Стать сильнейшим

В связи с ЧП на учениях в мире людей, в Академии Синигами и Готей-13 был объявлен трехнедельный траур. Кеншин не хотел, чтобы Юки видела саму церемонию прощания, произошедшую на следующий день, но выбора не было– Юки как одна из студенток и вообще особо отличившаяся в борьбе против неожиданного нападения обязана была прийти. Инцидент с незаконным открытием Сенкаймон был проигнорирован: и ректор, и Генрюсай просто махнули на это рукой, а Совету сейчас не до того– несколько кланов потеряли своих наследников. Сама церемония проходила в мрачной тишине, нарушаемой лишь речами ректора академии и капитана Кучики, полностью принявшего на себя ответственность за этот инцидент. – Братик…– Юки обняла парня и уткнулась лицом в грудь, чтобы не видеть бьющихся в истерике матерей над тремя аккуратными рядами погребальных костров– тела большинства погибших оказались разодраны в клочья, лишь десяти семействам еще осталось, что хоронить, кроме клинков своих детей. Страшное зрелище, бьющее по нервам не слабее первого шока на поле боя. – Посмотри лучше туда,– Ворон кивнул в сторону выживших студентов и их семей, обнимающих своих чад.– Они живы благодаря тебе, Шао-чан, Шибе, Ибе, сестрам Сакадзуки. – Угу…– Юки невольно всхлипнула.– Если бы не ты, если бы не Унохана-сан… – Если бы да кабы– тьфу!– Кеншин скривился.– Забудь о прошлом, отпусти его. – Я хочу тренироваться,– шептала Юки.– Я хочу стать сильнее, намного сильнее… – Хорошо, я займусь твоими тренировками… Парня отвлекло вежливое покашливание, и не его одного. Перед ними стоял капитан третьего отряда Роуджиро Оторибаши в траурном черном хаори. – Прошу прощения за то, что отвлекаю вас, Кеншин-кун, Юки-кун, Шаолинь-кун, Кайен-кун, Тэтсудзаэмон-кун, Юмия-кун, Мияко-кун. У меня есть к вам разговор, но не здесь и не сейчас. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в кафе «Фуиджи» в семь часов вечера? – Да, мы придем,– ответил за всех Кеншин. Пусть и на несколько секунд, но он сражался вместе с ними плечом к плечу, и сейчас он– единственный, кто способен говорить, остальные еще не отошли от шока и слишком подавлены. После церемонии огненного погребения прах был собран в урны и передан семьям погибших, ректор толкнул еще одну душещипательную речь о том, как они все скорбят вместе с родителями, и по мнению Кеншина, лишь эти слова не были лицемерием– всех преподавателей академии грызло чувство собственного бессилия, все искренне скорбели вместе с семьями погибших. В шесть часов вечера Кеншин собрал всех в одном месте. Юки выглядела значительно лучше, Иба тоже немного оправился, а вот остальным было на редкость паршиво. – Я хочу вам кое-что сказать,– Кеншин обвел всех взглядом и натолкнулся на пустые взгляды девушек и Шибы.– В том, что они погибли, нет нашей вины. Не вините себя. Сейчас мы встретимся с капитаном Оторибаши. – Зачем?– безразличный голос Мияко. – Скорее всего, он приглашает нас в свой отряд,– предположила подавленная Юки, стискивая ладонь брата. Она быстро поняла, что ее вины в этом нет, но если раньше она сражалась плечом к плечу с братом, если раньше она знала, что брат и Кенпачи в случае чего защитят ее, то в том ужасном бою она впервые оказалась один на один с жестокой жизнью, впервые заглянула в лицо смерти. – Он умер у меня на глазах,– Юмия в полном шоке смотрела в одну точку, а дрожащие пальцы коснулись щеки.– Его разорвало на части… я еще чувствую капли его крови на своем лице… – Это жизнь,– Кеншин понимал, что сейчас скажет очень жестокую вещь, жестокую по отношению и к своим товарищам, и к погибшим.– Сильный выживает, слабый погибает. Вы выжили потому, что вам хватило духу вступить в бой. – Не говори так, словно они какие-то слабаки!– взорвался Иба и схватил Кеншина за грудки.– Ты там не был, ты нихрена не знаешь! Кеншин перехватил его руки и вывернул в локтевых суставах так, что Иба выгнулся дугой, пританцовывая на носочках и прижимая локти к туловищу. Кеншин грубо оттолкнул парня в сторону так, что тот сделал два шага и упал задницей на скамейку. – Мне больше ста лет, парень, и все эти годы я только и делал, что воевал. Я знаю боль, которую вы испытываете. И я знаю, как с ней справиться. Если не хотите сломаться или спиться– я вам помогу, но только если вы поймете, что вашей вины в этом нет, а они– просто кучка слабых духом слюнтяев, которые обосрались при виде настоящего Пустого! Невозможно защитить тех, кто ничего не делает для своего спасения. Невозможно на нашем нынешнем уровне. Те, кто выжили– им хватило духу взять в руки занпакто и сражаться! Я не говорю о тех, кто погиб в бою, но признайте, я прав: большинство погибли с отвисшими челюстями, дрожащими руками и выпученными зенками. Повисла тишина. Взгляды ребят немного оживились, и в них Кеншин прочел острую неприязнь, особенно в глазах девушек. В глазах Шаолинь он увидел разочарование, но не особенно расстроился. – Ты говоришь ужасные вещи,– прошептала Мияко.– Как ты можешь такое говорить? Кто дал тебе такое право? Кеншин горько усмехнулся: – Говорю ужасные вещи? Да, но и вы не сопливые детишки, переживете. Я хочу, чтобы вы осознали кое-что важное. В этом мире важна лишь сила, понятно? Вы никому нахер не нужны, кроме своей семьи, если вы жалкие слабаки! Обратите внимание, что главами кланов традиционно выступают сильнейшие воины клана, что большинство глав кланов состоят в Готей-13! Вот ты, Шиба. Там ты защищал студентов, вверенных под твою опеку и храбро сражался, так какого хера ты сейчас лапки свесил, а? Ты сопливый мальчишка или мужчина? Теперь ты, Иба. Страшно было? Да, я знаю, что страшно, ведь схватка не на жизнь, а насмерть, особенно против сильных врагов– это страх. Ты сражался храбро, защищал раненых, ты вел себя, как мужчина, так какого х..я ты сейчас сидишь и ноешь? Считаешь себя слабаком? Вы все считаете себя слабаками? Я не понимаю одного, чего вы здесь сидите и нюни распускаете, а? Вы прошли через Ад и выжили, так станьте сильнее, Пустые вас дери, а не плачьтесь мамочке в юбку о жестокости этого мира! Встаньте, преодолейте этот сраный страх за свою жопку и станьте сильнее! Юки слушала речь своего брата, то и дело срывающегося на крик, едва дыша. Таким Кеншина она еще никогда не видела. Чувство вины быстро покидало ее разум, осталась лишь мотивация стать сильнее. И не ее одну. Иба мрачно свел брови и поправил неизменные солнцезащитные очки, Кайен решительно кивнул, принимая правоту Кеншина, Юмия и Мияко выглядели гораздо менее подавленными, а в глазах появилась решимость стать сильнее, Шаолинь неуверенно улыбнулась, а в ее глазах засветилась благодарность к парню. – Далеко не каждый синигами пережил то же, что и вы,– теперь Кеншин говорил негромко, явно устав кричать.– Вы видели изнанку мира, вы видели ад битвы за право выжить. И вы не дрогнули, вы отстаивали свои жизни, это значит, что в вас есть немалый потенциал. А теперь пойдем, нас ждет капитан Оторибаши. Капитан зарезервировал для встречи отдельную комнату в кафе и сразу перешел к делу. – Вы знаете, насколько тяжелая ситуация в Готей-13? – Гражданская война,– отозвалась Мияко.– Да, мы в курсе. – Тогда вы в курсе, что нам нужны настоящие бойцы. Вы. Вы прошли через бой и выжили, а это значит, что каждый из вас стоит сотни обычных синигами. Поэтому я хочу предложить вам офицерские должности в различных отрядах Готей-13. Все вы владеете шикаем, с вашим уровнем сил учиться в академии– пустая трата времени. – Вашего времени,– усмехнулся Кеншин и откинулся на спинку кресла.– Вам нужны солдаты для передовой, а ждать, пока мы доучимся, не в интересах Готей-13. Так что это пустая трата вашего времени, а не нашего. Сила нынче дорогого стоит, и уж точно не мест в Готей-13 без сдачи экзаменов. К примеру, я хоть сейчас могу занять место четвертого офицера одиннадцатого отряда и без вашего покровительства, а так же устроить сестру на должность шестого офицера того же отряда. Шаолинь-кун может запросто стать одним из офицеров второго отряда, чтобы через пару десятилетий возглавить одно из подразделений. Иба-кун и Шиба-кун с легкостью станут офицерами и без вашего покровительства, их семьи весьма значимы, а сестры Сакадзуки уже получили места в тринадцатом отряде. Роуджиро Оторибаши слегка усмехнулся, по-новому взглянув на Кеншина. «А ты неплох, парень,– подумал он.– Успел уже все продумать, чтобы пристроить друзей получше. Силен, да еще и умен, безусловно талантлив…» – Тогда я хочу предложить тебе должность лейтенанта третьего отряда, а твоей сестре– должность третьего офицера. Что ты скажешь на это? – Вот что: капитан Шихоин уже предложила мне и моей сестре соответствующие должности в своем отряде, и отряд Омницукидо привлекает меня несколько больше вашего. Боюсь, что вы ничего не можете мне предложить. – А с чего ты взял, что мне нужно что-то тебе предлагать? – А с того, что вы мне не нужны, а вот мечник моего уровня необходим вам, как воздух. Вам нужна моя сила, вам нужен мой опыт. «Упертый,– Оторибаши чувствовал прилив желания порвать этого сопляка на кусочки.– Черт, половина офицеров моего отряда предали Готей-13, а из-за этого засранца я не могу взять им замену прямо сейчас… – Тэтсудзаэмон, Кайен, от души советую вам одиннадцатый отряд,– серьезным тоном произнес Кеншин.– Кенпачи Зараки научит вас сражаться, стоит только захотеть. – А он нас примет?– в голосе Ибы прорезался скепсис. Кеншин чуть усмехнулся, с удовлетворением отмечая, что Иба уже перестал хандрить. – Примет. Зараки терпеть не может слабаков и трусов, тут вам не стоит беспокоиться, всем остальным двери в его отряд открыты. Капитан третьего отряда удивился тому факту, как какой-то юнец перехватил у него инициативу. В дальнейшем между ними завязалась беседа ни о чем, во время которой Роуджиро Оторибаши еще раз напомнил себе приглядывать за этим парнем. Кеншин говорил немного, но каждое его слово, каждый жест говорят о наблюдательности и об остром уме. *Вечер следующего дня, поместье клана Кучики* – Добрый вечер, Кеншин-кун, Юки-кун,– несколько торжественно произнес Гинрей Кучики.– Я рад видеть вас в поместье клана Кучики. Юки смотрела во все глаза, восхищаясь красотой богатого поместья, особенное внимание уделяя большим садам и цветникам. Девушке так хотелось сорваться и убежать туда, в общество цветов и деревьев, но брат слегка сжал ее ладонь, тонко намекая быть рядом с ним. – Позвольте представить вам мою семью,– Гинрей тепло улыбнулся.– Мой сын Соджун. Молодой человек чуть старше Кеншина улыбнулся и слегка поклонился. Кеншин отметил высокую реацу и явно болезненный вид. – Его прекрасная супруга Хината. Женщина слегка поклонилась гостям, с явным интересом рассматривая Кеншина. В глазах Соджуна промелькнула тень недовольства. – Моя дочь Орихиме. С ее супругом Когой вы знакомы. Кога слегка поклонился гостям, но в его взгляде Кеншин рассмотрел и презрение, и угрозу, и самоуверенность. Парень незаметно шепнул сестренке: – Будь начеку. Юки чуть-чуть стиснула ладонь, показывая, что все услышала, и тут же разговорилась с Орихиме. Как оказалось, все эти прекрасные цветники– ее хобби. – Так ты и есть тот юноша, который защитил детей в мире живых?– завел беседу Соджун, уводя Кеншина в сторону. Парень отметил, что его собеседник хочет беседы наедине, а также то, что он не теряет сестру из виду. – За то, что они живы, следует благодарить мою сестру и студентов из оцепления,– отозвался Кеншин.– Если бы не их сила и отвага, мне было бы некого спасать, к своему стыду, я опоздал буквально на несколько минут. – Мой отец хочет, чтобы вы вдвоем вступили в благородный клан Кучики,– вдруг сказал Соджун.– Но я вижу, что ни ты, ни твоя сестра не пожелают вступать в наш клан. – Верно замечено, Соджун-сан. На несколько секунд повисло молчание. Лейтенант шестого отряда раздумывал над тем, что сказать, а Кеншин не стремился ему помешать, продолжая присматривать за сестрой. – Скажи, Кеншин-сан, у тебя есть тот, за кого ты готов отдать свою жизнь? Кеншин коротко взглянул на парня и отметил, что тот теребит пальцами рукоять занпакто. «Странно, на поясах Коги и Гинрея были простые асаучи,– парень незаметно огляделся.– Во все времена члены благородного клана надевали занпакто в поместье лишь для военных дел– переговоров, союзов, заключения мира и объявления войны. Вот черт!» – Конечно есть, Соджун-сан. – За свою жену я убью любого,– услышал он голос Соджуна, в котором прорезались хорошо знакомые Кеншину холодные нотки.– Даже собственного отца. Кеншин мгновенно материализовал катану и парировал удар в спину. Глаза Соджуна сузились, а на поместье со всех сторон набросились синигами– нет сомнений, что это предатели. – Сейчас они убьют старика Гинрея и этого идиота Когу, а также твою сестру,– в ранее добрых глазах Соджуна появился нездоровый блеск.– А я стану новым главой клана Кучики и возвышу его над остальными кланами! Сковывай… Кеншин не стал ждать конца душещипательной речи, а уж тем более позволять противнику высвободить занпакто, и немедленно атаковал. Изумленный донельзя Соджун парировал три удара и пропустил четвертый, с криком хватаясь за левую глазницу. Мгновение– и нога Кеншина смазалась в воздухе. Живот Соджуна промялся, а сам парень улетел спиной вперед, сшибая два дерева сакуры и размазываясь о третье. «К несчастью, нужны доказательства,– Кеншин с куда большим удовольствием отрезал бы предателю голову, но был вынужден поступить иначе.– Вражда с Гинреем-доно явно лишняя». – Бакудо шестьдесят три, Садзесабаку,– усмехнулся Кеншин и двумя тычками пронзил запястья Соджуна.– Повиси пока. Кеншин сорвался в бой, черным ураганом обрушиваясь на противника с тыла. Не ожидая удара в спину, синигами растерялись и ничего не сумели предпринять. *Минутой ранее* – Что такое?– глаза Орихиме испуганно расширились, когда Юки внезапно выхватила катану из только что материализованных ножен. Сверкнул клинок, сбивая летящий в лицо супруги Коги Кучики сюрикен. Женщина испуганно замерла, а Юки схватилась с двумя синигами, парируя их удары. Судя по крикам рядом со столовой и звону мечей, Кога и Гинрей также приняли бой. – Беги, Химе-тян!– крикнула Юки и зарубила одного из противников, с легкость уходя от удара второго. Синигами завалился вслед за клинком и тут же оказался рассечен пополам– Юки, как и брат, не щадит врагов, которым не нужно сохранять жизнь. – Жалкая соплячка, сдохни!– на Юки с двух сторон набросились несколько синигами, девушка быстро насчитала полтора десятка, при этом взвиваясь в воздух и высвобождая занпакто: – Танцуй, Майо но Араши! Мощные потоки воды соткались перед Юки из ниоткуда, свернулись в водяной шар перед клинком трезубца и единым ударом обрушились на противников, сметая всех нападающих вместе с одним из цветников. Юки стиснула зубы: цветник трогать она не хотела, а сила занпакто уже подняла бурю. *В это время в столовой* – Бегите все!– крикнул Гинрей, не позволяя многочисленным врагам приблизиться к женщинам. Кога рубился плечом к плечу со стариком, даже в мыслях не желая представлять, что произойдет с его женой, если они оба погибнут. Даже тот факт, что в руках мужчин клана Кучики всего лишь асаучи, не означал, что они стали беспомощными. Внезапно снаружи загремели раскаты грома и хлынул проливной дождь, Кога увидел краем глаза в оконном проеме, как небольшой тайфун носится по поместью, странным образом минуя цветники, скульптуры и фонтаны, но при этом нещадно засасывая в себя нападающих. – Ух ты, как интересно,– усмехнулся один из синигами в белом хаори.– Капитан шестого отряда Гинрей Кучики и его третий офицер Кога Кучики… сегодня вы все умрете… – Конгумару,– нахмурился Гинрей.– Ты, сволочь… – Вы сильны, но без своих занпакто и против меня…– покачал головой экс-капитан третьего отряда, медленно обнажая свой массивный нодати. Кога отвел взгляд туда, где падали один за другим нападавшие и с изумлением увидел носящийся рядом с ними черный всполох. Вот он возник у дверей, на мгновение замерев между четырьмя стражниками, и Кога разглядел Кеншина Карасу. Клинок смазался в воздухе и вошел в ножны, а четверо синигами-предателей, еще недавно теснившие его и Гинрея, попадали, рассеченные пополам одним широким круговым ударом меча. – Ичиро Конгумару, так?– услышал экс-капитан голос за своей спиной и обернулся. Шаг в сторону– и вот он уже стоит так, чтобы ни Гинрей с Когой, ни Кеншин не могли атаковать его незаметно. – Ты, сопляк… – Может быть, у Коги-сана и Гинрея-доно и нет занпакто при себе,– Кеншин медленно обнажил свою катану.– Но мой занпакто всегда при мне, я скрываю его в собственной душе. Простите, Гинрей-доно, что вошел в ваш дом с оружием, но сами понимаете, время такое, что даже родной сын может оказаться предателем. Услышав это, Хината глухо застонала и обхватила руками живот, а по лицу женщины покатились непрошеные слезы. На лице Гинрея застыла маска холодной ярости. – Ты его убил? – Оставил в живых, сейчас он прикован к дереву и не сбежит,– Кеншин легко парировал удар нодати. Мощный рубящий удар с двух рук был остановлен полусогнутой рукой и катаной в ней с такой легкостью, словно это не капитан ударил со всей силы, а студент-новичок, впервые взявший бокэн в руки. – Вроде капитан, а бьешь, словно дровосек,– фыркнул Кеншин и легко отшвырнул тяжелый клинок, заставляя противника сделать шаг назад. Конгумару тут же отступил и нервно облизнул губы, скосив взгляд на ноги. – Этот стиль и эта стойка…– процедил он. – Верно,– чуть усмехнулся Кеншин.– А теперь я тебя убью. Гинрей-доно, простите, но мне кажется, что я, моя сестра и этот… синигами сейчас разрушим ваше поместье. – Поместье отстроить легко, трудно восстановить поруганную честь,– Гинрей выпустил свою реацу, выбрасывая асаучи, а из его руки протянулись несколько белых лент и сплелись в занпакто.– Я не успел извлечь свой занпакто из своей души, но сейчас я не могу позволить тебе сражаться с ним. Что станет с честью клана Кучики, если его будет защищать чужак при целом и невредимом главе клана? Кеншин ухмыльнулся, недобро ухмыльнулся, углом рта, а глаза полыхнули опасными огоньками. – То есть вы хотите забрать у меня моего противника,– Кеншин чуть согнул ноги. – Именно так,– жестко сказал Гинрей Кучики.– От этого зависит моя честь и честь клана Кучики. Кога нахмурился, стискивая рукоять асаучи– он был готов по первому же приказу зарубить наглого студента, но Кеншин неожиданно успокоился. Его реацу перестала давить на плечи, а катана с тихим щелчком вошла в ножны. Ножны окутались синим сиянием и пропали. – Прошу прощения, Гинрей-доно, он ваш,– Кеншин шагнул к окну.– Я пока что присмотрю за Юки. – Кога…– Гинрей оглянулся на зятя.– Схвати… схвати моего сына, а если не получится– убей его. Это мой приказ не как твоего капитана, а как главы клана Кучики. Покарай предателя! – Слушаюсь, Гинрей-доно,– Кога исчез, стремительно сюмпоня в сторону реацу Соджуна Кучики, горя желанием прикончить его и подняться выше по карьерной лестнице. Краем глаза он заметил множество неподвижных тел по всему поместью, но разрушений было относительно немного– пострадал один из цветников его сводной сестры, два фонтана и живая изгородь оказалась проломленной в нескольких местах, остальные повреждения мелкие и незначительные. – А вот и ты, Кога,– фыркнул Соджун и чуть дернул пронзенными руками. «Жестоко, но эффективно,– признал Кога.– Противник не может использовать ни кидо, ни занпакто. Все-таки ты кое-что смекаешь, Карасу…» – Как ты посмел предать Гинрея-доно? – Мой отец стал стар и размяк духом, он не понимает, что стал цепным песиком Совета Сорока Шести… и ты такой же, Кога! Ты мне противен… Это были последние слова, сказанные Соджуном Кучики. Голова предателя покатилась по траве, тело несколько раз конвульсивно вздрогнуло, брызжа фонтанами крови из перерубленной шеи, и обмякло, обвисая на бакудо. Кога Кучики вытер щеку и усмехнулся. Теперь никто не помешает ему возглавить клан Кучики, в отличие от Соджуна, он более терпелив и дождется признания Гинрея-доно. Придет время, и он, Кога, станет новым главой клана Кучики и приведет благородный клан к невиданному доселе процветанию. На следующий день было объявлено о нападении на благородный клан Кучики, в ходе которого героически погиб лейтенант шестого отряда Соджун Кучики. Гинрей не сумел смириться с предательством родного сына и корил себя за то, что излишне баловал его по причине болезни, но, несмотря на глухую боль предательства, глава клана Кучики не стал говорить правду. Впрочем, некоторые капитаны обо всем догадались. Например, капитан Унохана на очередной тренировке прямо спросила у Кеншина, правда ли то, что Соджун предал клан Кучики. Также капитан Хирако за кружкой пива высказал подобные подозрения капитану Зараки, который ответил ему, что всегда чувствовал во младшем Кучики какую-то гнильцу. Что до капитана Шихоин, то Йоруичи знала наверняка: она сама несколько раз ходила в разведку, и последняя ее вылазка была как раз накануне нападения. Единственное, о чем она сожалеет, так это о том, что не рассказала Гинрею обо всем раньше. Тяжелее всего эту новость перенесла Хината, жена Соджуна. Женщина даже хотела избавиться от ребенка– торжественный ужин был устроен как раз по этому поводу, по поводу того, что жена сына главы клана в положении. Как ни странно, но женщину отговорили не главы клана и даже не капитан Унохана, заглянувшая проследить за беременностью, а Юки. Две недели сестренка Кеншина провела в поместье клана Кучики, помогая женщинам восстанавливать их цветники и попутно помогла им справиться с шоком. В середине первой недели Гинрей заметил таланты Юки в кидо и предложил ей поупражняться вместе с ним на полигоне. Девушка с радостью согласилась. Капитан шестого отряда с удивлением обнаружил, что она является гением кидо, что даже в таком возрасте и при столь малом опыте она была способна применить весьма сложные кидо высшего уровня, а кидо среднего уровня научилась применять без текста, причем сила и точность оказались на уровне капитана. Такой же приятной неожиданностью стало то, что Юки весьма хороша и в хохо, и в хакуда, и в зандзюцу. Старый синигами решил обучать девушку всему, что знает он сам, и в беседе с ее братом не раз отмечал явные таланты сестры. Гинрей не стал говорить парню о том, как капитаны Унохана и Йоруичи хвастались перед ним успехами своего ученика, а так же то, что Унохана лелеет надежду лет через пятьдесят вырастить из него сильнейшего мечника в истории Сообщества Душ. «Они оба без сомнения талантливы,– думал Гинрей, наблюдая за тем, как Юки сражается с Когой, применяя только кидо.– И тем не менее, их не просто занесло в одно время и в одно место, они– родные брат и сестра. Я никогда еще не встречал такого, даже в летописях благородных кланов не указано, чтобы хотя бы однажды два ребенка от одних родителей обладали потенциалом капитана. Лет через тридцать ее брат сможет занять пост капитана, а Юки– лет через пятьдесят-семьдесят». Схватка завершилась через несколько минут победой Коги. Парень самодовольно усмехнулся и щелчком пальцев удалил бакудо, связавшие Юки. Впрочем, девушка не отчаивалась, хотя и надулась. – Какой там счет?– Кога прекрасно знал, но хотел это услышать. – Восемь– двадцать один в твою пользу,– буркнула она: «Ну ничего, я еще сравняюсь с тобой по победам и даже опережу!» *В это же время, горы к западу от Академии Синигами* Кеншин вышел из сюмпо и просто сполз спиной по скале, едва дыша от усталости. Сначала трехчасовая тренировка с Уноханой-сан, теперь– четырехчасовая тренировка с Йоруичи-сан, а в результате Кеншин чувствует себя полностью опустошенным. Руки и ноги налились свинцом, сердце нещадно барабанило в висках, легкие горели, бок болел, каждый вдох словно проводил по его горлу наждачной бумагой. – Ладно уж,– вздохнула Йоруичи, сжалившись над загнанным до полусмерти учеником.– Так и быть, отнесу тебя домой… Кеншин попробовал сопротивляться, но даже язык едва шевелился, не то что противиться воле злой наставницы. «Зато хотя бы не избила»,– с долей оптимизма подумал Кеншин. Йоруичи подняла парня на плечо, незаметно поморщившись: Кеншин вспотел так, что даже косоде и хакама насквозь промокли, а разило от него– будь здоров. – Так хочу швырнуть тебя в речку,– вслух подумала Йоруичи, и Кеншин с тихим матом плюхнулся в воду. Ледяная вода быстро прогнала усталость, и парень, едва не захлебнувшись, с трудом, но выгреб на берег и развалился на гальке, еле дыша. – Жестокая женщина…– прохрипел он. Йоруичи хихикнула и царапнула ноготком его переносицу, явно пользуясь тем, что парень абсолютно беспомощен. Вероятно, от немедленного совращения Кеншина спас лишь тот факт, что Йоруичи понимала полную, э-э-э, временную не способность парня к продуктивным действиям именно в этом плане. Вечером Кеншин более-менее пришел в норму и наслаждался жизнью, сидя под старым деревом сакуры и любуясь прекрасными видами, открывающимися внизу и вдали. – Что-то случилось, Шао-чан?– тихо окликнул парень подошедшую девушку. – Кеншин-сан,– Шаолинь опустила взгляд в землю, теребя оби.– Я… я хочу с тобой серьезно поговорить. – И о чем же? Наследница клана Фонг подошла к нему и села рядом с ним, от чего-то мучительно краснея. – Я тебя люблю,– выпалила девушка и зажмурилась, ожидая всего, чего угодно, начиная от насмешек и заканчивая грубостями, но их не последовало. Вместо этого ее ждал удивленный взгляд, а потом– совершенно неожиданно– теплые руки, притянувшие ее к груди. – Кеншин-сан?– Шаолинь удивленно замерла, не отстраняясь, но и не обнимая в ответ. – Какая же ты глупенькая,– полные тепла и нежности глаза Кеншина затянули ее, словно водоворот. Шаолинь смотрела и смотрела, завороженная синими омутами, потом подалась навстречу губам парня и растворилась в нежном, ненавязчивом поцелуе. Шаолинь прикрыла глаза, чувствуя, как ее сердце переполняет счастье, а в животе порхают бабочки. Так они и просидели на краю обрыва до поздней ночи, не говоря друг другу ни слова. Шаолинь не запомнила, сколько времени прошло, для нее все слилось в один миг– нежные поцелуи, долгие взгляды и снова нежные поцелуи. Сердце девочки переполняло чистое, неподдельное счастье, и она так хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. В конце концов, когда ночь опустилась на Сейрейтей, Шаолинь Фонг уснула на руках у Кеншина. Парень тихонько вздохнул и поднял девочку на руки. «Она такая милая,– думал Кеншин, с помощью сюмпо преодолевая расстояние до небольшого домика за несколько минут.– Такая красивая…» Этот небольшой, но уютный и красивый домик подарил им Гинрей Кучики в благодарность за спасение жизни своей дочери. Кеншин хотел отказаться, но Юки с радостью приняла подарок и вообще неплохо сошлась с кланом Кучики, особенно с Орихиме и Гинреем– со стариком после того, как тот начал ее учить, быстро простив ему ту разборку несколько лет назад, когда Кеншина едва не изувечили несколько сильных синигами. Сейчас парень уверен, что расправился бы с ними без единой царапины– Унохана-сан обучает его не только грамотным атакам, но и неприступной защите, в то время как с Кенпачи парень уделял время лишь атакующим приемам. Как оказалось, Шаолинь вовсе не спала, она просто закрыла глаза и наслаждалась путешествием на сильных ласковых руках. – Кеншин,– девочка открыла глаза и нежно провела ладошкой по щеке.– Юки нет дома? – Да, она заночует в поместье клана Кучики,– парень уже привык к подобному и не беспокоился за сестренку, доверяя ее Гинрею. – Это хорошо,– щеки Шаолинь вспыхнули.– Потому что я хочу заняться с тобой любовью. Кеншин слегка опешил от такого быстрого развития событий. Шаолинь воспользовалась моментом и впилась в его губы страстным поцелуем, быстро забираясь ладошками под юкату парня. – Шаолинь…– выдохнул Кеншин, чувствуя, как от нежных ладошек его бросает в жар.– Это же неправильно… ты… мы… – Эта битва научила меня кое-чему,– жарко зашептала Шаолинь.– Жить сегодняшним днем… Кеншин… я давно хочу отдать тебе свою девственность… и Юки мне рассказала, что вы– любовники… я понимаю, что ты не бросишь сестру ради меня… но я надеюсь, что и для меня найдется местечко, хотя бы в твоей кровати… После подобного откровения сопротивляться стараниям Шаолинь оказалось выше сил Кеншина, и парень сдался, быстро беря инициативу в свои руки и проталкивая постанывающую Шаолинь в дом. Девочка совершенно потеряла голову от нахлынувших ощущений и не поняла, как оказалась совершенно обнаженной перед возлюбленным, как рухнула на кровать, как Кеншин овладел ею… Утро встретило девушку в объятиях парня. Наследница клана Фонг понимала, что секс до свадьбы для нее неприемлем, но после того, что она пережила, она поняла еще одну важную вещь: не стоит держать все в себе, и самая прекрасная ночь в ее жизни– лучшее тому доказательство. Шаолинь запомнила только невероятное наслаждение и яркие взрывы удовольствия и счастья, а сейчас ее тело окутывала сладкая эйфория. Странное дело, но девушка думала, что ее первый раз будет связан с болью, но боли она не запомнила, и сейчас ее лоно не болело, хотя краснеющая девушка отметила, что член ее любовника слишком велик для нее– сказывается разница в габаритах. Тонкая, хрупкая, с фигурой девочки-подростка Шаолинь и высокий, сильный Кеншин, просто огромный рядом с ней. На взгляд Кеншина, Шаолинь вовсе не такая хрупкая, какой кажется: под нежной кожей перекатывались крепкие, тренированные мышцы, не зря Шаолинь уже сейчас признана сильнейшим воином своего клана. После освоения шикая ей осталось лишь доучиться в академии, чтобы возглавить клан Фонг. – Доброе утро, милая,– услышала Шаолинь ласковый шепот и улыбнулась, чувствуя прилив счастья. Губы парня коснулись чувствительной кожи за ушком, сорвав с ее губ сладкий вздох. Ладони бродили по телу, окутываясь зеленоватым сиянием и исцеляя многочисленные засосы на тонком тельце Шаолинь. – Кеншин…– выдохнула Шаолинь, извиваясь в его руках.– Господи, Кеншин… – Маленькая развратница,– хохотнул парень и поднял ее на руки.– Пойдем в ванную. Словно зная о любви Юки к водным процедурам, Гинрей подарил им домик с огромной ванной, в которой поместилось внушительных размеров джакузи, две ванны, сделанные по мерке Кеншина и Юки, и душевая кабинка. Хотя на самом деле брат подозревает, что Юки и здесь ручку приложила, зная о подарке задолго до того, как Гинрей-доно собрался его дарить. Ночные забавы продолжились в ванной и продолжались чуть ли не до обеда, пока не пришла Юки. Услышав голос сестры «Я дома!», Кеншин остановился, а Шаолинь перестала извиваться в его руках и затравленно пискнула. – Наша одежда…– выдохнула она. – Разбросана по всему дому,– подтвердил ее самые страшные опасения Кеншин.– А потому… Когда парочка покинула душ, Шаолинь еле дышала от усталости и эйфории и не могла ходить– ноги подогнулись при первой же попытке встать. – Мне нравится быть у тебя на руках,– мило улыбнулась Шаолинь.– Спасибо, Кеншин… можно, я перееду жить к вам? – Что?– удивился Кеншин. Удивляться было чему: у наследницы клана Фонг был целый домик на территории академии– собственность ее клана как раз для учеников. – Нет, я совсем не против,– начал оправдываться парень, увидев грусть на лице девочки.– Переезжай, я буду рад. – И я!– в спальню влетела Юки в фартуке и с половником в руке. Шаолинь заалела, осознав, что из одежды на ее подруге присутствуют только упомянутый фартук и полупрозрачные черные кружевные трусики. – Братик, ты еще можешь заниматься сексом?– от прямоты вопроса Юки Шаолинь задохнулась, невероятно смущенная подобными словами. – Еще как могу,– усмехнулся парень. – Тогда после обеда я хочу посмотреть, как ты выдерживаешь моего братика,– шепнула Юки на ушко Шаолинь. В ответ девушка прямо-таки вспыхнула и спрятала лицо в ладонях, уже жалея, что напросилась жить с любимым человеком. – Хм… давно у меня не было секса втроем,– мечтательно протянул Кеншин, не решаясь упоминать при сестренке, что пару раз развлекался с духами занпакто в своем внутреннем мире, но подобный секс никак не влияет на тело, только эмоциональное удовлетворение, и результат совсем не тот, какого Кеншин ждал. Секс в реальном мире лучше во много раз. – Только ради тебя,– еле слышно прошептала Шаолинь.– Вы просто два извращенца…