Отражение

Гарри шагал по главной улице Литтл Уингинга — чёрные тяжёлые мантии величаво мели за ним асфальт — и думал, как же он сглупил, явившись сюда вечером, да ещё в теле Лорда Волдеморта. Сейчас ему не помешал бы запасной план. Дело было в магглах: обычно равнодушные к событиям, которые их не касались, они вдруг проявили недюжий интерес, вместо того чтобы... чтобы заниматься своими делами. Печальнее всего — этот самый интерес они проявляли целой толпой. В больших городах вроде Лондона было полно новичков и незнакомцев, но в Литтл Уингинге все друг друга знали. Гарри кожей чувствовал нависший над ним рой пересудов. Не прошло и пары минут, а за ним уже увязались местные сплетники. Похоже, временами даже магглы бывали непредсказуемыми. Иначе почему их не отпугивала неестественная внешность Тёмного Лорда? Когда между Гарри и его эскортом осталось всего ничего, он оглянулся через плечо и тут же узнал предводителей маленького отряда: Малкольма, Пирса и Гордона. Бывшие подпевалы в шайке Дадли, как и прежде, разбойничали на улицах, пугали малышей и донимали приезжих. Похоже, они считали работу ниже собственного достоинства. На секунду Гарри захотелось притормозить и представиться хорошим другом Гарри Поттера из школы для трудных подростков имени Святого Брутуса. Лица этих придурков были бы бесценны, но у него так мало времени, и кажется, в толпе мелькала миссис Фигг. Гарри не хотел подтверждать её догадки — если она пока сомневается в том, кого видит. Не мудрено, что пожилую леди удар хватит, когда она поймёт, что по её родной улице ступает сам Тёмный Лорд. И вряд ли она по достоинству оценила бы попытку Волдеморта её откачать. Гарри поглубже натянул чёрный капюшон и, свернув за угол переулка Магнолий, ускорил шаг. В высоком росте Волдеморта было одно преимущество: даже при размашистом шаге он казался грациозным. На своих двоих Гарри пришлось бы семенить, а Тёмный Лорд шествовал по улице как властелин мира. Ладно, как почти свергнутый властелин мира, добавил про себя Гарри, прежде чем взгляд остановился на нужном доме. Перед внутренними взором появилась тисовая палочка, и по венам разлилось волнение. Жуткий холод в груди вытеснило разрастающееся тепло. Гарри слепо рванул к желанной цели и едва не впечатался в серебристую тойоту, припаркованную возле дома, который он когда-то звал своим. Гарри заморгал и перевёл взгляд от автомобиля к дому, заметив, что выбоину в крыше залатали листом пластмассы. В распахнутом настежь кухонном окне реяли на ветру занавески. Это... Дурсли? Но ведь их должны были прятать! Неужели волшебников, которые отвечали за их безопасность, тоже поймали? Но даже если так, зачем Дурсли вернулись на Прайвет Драйв? Они же знали, как здесь опасно! Гарри не раз предупреждал их. В груди поднялась обида на единственных выживших родственников. Замечательно. Если Дурсли напрашиваются на урок — они его получат. И никогда не забудут. Гарри решительно обогнул машину, взбежал на крылечко и дважды нажал на звонок, нарочито не обращая внимания на затаившихся в поросших бурьяном кустах соглядатаев. Чем больше зрителей, тем лучше. Гарри долго жил с Дурслями и знал, как они любят казаться обычными. Больше всего на свете они боялись, как бы кто не прознал об их связи с волшебниками. Пора просветить соседей. Гарри ждал, пока дядя откроет дверь, и его тревожило лишь одно: как вести себя с Дадли, если он тоже вернулся. Хотя кузен должен был учиться в школе Бирмингема. Два года назад Пирс и Полкинс бросили Смелтинг, но Дадли после встречи с дементорами взялся за ум. Наверное, стоило познакомить этих тварей и с дружками «Большого Д»... Начищенная бронзовая ручка тем временем плавно опустилась, и дверь приоткрылась, являя миру внушительного дядю Вернона. Хотя прямо сейчас он казался Гарри мелким. По сути, он смотрел на дядюшку сверху вниз. — Здравствуйте, дядя Вернон, — мягко поздоровался Гарри, чувствуя, как губы кривятся в жуткой улыбке. Румянец схлынул с обрюзгшего лица, лишь на щеках осталось два гневных пурпурных пятна. — Кто вы? Что вам нужно?! — проклокотал Вернон, ощетинив моржовые усы. Маленькие поросячьи глазки засновали туда-сюда — лишь бы не смотреть на того, кому на пороге явно не место. Гарри молчал, терпеливо дожидаясь, когда дядя сложит два и два. Ждать пришлось недолго. — Вы... вы назвали меня дядей? Этот тон красноречиво говорил, что водить знакомство с личностями, которые умудряются натянуть в погожий весенний вечер капюшон — преступно. А ещё Вернон, наконец, заметил притаившихся в кустах соседей и весь побагровел. — Разве не так вас называл Гарри Поттер? — неизменно вежливо и дружелюбно спросил Гарри. — Поттер? Вы о... том самом Поттере? — угрожающе прикрикнул Вернон. — О том самом, — медленно кивнул Гарри. — Ну раз так... ВОН ОТСЮДА, ОТМОРОЗОК! ПОТТЕР ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ ЖИВЁТ! Я НЕ ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ У МОЕГО ДОМА ОШИВАЛСЯ ОЧЕРЕДНОЙ ПСИХОПАТ! Именно этого и ждал Гарри. Он расправил плечи и откинул капюшон. — Ну нет, Дурсль, тебе придётся потерпеть моё общество. И раз ты не знаешь меня, позволь представиться — Лорд Волдеморт. Надеюсь, Гарри не раз обо мне рассказывал и предупреждал, что однажды я могу прийти к вам в гости. У Вернона отвис подбородок, а сам он застыл между выдохом и вдохом. Он как завороженный смотрел на узкие ноздри, не осмеливаясь заглянуть в испепеляющие его алые зрачки. — Или не рассказывал? — вкрадчиво уточнил Гарри и резко шагнул вперёд. Дядя громко пискнул и попятился. — Так, — Гарри сделал ещё шаг, заставляя Дурсля вжаться спиной в стену, — почему вы вернулись? Наскучила провинция? — Бубубубубубу бубуспасименягосподибубу бубубубу... — Это ещё что? — прошипел Гарри. — Бубубубупресвятойисусебубубубу... — Ты молишься, Вернон? — он подался ближе, втягивая носом воздух. — Бубубумамочкабубупапочкабубубу... — Дурсль-Дурсль, — деланно вздохнул Гарри, опуская взгляд на растёкшуюся у начищенных туфель смрадную лужу. Дядины брюки промокли насквозь. — Ты ведь знаешь правила — в чулан. Живо! Он схватил родственника за шиворот, втащил тучное оцепеневшее тело в дом и пихнул в маленький чулан под лестницей. А потом захлопнул дверь и зловеще прошипел в продушину: — И никакого ужина сегодня! — Вернон, дорогой, что случи?.. Гарри вскинул взгляд. Из-за угла, вытянув тощую шею, выглядывала тётя. Раздался пронзительный визг, и лошадиное лицо вновь скрылось в кухне. — Стой, где стоишь, Петунья! — взревел Гарри так страшно, что все заглядывающие в холл через приоткрытую дверь вмиг разбежались. — Хочу перекинуться с тобой словечком... или парой словечек. Гарри вошёл на кухню и невольно посмотрел на цифровые часы кухонного комбайна. Горло сжало болезненным спазмом. Если они идут правильно — а часы Дурслей всегда шли правильно — у него одиннадцать грёбаных минут, чтобы спасти друзей. Ну и мир заодно. И в сторону все тонкости семейного воссоединения! Он должен найти палочку Волдеморта. — Петунья, — прорычал Гарри отчаянно карабкающейся на подоконник женщине и, борясь с растущим волнением, ткнул длинным пальцем в пустую корзину для белья. — Здесь лежала мантия. Куда ты её дела? Тётя лишилась дара речи от ужаса. Выпучив глаза, она вся одеревенела. — Куда ты её дела? — повторил Гарри, роняя каждое слово как бетонную плиту. Её взгляд метнулся к саду. Оттеснив тётушку, он подошёл к окну и выглянул наружу. Посередине обычно безукоризненно остриженного газона возвышалась кучка тлеющего пепла. В повисшей тишине загудела стиральная машина. — В мантии была волшебная палочка? — мрачно спросил Гарри, поворачиваясь к тёте. — Вы вытащили её? Он всегда знал, что Дурсли опасны. Но никогда не представлял — насколько... — Вы её сожгли? — выдохнул Гарри, сам боясь этого вопроса: он не удержит Волдеморта, если тётя кивнёт. Чёрт возьми, да он и себя не удержит! Но у Петуньи сдали нервы: она закатила глаза и рухнула на пол как мешок костей. Часы показывали 6:51. Гарри зашёлся в крике. Он устал, он сердит и почти сломлен — хотелось закатить истерику, как однажды после смерти Сириуса. Вот только детские припадки ничем ему не помогут. Гарри посмотрел на широкие, бледные, пустые ладони. Он в теле величайшего волшебника нынешнего времени, но всё равно — бессилен как ребёнок. Охренеть как классно. Гарри стоял, прислушиваясь к собственному сбившемуся хриплому дыханию, как вдруг в лихорадочные мысли ворвался гудок полицейских сирен. Если это за ним — ему не сбежать... Решение прийти сюда, а не сразиться с Беллатрикс палочкой Малфоя, обухом огрело по голове. Он послал Драко на верную смерть. Он подвёл Орден, друзей... всех... даже Тома. И всё из-за Дурслей. Из-за них он застрял здесь. Беспомощный и без палочки. — Думай, Поттер... чёрт бы тебя побрал, думай! — шептал Гарри, насилу выравнивая дыхание и потирая впалые виски. Прежде чем бросить мантию в корзину, он вроде достал палочку. И если Петунья проглядела её... С обмирающим сердцем Гарри повернулся к стиральной машине и нажал кнопку остановки. Вероятность того, что палочка окажется там, была ничтожной, но была. Огорошенная грязной мантией, Петунья могла просто не заметить маленькую деревяшку и запихнуть её в барабан вместе с бельём. Гарри — пожалуй, чересчур грубо — дёрнул на себя пластиковую дверцу. Сколько он может ждать? Минуту? Две? Не больше. Сирена становилась всё ближе, и, выглянув в окно, Гарри увидел, как у серебристой тойоты припарковалась полицейская машина. Секунда — и три человека в форме уже идут к дому. — Проклятье! — задохнулся Гарри и хватил ладонью по белому боку, неистово дёргая ручку. Плюх. На пол вывалилась кипа тёплой влажной одежды, и Гарри тут же размёл её в стороны. — Это полиция! — прогремел голос из-за двери. — Мы входим! Гарри выругался на выдохе и заработал руками быстрее. — ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! Я ЗАПЕРТ ЗДЕСЬ! Вернон всегда умел привлечь внимание. Пудовый кулак едва не проломил фанеру: с такой истеричной силой он лупил в дверь чулана. — ЭТО ЧУДОВИЩЕ В ДОМЕ! ПРИКОНЧИТЕ ЕГО! ПРИКОНЧИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ! Чтоб тебя, Вернон. Чтоб тебя! Гарри уже готов был сдаться и бежать, когда пальцы вдруг нащупали в мятой рубашке чёртову — нет, благословенную! — палочку. Она уцелела неведомо каким чудом, и Гарри целых три секунды позволил себе восхвалять Мерлина. Когда он поднялся с колен, на кухню ворвались люди. Миг — и они отдыхают рядом с тётей Петуньей. Все, кроме дяди Вернона, носившегося вверх и вниз по ступенькам, как обезумевший. Гарри решил не мешать ему. В таком возрасте полезны вечерние пробежки. Осталось шесть минут. Гарри вылетел из дома. Ему ни за что не добраться до края защиты, если только... Взгляд упал на полицейскую машину с шумящим мотором. Ни секунды не раздумывая, Гарри рухнул на водительское сидение и неуверенно огляделся. Метла по сравнению с этой прорвой кнопок и панелей — сущий пустяк. Загвоздка была и в том, что Гарри не умел водить; как и любой подросток-маггл, он знал принципы вождения и видел, как водит дядя (поучающих бесед от него, ясное дело, можно было не ждать), но прямо сейчас всё это мало помогало. Наверное, потому что он угонял полицейский автомобиль. Повезло, что сейчас у него тело Волдеморта. Прости, Том. Увидев три педали, Гарри решил, что перед ним машина с механической коробкой передач. Следуя подсказке на переключателе, он выдавил сцепление и дёрнул рычаг на себя. Бледные тонкие пальцы смотрелись на чёрном пластмассовом руле так запредельно, что Гарри отвёл взгляд и дал по газам. И наверное он что-то проглядел, потому что стоило убрать ногу со сцепления, как бампер полицейского авто славненько вписался в серебристую тойоту. Удар наградил Волдеморта лёгким сотрясением и шишкой на лбу. Замечательно. Ещё немного, и он расшибётся без чужой помощи. Вторая попытка оказалась успешнее, и Гарри, сшибив мусорный бак, выехал на дорогу. Болтовня несмолкающего полицейского передатчика мешала почти наравне с автомобилями, которым вздумалось ехать там же, где ехал Гарри. Может, дело было в том, что он никому не уступал дорогу, а может, в посредственных — считай никчёмных — навыках вождения. Включи Гарри сирену — знать бы ещё, как она включается — стало бы проще, но переползшее на табло 6:59 в 7:00 выбило последнее благоразумие. Гарри резко дал по тормозам на краю антиаппарационного щита и мельком посмотрел в зеркало заднего вида. В лучших традициях зомби-кинематографа — если не брать в расчёт багровый кровоподтёк. Бледная измождённая физиономия ушла в зеленцу, как у прикованного к больничной койке человека, а алые глаза с узким зрачком накрыло матовой поволокой. Гарри так устал, что у него не было сил даже выползти из машины, не говоря уж о поединке с обезумевшим хоркруксом. Но Беллатрикс едва ли даст ему передышку. А время всё шло. 7:01 — цифры светились, будто издеваясь. В себя Гарри привела очередная сирена приближающейся полицейской машины. Он звучно выдохнул. Решительно убрал ладони с руля и, открыв дверь, вылез из тесной кабины. Длинное тело выпрямилось во весь свой рост, и Гарри позволил Волдеморту сильнее сжать палочку. Но это не погасило бурлящее бешенство. Бешенство Тёмного Лорда. Постепенно Гарри начал понимать разницу между оборотным зельем и одержимостью. Он всегда сохранял здравый рассудок, но сейчас чувства, мысли и воспоминания Волдеморта воспринимались намного острее. И он понял, что значит «острее», лишь сейчас, когда попытался аппарировать и впервые напоролся на сопротивление: на неподдельный явный страх смерти. Гарри будто очутился на электрическом стуле. Во рту загорчил металлический привкус крови, а разум затмил такой ужас, что секунду он совсем не соображал. Хотелось забиться в угол и молить о пощаде. Гарри тяжело покачнулся и опёрся рукой о лобовое стекло. Кошмар. Он всегда знал, что Тёмный Лорд параноик, но и подумать не мог, насколько всё плохо. Его подростковый, ещё неокрепший рассудок не мог побороть этот психоз. Но даже если и смог бы, прогибать под себя волю Тёмного Лорда — не лучшая идея. Но Гарри должен был сделать хоть что-то. Друзья, может быть, умирают сейчас, и он — их последняя надежда... — Она не убьёт тебя, — громко произнёс Гарри, пытаясь утихомирить взбунтовавшееся тело. — Ты же никогда не навредишь себе, — добавил он, ведь Тёмный Лорд думал именно так. — Но ты ранишь своё настоящее тело, а я хочу остановить это. Я хочу помочь тебе, Том. Дрожь медленно пошла на спад. — Я хочу защитить тебя и клянусь — защищу. Но мне не справиться без тебя, — Гарри сжал трясущиеся ладони в кулаки. — Ты нужен мне, Том. Не бросай меня. Пожалуйста. Поразительно, но неистовый страх стих, и он снова управлял телом Тёмного Лорда. Подкрепление тем временем прибыло, вызвав волнения на окраине пригорода, но Гарри уже было плевать. Сейчас важнее магглов был Волдеморт. Они должны работать сообща, иначе по прибытии в Министерство оба будут обречены. Никто не обещал победы, но в одном Гарри был уверен: они сейчас в одной лодке, и он — у штурвала. И если вдруг корабль пойдёт ко дну, он не побежит первым. Только так он мог подбодрить Волдеморта, и похоже, у него получилось. Вот теперь Гарри готов был аппарировать и, круто развернувшись на месте, растворился в воздухе на глазах офицеров и изумлённой публики Литтл Уингинга.

* * *

Первым он ощутил холодный воздух, обдавший худощавое тело и наполнивший рот и лёгкие. Пепельно-пыльный привкус неприятно пощекотал нёбо. Затем по ушам ударил истошный протяжный крик, и Гарри весь подобрался: пригнулся и осторожно выглянул из-за мраморной полки. Он правильно аппарировал в камин — здесь можно было спрятаться, и даже если заметят — не удивятся. Вот только долго торчать в каминной сети нельзя. Никогда не знаешь, кто и когда рухнет тебе на плечи. Но Гарри пользовался каждой секундой. Пронзительные красные глаза внимательно осмотрели Атриум и толпу Пожирателей. Их было много. Очень много. И все они сбились вокруг изваяния «Всемогущей Магии». А потом Гарри увидел её. Разъярённая Беллатрикс Лестрейндж возвышалась на пьедестале и пытала молодого Пожирателя, которого было не разглядеть. — Я тебе не тётушка, Малфой! — взревела она. — Я — Тёмный Лорд, пора тебе это усвоить! У Гарри сердце оборвалось. Он не рассчитывал, что Драко окажется в её лапах... Он очень осторожно, почти бесшумно выступил из камина. Никто его не заметил: все присутствующие смотрели на разворачивающееся перед ними действо. — А ты, Нарцисса, — по Атриуму разнёсся другой крик, — не лезь, иначе разделишь участь этого сопляка. — Нет! Умоляю! Он невиновен! Мой сын невиновен! — Невиновен, говоришь... — надменно повторила Беллатрикс, — тогда почему чета Кэрроу поймала его, когда он пытался передать Ордену тайное послание? Её палочка рассекла воздух. — Crucio! Драко подбросило над полом, с такой силой он выгнул спину. Гарри почти чувствовал его чудовищную боль в одном лишь крике. Он невольно шагнул вперёд. — Я выполнял приказ Тёмного Лорда! Клянусь! Пожалуйста! Умоляю! — сипел Малфой между всхлипами. — Клянусь именем Салазара! На лбу Беллатрикс взбухла вена. — Лжец! — взвизгнула она, надсадно дыша. — Я — Тёмный Лорд! Или тебе нужны ещё доказательства?! — Нет... прошу, не надо! — Crucio! В Гарри всё сильнее взвивалась ярость. Он с уверенной силой и хладнокровностью чеканил каждый шаг. Завидев его, испуганные и растерянные Пожиратели тотчас отшатывались прочь. — Ты жалкий предатель, Драко Малфой, и ты знаешь, чем расплачиваются предатели! — гнусно протянула Беллатрикс и в последний раз вскинула палочку. — НЕТ! Нарцисса вырвалась от мужа и бросилась защищать своё дитя. Беллатрикс поморщилась и перевела палочку на неё. Гарри видел всё как будто издалека. Губы Беллатрикс выдыхают первое слово проклятия, а остальные испуганно пятятся. Его связанные избитые друзья стоят позади и возле каждого — Пожиратель. Его собственное, кажется, бездыханное тело лежит перед ними; щёки Гермионы и побелевшего сломленного Рона мокры от слёз. Но всё внимание приковано к Люциусу Малфою: тот бросается за женой с застывшим немым криком на губах и пытается вывести семью из-под удара. — ДОВОЛЬНО! Крик вышел добротным. Гарри вложил в одно слово всю ярость Волдеморта. Теперь все Пожиратели Смерти уставились на него. А на губах ошарашенной Беллатрикс застыло так и не произнесённое до конца проклятие. Гарри подошёл к пьедесталу и, повернувшись к последователям Тёмного Лорда, распростёр руки. — Славная вечеринка! — мягко произнёс Гарри и картинно опустил кончики губ. — Но... как так вышло, что я не приглашён? — сурово добавил он. — ...Беллатрикс? Гарри повернулся и прожёг её взглядом. — Или называть тебя... Том? Ведьма мгновенно взяла себя в руки. Удивление сменилось расчётливостью. — У меня есть вопрос получше, — легко подхватила она. — Что за тварь посягает на мою славу?! Всё случилось молниеносно. Старшая Палочка рассекла воздух, и слова убивающего проклятия растворились в зале. Инстинкты Волдеморта взяли верх, и Гарри вдруг понял, что смотрит, как зелёный луч под истошный визг Беллатрикс врезается в статую. Он ничего не успел понять, а тисовая палочка уже взметнулась и ответила узкой вспышкой пламени, в секунду поглотившей Беллатрикс. Заклинание походило на Адский Огонь, но не казалось таким стихийным. Оно преследовало лишь свою жертву, несколько секунд были слышны лишь крики, а потом Беллатрикс вдруг растворилась в плотном тумане... — Crucio! Сзади. Гарри рухнул на пол — над головой просвистело проклятие — перекатился на спину и, не давая снова в себя прицелиться, бросил стреножное заклятие. И вновь у него получилось застать Беллатрикс врасплох. Заклинание было проще простого, на поле боя таких не ждут. Ведьма запнулась и рухнула, и пусть она вскочила через секунду, Гарри тоже уже был на ногах. — Кто ты?! — прокричала Белла, уворачиваясь от обезоруживающего заклинания. — Я? Не хочешь подойти поближе и посмотреть? — прокричал в ответ Гарри. — Вдруг моё лицо покажется тебе знакомым, Том Риддл! Чёрные глаза блеснули алым, и Беллатрикс снова бросила убивающее проклятие. На сей раз Гарри едва уклонился. Трудно сражаться, когда по венам разливается бешенство Волдеморта. — Неужели ты собираешься убить меня? И тебя совсем не пугают последствия? — прорычал Гарри, давая выход чужой ярости. Впервые Белла усомнилась. — Думаешь, это Оборотное? — он ткнул в себя пальцем и шагнул вперёд под её пытливым взглядом. — Ведь не думаешь, да? Как ни больно признавать, Риддл, но я собираюсь не убить тебя, а показать, что ты с собой сотворил. Беллатрикс наконец всё поняла, и лицо её перекосило от злобы. — Поттер! — выплюнула она, и все разом ахнули. — Гарри?! — Он не умер? — Это невозможно! — Нет, вы можете поверить? Он захватил Сами-Знаете-Кого! Гарри слышал голоса друзей, но не мог позволить лишнего взгляда в их сторону. Всё внимание занимали безумные чёрные глаза, ловившие каждое его движение. — Ты посмел... — Белла сбилась, тяжело дыша полной грудью. — ТЫ ПОСМЕЛ УКРАСТЬ МОЁ ТЕЛО, ПОТТЕР?! — Тебе же оно было не нужно! Она взвизгнула, очертила палочкой круг вокруг себя, нашёптывая незнакомые слова, а в следующую секунду на Гарри обрушилась ядовито-лиловая волна. Впервые он до смерти перепугался. Но тело Волдеморта не подвело, и их укрыло полупрозрачным, но прожорливым щитом. Гарри будто встал лицом к лицу с ураганом. Их силы столкнулись, и от удара в худосочном теле, казалось, загремели все кости. Но щит устоял — свет скользнул по бокам и ушёл в землю. — НЕТ! — взревела Белла, Старшая Палочка дрожала в её ладони. — Я изобрёл это заклинание. От него никто не в силах защититься, Поттер! Гарри поднял хладнокровный взгляд, хотя каждая клеточка вопила от боли. — Никто, кроме тебя, — сухо заметил он. — Тебе не приходило в голову, Риддл, что перед тобой стою не только я? Беллатрикс неверяще затрясла головой, бешено сверкая глазами. — Нет! Я никогда... никогда... — Не наврежу себе? Не попытаюсь убить себя? Кажется, ты делал и то и другое... весьма планомерно, к слову, — Гарри чуть опустил палочку, желая казаться спокойнее, чем был на самом деле. — Я хочу рассказать тебе кое-что о тебе же. Послушаешь? Риддл больше не колдовал, и Гарри понял, что посеял в нём зерно сомнений. — Неужели ты думаешь, Поттер, будто сможешь победить меня жалкими уловками? — послышался, наконец, ядовитый голос. — Никаких уловок, — покачал головой Гарри. — Речь пойдёт не обо мне, Риддл! А о тебе, только о тебе! Взгляни на это тело, — велел он, обведя себя руками. — Оно — НЕ хоркрукс. Его нельзя использовать как сосуд! Оно не выживет без воздуха! У него, в конце концов, есть простые человеческие нужды! А ты запер его и выбросил ключ! Ты ОШИБСЯ: это тело не вечно! Оно погибло бы, несмотря на твои желания и ожидания! Магия не прогнётся только потому, что тебе так хочется, Риддл! Есть законы, которые нельзя обойти и нельзя прогнуть! Ты подошёл к самому краю Тёмных Искусств и лучше остановись, пока не стало слишком поздно! Беллатрикс недоверчиво выслушала его и теперь, видимо, думала, оскорбляться ей или удивляться. К сожалению, гнев взял верх. Ведьма вскинула палочку и опасно улыбнулась. — И почему я должен верить тебе, Поттер? Неужто ты такой знаток Тёмных Искусств? — Может, я просто вижу то, что ты упорно отрицаешь, — тихо ответил Гарри и медленно, почти неохотно протянул руку. — Я дал обещание... и сдержу его во что бы то ни стало. Возвращайся, — мягко попросил он, превозмогая неприязнь, ведь ему всё же приходилось разговаривать с Беллатрикс. — Ты нужен этому телу. Оно не выживет без тебя. Всё просто: останови это безумие. Белла судорожно вздохнула, откинула голову и... расхохоталась. Ничего более зловещего Гарри в жизни не слышал. Дикий, горький, мрачный смех скрежетом прошёлся по воспалённым нервам. — Это ты не понимаешь, Поттер, — наконец произнесла Беллатрикс. — Вернуться? В это тело? Ты хоть представляешь, безмозглый мальчишка, что тогда со мной произойдёт? Думаешь, я позволю старику вновь заточить меня навечно? Лучше сдохнуть, Поттер. ЛУЧШЕ СДОХНУТЬ! Гарри догадывался, чем всё закончится. А что сказал бы Дамблдор, узнав, что Волдеморт усвоил урок? Удивился бы? Решил, что слишком поздно? Или просто не поверил бы? Но люди ведь могут меняться. Гарри краем глаза смотрел, как Люциус незаметно уводит семью. Им просто нужна стоящая причина. — Уверен, есть другой выход, — тихо произнёс он. — Вы только посмотрите — он уверен! Знаешь что, Поттер? Мне плевать на твои слова. А что до нашей маленькой проблемы... я хочу предложить тебе кое-что стоящее, — слабая улыбка исчертила злобное лицо. — Оставь это тело, и я позволю тебе и твоим бесценным друзьям выйти отсюда невредимыми. Но если ты откажешься, я одолею тебя, как одолел его, и перебью весь Орден на твоих глазах — одного за другим. Что скажешь, Поттер? У Гарри всё обмерло внутри. Вот на чём решил сыграть Риддл. Он захотел порвать тонкую ниточку доверия, которую с таким трудом сплёл Гарри между собой и Волдемортом. И Тёмный Лорд отлично это понимал — он ждал удара в спину. Ждал, когда его отдадут обезумевшему хоркруксу. Что его жизнь по сравнению с небезразличными Гарри людьми? Гарри чувствовал его злость, отчаяние... и понимание, что он никому не нужен... Тело вновь рвалось к свободе. Никто в здравом уме не откажется от такого заманчивого предложения. Коварный Том Риддл знал, что предлагать. — Я готов поклясться, — сладко протянула Белла. Гарри спиной чувствовал недоверчивые, растерянные его промедлением взгляды друзей. Он стиснул зубы. Это испытание для его принципов. Если сейчас Гарри предаст человека, который доверился ему, скольких он предаст потом? Пятерых? Пятьдесят? Всех? Гарри не ступит на эту скользкую дорожку. И пусть ему не объяснить своего выбора Рону, Гермионе и остальным дорогим его сердцу людям — он готов заплатить эту цену. Гарри глубоко вздохнул и разжал зубы. — Нет, — выдохнул он, чувствуя, как внутри теплеет. Лорд Волдеморт упивался. Упивался новым для себя чувством. Ведь впервые за столько лет он понял, что значит быть… любимым. — Я поклялся и сдержу слово, — увереннее продолжил Гарри. — Мы закончим сейчас. И даже если концом станет моя смерть, я не пожалею. Улыбка сползла с лица Беллатрикс. — Неужели? — спросила она и ударила палочкой по ладони. — Что ж, давай проверим, Гарри Поттер. Проверим прямо сейчас!