ЦвЕта Даннеброга

Из кафе в центре Копенгагена открывается потрясающий, сногсшибательный вид - реклама на входе ни капельки не врёт. Но, конечно же, даже простая чашка кофе тут тоже оказывается потрясающе дорогой, это вполне предсказуемо. Однако, встреча назначена именно здесь, и Германия ничего не может с этим поделать. Людвиг в который раз ворчливо думает, что кое-кто из чиновников высшего звена мог бы быть и не таким охочим до помпезностей, но потом снова глядит за окно: на красно-кирпичные крыши, тёмные дома, высокую фигуру башни и шпили церквей, на грандиозный мост через Эресуннский пролив… Ох, ну ладно, ладно! Вид действительно потрясающий и стоит того, чтобы тут побывать разок, - готов согласиться Людвиг. Встреча предстоит на достаточно высоком уровне, но вместе с тем довольно простая и ясная, предсказуемая по своим последствиям. Всего лишь небольшое согласование между соседями по уже подписанному договору о втором Северном потоке. Но Германия всё равно нервничает - и запивает свою нервозность короткими глотками чёрного кофе. У его беспокойства одна причина. Она кажется простой как три датские кроны, незначительной - уж по сравнению с политическими-то гигантами, вновь и вновь перераспределяющими власть и ресурсы, она кажется такой лёгкой… Но Людвиг запинается об неё каждый раз. Потому что имя этой причины - тоже такое простое, незамысловатое - Хенрик Хансен. Герр Хансен - тот самый, на кого герр Байльшмидт-младший может положиться. Больше, чем на мсьё Бонфуа или сеньора Карьедо, больше, чем на многих, больше даже, чем на большинство. Герр Хансен всегда под рукой - в прямом и переносном смысле, он близко географически и близок ментально, он старый знакомый, он добрый малый, он хороший человек. Он усердно работает, он умеет отдыхать. Он необидчив и всегда жизнерадостен, он искренне постарается помочь, если это в его силах. Вот только есть одна загвоздка - герр Хансен не видит скрытых, внутренних границ и препятствий. Не видит, не знает, шагает сквозь них - и может оказаться так близко, как не позволено никому. Так, как он однажды уже оказался с Людвигом - в одном запертом кабинете. Герр Хансен тогда ведь просто пошутил - верно? - предложив проверить поцелуем стойкость герра Байльшмидта. Хенрик пошутил - а потом играючи сломил все границы Людвига, и всё кончилось горячим и спонтанным действом, при воспоминании о котором Людвига до сих пор бросает в жар. Герр Хансен - он ведь как огонь, Людвиг знает. Им научишься управлять, использовать для своих самых разных нужд и целей, точнейше вычислишь и направишь его энергию, и он будет всегда исправно-безотказен. А потом в какой-то момент опалит тебе руки. Или сердце. Герр Хансен ведь так любит подбираться ближе - как можно ближе, вплотную, к самой коже. Он совсем не любит, когда его зовут герром, он предпочитает просто “Хенрик”. И его искренняя, как будто такая простодушная улыбка, его ясные искристые глаза кажутся Германии оружием похлеще английских заклинаний или зелий. Хенрик любит Скандинавию, всю Европу - да чего уж там, весь мир - и многим он нравится, многие относятся к нему хорошо. Но вот для Германии Хенрик - это предупреждение. Недаром ведь Даннеброг ярко-алого, сочного цвета - Хенрик как будто предупреждает всех о том, кто он такой, какой он по сути. Только обычно никто не слушает и не внимает. Ведь Дания - всего лишь маленькая северная страна без особых амбиций и веса в мире, но Людвиг точно знает, уж особенно теперь, каким надо быть с ним осторожным. Правда, он также сильно подозревает, что это знание его не спасёт однажды. Снова не спасёт. И Хенрик Хансен снова обожжёт его походя, а потом будет улыбаться, заботливо спрашивать, как он, помогать и поддерживать… И снова окажется, что Дания ничего такого и не сделал, ну просто мимо проходил! Ну а Людвигу снова придётся собирать себя по кусочкам, краснеть и бледнеть за свою несдержанность, умирать со стыда за свой срыв - и с новым замиранием сердца ждать непредсказуемого следующего раза. В одном только Людвиг не может себе признаться, чтобы не растерять в собственных глазах хотя бы остатки чести, - в том, что хочет поддаться. Хочет, чтобы его снова опалило, а может быть, даже сожгло. Это немыслимо для Германии - главы Евросоюза и немыслимо для Людвига - человека собственных правил. Однако… Это ведь как выпить дорогого кофе, чтобы полюбоваться прекрасным видом, верно? Поэтому Людвиг сглатывает свою нервозность с последними каплями в чашке и позволяет себе совсем малое - небольшую улыбку, когда видит, наконец, Данию, входящего в зал и присаживающегося к нему за стол. Да, это риск, новый риск, небольшая возможность нового прецедента. Но пока что они просто сидят за одним столом на официальной встрече, пока ничто не говорит о том, что что-то случится, перерастёт в большее, станет опасным, а значит - пока можно погреться в лучах датского солнца, не так ли? Ведь за эту улыбку, как и за чашку кофе, Людвиг получит сторицей - он знает.