Меня зовут Миура Хару.

      Примерно минут сорок спустя нам сообщают об улаживании инцидента на территории главной резиденции Вонголы. Мы все возвращаемся обратно. Но не по подземному переходу. Рассаживаемся по машинам, нас везут обратно. Меня отвозят назад одной из первых.       После улаживания инцидента бал Вонголы продолжается как ни в чём не бывало. Только слуги заканчивают вынимать осколки стёкол из рам разбитых окон. И гостевой лазарет гостеприимно распахнул свои двери для всех желающих. Конечно, кто-то уехал, но основная масса гостей осталась. Шушуканья стало намного больше. Сплетникам раздолье – выяснилось, что одна из старейших семей Италии не заметила, как пропало их небо. Более того, им промыли мозги и навязали самозванку в качестве новой главы семьи. Такую эпическую оплошность будут смаковать долгие годы. Я даже не знаю, что должно произойти, чтобы другие мафиози забыли о таком провале одной из старейших семей Европы. Семья Джиглио Неро хоть и является семьёй-отшельницей, но у них есть определённая репутация. Раньше семья Джиглио Неро считалась сильной. Теперь же, возможно, линия преемственности прервана. Если донна Ария действительно мертва, то неизвестно, что теперь будет с этой семьёй.       В главной резиденции Вонголы мне очень нравится вид на сад, открывающийся с больших открытых балконов. Говорят, неподалёку находится несколько теплиц и небольшое поле, где выращивают цветы специально для этого сада. Цветы выращивают там, в сад пересаживают уже цветущие цветы. Поэтому сад вокруг главной резиденции Вонголы цветёт с ранней весны до самых заморозков поздней осенью. Зимой же сад украшают композициями из статуэток в древнеримском стиле.       Босс сейчас занят – он и капитан общаются с другими мафиози, демонстрируя силу и спокойствие, чтобы никто не подумал, будто варийцы пострадали во время инцидента с семьей Джиглио Неро (я понятия не имею, получили ли они травмы на самом деле, или нет). Сейчас я нахожусь рядом с Луссурией. Лусс знает о моей любви к красивым пейзажам, поэтому он медленно переместился со своими собеседниками на балкон. Я стою у перил и рассматриваю статуэтки, изредка поглядывая на хранителя солнца Варии (если Луссурии придётся окликнуть меня, уходя с балкона, то Скуало потом назначит мне дополнительную тренировку на внимание, а дополнительные тренировки в Варии всегда болезненны).       Небо сегодня ясное. Ни единой тучки. Так, стоп, а что это за чернота быстро распространяется по небу? Непохоже на обычные грозовые тучи.       - Хару, ко мне! – резко подзывает Луссурия.       Я мгновенно подчиняюсь и подбегаю к нему. Луссурия хватает меня за плечо и затаскивает в помещение. Вовремя – с неба начинает падать что-то чёрное. Люди внизу с руганью тоже забегают в помещение. Из помещения, наоборот, идут к окнам – посмотреть, что происходит. Из-за темноты включается освещение. Оркестр перестаёт играть музыку.       Люди громко переговариваются. Оказывается, с неба падает пепел. По приказу девятого дона по громкоговорителю включают радио.       - Повторяем, спрячьтесь под ближайшей крышей. Прямо сейчас продолжает извергаться внезапно пробудившийся супер-вулкан на Флегрейских полях. Вулкан продолжает стрелять пеплом, который выпадает по всей стране. Объявляем чрезвычайный режим по всей Италии! Неаполь был полностью уничтожен первым выбросом пепла. Города Сицилии, расположенные на Тирренском побережье, пострадали от цунами. Отряды спасателей и армейские отряды отправлены на помощь в окрестности Неаполя и в Сицилию. Повторяем, …       Я перестаю слушать радио. Это просто хххххх. Неаполь полностью уничтожен. Палермо находится на Тирренском побережье Сицилии, значит, территория Варии тоже пострадала от цунами. Хотя вряд ли цунами дошло до особняка, но Палермо – город в области влияния Варии, так что варийцы должны направить гуманитарную помощь городу и отряды против мародёров.       Из толпы гостей решительно выходят несколько небольших групп людей. Они уходят, несмотря на падающий пепел. Из шёпота окружающих я слышу, что это люди из семей, расположенных в Неаполе… Тут даже сказать нечего. Я не знаю, как бы я себя чувствовала, если бы находясь в Намимори узнала, что особняк Варии с окрестностями был полностью уничтожен по той или иной причине вместе с варийцами.       Между тем, оказывается, спутниковая связь не работает. Видимо, пепел в небе мешает связи со спутником. Простая сотовая связь работает с перебоями из-за перегрузки. По радио сообщают, что, к счастью, в Италии остались действующие резервные линии стационарных телефонов и телеграфов. Правительство Италии обещает разрешить гражданам пользоваться телеграфом через несколько дней, если сотовая связь не нормализуется, а спутниковая – не восстановится. Также, правительство Италии просит всех жителей Неаполя и его окрестностей, находящихся не в Неаполе, сообщить о своём местонахождении местным властям в течение ближайших сорока восьми часов, чтобы их не объявили мёртвыми.       Переговорив с Девятым в отдельной комнате, Занзас уходит. Мы, варийцы, идём вслед за боссом. Сейчас день, но темно почти как ночью. И как долго будет такая темень?       - Возвращаемся в Палермо, - кратко приказывает босс. – Корабль зафрахтуем на побережье.       За руль садится Агон. Он хорошо водит машину.       Пепел продолжает падать. И он налипает на стекло. Периодически приходится останавливаться и очищать лобовое стекло от пепла. Мы едем так долго, что я засыпаю.       В обычных условиях на машине мы бы добрались до побережья за пять часов. В этот раз не получается. Приходиться делать остановки чаще и менять автомобили. С лимузина пришлось пересесть в два других автомобиля. За руль второго автомобиля пришлось сесть Луссурии.       На остановках мы слушаем новости по радио. Правительства всех стран Евразийского континента ведут переговоры из-за извержения супер-вулкана на Флегрейских полях. Пепел закрыл небо вплоть до Урала и постоянно падает на землю. Все посадки под открытым небом погибли. Вулкан выстреливает газом и аэрозолями в небо в высоту на сорок километров. Для сравнения, гражданские самолёты летают на высоте десять-одиннадцать километров. Военные истребители летают на высоте двадцать-двадцать пять километров. Обнародованный рекорд – тридцать один километр, но тот истребитель был опытным образцом, созданным для проверки технологий. Поэтому не получится послать самолёты над облаками пепла, чтобы быстро осадить его. Учёные обещают нам всем вулканическую зиму длиной лет пять, если ничего не делать. Во всех странах Евразии вводится нормирование еды. Решено, что учёные займутся разработкой связывающих составов, относительно безвредных для земли и воды. С ракет снимут боеголовки. Вместо этого, ракеты будут заряжены связывающим составом, чтобы люди смогли очистить атмосферу от вулканических выбросов, а не терпеть их годами. Но, как минимум один год вулканической зимы наш, так как сразу сделать нужное количество связывающего вещества не получится. Учёные обещают похолодание во всём мире на десять градусов по Цельсию. Солнечные лучи будут отражаться от вулканических примесей в атмосфере, не достигая поверхности земли. Ветры сейчас дуют так, что области к западу от Италии не затронуты вулканическими примесями. Кстати, людям рекомендуют прятаться, так как вулкан, согласно мнениям учёных, сейчас готовится ко второму выбросу. Вполне вероятно, что второй выброс твёрдых веществ в атмосферу будет на порядки больше первого. С текущими технологиями люди не могут остановить извержение вулкана. Учёные выступают категорически против предложения военных попробовать проделать в вулкане несколько отверстий. По мнению военных и некоторых вулканистов, новые отверстия ослабят внутренние давление вулкана. Но, большинство учёных из вулканистов и геологов опасаются, что новое отверстие в неудачном месте может наоборот увеличить выбросы газов и аэрозолей в атмосферу.       К побережью мы прибываем после тринадцати часов путешествия вместо прежних возможных пяти часов.        Скуало сразу же уходит фрахтовать подходящее судно. Он возвращается сорок минут спустя и ведёт нас на корабль. Это быстрая яхта среднего размера. Кают для пассажиров всего две, но есть отдельная кухня для пассажиров и отдельная просторная гостиная. Самую лучшую каюту отдают боссу и капитану. Я буду спать в большом кресле в гостиной. Луссурия будет спать на диване в гостиной. Остальные офицеры Варии занимают вторую каюту.       Я так вымоталась, что засыпаю в кресле, не обращая внимания на гул голосов разговаривающих варийцев.       Луссурия будит меня к трапезе. Ничего особенного – паста с креветками для всех и паста с томатной пастой для меня.       - Босс, свежее мясо на чёрном рынке будет стоить почти в треть стоимости золота, - жалуется Маммон. – Давайте будем закупать замороженное мясо. Оно тоже подорожало, но в разы, а не на порядки. Над Италией солнца пока не видно. Ночь закончилась, вулканические выбросы ещё не осели, поэтому по-прежнему темно. Учёные предполагают, что текущие количество аэрозольных веществ из вулкана будет осаждаться примерно пятнадцать суток. Пока что темень только на территории Евразии и Африки, остальные континенты в порядке. Цены на еду взлетели во всём мире на фоне извержения вулкана и уничтожения посевов полностью в нескольких странах Европы, европейской части Российской империи и на территории некоторых северных африканских стран. Объявлены наборы для наёмников для охраны морских маршрутов перевозки продовольствия. Согласно слухам, спонсоры пиратов скупают корабли, оружие и тоже нанимают наёмников.       - Жадный мусор. Перетряхни всю Сицилию и найди всех, кто будет сливать информацию о морских продуктовых маршрутах на сторону, - приказывает Занзас. – Отзови все наши корабли. Они будут доставлять еду в Сицилию. Шестьдесят процентов на правительственный рынок, сорок процентов – нам.       Ого, я даже не знала, что у Варии есть вложения в виде морских судов, а не только в виде слитков драгоценных металлов.       - Босс, может быть пятьдесят на пятьдесят? – предлагает аркобалено тумана жалобным тоном.       - Нет. Из наших сорока процентов половину будем отдавать католическому фонду Сицилии. Я не хочу видеть на Сицилии трупы умерших от голода стариков и детей.       Маммон недовольно кривит губы, но молчит. Конечно, правительство Италии не допустит голода. Но есть риск возвращения массового недоедания. Католическая церковь определенно увеличит количество благотворительных столовых. Уже было объявлено по радио, что в Италии католическая церковь планирует открыть дополнительные семейные бесплатные столовые для семей с детьми. Также будут открыты бесплатные столовые для подростков возле школ. После уроков и в выходные дни подростки смогут там обедать и ужинать. Занзас – патриот своей страны. Он всегда с особым удовольствием убивает пламенных из других стран, которые пытаются отнять бизнес у итальянцев в Италии. И он периодически жертвует деньги католической церкви. Поэтому неудивительно, что во время продовольственного кризиса он решил пожертвовать продукты итальянской церкви.       Часа через два темень сменяется пасмурным небом. Главное, что видно солнце. Я боялась, что нас всех ждёт не только вулканическая зима, но и постоянная ночь, наподобие полярной. По радио про Неаполь говорят, что отрядам МЧС и военным так и не удалось найти выживших. Все, кто попали под первый выброс – мертвы. Национальный траур не будет объявлен, так как сейчас нет времени на траурные мероприятия. Половину Италии продолжает засыпать пеплом, люди на местах заняты устранением последствий засыпания пеплом. По радио ведущий объясняет, что не все вулканические выбросы осели. Те аэрозоли, которые до сих пор присутствуют в атмосфере, отражают намного больше солнечных лучей, чем обычно, мешая прогревать землю. И они медленно, но верно распространяются по всей атмосфере нашей планеты. Поэтому, если не предотвратить следующий выброс, нас точно ждёт похолодание как минимум, лет на десять-пятнадцать. Поэтому военные продавили свой план по подрыву вулкана, чтобы внутренние давление ушло через новые дырки. Людям в городах и деревнях на Тирренском побережье Сицилии даётся четыре дня на эвакуацию. Все корабли должны освободить зону между материком и Сицилией за три дня. Кто этого не сделает, тот рискует погибнуть от цунами.       Когда мы услышали последние новости, то варийцы сильно помрачнели. Среди пламенных Италии принято поддерживать местное итальянское население в случае катаклизмов. Из-за массовой эвакуации жителей побережья появится множество нуждающихся в помощи людей, надо будет помогать в переброске людей и вещей, в поддержании порядка в центрах проживания временно перемещённых людей. Только вот волонтёрство и зарабатывание денег на миссиях плохо сочетаются. Но бросить территорию влияния – не вариант. Ах да, надо ещё будет организовать патрули против мародёров, когда жители покинут свои дома.       Скуало откуда-то достал карту Сицилии, разложил её на столе. Офицеры обсуждают возможное состояние дел на Тирренском побережье Сицилии и предполагают, куда им стоит направить патрули в первую очередь.       И тут меня посещают мысли о Японии.       - Босс, я могу получить доступ ко всем своим деньгам сейчас? В Японии всегда дорогое мясо из-за отсутствия пастбищ. Сейчас, когда цена на еду взлетела во всём мире, я боюсь, что мои родители с бабушкой и братьями будут голодать. Маммон-сан сказал, что часть рыбацких судов переделывается для перевозок. Значит, рыба и остальные морепродукты тоже подорожают, - беспокоюсь я. – На пустом рисе с соевым соусом моя родня долго не протянет.       - Не волнуйся. Японское правительство уже заключило договоры на поставку мяса с Аргентиной, Уругваем и Бразилией, - утешает меня Луссурия. – Я слушал сводку мировых экономических новостей, пока готовил.       - Гм. Я опасаюсь, что контрактов на мясо может оказаться больше, чем фактически произведённого мяса. Плюс, местное население может быть недовольно, что всё мясо вывозится.       - Те латиноамериканские страны всегда экспортируют большую часть произведённого мяса, их жители привыкли к этому, - отмахивается от моих волнений Скуало. – Максимум, могут быть требования направить часть сверхдоходов от мяса в социальную сферу. Надо беспокоиться лишь о пиратах. Если якудза не полные идиоты, то они организуют защиту для судов, везущих мясо в Японию.       - В Японии посадки не пострадали, - добавляет Луссурия. – Не волнуйся. Единственное, что массово может пострадать в Японии из-за похолодания – это фруктовые сады. Рисом японцы смогут обеспечивать себя по-прежнему. Голода точно не будет. Также, могут пострадать мировые поставки фруктов и ягод, но тут ничего не поделаешь. Во всём мире несезонные фрукты снова станут роскошью. В первую очередь надо вырастить достаточно злаков, мяса и овощей. Ведь несколько стран потеряли свои посадки полностью в этом году. Многие фруктовые плантации в разных странах перестанут плодоносить из-за похолодания.       Когда мы прибываем в Палермо, там полным ходом идёт эвакуация населения с их вещами. Меня с Луссурией отправляют в медицинский лагерь, остальные офицеры Варии уходят патрулировать к отрядам варийцев и прочих пламенных. У Луссурии есть официальная врачебная лицензия хирурга. У меня есть сертификат окончания курсов оказания первичной помощи. Он куплен, но Лусс честно вбил в меня основы курса, я могу пересдать экзамен в любой момент. Этот сертификат для меня купили после того, как Луссурия избавил меня от рвотного рефлекса при виде чужих ран (когда я научилась напитывать мягким пламенем пациента во время операции пересадки органов).       Варийцы помогают в эвакуации до последнего момента. Офицеры Варии, за исключением Луссурии, уезжают из Палермо с последней партией пламенных, проверявших город на наличие забытых людей или спрятавшихся мародёров либо упрямых идиотов.       На следующий день военные подрывают вулкан в нескольких местах в надежде не дать вулкану снова выплюнуть в атмосферу различные аэрозольные примеси и твёрдые вещества. Вулкан в местах разрывов истекает лавой, но других выбросов нет. Кажется, план военных увенчался успехом. Цунами на Тирренское побережье не обрушилось. Население под присмотром отрядов дружинников (включая пламенных) и полиции возвращается обратно на свои места жительства. Я опять тусуюсь в одном из лазаретов вместе с Луссурией.       Когда люди вместе с их вещами переместились обратно в свои дома, отряды дружинников распускают. Открываются местные больницы, передвижные лазареты закрываются. Варийцы возвращаются к себе в особняк.       Мне удаётся связаться с родными. У них всё в порядке. Родителям жаль, что я не смогу приехать к ним на остаток января, как собиралась вначале. Они надеются увидеть меня летом.       Пару дней спустя, раньше времени, меня отправляют обратно в пансионат. И я не единственная ученица, вернувшаяся раньше срока. Семьи, на которые свалилась дополнительная работа или иные хлопоты, быстро запихнули своих детей обратно по пансионатам или школам полного дня.       На стене в холле висит несколько фотографий учениц, обрамлённых чёрными рамками. Они были в Неаполе, когда произошло извержение. Ни одна из них не выжила. Среди мафиози сплетничают, что даже обладатели мощного пламени посмертной воли не смогли спастись от внезапно обрушившегося на них облака пепла. Стихия поистине безжалостна. Это извержение напомнило пламенным, что они всё ещё являются людьми, а не богами.       Через тринадцать дней после подрыва вулкана разражается страшный скандал. Вулканисты заявили, что вулкан на Флегрейских полях снова готовится извергнуть в атмосферу пепел и прочие аэрозольные примеси. Военные предложили снова подорвать вулкан, чтобы понизить давление внутри вулкана. Но, во-первых, дружно возмутилось население Тирренского побережья Сицилии – им что, опять перетаскивать все вещи туда-сюда? Во-вторых, даже те вулканисты, которые вначале были согласны с идеей подрыва вулкана, говорят, что теперь им сложно рассчитать новые точки подрыва так, чтобы понизить давление внутри вулкана, не разломав его. Разражаются споры по поводу того, подрывать вулкан ещё раз или нет?       На следующий день новое извержение супер-вулкана на Флегрейских полях кладёт конец спору. Днём становится темно почти как ночью. С неба снова падает пепел. Хорошо хоть, что власти успели отвезти подальше людей, занимающихся раскопками на территории бывшего Неаполя. Всё, что за эти дни люди отрыли из пепла, снова покрыто им.       После уроков я сижу в своей комнате и смотрю в окно. Часть стекла заляпана пеплом. В оставшуюся относительно чистую часть оконного стекла я вижу, как пепел продолжает падать с неба.       - Эх, когда же это закончится? – тихонько спрашиваю я вслух.       - Разве ты не знала, что уничтожение три-ни-сетте чревато последствиями? – раздаётся позади меня разочарованный голос.       Резко обернувшись, я вижу стоящего у стены высокого мужчину в странной маске и соответствующей ей шляпе. Я мгновенно запускаю руки в карманы школьного пиджака и плотно обхватываю кастеты.       - Ты такая слабая. Неудивительно, что я не заметил тебя, - устало вздыхает мужчина. – Кто твой покровитель?       - Я варийка, - отвечаю я спокойным тоном, лихорадочно пытаясь вспомнить, не встречался ли мне герб, похожий на эту маску?*       - Я спрашиваю не об этом. Я не одобряю действия Дианы. Но даже так три-ни-сетте смогло бы выполнять свою роль и сдерживать супер-вулкан на Флегрейских полях. Ты смогла противостоять воздействию ауры Дианы. Только другой бессмертный мог дать смертной защиту разума от воздействия ауры Бога, пусть даже Младшего. Итак, я хочу знать, как твой покровитель представился тебе.       По мере речи незнакомца в мозаичной маске, моя комната «теряет» окно, дверь и даже шкаф. Он явно туманник. И талантливый – я не могу вспомнить местонахождение окна, хотя я точно помню, что смотрела в окно перед его приходом.       - Я была в будущем параллельного мира, на десять лет вперёд. Там Юни была такого же возраста, как и лжеЮни на балу Вонголы. Меня это удивило, я задала вопрос. Тогда остальные пламенные обнаружили, что их воспоминания были изменены, - поясняю я.       - После взаимодействия с Дианой у тебя не должно было быть сомнений насчёт неё. Даже если ты общалась с другой Дианой в параллельном мире. Три-ни-сетте не должно было быть сломано. Это неправильно, - вздыхает мужчина в мозаичной маске.       Он шагает ко мне. Я пытаюсь врезать ему кастетом в живот, но он легко перехватывает мою руку и небрежно бьёт меня щепотью пальцев по плечу второй руки, отчего она бессильно обвисает. Одной рукой он держит меня за запястье моей действующей руки. Второй рукой он обхватывает мою талию и прижимает меня к себе. Затем мы куда-то переносимся. Как только перенос заканчивается, он отпускает меня. Я сразу же отпрыгиваю в сторону, после чего осматриваюсь, стараясь при этом не упускать из вида мужчину в мозаичной двухцветной маске.       Мы находимся в крепком здании с толстыми стенами из каменной кладки, с землёй вместо пола. Окон нет, единственная большая дверь закрыта. Освещение идёт за счёт многочисленных светильников с горящими свечами. Здесь прохладно и чувствуется приток свежего воздуха. Впрочем, из-за темноты мне не видна крыша. Возможно, под крышей есть проёмы для воздуха.       Мужчина спокойно вырезает в земле пентаграмму посохом. Он что, собирается меня в жертву принести?! Учитывая его вопросы о Богах и бессмертных... Ххххх, ведь туманники часто едут крышей!       Я понимаю, что к двери мне не прорваться. Поэтому решительно нападаю на мужчину, попутно стараясь затоптать пентаграмму. Я сходу пытаюсь врезать кастетом по колену, атакуя из низкой позиции. Он легко уклоняется от моей атаки, причём делает это унизительным для меня способом: он уклоняется так, что я пролетаю мимо него, а он ещё наносит мне удар сверху по спине. Больно, ххххх!       Пока я пытаюсь выпрямиться, иллюзионист заканчивает чертить пентаграмму. Он подходит ко мне, опрокидывает меня на землю и наносит несколько ударов щепотью пальцев по моему телу. Теперь я парализована. Туманник небрежно перекидывает меня в центр пентаграммы. Мне невольно вспоминается книги жанра фэнтези про демонологов и долгие пытки жертвы перед убийством, чтобы накопить побольше энергии. Ххх, я надеюсь, он хотя бы убьёт меня быстро, а не будет убивать на протяжении нескольких часов?       Пламя посмертной воли ползёт по линиям пентаграммы и окутывает меня. Это пламя тумана, оно не жжётся. И, кажется, иллюзионист не пытается захватить моё сознание. Во всяком случае, я не чувствую себя одержимой. Пламя вызывает в моей памяти другие, слабо знакомые ощущения. А, вспомнила – меня похожим образом Бьякуран на одержимость проверял.       Пламя затухает. Я по-прежнему не могу пошевелиться. Туманник расставляет вокруг меня камни. Затем он зажигает пламя посмертной воли на камнях. Подходит ко мне с крупным кинжалом, сделанным под старину. Задирает мою блузку, обнажая живот. На животе делает мелкий разрез. Действительно мелкий и неглубокий. Если кинжал не смазан ядом, то к моей смерти этот порез не приведёт.       Иллюзионист становится за моей головой. Держит кинжал и что-то напевает на незнакомом мне языке. Пламя на камнях начинает ритмично колебаться в такт его пению. Воздух начинает дрожать и расплываться, как марево вдали в знойный летний день. Я перестаю видеть стены здания, в котором мы находимся. Вижу только дрожащий воздух и танцующие язычки пламени посмертной воли на камнях. Внезапно мне становится очень спокойно. Я отстранёно наблюдаю за увеличивающимися клубками пламени посмертной воли на камнях. Внезапно пение заканчивается и всё вокруг застывает: воздух перестаёт дрожать, языки пламени застывают. Затем воздух становится таким тяжёлым, словно на меня боксёрскую грушу положили. Краем глаза замечаю, что языки пламени опять танцуют, т. е. состояние всеобщей неподвижности закончилось.       Рядом с нами из ниоткуда появляется некто неизвестный в сером плаще с большим капюшоном, полностью закрывающим лицо этого неизвестного.       - Вы? – искренне изумляется туманник. – Зачем Вы вмешались в дела смертных?       - Не вмешивался, - шелестит неизвестный в ответ.       Нет, стоп. Я не слышу его ушами. Я просто… слышу его? Но как?       - Как эта смертная получила твой дар?       - Её душа упала в лужу, натёкшую из опрокинутого ведра с водой из источника Ясного разума.       - Почему ей позволили переродиться? – спрашивает туманник недовольным тоном. – Посмотри, она довела этот мир до катастрофы.       - Слуги боялись наказания. Они не убрали разлитую воду вовремя. Они сразу кинули её душу на перерождение, никому не доложив об инциденте.       - Значит, это просто случайность с вашей стороны? Но Вы понимаете, другие сочтут этот случай попыткой вмешательства. И начнут присылать своих эмиссаров в этот мир.       - Слабая. Без сил, воздействующих на других. Только сила, воздействующая на саму себя. Другие могут прислать только с такими же типами сил. Иначе будет нарушение Договора.       С этими словами, некто в сером плаще исчезает. Я снова могу дышать нормально, а не так, словно на мне боксёрская груша лежит.       Туманник недовольно взмахивает рукой, гася пламя посмертной воли на камнях.       - Бардак, вечный бардак, - недовольно бурчит иллюзионист себе под нос. – Что в нашем мире, что в ином.       Он подходит ко мне. Наклоняется, снова наносит несколько ударов щепотью пальцев. Рывком поднимает меня на ноги и швыряет в открывшийся портал. На пол я падаю уже в своей комнате в школе-пансионате в Болонье.