Стать сильнейшим

Семнадцатый район Южного Рукона, тихое, спокойное, весьма популярное место. На местных горячих источниках выстроен отель-купальня-баня-бордель. И этот райский уголок был во владении десятого отряда– хотя бы один плюс для Кеншина. Вот и сейчас капитан десятого отряда в гордом одиночестве решил там прогуляться с целью расслабиться в нежных, ласковых руках умелых массажисток… и стал свидетелем весьма неприятной картины. Кеншину прекрасно известно, что многие дамы на горячих источниках, особенно массажистки, оказывают услуги интимного характера, но в основном такое происходит по обоюдному согласию сторон. Также ему известно, что за свои услуги девочки запрашивают весьма солидные суммы, и оно того стоит. Одну из девушек, совсем молодую, лет четырнадцати, прижали три смутно знакомых мордоворота в форме синигами с явным намерением совершить над ней насилие. Девушка отбивалась, как могла, но толку от этого было мало. Прохожие старательно отворачивались и быстро проходили мимо, не делая никаких попыток помочь. – Что здесь происходит?– тихо произнес капитан десятого отряда. От порыва размазать ублюдков одним лишь давлением реацу его отвлек тот факт, что могла пострадать девочка. – Иди, куда шел, пока ноги целы,– рыкнул один из синигами, медленно поворачиваясь.– Или мы тебя… Угрозы перешли в перепуганный хрип посеревшего от ужаса синигами. Кеншин узнал его, это один из его подчиненных. Двое его дружков также перестали терзать девушку, тут же куда-то забившуюся, и повернулись, присоединяясь к своему товарищу. – К-капитан, это не то…– начал было хрипеть один из них и лишился половины головы, а вокруг левой руки Кеншина мелькнуло кольцо синих разрядов. – Все ясно,– только и произнес капитан. Два негромких, придушенных вскрика– и с подонками покончено. Кеншин отряхнул синие разряды молний с кожи рук и повернулся к девочке, испуганно пискнувшей и забившейся между контейнерами поглубже. К счастью, он успел вовремя, но одежду спасти не удалось. – Ты в порядке?– Кеншин снял косоде и набросил на плечи девочки, тут же закутавшейся в теплую ткань.– Как тебя зовут? – Юкари…– прошептала девочка.– Юкари Гетсуно… а они… мертвы? Кеншин кивнул. Не хотелось, чтобы девочка видела жестокую расправу, но иначе просто нельзя. Карасу сам является старшим братом, а потому просто на дух не переносит насильников и уж тем более педофилов. – Все хорошо, пойдем, я отведу тебя домой,– капитан десятого отряда набросил хаори на голый торс и помог идти девочке, еле передвигающей ноги от пережитого страха. Как оказалось, на улице собралась толпа зевак. Кеншин прошелся по ним жутковатым взглядом и обронил сквозь зубы: – Прошли мимо, когда ее пытались изнасиловать… вы просто жалки. Толпа начала стремительно рассасываться– слухи о способностях капитанов ходили настолько ужасающие, что порой одного имени капитана было достаточно, чтобы обратить в бегство целые деревни. Юкари, как оказалось, жила неподалеку. Капитан десятого отряда проводил ее до дома, где девочку встретила обеспокоившаяся бабушка. Из ее причитаний капитан десятого отряда вынес следующее: его подчиненные распоясались не на шутку, и уже не раз творили разные нехорошие вещи здесь. Юкари не единственная жертва, за последнюю неделю изнасиловали еще двух девушек, кроме того, его подопечные не стеснялись заниматься грабежом якобы на благо десятого отряда и от его, Кеншина, имени. Наконец-то бабулька обратила внимание на него и затравленно пискнула, прижимая внучку к себе. – Не бойтесь,– глухо рыкнул Кеншин, нагнав на бедную женщину еще больше страху за свое детище. – Бабушка, он спас меня,– встала на защиту парня Юкари.– Он хороший, и он капитан… – Так вы говорите, на благо десятого отряда и от моего имени?– Кеншин кивнул своим мыслям и вытащил из кармана рацию– партию таких средств связи он заказал для своих старших офицеров в двенадцатом отряде. – Лейтенант Карасу,– мерно проговорил он в рацию.– Пришли-ка сюда какой-нибудь взвод, пусть приберут за мной. – А что случилось?– забеспокоилась Юки на другом конце. – Расскажу позже, а ты пока собери весь отряд, вечером я проведу с ними воспитательную работу. – Ага,– отозвалась удивленная Юки и оборвала связь. Бабушка продолжила прижимать внучку к себе, настороженно глядя на Кеншина Карасу. Про этого человека она наслышана гораздо больше, чем хотелось бы. Сначала он был охотником за головами, затем исчез на год, после чего объявился в Готей-13 и вскоре стал капитаном десятого отряда, а так же отличился на войне. Про его силу ходило множество разных слухов, и все они были, мягко скажем, неприятными. Кеншин выдохнул, медленно успокаиваясь. – Приношу вам извинения за действия моих подчиненных. Сегодня же я проведу разбирательство. Юкари побледнела, вспомнив, что сделал капитан с насильниками. – А что с ними будет?– осторожно спросила она. – Я их накажу,– синие глаза сверкнули.– Так вот чем эти уроды занимаются, пока капитаны приводят Готей-13 в порядок. Ну я им устрою… Далее бабулька пригласила капитана остаться на обед. Кеншин согласился и довольно быстро вызнал все грешки своих подчиненных. К счастью, беспредел начался совсем недавно и затронул лишь небольшое число его людей, так что разобраться он сможет без проблем. Юкари поднялась в свою комнату и переоделась. Девочка покраснела, возвращая косоде капитану и глядя, как Кеншин спокойно переодевается. На улице возился третий взвод под командованием пятого офицера Сакадзуки и прибирался за своим капитаном. Все было сделано быстро и качественно, а синигами, предчувствуя крупные неприятности, быстро смылись в расположение. – У тебя высокий уровень реацу и неплохой потенциал,– сказал напоследок капитан десятого отряда, обращаясь к Юкари.– Ты можешь стать сильной синигами. Вечером все синигами выстроились на плацу и отваживались шевелить лишь глазами, боясь лишний раз вдохнуть, чтобы не злить своего капитана. – Сегодня я стал свидетелем весьма неприятного происшествия, в ходе которого погибли виновники, трое ваших сослуживцев. Кроме того, я узнал, что еще четверо из вас замешаны в грабежах и насилии. Выйдите из строя, если вы не боитесь принять на себя ответственность. Никто даже не пошевелился. Впрочем, другого от подобного сборища слабаков и трусов Кеншин и не ожидал. После он назвал по именам виновников происшествия и приказал им выйти из строя. Трое вышли, четвертый попытался бежать и попал под молнию бьякурая, оставившую в груди грабителя круглую выжженную дыру размером с кулак. Все синигами, как один, содрогнулись при виде таких крутых мер наказания, а три виновника затряслись, как осиновые листы. – Пятый офицер Сакадзуки,– голос капитана заставил всех съежится, в особенности ту, кого он только что окликнул. – Д-да, Карасу-сама?– неуверенно отозвалась Юмия, не зная, как относиться к своему однокласснику, только что прикончившему собственного подчиненного. – Этих троих– в Гнездо Личинок на третий уровень, оформи их, как полагается. Жалобы и заявления со стороны жителей Руконгая у меня на столе. Приступай. – Есть,– Юмия еле слышно выдохнула: пронесло. Она понимала, что ее одноклассник окажется суровым и требовательным капитаном, но чтобы просто взять и убить подчиненного– это не укладывалось у нее в голове. – Я вас научу дисциплине,– Кеншин обвел пронизывающим взглядом выстроившихся на плацу синигами, заставив их поежиться и опустить глаза.– Если по-хорошему до вас не доходит– дойдет по-плохому… до тех, кто выживет. Надоело сюсюкаться с вами. – Но братик, главнокомандующий Ямамото…– Юки тихонько подошла к нему со спины и сжала его ладонь своей ладошкой.– Он, наверное, рассердится, когда узнает… – Я уже доложил ему о случившемся, и он не в восторге от того, что я здесь сделал. По его мнению, их всех нужно было схватить и отправить на казнь. А теперь слушайте меня сюда, микробы тифозные. В моем отряде есть три закона. Первый– табу на насилие, замечу– прикончу на месте и не стану разбираться. Второй– все разборки внутри отряда решаются внутри отряда на одном из полигонов в порядке дуэли. Третий– происхождение и прочие достижения не играют здесь никакой роли, важно лишь одно: что вы можете и чего вы не можете. Остальное читайте в уставе Готей-13. Если кому-то что-то не нравится– чтобы к завтрашнему вечеру заявления о переводе или увольнении были у меня на столе. А сейчас все свободны. Синигами расходились в полном молчании, по-новому поглядывая на своего капитана. Сегодня им открылась другая сторона его личности, и эта сторона им сильно не понравилась. Среди них было много тех, кто завтра покинет отряд, но были и такие, которые с энтузиазмом восприняли перемены в отряде. Кеншин проводил конвоируемых синигами взглядом и вздохнул. – Не слишком ли круто я за них взялся?– обронил он в пространство. – Да не, в самый раз,– раздался хорошо знакомый голос со стороны высокого каменного ограждения.– Ты с ними пожестче, Кеншин, иначе совсем нюх потеряют. – Да уж, это точно. Кенпачи Зараки спрыгнул с забора и приземлился рядом с капитаном десятого отряда. Изначально он хотел вытащить Кеншина на хорошую драку, но сейчас почувствовал, что настроение у друга слишком паршивое. – А насчет того, что завтра добрая четверть сбежит от тебя– не волнуйся, у меня поначалу тоже было всего сотня с небольшим, а потом– ничего. Здесь та еще кадровая текучка, только офицерские составы более-менее стабильны. Главное, не прикончи их всех ненароком и не забывай заботиться о своем отряде, тогда они тебя начнут любить и уважать. *Два месяца спустя* Лейтенант десятого отряда проводила время согласно своему настроению. Юки Карасу гоняла весь отряд по полосе препятствий, время от времени подбадривая их командными выкриками и заклятиями кидо, летающими над головой. Полоса препятствий представляла собой напичканный ловушками, противниками разной силы и отловленными Пустыми лабиринт, стены которого состояли из терновника и собственно заключали все эти ловушки. Выглядел этот лабиринт как широкая, метров триста, шестикилометровая полоса зеленых насаждений, тянущаяся куда-то к горизонту. Если учесть, что почти все синигами в десятом отряде не способны пройти дальше пятисот метров, Юки отлично справлялась с обязанностями надсмотрщика в одиночку, зная, что сачковать в лабиринте довольно трудно: кусты терновника смыкаются за синигами, не позволяя им отступить назад, а впереди ждут новые опасные ловушки. Но какими бы опасностями ни был напичкан лабиринт, ни один из капитанов не горел желанием выносить кучу трупов после каждой тренировки, а потому там присутствовала весьма сложная система безопасности. Если синигами угрожало смертельное ранение или он банально выбивался из сил– его довольно грубо вышвыривало из лабиринта и безо всякой жалости прикладывало о землю-матушку. Таким нехитрым образом Кеншин решил научить бойцов не терять концентрации и чувства пространства даже в полумертвом состоянии. Казалось бы, что в таком нехорошем месте, да еще при ежедневных тренировках синигами должны были калечиться каждый день по нескольку штук, но тяжелые раны встречались очень редко, за две недели в госпиталь попали лишь трое. Обычно после трех часов полосы препятствий синигами из десятого отряда уставали настолько, что еле могли дотащить свои задницы до душевых, где смывали часть усталости, плелись на ужин, а после ужина ложились спать. Капитан десятого отряда все же проявил милосердие, и тот взвод, который должен заступить на ночное дежурство, освобождался от вечерней тренировки и вообще мог покемарить во второй половине дня. Что же представляла собой утренняя тренировка? Утренняя тренировка была довольно невинной по сравнению с вечерней, хотя риск оказаться в госпитале после утренней тренировки был раз в десять выше. По утрам Кеншин собирал весь отряд на втором полигоне. Сначала была пятикилометровая пробежка, затем– разминка на все группы мышц, а после разминки капитан начинал обучать свой отряд искусству владения мечом, рукопашному бою, кидо, поступи– чему в голову взбредет. А вечером синигами применяли полученные умения для того, чтобы пройти в адском лабиринте как можно большее расстояние. Ну еще бы, ведь тому, кто улучшит свой результат на десять метров и выше, капитан давал выходной, и чем больший разрыв между старым и новым результатом, тем больше выходных давал капитан. Был еще один момент: если боец прошел на десять метров меньше, чем его последний лучший результат– он или лишался заработанного, но не использованного выходного, или отправлялся в наряд. Попадать в госпиталь и таким вот образом зарабатывать отгул не хотелось никому: капитан оказался безжалостным к тем, кого потрепали, и не давал им никакого снисхождения. Как только кого-то выписывали, он при первой же возможности отправлялся на полосу препятствий, и горе ему, если он не мог догнать свой предыдущий результат! Карасу мог проявить снисхождение лишь к тем, кто получил раны на задании или на дуэли, и то в зависимости от тяжести ран и настроения. Была еще одна мотивация стать сильнее– старшие офицеры и те, кто попадал в первый взвод десятого отряда, освобождались от прохождения полосы препятствий. Сейчас первый взвод был пуст– капитан объявил, что в этот взвод войдут только лучшие из тех, кто не хочет или не может взять ответственность над взводом, то есть опять же синигами уровня старшего офицера. Возможность-то была, но как оказалось на практике, почти все старшие офицеры проходили Лабиринт вместе с остальными– именно так назвал капитан свое детище. В других отрядах это ужасное место называли не иначе как Адским Лабиринтом, а некоторые капитаны даже ввели новую меру наказания: послать на пару дней в десятый отряд. Непривычные к Лабиринту синигами быстро осознавали весь тот ужас, что там заключен, но кроме того, на них по полной отрывались старожилы десятого отряда из тех, кто втянулись в бешеный ритм тренировок. Кеншин не хотел подобного, но в его отряде все ярче проявляется дедовщина вроде той, которая процветает в одиннадцатом отряде. В отряде Зараки старожилы без зазрения совести гоняют молодняк до тех пор, пока те не доказывают свои силы и способности в бою. «Учат жизни»,– сказал ему Кенпачи, когда Кеншин обратился к нему со своей проблемой. Так что провинившиеся синигами, попавшие в его отряд, крутились, как белка в колесе, чтобы не попасть под раздачу. Среди своего отряда Кеншин очень строго следит за тем, чтобы не было драк, а вот на воспитательный процесс в адрес «залетных пташек», как называли сосланных для наказания в десятый отряд синигами, и капитан, и старшие офицеры смотрели сквозь пальцы. Капитана десятого отряда искренне позабавило то, что каждому километру его бойцы дали свое прозвище. Итак, первый километр, где варилось абсолютное большинство синигами, назывался Врата Ада. Второй километр прозвали Сумеречный Ад. Те, кому доводилось дойти до третьего километра, называли его не иначе как Темный Ад. Четвертый километр именовали Мрачным Адом, и те, кто дошел до него, пользовались авторитетом. Немногие бойцы, прошедшие Мрачный Ад, попадали на пятый километр– Багровый Ад, ибо тамошние монстры и ловушки были такими опасными и изощренными, что выйти оттуда можно было лишь израненным и покрытым кровью, своей или противников. И наконец начинался последний, самый жуткий и опасный километр– Кромешный Ад. Капитаны, прошедшие лабиринт до конца, лишь многозначительно отмалчивались, но все они выглядели довольно потрепанными. «Пройдете– узнаете»,– отрезал капитан десятого отряда, когда подчиненные начали расспрашивать его о последнем километре, и больше к этой теме никто не возвращался. Впрочем, Кеншин признал, что все названия соответствовали действительности: с пятого километра начиналось настоящее веселье, а пройти шестой километр без высвобождения занпакто вообще не представлялось возможным. Благо что из-за натянутых в лабиринте пространственных кидо (чтобы два синигами, петляя по коридорам из терновника, не могли столкнуться друг с другом) шпионаж как извне, так и изнутри не представлялся возможным. К девяти часам вечера тренировка подошла к концу, и Юки милостиво махнула рукой, отпуская всех в душ, в столовую и в казармы. Синигами, еле живые от усталости, со стонами поплелись по указанным направлениям, а лейтенант десятого отряда закончила с документацией и понесла отчеты на стол капитану. Да, Кеншина сегодня нет целый день, но это потому, что сегодня он решил провести дуэль с капитаном одиннадцатого отряда. Дуэль проходила где-то в Руконгае, вдалеке от Сейрейтей. Юки вздохнула: снова брат решил схватиться с Кенпачи. Она знает, что результатом дуэли стала ничья, развороченное плато и несколько снесенных горных пиков– капитаны не стеснялись в средствах и били в полную силу, видимо, именно поэтому покинули Сейрейтей. Кенпачи вернулся в расположение своего отряда несколько часов назад, в меру потрепанный и довольный, как кот, объевшийся сметаны. А вот ее брат куда-то запропастился. Юки даже не подозревала, что в этот момент ее брат находится в расположении четвертого отряда. *Четвертый отряд, покои капитана* Кеншин оторвался от недовольно вздохнувшей женщины за глотком воздуха. За последние два месяца его отношения с капитаном четвертого отряда перешли из разряда «ученик–наставник» в разряд «мужчина–женщина». Случилось это после того, как он вышел из их совместной дуэли победителем, выбив занпакто из ее руки. Тренировки постепенно отнимали все меньше времени, перетекали в беседы, потом между ними вспыхнул роман, и вот сейчас один из его результатов. – Кеншин…– выдохнула Унохана, обвивая шею капитана десятого отряда руками и притягивая его к себе. Руки парня напряглись на ее талии, Унохана с готовностью прижалась к нему и ответила на глубокий страстный поцелуй, плавясь в руках Кеншина. – Нет, не здесь…– Унохана собрала волю в кулак и чуть отстранилась от парня, не желая выбираться из кольца сильных рук.– Пойдем ко мне домой… Поместье капитана четвертого отряда располагалось на берегу горного озера среди леса, но сейчас прекрасные пейзажи волновали их меньше всего. Прямо у дверей Карасу поймал женщину в свои объятия и прижал к себе, требовательно целуя. Унохана отвечала ему и вела в дом, не в силах думать ни о чем, кроме своего избранника. Каждая клеточка ее тела пылала, жаждала близости, каждая секунда ожидания была томительной, сладкой пыткой. Они не помнили, как оказались в спальне женщины, как упали на кровать, обмениваясь жаркими ласками и страстными поцелуями. Стоны их сливались в унисон и лишь сильнее разжигали пожар желания, снедающий их тела и души. Ячиру кричала, не желая сдерживать себя, подавалась навстречу, плавилась в руках любовника и стремилась доставить ему не меньшее наслаждение, чем то, что испытывала она рядом с ним. Кеншин глухо стонал сквозь зубы, продолжая брать любовницу снова и снова, быстро подводя ее к очередному пику. Это была долгая, яркая, взрывная ночь. Ночь, наполненная любовью и страстью. Ночь, когда они оба могли отбросить свои маски, перестать сдерживаться и показать свою любовь. Ячиру заснула лишь под утро, совершенно выбившись из сил. Кеншин еще несколько минут любовался выражением счастья и умиротворения на ее лице, отметил, что уже начинает рассветать, нежно прижал Унохану к себе и провалился в сон. Утро встретило Унохану в теплой кровати и теплых объятиях. Женщина улыбнулась и потянулась, блаженно щурясь. Расслабленные руки тут же напряглись и нежно прошлись по ее спине, после чего правая рука зарылась в густые длинные волосы, а левая принялась нежно гладить пониже талии, заставляя Унохану тихонько мурлыкать от удовольствия. – Я тебя люблю,– прошептала женщина, глядя в синие глаза, наполненные теплом и нежностью.– Мне еще никогда не было так хорошо… Женщина чуть отстранилась и коснулась ладошкой старого шрама чуть ниже шеи. Шрам окутался зеленым светом и исчез. – Вот и все,– улыбнулась Ячиру, отпуская свое прошлое, и ойкнула, оказавшись на спине.– Ты хочешь еще? – А ты думала, что я так просто тебя отпущу?– приятный бархатистый голос ласкал слух.– Я тоже тебя люблю, Ячиру. Женщина счастливо улыбнулась, отвечая на нежный поцелуй и подаваясь навстречу ласкам. – Но собрание…– запоздало вспомнила Ячиру, косясь на настенные часы. Часы показывали без пяти восемь. – К черту,– Кеншин принялся покрывать ее шейку нежными поцелуями, спускаясь к соблазнительной груди. Унохана постанывала от удовольствия, прикрыв глаза и зарывшись пальцами в густые черные волосы. – Это собрание, отряды– все это сейчас не важно,– шептал Кеншин, лаская губами большую упругую грудь. – А что важно?– выдохнула Унохана. – Мы,– ответил Карасу, медленно входя в женщину. Последней мыслью Ячиру было то, что сегодня они вряд ли выберутся из постели, а потом все растворилось в море наслаждения. Так вот на утреннем собрании не досчитались двух капитанов, а Юки, глядя на умоляющие рожицы своего отряда, просто не сумела загнать их в Лабиринт и отправила проводить вечер согласно своим интересам, догадываясь, с кем сейчас ее брат. Раньше она бы обиделась или загрустила из-за того, что Кеншин уделяет ей меньше внимания, но сейчас между ними что-то произошло. То ли пыл угас, то ли отряд отнимает много сил, но близость между ними стала редкой– раз в две недели, в лучшем случае– раз в неделю. Так что Юки только обрадовалась за то, что у братика все хорошо, но пообещала ему припомнить это исчезновение больше чем на сутки.