Двое

Шорох одежды по деревянному полу. - Ты слишком много думаешь, - капитан одиннадцатого отряда, присев позади Кучики, по-хозяйски притянул к себе главу благородного клана. – Мозги ещё не закипели думать о вечном? Бьякуя неопределённо дёрнул обнажившимся благодаря стараниям Кенпачи правым плечом. Ох уж этот дикарь… Рядом с ним думать о вечном и прекрасном весьма затруднительно – он почти сразу переходит на другой метод познания. Эмпирический. - Зато у тебя мозги как вечная мерзлота за ненадобностью, - наигранно презрительным тоном сказал Кучики, внутри вздрагивая от каждого прикосновения широких мозолистых ладоней и сухих, немного обветренных, кажущихся обжигающими губ. Раскрепощённый, но отнюдь не похотливый взгляд серых глаз. - Как знаешь, - голос с хрипотцой заставил покрыться мурашками почти белоснежную кожу. Слишком светлую, словно никем не тронутую, и потому резко контрастирующую с загорелой и покрытой шрамами кожей Кенпачи. Каким бы безрассудным зверем и дьяволом не считали Зараки, коварство было свойственно и ему, в определённой мере. Сейчас, когда он с Бьякуей поддерживал подобные отношения довольно длительный срок, поневоле пришлось научиться несколько сдерживать свои порывы желания. Вспоминать их первый раз негласно не желают оба. Всё-таки между мужчинами всё несколько иначе происходит, не только в физическом плане. Вспыльчивость и порывистость Кенпачи и холодность Бьякуи тогда ни к чему хорошему не привели. Первый после случившегося ушёл на несколько недель в неизвестном направлении и вернулся весь потрёпанный, с новыми шрамами, отчего весь одиннадцатый отряд и Сейретей в целом старался его не напрягать ещё долгое время. Второй же, руководствующийся, как обычно, здравым смыслом и чувством ответственности, старался работать как и прежде, но ходить ему приходилось через силу, повезло, что многочисленные синяки от засосов скрывала одежда. Решиться на повторное «воссоединение» капитаны смогли нескоро. Сказывалась неудача первого раза. Если поражение в бою лишь подзадоривало Кенпачи, то неудача в постели оставила далеко не положительный след в его памяти. Кучики тоже находился в смятении: роли каждого в их странной паре определились ещё давно и иными быть определённо не могли, поэтому, чтобы отношения не разрушились окончательно, оставалось лишь пробовать снова и снова, учась на собственных ошибках. С болью, кровью, сдерживаемыми скупыми слезами. Ни Кенпачи, ни Бьякуя уже и не помнили, сколько раз они проводили ночь вместе в фамильном доме капитана шестого отряда, отпуская слуг по домам. Многие из прислуги, наверняка, стали догадываться о взаимоотношениях между двумя шинигами, но молчали. Отчасти из-за того, что это казалось невероятным, отчасти из-за того, что умереть от Сенбонзакуры добровольцев не находилось. Да, капитаны часто ссорились между собой, как наедине, так и на глазах у толпы, изредка даже не разговаривая неделями, а то и месяцами. Но связь их крепла с каждым днём. Это не означало, что они всё время были вместе, ходили неразлучной парочкой и так далее, и тому подобный бред... Им хватало того, что они есть друг у друга. Может, они разделены расстоянием, границей между мирами, может, они снова в ссоре. Неважно. Они вместе. Шершавыми ладонями капитан одиннадцатого отряда медленно приспустил всю одежду Кучики до талии. Горячее дыхание на тонкой шее. Лёгкий укус в белое плечо. - Тебе не надоело? Мысленно смирившийся и поощряющий происходящее, Бьякуя повернулся лицом к Кенпачи. - Нет. Да и ты уже на взводе, чтобы не говорил, - тот залез одной рукой в оби Кучики, довольно усмехнувшись от раздавшегося рваного стона. Глава благородного клана зажмурился, тяжело задышал, по-прежнему, однако, стараясь сохранить лицо. – А тебе не надоедает строить из себя невинность? - Замолчи!.. Я не такое…похотливое животное как ты!.. А-а… – тонкими пальцами Бьякуя вцепился в плечи сидящего сзади Кенпачи. Широкие горячие ладони с каждым ритмичным движением заставляли гордого шинигами изгибаться в совсем не подобающие для благородного позы. Улыбка, полная азарта, отчего больше походящая на оскал. - Хехе. Эй, Бьякуя… Поцелуй. Страстный, с укусами, вперемежку со стонами Кучики и ставшим прерывистым хриплым дыханием Зараки. - Погоди… Шея. Сильными руками, состоящими будто из одних лишь сухих мышц, капитан одиннадцатого отряда приподнял Кучики и усадил на колени, лицом к себе. В ониксовых глазах горела так проклинаемая и желаемая Бьякуей страсть. Для того, кто всегда обдумывал свои действия и поступки, эти отношения являлись чем-то невообразимым, больше чем запретным. И эта сладость опьяняла не только его, она передавалась и порывистому, необузданному дикарю, который становился ещё напористее, отчего ласки усиливались, а звучащие в опустевшем ночном поместье стоны превращались из неприличных в воистину бесстыдные. - Сейчас… Обманчиво хрупкая рука аристократа опустилась на оби Кенпачи. Тот слегка повёл бёдрами, находясь в нешуточном возбуждении. Сдерживаться приходилось на благо обоих. Если Бьякуя не возбудится как следует, если его хорошо не подготовить, то вряд ли что-либо путное получится. - Твою ж мать!.. – прохрипел Зараки, широко улыбаясь и притягивая Кучики для поцелуя. – А у тебя неплохо получается для невинности. - Заткнись, иначе пожалеешь! - Сомневаюсь. Приподнимись, – он распустил оставшиеся завязки, отбросив всю одежду Кучики в сторону. – Ох… Какие нынче аристократы пошли распущенные! - Заткнись, повторяю! Ааа!.. – Бьякуя, слабо содрогаясь, выгнулся, свободной рукой приобняв любовника за шею. Ласкать Зараки он не прекращал. - Молчу-молчу… - Кенпачи облизал два пальца и сощурился от доставляемого Бьякуей удовольствия. – Погодь, сейчас всё будет. - Ками-сама!! - Нравится, да? Снова такой узкий, давно у нас этого не было. - Ке..Кенпачи… - Молчу, аристократ хренов. - Третий..! - О? Сам попросил, – еле сдерживающийся Зараки подключил к ласкам ещё один палец. Бьякуя обеими руками вцепился в Кенпачи, прикусив губу до крови. Ещё было немного неприятно, однако низ живота буквально раскалился от желания, заставляя хотеть чего-то большего. - Вытащи… - очень скоро строго прошептал Кучики, раскрасневшийся и слегка дрожащий, в свою очередь, поспешно освободив Кенпачи от его одежды. Правильно поняв эти намерения, Зараки лёг на спину, предоставив в самом начале свободу действий своему любовнику. Подойдя к тумбочке, тот достал оттуда небольшой флакончик. Кенпачи невольно усмехнулся: всё же аристократ он и голый, с торчащим доказательством возбуждения, потрёпанный, останется аристократом. Поэтому Бьякуя оставался Бьякуей для Зараки всегда и при любых обстоятельствах. И с обнажённым клинком в руках, и с …другим клинком, только пониже пояса. С той лишь разницей, как он себя вёл наедине с любовником и как перед другими. - Я готов уже, – единственным видимым глазом Кенпачи недовольно посмотрел на Кучики, подготавливающего его с раздражающей порой серьёзностью. Со второго глаза дикаря опять забыли снять повязку, может, даже и к лучшему. - Не торопись. И сам знаю. Кучики медленно опустился на Кенпачи, до побелевших костяшек сжав ткань халата, на котором лежал любовник. Тот громко втянул воздух носом, бешеными глазами глядя на открывшийся перед ним в который раз вид. Хрупкое тело, наверное, идеальное, изнутри пульсировало, словно уговаривая непробиваемого шинигами поступиться осторожностью и отдаться страсти прямо сейчас, сию минуту… - Ты как? – прохрипел Кенпачи, временно заткнув желание взять всё в свои руки. Сейчас, пока тело Кучики не расслабится до конца, приходилось быть внимательным. Слегка приподняв бёдра, Бьякуя тихо застонал. Тело слушалось, но в голове почти не осталось отчётливых мыслей, чтоб им управлять. - Но...нормально. - Сам? - Пока да. Приподнявшись на одном локте, Кенпачи другой рукой придерживал аристократа за ягодицы, направляя того и помогая двигаться. Кучики уткнулся лбом в покрытое шрамами плечо, прислушиваясь к возбуждённому дыханию любовника, заставляющего чуть ли не выть от раздирающего возбуждения и двигаться всё быстрее, на сколько хватит сил. - Теперь моя очередь. Дрожащий, с румянцем на щеках Бьякуя медленно отполз в сторону и лёг на живот на заранее расстеленные одеяла. - Ха, значит, сегодня у нас мало времени? - Именно. Не трать его попусту… - Чёрт, Бьякуя, ты даже в такие моменты командуешь! Реально раздражает… - проворчал Кенпачи, нависнув над любовником. - Давай уж! – стараясь выглядеть строго сказал Кучики, прикрывая глаза, чтобы усилить ощущения. – Хаааах..! - Менос всех подери!.. - Аххаа..! - Значит, нашёл. – Зараки прижался к Кучики теснее, заставляя того изо всех оставшихся сил сжать одеяла. Бьякуя привстал на локтях, прогибая спину при каждом движении Кенпачи и прикусывая и так покрасневшие губы. - Бля… Какой ты узкий… - Кенпачи… - И я. Движение ускорилось. Стоны смешались: приглушённые хриплые и громкие рваные. Почти что хруст рёбер от сильных объятий, треск рвущейся ткани… Два тела почти одновременно содрогнувшихся на пару мгновений от невообразимого наслаждения. - Что за срочное дело-то? – расслабленно развалившись на полу рядом с одеялами, на которых лежал Бьякуя, поинтересовался Кенпачи. - Да так, пустяки. Капитан одиннадцатого отряда недоверчиво посмотрел на любовника. Но ничего не сказал. Бьякуя уже не тот юнец, которым он был, когда Зараки стал капитаном своего отряда. О разнице в возрасте, кстати, никто в паре никогда и не задумывался. Кенпачи заморачиваться на подобных мелочах вообще не свойственно, Кучики же из-за гордости старался о таком не думать, да и обыденное поведение Зараки, ну, совсем нельзя назвать поведением умудрённого шинигами. Скорее уж, наоборот. - Бьякуя. - Что? - Ничего. Хочу сказать, что иногда твоя рожа меня просто бесит,– Зараки перевернулся на спину. - Твоя меня раздражает постоянно. Доволен? - На седьмом небе от счастья. - Отлично. Спокойной ночи. - Ага. Ранги, статусы, происхождение… Всё это ничто, пока они вместе. Пока их двое.