На крючке у Фортуны (бывш. Поймай меня, Дамблдор!)

Глава 85.       Что бы я ни говорил раньше, все это можно забыть. Все стратегии, все планы по тактике стали казаться бесполезными. Все те знания о драконах, что я упорно забивал в свою голову почти месяц, выветрились в мгновение ока. Понятия не имею, как справлялись со своими чудищами Крам и Делакур, но первый сейчас лежал у Помфри с переломом ребер и раздробленными костями в левой руке, а вторая с обширным ожогом ступней и голеней, также сквозной раной плеча. И после этого мне пришлось тоже отправиться на встречу с «этим».       Но ничто не сравнится с тем ужасом, который я испытал, когда я воочию увидел, что меня ожидает на арене. Сейчас я не хотел раздумывать, как настолько быстро меняли ландшафт под каждого дракона перед следующим выступлением. Единственный вопрос, который я хотел кому-нибудь задать, так это, как четверокурсник может справиться с подобным? Сама арена представляла высоченные стены, стоящие овалом, слегка сверкающие в лучах ноябрьского солнца от уровня наложенных защитных чар на трибуны, которые располагались на вершине этих стен. Посреди этого безумия возвышалось несколько голых скал высотой в половину высоты трибун, а на их вершине сидело ЭТО! Туша размером с истребитель, имеющая три злобных пасти – вот, что я смог разглядеть с точки входа на арену. Я думал, что Пушок – это кошмар, но нет, тот был просто плюшевым песиком с тремя слюнявыми головами, а вот теперь я наблюдал КОШМАР.       Постаравшись успокоиться, я призвал все свое мужество, чтобы сделать парочку шагов вперед. Я старался не отрывать взгляда от существа, которое сейчас словно судья за трибуной решало, быть мне зажаренным или разжеванным сегодня? Не знаю, что выбрал дракон себе сегодня из меню, но в моих планах было выйти из этого загона хотя бы способным дышать и с бьющимся сердцем, все остальное восстановимо или заменимо. Знал бы, что придется встретиться с таким, точно бы Кубок охранял денно и нощно от подставы. Найду кто – оторву руки и засуну в глубину пучин его.       Что ж, выхода-то все равно нет, придется как-то выполнить требуемое. Во всем этом ужасе я смог разглядеть, что Горыныч сидит на небольшом пятне ровной площадки среди острых торчащих пик скал. Вставал вопрос: как подобраться туда так, чтобы дракон не поджарил меня раньше времени и не сожрал? Да еще и по скалам!       Решив, что не стоит бросаться в полымя сходу, я начал обходить арену по кругу, но прежде превратил свою одежду в более плотную ткань схожую по цвету с местными скалами и наложил на нее блокирующее запах заклятие. По мере продвижения, скалы постепенно стали скрывать от меня всего дракона, кроме его голов. Наверху что-то вещал зрителям Бэгмен своим вечно-счастливым голосом, что немного раздражало – это не он сейчас в одном загоне со смертью. По ходу моего движения за мной разворачивалась одна из голов дракона, так что моей главной проблемой стала невозможность легкого отвлечения внимания. Почему-то мне стало казаться, что при переброске в это тело я случайно выбрал уровень сложности «Архимаг».       Плюнув на все, я сделал отчаянную попытку забрать яйцо: - Акцио, яйцо! – кажется, никакой реакции или просто дракониха своим задом придавила все яйца. На что я вообще рассчитывал?       Продолжив обход так, чтобы как можно меньше быть на виду у Горыныча, я, наконец, разглядел более-менее нормальный подъем на скалы. Путь наверх занял порядка десяти минут, но я таки преодолел около двенадцати футов (порядка четырех метров). Едва забравшись на верхний выступ, я откатился за ближайший камень и остался там лежать, пытаясь отдышаться. Взглянув на свои пальцы, я нисколько не удивился, что почти все из них были ободраны. Все же не ягоды-грибочки собирал. К счастью, адреналин глушил все остальные эмоции. Как никогда сейчас понимал, что играю со смертью. Согласно моим предположениям, дракониха сейчас должна была находиться в центре этих скал.       Наконец, собравшись с силами, я стал пробираться по нависающему карнизу камня вдоль скалы, предположительно надеясь зайти с юго-востока от голов дракона – подбираться идеально сзади смысла не имело, прихлопнет хвостом и все. Добравшись до края скалы, осторожно выглянул за угол и чуть не выругался. Буквально чуть не уперся в зад дракону. Видимо, пока я пытался залезть наверх, ящер времени не терял и начал оглядываться в поисках недоброжелателя, вот и сместился, но, к счастью, не в ту сторону, так что я оставался пока не обнаруженным, что давало преимущество. Решив использовать все-таки одну из задуманных ранее идей, я стал трансфигурировать окружавшие меня камни в зайцев. Будут у меня свои, наскальные русаки, уральские. Создав, по меньшей мере, уже с десяток, я ощутил неприятное покалывание в кисти, которая уже устала делать одни и те же движения, да и сил у меня не хватит на бесконечные невербальные трансфигурации – все ж таки уровень магии совсем не низкий. Взмахнув палочкой, я постарался охватить чарами всех созданных мной зайцев, и отлеветировал их поближе к драконихе. После чего кинул одно взрывное в скалы с противоположной от меня скалы, по другую сторону дракона. Шум явно привлек внимания чудища, но в то же время я создал заклинание грома. Зайцы в испуге стали разбегаться, как мыши в разные стороны. Я слышал, как дракониха кинулась на нервирующих посторонних существ, пока я спрятался за скалой. Змеюка металась между камнями слишком ловко для такого тела, а если учесть, что и пастей у дракона три, то мои потуги почти ничего не стоили бы, если бы не удача – один заяц оторвался от Горыныча и уже почти сбежал со скал, но дракониха была не из тех, кто прощает нарушителей своего покоя. Пока гнездо оставалось без охраны, следовало рискнуть, что я и сделал.       Бежать по скальным уступам на большой скорости технически невозможно, но кажется, что сегодня мой день – я ни разу не споткнулся и ни за что не зацепился. За два десятка быстрых и почти бесшумных шагов я добрался до гнезда, в котором было лишь два яйца, одно из которых мне и было нужно. Я быстро подхватил золотое яйцо и развернулся было в обратную сторону, но навстречу оттуда уже двигался дракон, явно учуявший новую добычу. И еще, кажется, я был прав, когда предположил, что когти этого дракона способны резать скалы – скрежет при продвижении существа стоял страшный, а в камне оставались приличной глубины борозды, что не предвещало радости. Я рванул на максимально возможной скорости в противоположную сторону той, с которой пришел, но Горыныч уже меня заметил и несся ко мне, что конь по полю. Пара скал не выдержала напора туши и была разрушена массой и скоростью дракона. В мою сторону полетели осколки камня, больно оцарапавшие щеку, но времени, чтобы отвлекаться, не было, от слова совсем. Оказавшись на краю обрыва, я быстро создал веревку из сброшенного плаща, после чего остался в куртке из драконьей кожи. Одним движением палочки заставил веревку спаяться с камнем и, сбросив драконово яйцо вниз – сейчас не до церемоний, я начал спуск по веревке, но съехать разом по веревке означало оставить свои руки на ней, а мне еще палочку держать, так что из-за медленного спуска я немного не успел слезть, когда дракон пальнул пламенем из трех пастей сверху вдоль скалы. В ужасе я оттолкнулся от скалы ногами, падая в свободном падении и надеясь, что не приземлюсь на самые острые камни. Падать оставалось всего около трех метров, но долететь я так и не успел – неожиданный удар пришелся мне в бок, который тут обожгло болью, но задуматься над этим я даже не успел, так как после удара меня отнесло в сторону и я приземлился на ровную наклонную поверхность камня плашмя. Чувство было таким, словно великан решил сыграть мной в лапту. Когда я начал соскальзывать вниз, то от страха стал пытаться уцепиться хоть за что-то и, кажется, мои и так ободранные пальцы лишились вообще какого-либо покрова, а несколько ногтевых пластинок и вовсе сломались. Боль была неприятной, но еще неприятней было упасть с камня на неровную поверхность спиной, из-за чего из меня напрочь вышибло дух. Когда я поднялся, то дракон уже двигался в поисках упавшей невесть куда добычи. Едва не издавая болезненные стоны, я добрался до ближайшей скалы, за которой смог скрючиться так, чтобы этот монстр меня не нашел, по крайне мере, сразу.       Ощупав осторожно бок, я охнул от боли, но стиснул зубы, чтобы не издать слишком громкого звука. Видимо, дракониха приложила ко мне свою лапу, и один из ее когтей достал меня. Повезло еще, что не перерезал пополам. Сейчас во мне начал говорить тот я, который откровенно просто желал выжить. Сделав из небольшого более-менее плоского камушка зеркальце, я высунул его за угол, чтобы разглядеть в нем Горыныча, который рыскал за соседней скалой. Это вновь давало шанс сбежать. Пригнувшись так, чтобы рана не доставляла еще большей боли, я стал пробираться вдоль своей скалы в противоположную сторону. Наконец, увидев прореху в камнях, я приблизился к тому месту, куда предположительно я сбросил яйцо. Быстро отыскав среди камней поблескивающий кусок металла, я схватил его и направился к выходу, надеясь на уход и покой у Помфри, но как всегда мои мечты накрылись медным тазом. Я совершенно позабыл, что все наложенные заклятия для блокирования моего запаха остались на моей мантии, которая теперь уже была веревкой.       Новая атака монстра пришлась, когда я уже почти выбрался из камней на ровную площадку. Развороченные драконихой скалы разлетелись во все стороны, и часть одной из них больно ударила по руке, в которой я все еще сжимал палочку, из-за чего последняя отлетела в сторону, а в следующее мгновение в меня уже летели три гигантских струи пламени. Мне казалось, что я даже слышал крики ужаса с трибун, но это вряд ли – слишком высоко было, чтобы что-то услышать. Не слишком соображая, что именно я делаю, действуя лишь инстинктивно, я уронил яйцо к ногам, а сам крутанулся вокруг своей оси, расставив руки в стороны. Я чувствовал, как вокруг меня разливается горячий обжигающий воздух, как постепенно пропадает кислород, но одно уже то, что я не сгорел заживо, было точно чудом. Откуда у меня еще оставались силы на подобный щит? Не знаю, но подозреваю, что это был всплеск моей еще не слишком подконтрольной магии. Щит вокруг меня все еще переливался синевой, словно мыльный пузырь, а окружающий его огонь начал, наконец, стихать. Мне показалось вечностью то время, которое дракон меня им поливал. Если бы он делал это поочередно каждой головой, то определенно имел бы неоспоримое преимущество. Пока одна голова выплевывает пламя, другие две бы «подзаряжались», тогда мне точно пришел бы каюк. А так, как только пламя почти исчезло, я жадно глотнул воздуха, после чего направил остатки плескавшейся силы, текущей по моим рукам в два среднего размера валуна (относительно дракона), которые тут же отправились в полет на дракона. Удар был тяжелым даже с виду, а каково было дракону, даже думать не хочу. Издав бешенный рев, дракон отлетел к скале позади него. Не долго думая, я схватил яйцо левой рукой, а правой постарался призвать палочку, вложив в это последние силы. Палочка прилетела из каких-то обломков камней прямо в кисть, но пальцы с трудом удерживали ее, так что я поторопился к выходу.       Едва я вошел в небольшой тоннель под трибунами, как меня сразу отрезало от арены стальным заслоном и я смог, наконец, расслабиться, закрыть глаза. Как же хорошо почувствовать себя практически в безопасности. Правда, опуститься прямо тут мне не дали, так как кто-то подхватил меня на руки, отчего я издал вздох боли – моя рана на боку как раз была со стороны несущего меня человека. Вскоре я ощутил, как меня опустили на ровную поверхность и стали пытаться избавить от одежды в местах ран, что отдавалось болью при каждой попытке. К счастью, дальнейшее перестало для меня иметь значение, так как едва удерживающееся на плаву сознание отказалось и дальше транслировать мне реальность после всего пережитого. ***       Очнулся я от приглушенных голосов, которые достигали моего разума, словно сквозь слой ваты. Не желая просыпаться, я постарался поглубже зарыться в мягкую подушку, накрывшись целиком теплым одеялом. Но, похоже, у нарушителей моего покоя были другие планы. Кто-то осторожно отодвинул край одеяла и провел рукой по моим волосам так по-отечески, что я поневоле потянулся на волю из-под одеяла. - Гарри, просыпайся. Ты слышишь меня? – голос говорившего мне казался знакомым, но от меня почему-то ускользало узнавание.       Постаравшись раскрыть веки, которые казались слишком тяжелыми, я немного прищурился из-за яркого разливающегося света. Когда же глаза немного привыкли к освещению, я смог разглядеть лицо того, кто посмел меня будить. Сириус склонился надо мной с легкой улыбкой, в которой я мог прочесть облегчение. - Сириус, доброе утро, - я попытался приподняться, чтобы хотя бы сесть, но моя правая рука отказывалась подчиняться нормально, а левая казалась неподъемной. Сириус быстро распознал мое затруднение и помог мне занять более удобное положение в кровати. Я, наконец, смог разглядеть тех, кто вел беседу до того, как меня разбудили. Позади крестного стояли Римус с Нимфадорой, а также несколько недовольная мадам Помфри.