всем наёмникам вместе с роднёй и друзьями, после чего оказалось, что среди наёмных убийц одни трусы, так это не проблема посредников, честно объявивших размер награды за девчонку. То, что деньги крутят и забирают проценты, пока не объявится заслуживший награду – ну, Вы же не ждёте, что посредники будут работать даром, правильно?       На девчонку-фармацевта Синий кит уже практически забил. Нет, если вдруг подвернётся случай, то он его не упустит, но специально затрачивать немалые средства и усилия лишь для того, чтобы повредить инвалиду мафиозного мира – это не рационально. Кого Синий кит искренне ненавидит, так это дона Тимотео и Занзаса Скайрини. Ни до одного из них не добраться, но ведь есть ещё их официальные хранители...       - Приветствую. Не ожидал увидеть тебя среди моих клиентов, - неприятно усмехается высокий и тощий мужчина с большим, почти что до карикатурности, носом и длинными обвисшими усами (злые языки утверждают, будто и нос, и усы – накладные, используются ради постоянной маскировки).       - Сам не ожидал, - кривится Синий кит. – Вонгола заставила меня работать на себя. Одни расходы и никаких доходов. Их хвалёное медицинское обслуживание для привлечённых сотрудников – миф. Моя нога как подламывалась раньше в дождливую погоду, так и продолжает это делать сейчас.       - Чего ты ожидал от старой раны? Тебе же тогда ногу насквозь лезвием пробили. Радуйся, что вообще можешь ходить.       - Абеле, что ты думаешь о сумасшедшем офицере урагана Варии как о бойце? – спрашивает кит, небрежно листая меню.       - Надеюсь, ты не впал в старческий маразм и не собираешься просить меня организовать убийство Бельфегора? Могу только предоставить раба с внешностью любого варийца или вонгольца на выбор, для снятия стресса. Естественно, раб будет беспламенным.       - Я не являюсь поклонником самоуспокоения посредством самообмана, - кривится скупщик в ответ и нажимает на кнопку вызова официанта.       Пока официанты приносят и расставляют всё заказанное, мужчины обсуждают недавнюю постановку «Свадьбы Фигаро» в миланском театре оперы.       - Для чего ты позвал меня, если не собираешься покупать рабов? Неужто захотел поучаствовать в охоте?       - Нет, - кривится скупщик в ответ. – Я слышал, что Бельфегор любит устраивать охоту на людей в ходе выполнения своих заказов. Не мог бы ты организовать ему приглашение на одну из своих охот?       - Хочешь получить видео с участием офицера Варии на охоте на людей? Не выйдет. На охоту ходят в основном зажравшиеся полугражданские и гражданские, решившие поиграть в крутых. Мне нечего предложить настоящему пламенному психу.       - Но Бельфегор же…       - Устраивает охоту на вооружённых недобитков. Это по-настоящему опасно. Я такое организовать не смогу. Да и делал Бельфегор такое всё-то пару-тройку раз и достаточно давно. Просто его за такую выходку распекал капитан Скуало, поэтому про это стало широко известно. Думаешь, я бы упустил случай оказать услугу высокопоставленному мафиози?       - Проклятье! – в приступе бессильной злости мужчина режет бифштекс на мелкие кусочки. – Ненавижу Вонголу. Из-за них мне придётся уйти на покой. Бросить всё и уехать в другую страну, жить простым гражданским.       - Хотел громко хлопнуть дверью на прощанье? – Абеле насмешливо улыбается, но его глаза остаются пустыми.       - Не издевайся. Я знаю, что мне не под силу организовать убийство никого из верхушки Вонголы или Варии. Но хотя бы замазать их в говне, - произносит Синий кит с сильной тоской в голосе.       - Итальянцы сильно накостыляли алжирцам. Слишком сильно. Их союзники из других стран тоже обиделись.       - Нас, честных католиков, не интересуют обиды арабов, - отмахивается перекупщик.       - Разве ты собираешься жить в католической стране? После того, как кинешь Вонголу? Или собрался в Южную Америку?       - Если помочь арабам против любой европейской группировки в Европе, то за такое убивать будут долго, - качает головой перекупщик. – Я ухожу на пенсию.       Неожиданно с руки Абеле срывается что-то мелкое и впивается прямо в горло Синего кита, отчего тот с жутким хрипом тянется к горлу, но потом затихает и падает на пол.       - Ты всегда был труслив.       Абеле неторопливо достаёт кошелёк, кладёт деньги на стол и уходит.       Намимори, пару дней спустя.       В предпоследний день каникул было решено съездить в зоопарк, расположенный в Томазу. Поехали всей толпой, даже Реохея взяли. Только Хибари и Мукуро проигнорировали поездку. У Мукуро есть веская причина в виде трещины в рёбрах (получил её, когда взбесил нашего облачника в лесу), Хибари же отказался без объяснения причин.       Народу в электричке было мало, поэтому наша компания без проблем растеклась на половину вагона.       В электричке мы болтали и лопали бенто, купленные на вокзале. В Японии на каждой станции стараются продавать уникальные бенто (хотя бы по оформлению). Но есть и нечто общее. К примеру, летом на вокзалах продают распространённый летний десерт – замороженные очищенные мандарины. Продаются в отдельных картонных пакетиках.       По прибытию на нужную нам станцию мы тут же купили билеты на автобус. Автобус подъехал всего через пятнадцать минут. Ещё через сорок минут мы прибыли к зоопарку.       - Хару-тян смотрит за Тору-куном, Мадока-тян за Ипин-чан, Ивао-кун за Ламбо, за Фуутой будет приглядывать Ямамото-кун, - перечисляет Тсуна ответственных за детей в очереди в кассу.       - Джудайме, я мог бы…       - Нет, Гокудера-кун, с детьми ты не ладишь, - перебивает его Савада.       - Я экстремально хочу подраться с медведем! – кричит Сасагава.       - Реохей-семпай, пожалейте бедного мишку. Он устал от толп людей, хочет только спать и жрать. У медведя из зоопарка нет энергии на бой, - пытаюсь успокоить я боксёра.       - Я экстремально помогу здешнему медведю взбодриться! – кричит Реохей.       - Хару-тян, не волнуйся. Я присмотрю за семпаем, - вздыхает Тсуна.       - Газон-голова, от тебя у Джудайме сплошные проблемы, - мигом заводится Гокудера.       В зоопарке мы как-то разбрелись. Даже Ламбо, И-пин и Тору захотели увидеть разных животных.       Тору захотел посмотреть на коллекцию птиц Японии. Моего брата с раннего детства расстраивало, когда я и другие окружающие не могли ответить на вопрос «что это за птичка?». Причём мой брат уже знает большинство птиц Японии по видам. В зоопарке Тору всегда первым делом идёт к коллекциям птиц, смотрит на птиц и говорит название вида, а сопровождающий читает таблички и отвечает, правильно Тору назвал птичку или нет. Сегодня роль такого сопровождающего досталась мне.       Не торопясь, минут за сорок, мы с Тору обошли всю коллекцию японских птиц данного зоопарка.       - Тору-кун, я пить хочу, - произношу я, еле ворочая языком в пересохшем рту.       - Хару-нее, ты как маленькая, - возмущается Тору, но послушно идёт со мной к ларьку с напитками.       Себе покупаю простую воду, а Тору - японскую газировку со вкусом апельсина.       Неожиданно по радио перестаёт играть реклама. Вместо рекламы идёт объявление:       - Внимание! Посетители, пожалуйста, пройдите к выходам. Проводится эвакуация зоопарка. Внимание! Посетители, пожалуйста, пройдите к выходам. Проводится эвакуация зоопарка.       Морщусь как от зубной боли. Стопудово, это наша компания что-то отмочила.       Хватаю Тору за руку и быстро увожу его в сторонку от путей эвакуации.       - Тору-кун, явно кто-то из нашей компании что-то натворил. Надо найти наших друзей и держаться их, - поясняю я брату, почему мы не эвакуируемся.       – Давай пока за кусты спрячемся, чтобы к нам особо сознательные граждане не цеплялись.       Мимо наших кустов тянется народ. По радио то и дело повторяют призыв эвакуироваться.       - Хару-нее, ты уверена, что нас не накажут за непослушание? – шёпотом спрашивает Тору.       - Не на сто процентов. Но, даже если накажут, нас потом отмажут, - учу брата плохому я. – Но если ты будешь один, без компании Савады-куна, когда объявят эвакуацию, то выполняй требования.       - Узнают родители и бабушка – будут ругаться, - вздыхает Тору.       - Мы им не расскажем. Это будет наш секрет, - предлагаю я.       - У взрослых сплошные секреты, - недовольно ворчит Тору.       Я раздражённо щурюсь. Подозреваю, что братец Тадаши таскает с собой Тору на посиделки и тренировки с членами дисциплинарного комитета. Но я против того, чтобы Тору ушёл в подчинённые Хибари. Тору не является фанатом дисциплины, ему в подчинении такого требовательного педанта как Хибари будет плохо.       Как только основная масса народа ушла, мы с Тору вылезли из кустов. Услышали неразборчивые энергичные крики Сасагавы и пошли на них.       - Ххххх! – вырывается у меня при виде боксёра, вырывающего канат из лап медведя.       - Я всегда думал, что слухи о глупости Реохея-нии – это зависть и преувеличение, - произносит Тору ошарашенным голосом.       - Даже думать не хочу, во сколько обойдётся штраф за выпуск медведя из клетки, - стону я. – И повезёт, если только штрафом отделаемся.       - Хорошо, что Вы двое нашлись. Из клеток выпустили не только медведя, - замечает Ямамото.       - Ещё выпустили львов, слона и жирафов, - говорит Фуута.       - Лично меня из данного списка волнуют только львы, - тут же оглядываюсь я.       - Не волнуйся, Хару-тян. Тсуна-кун и Мукуро-кун сразу занялись отвлечением львов от остальных.       - А Гокудера-кун? – удивляюсь я.       - Гокудера стал избивать группу суицидников, которые выпустили львов из клеток, чтобы «умереть красиво».       - Странные какие-то суицидники. Чего они клетки открыли днём, а не ночью, когда нет посетителей? Надо бы попросить Мукуро их проверить, - в полголоса говорю я Ямамото, пользуясь тем, что Тору и Фуута звонкими детскими голосами обсуждают между собой состязание Реохея с медведем.       - Экстрим! – поднатужившись, Реохей вырывает канат из лап медведя.       Медведь издаёт обиженный рёв, становится на четыре лапы и уходит к тележке с мороженным – не иначе, стресс пошёл заедать. Судя по тому, как умело медведь срывает обёртки с мороженного перед тем, как проглотить его, здешнего медведя часто угощают данным лакомством.       Ямамото дружески придерживает Реохея и поясняет нашему боксёру, что медведь уже устал.       Хватаю Тору за руку и подтягиваю брата к себе.       - Даже не думай. Может, этот медведь и привык к людям, но мешать ему обедать – плохая идея.       - Хару-нее, я просто хочу посмотреть на медведя поближе, - оправдывается Тору.       - Медведя и отсюда хорошо видно, - поддакивает мне Фуута, благоразумно держась позади Ямамото и Реохея.       Тору вздыхает и грустно смотрит на медведя.       - Я бы хотел его погладить, - говорит мой брат.       - Нет. Мы в зоопарке, а не в цирке, и медведь без намордника, - решительно возражаю я. Даже Луссурия не сможет отрастить моему брату конечность взамен утраченной. Протез капитана – весомое тому доказательство.       Ямамото удаётся заболтать Сасагаву до прихода слегка потрёпанного Тсуны и остальных ребят.       - Джудайме, позвольте я помогу Вам, - предлагает Гокудера, доставая динамит.       Мадока тут же отвешивает ему подзатыльник.       - Не зли зверя при детях. Взрывчатка тут ни к чему – этого медведя можно заманить в клетку при помощи еды, - говорит Мадока.       - Чаоссу. Нам надо уйти. Медведя поймают специалисты зоопарка.       - Но, Реборн…, - сомневается Тсуна.       - Персоналу зоопарка нужно весомое объяснение, почему они всех эвакуировали, - добавляет аркобалено солнца невозмутимым тоном.       - Ээ… Понятно, пошли отсюда.       Мы уходим из зоопарка, оставив медведя наедине с тележкой мороженного.       На следующий день зашла в гости к Тсуне и узнала, что на суицидников самую малость воздействовали пламенем тумана. Кто-то увидел нашу компашку и не утерпел, устроил мелкую пакость (на крупную пакость или открытую конфронтацию, скорее всего, не решились из-за Реборна). Аркобалено приказным тоном напомнил, что мне запрещено покидать Намимори без разрешения/сопровождения. Я лишь кивнула в ответ. Сама знаю, что меня легко могут похитить. Хоть спьяну, хоть по более серьёзным причинам.       Мартовские каникулы закончились. Школьная учёба начнётся через пару дней. У моей параллели это будет первый семестр второго года средней школы.       Компания Тсуны осталась в одном классе. Я, как всегда, в другом классе, чтобы поменьше страдать от всплесков их пламени посмертной воли. Ну, и Мукуро отдельно ото всех нас – чтобы мы не мешали иллюзионисту распускать хвост перед его поклонницами.       Сегодня день, когда вывешивают списки учеников по классам. Все ходят, здороваются и болтают друг с другом. Многие не виделись во время каникул.       Чуть в стороне какого-то парня подкидывают в воздух. Интересно. Обычно в воздух подкидывают спортсменов после удачных матчей или победителей межшкольных соревнований по другим дисциплинам. Впервые вижу, чтобы кого-то подкидывали в воздух в день поступления. Я бы ещё поняла, если бы наша школа входила в топ-школ префектуры, но Намимори – обычная муниципальная школа.       Присмотревшись, с удивлением замечаю, что парня подкидывают девушка в белом платье и мужик европейской наружности в школьной форме. На их фоне толстяк с гитарой смотрится обыденно, несмотря на то, что он очень низкого роста и голова у него как большой надувной мяч. Ммм… Если присмотреться, то этот низкий парень не такой уж и толстый. Просто он очень низкого роста, плотного телосложения и голова очень уж большая. Но что меня волнует по-настоящему – у него в футляре точно гитара? Вроде бы мы в Японии и огнестрельное оружие достать тяжело, но вспоминаются мне футляры для перевозки оружия в Варии, которые могут выглядеть в том числе и как футляры для музыкальных инструментов. А у меня с собой ни одного метательного ножа нет. Кастет против огнестрела не катит. Блин, ведь Луссурия же купил для меня подвязки с ножнами, почему я их в школу не ношу?       Пока я мысленно костерила себя за расхлябанность и беспечность, привлёкшая моё внимание троица прекратила подбрасывать в воздух красноволосого парня. Тот посмотрел по сторонам и вдруг с радостной улыбкой на лице рванул к Саваде.       - Эй! Савада-чан! Мы в одном классе. Это точно судьба. Давай вместе тяжело трудиться.       Тсуна хмурится.       - Суффикс «чан» используется в отношении маленьких девочек или в отношении понравившейся девушки. Я парень с ориентацией гетеро, ко мне нельзя обращаться с суффиксом «чан». Ты случайно не итальянец?       - Да, итальянец. Я восьмой преемник семьи Томасо на место лидера, Найто Лонгчэмп. Рад встрече с тобой, Десятый Вонгола, - радостно лыбится парень во все свои тридцать два зуба.       Я задумалась, пытаясь вспомнить информацию про семью Томасо. Раз не всплывает в памяти сразу – значит не особо сильны как бойцы.       - Интересная встреча, - комментирует Тсуна сухим голосом. – Почему ты учишься в Японии, а не в Италии?       - Мне всегда нравилось аниме! – весело улыбается Найто. – Поэтому я выучил японский и решил учиться в японских школах. Когда очередной дом становится не пригодным для проживания, я двигаюсь дальше. Заодно проверяю, как идут дела в наших японских филиалах.       Я с подозрением смотрю на красноволосого. Чем он таким занимается, что дом становится непригодным для проживания?       - Намимори не слишком мал для размещения филиала международной компании? – спрашивает Савада немного недоверчивым тоном.       - Ах, конечно, в Намимори есть только особняк. Наш дом в Кобе был разрушен, поэтому я приехал в Намимори, - отвечает Найто. – Кстати, познакомься с членами моей семьи. Лунга, Мангуста и Пантера. Все они со странностями.       - Под стать тебе? Любишь субкультуры, Найто-кун?       Вопрос Тсуны про субкультуры не случаен - Лонгчэмп весь увешен различными фенечками: его горло обхватывает толстая цепь с небольшим замочком, школьный пиджак покрыт многочисленными заплатками разных форм и размеров, на правой руке надет массивный кожаный браслет с металлическими заплатками прямо поверх пиджака, на поясе также висит много цепочек, разнообразные значки и металлические заклёпки пронзают пиджак и штаны в самых неожиданных местах, левая лодыжка обмотана узкими ремнями. В общем, видок у Лонгчэмпа тот ещё.       - Не, просто люблю безделушки. Они теряются, если не прикреплять к одежде, - поясняет Найто. – А где члены твоей семьи? Представь мне их, я же представил тебе своих.       - Ещё не подошли, - спокойно отвечает Тсуна. – Ну, кроме Хару-тян, но она – мафиозный фармацевт, а не боец. Использование пламени посмертной воли при Хару-тян без веских причин я буду расценивать как акт агрессии в свою сторону.       - Ахаха, не волнуйся, Десятый Вонгола. Семья Томасо предпочитает не заводить собственных мафиозных фармацевтов. Очень уж они здоровьем хрупкие и быстро мрут. Проще купить всё нужное у поставщиков, - Лонгчэмп беспечно жестикулирует.       Я давлю в себе вспышку раздражения. Отношение ко мне как к человеку даже не второго, а третьего и ниже, сорта раздражает.       - Доброе утро, Джудайме! – к нам подходят Гокудера с Ямамото.       Я понимаю, что сейчас будет очень шумно и ухожу по своим делам, не желая слушать вопли Гокудеры. К тому же, мне ещё надо написать варийцам про этого Найто Лонгчэмпа, узнать, есть ли у него уже своя репутация среди мафиози или нет?