Отражение

— Гарри! Гарри! По барабанным перепонкам резануло голосом Симуса. Гарри моргнул и отвёл взгляд от дверей, где секунду назад исчез Волдеморт. — Да у тебя стальные нервы! Ты крут, чувак! — Потрясающе! Вот он — наш настоящий лидер, — серьёзно кивнул Невилл. — Как ты держался с Сам-Знаешь-Кем! — распалённо продолжал Симус. — Да ты правил бал! Другому бы духу не хватило! Особенно после того, как это чудище со змеиной мордой пыталось… обглодать твоё лицо. Восторженные однокашники обступили Гарри плотным кругом, но ему отчего-то стало так муторно, что радоваться сомнительной победе — если это можно так назвать — совсем не хотелось. Даже больше: он не знал, как передать словами то, что творилось сейчас у него на душе. — Прекращай, Симус, — вмешался Рон, хлопнув Гарри по плечу. — Он ещё даже не пришёл в себя. Да у него губы гниют от яда Сам-Знаешь-Кого. Гермиона наверняка знает какое-нибудь полезное заклинание. Кстати… куда она подевалась? Гермиона… Гермиона! Похоже, поклонники окружили не только Гарри. Уши друга отчаянно покраснели, когда он увидел, как Кормак МакЛагген порхает вокруг его девушки, будто мотылёк у огня. — Я здесь! — откликнулась она сквозь суматоху и помахала рукой, пробиваясь к друзьям. — Здесь, — повторила запыхавшаяся Гермиона, задорно сверкая глазами. — А ты не торопишься. Похоже, компания Кормака нравится тебе больше нашей, — кисло протянул Рон, засовывая руки в карманы и переминаясь с ноги на ногу. — Что? — удивилась Гермиона. — О чём ты? — Ни о чём! — огрызнулся Рон. — У меня всё отлично! Это Гарри нужна помощь. И прежде чем Гермиона успела перевести взгляд на Гарри, из толпы вынырнул кто-то ещё. — Расступитесь! А потом всё произошло очень быстро. Чо Чанг обхватила Гарри за плечи, приподнялась на носочках и, мягко обтерев его губы пальцем, поцеловала. Он удивлённо замычал на выдохе. В этом поцелуе оказалось всё, чего не хватало поцелую Волдеморта: нежность и чувственность, искушающие взять то, что так щедро предлагают. Но в том-то и дело — Гарри не мог. Он отстранился и попятился, оглядываясь на подбадривающих их одноклассников. — Прости, — Чо нещадно покраснела. — Я думала… Рон сказал, вы с Джинни разошлись. Гарри глянул на Рона, и тот кивнул, словно говоря: «Она сама спросила». — Да, разошлись, — с силой выдавил он пересохшим горлом и не преминул отметить, как взбодрился Невилл. Когда же его накроет ревностью, которая непременно должна обжечь изнутри? Впрочем, кого он обманывает? Сейчас его занимали тысячи мыслей, и ни одна не касалась Джинни Уизли. — Тогда… будешь встречаться со мной… иногда? — робко предложила Чо, снова привлекая внимание Гарри. — Эээ… прости. Но у меня в последнее время много дел, — рассеянно отозвался тот, — но за предложение спасибо. — Ладно… может, в другой раз? — Может, — натянуто кивнул Гарри, и Чо отступила, но не отошла, а вновь подняла взгляд, будто ждала, что он вот-вот передумает. Когда Гарри не сдвинулся с места, девушка вздохнула и зашагала к подругам, оглядываясь на него через плечо. Большой Зал быстро опустел. Гарри слышал, как Снейп велел преподавателям развести учеников по классам. Слизеринцы только этого и ждали: они ушли первыми, за ними двинулись Пожиратели Смерти, а потом и Равенкло. А вот большинство гриффиндорцев и хаффлпаффцев жаждали дальше праздновать блистательную победу, но, в конце концов, им всё же пришлось подчиниться профессору МакГонагалл и профессору Спраут. Когда последний член ОД вышел, Гарри обессиленно опустился на скамью. Он едва не устроил катастрофу вселенских масштабов. Оставалось надеяться, что глупое сердце усвоило урок и больше не будет спутывать чувства. — Гарри, — выдохнула Гермиона и, сев рядом, внимательно вгляделась в его лицо, — поговори с нами. И не притворяйся, будто не понимаешь, почему Сам-Знаешь-Кто так поступил. Захваченный врасплох, Гарри резко повернул голову. Он совсем забыл, что одурачить можно всех, но не Гермиону, которая видела больше остальных. И в отличие от Предсказаний, её наблюдения подтверждались незыблемыми фактами. — Что? — растерянно пробормотал Рон, тут же забыв об обиде. — Откуда Гарри это знать? — Всё просто. Сам-Знаешь-Кто с самого начала хотел отплатить Гарри за то унижение, когда мы сбежали из Малфой Мэнора. Но сам бы он до такого не додумался… если только Гарри ему не подсказал. — Что п-подсказал?! — сбивчиво выдавил Рон и всплеснул руками. — Гермиона, ты спятила?! Хочешь сказать, Гарри попросил Сам-Знаешь-Кого о… о?.. Это полное безумие! Нет — даже хуже, чем безумие! — он повернулся к Гарри, не в силах сдержать эмоции. — Скажи что-нибудь! Скажи, что это неправда! Гарри открыл рот… и снова закрыл. Сейчас он казался себе самым жалким существом на планете. Если они заставят его говорить — он солжёт. Предаст единственных людей, которым было на него не плевать. Говорить сейчас о храбрости… нет, он не мог. — Гарри?! — насел Рон, глаза его полезли на лоб. А Гарри просто смотрел на сжатые кулаки и тихо себя ненавидел. — Нет… нет, я не собираюсь в ЭТО верить! — Рон, ты просто не понимаешь: у Гарри не было выбора! — отрезала Гермиона. — Чт?.. — Рон переводил взгляд с Гарри на Гермиону и обратно, будто ждал, что они в голос воскликнут «С первым апреля!». — Вы шутите? — спросил он, когда так ничего и не услышал. Гарри посмотрел на подругу. Сколько он ни бился, пытаясь найти хоть какое-нибудь — желательно разумное — объяснение, чтобы не слишком злить друзей, всё впустую. И ему было любопытно, до чего же додумалась Гермиона. — Всё проще простого, — прошипела Гермиона и похлопала рядом с собой, призывая Рона сесть и заткнуться. — Гарри сам-знаешь-что Сам-Знаешь-Кого, так? — тихо произнесла она. — И если ты хоть немного подумаешь, то поймёшь, что Сам-Знаешь-Кто надеялся вернуть свою частичку. Даже дементоры высасывают души через рот! И это была стоящая задумка… если забыть о концовке Мохнатого Сердца Чародея. Поэтому я хотела, чтобы Гарри был начеку. И Гарри, и Рон ошарашенно уставились на неё. — Гермиона, — выдохнул Гарри, совладав с голосом. — Похоже… ты много об этом размышляла. Мне показалось, или… Погоди, ты ведь пыталась найти лекарство? Потому что сейчас твои слова прозвучали так, будто ты хотела узнать, как спасти меня! — Разумеется, твоя жизнь важнее! — воскликнула она, словно Гарри сказал глупость. — Прекрати всё время думать об Ордене! Они сражались с Сам-Знаешь-Кем больше тридцати лет! И своё дело они знают. Но ты… из раза в раз, когда ты попадал в плен, Люпин повторял, что ты должен жить! Потому что ты — наша последняя надежда! — Ты повторяешь за Дамблдором! — отрезал Гарри. От одного упоминания об «Избранном» его начинало колотить от злости. — Да, но… — Мы следовали его плану, и что из этого вышло? Ни черта! Ни черта не вышло! — Эй… эй! Может, вернёмся к главной теме, и вы всё-таки объясните, что творится между Гарри и Сами-Знаете-Кем? — простонал Рон. — Вот прямо сейчас это неважно! — всё сильнее раздражался Гарри. Сдерживаемые напряжение и отчаяние готовы были вырваться наружу. — Но для меня-то важно! — Значит, развлеки себя чем-нибудь другим! — взревел Гарри и, вскочив на ноги, развернулся к Гермионе. — Ты что, вообще не искала лекарства?! У нас остались дни — быть может, часы — прежде чем Волдеморт потребует своё, и если мы не найдём решения — вы умрёте! — Мы надеялись, ты предупредишь нас заранее… — КАК?! Я ВЕДЬ СКАЗАЛ, ОН ЗАКРЫВАЕТСЯ ОТ МЕНЯ! — проорал Гарри, хватаясь за голову, не замечая, как оставляет на коже злые царапины. — Твоя жизнь важнее наших… — НЕ НАДО, ГЕРМИОНА! НЕ СМЕЙ ПОРОТЬ ЭТУ ЧУШЬ! ВАЖНЕЕ ВАС? КТО ТАК РЕШИЛ? ЛЮПИН? ДАМБЛДОР? ЗНАЕШЬ ЧТО? ОНИ ОШИБЛИСЬ! Я НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ… ПРОКЛЯТЬЕ, Я НИКОГДА ТАКОГО НЕ ХОТЕЛ, ПОНИМАЕШЬ?! — Поттер… — НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, МНЕ ХОЧЕТСЯ ВИДЕТЬ ВАШИ СМЕРТИ? ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАКОВО МНЕ БЫЛО, ПОКА ТЫ СРАЖАЛАСЬ С ЭТОЙ ПАРОДИЕЙ НА МАГА, КОТОРЫЙ, ПОХОЖЕ, ТОЛЬКО НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЕ И ЗНАЛ, И!.. — Поттер! Он резко обернулся, лицом к лицу встречаясь с Драко Малфоем. — Сгинь! — выплюнул доведённый до ручки Гарри. — Я пришёл поговорить не с тобой, — спокойно ответил тот, отстранённо оглядывая троицу. — Здорово! Тогда чего тебе? — Я хочу поговорить с… Грейнджер. — Держись от неё подальше! — тут же подскочил Рон, вскидывая палочку. — Стоп… — до Гарри вдруг дошло. — Ты сказал… Грейнджер? Теперь даже Рон понял, что Малфой не использовал излюбленного оскорбления, и растерянно посмотрел на Гарри. — Всё нормально, — Гермиона тоже встала. — Давайте выслушаем его. — Если ты так думаешь, — пробормотал Рон и опустил палочку. — Хорошо, я… — начал Драко и замялся под её пристальным взглядом. — Я признаю, что ты спасла меня, — наконец, закончил он. — Спасла? — фыркнул Рон и тут же вспомнил. — Точно… Сами-Знаете-Кто говорил, что убьёт тебя, если Крэбб победит. От этих слов Драко, похоже, стало ещё неуютнее. — В любом случае, я просто… я и мои родители, мы… мы благодарны, вот. — Пожалуйста, — тихо ответила Гермиона и отступила к друзьям. — И постарайся не забыть об этом, Хорёк! — огрызнулся явно не такой всепрощающий Рон. — Десять очков с Гриффиндора, Уизли! Гарри, Рон и Гермиона обернулись на новый голос. — Что?! Снейп. И почему Гарри не удивлён? — Так нечестно! — завопил покрасневший Рон. — Неужели? — враждебно прошептал директор. — Вы оскорбили студента и намеревались развязать драку. Наказание, я бы сказал, снисходительное. — Но вы не можете снимать баллы с Гриффиндора! Мы больше не студенты Хогвартса! Снейпу, похоже, негодование Рона доставляло удовольствие, и Гарри украдкой пихнул друга в бок. — Да что вы, мистер Уизли? — злобно сверкнул глазами директор. — Насколько мне известно, для всех волшебников вашего возраста посещение Хогвартса обязательно. Но вы предпочитаете попусту слоняться по округе… думаю, подходящее наказание прочистит вам мозги… — У нас есть незаконченное дело, — громко произнёс Гарри, не давая Рону раскрыть рта. — Да, — тёмные глаза пригвоздили его к полу. — У вас, несомненно, есть незаконченное дело, Поттер. Драко, отведи Грейнджер и Уизли в библиотеку. — А Поттер? — спросил Малфой, не отводя от Гарри взгляда. — Он присоединится к ним позже. Кое-кто желает с ним побеседовать. Гарри мельком посмотрел на друзей и снова перевёл взгляд на Снейпа. — Кто? Директор не ответил; не проронив ни слова, он отвернулся и зашагал к лестнице. — Придумайте план побега, — быстро шепнул Гарри Рону на ухо, прежде чем следом за Снейпом выйти из Большого Зала. Он оглянулся напоследок, встречаясь с удивлённым взглядом голубых глаз, и друг понятливо кивнул. А через несколько минут Гарри понял, куда они шли. Этот коридор вёл к одному месту — кабинету директора. Гарри настроился на неприятный разговор, к которому, если честно, он был совсем не готов. Они остановились перед уродливой каменной статуей, стерегущей вход. — Инфери, — шепнул Снейп, и горгулья отскочила в сторону, открывая путь к винтовой лестнице. — У вас десять минут, Поттер. Гарри отвёл взгляд. Как может нормальный человек — пускай даже Снейп — выбрать такой пароль? — А вы не со мной… сэр? — спросил он, но директор промолчал. И Гарри с колотящимся сердцем ступил на движущуюся лестницу. Он не знал, чего ожидать. Оказавшись наверху, Гарри сжал медный молоточек и несколько раз постучал в лоснящуюся дубовую дверь. Никто не ответил. Он осторожно заглянул внутрь. — Здравствуйте? — тихо позвал он, внимательно рассматривая круглую тусклую комнату. — Есть тут кто? — он вошёл внутрь и прикрыл за собой дверь. Сердце тоскливо сжалось — здесь ничего не изменилось. Снейп ничего не переделал под себя… будто Дамблдор никогда не покидал этого кабинета. — Добрый день, Гарри. Он чуть не подпрыгнул до самого потолка. И понял… наконец, всё понял… Взгляд остановился на стене, увешанной портретами бывших директоров и директрис. Все картины дремали… кроме одной. — Профессор Дамблдор, — прошептал Гарри, разрываясь между желанием зарыдать и наорать на старого наставника. За очками-половинками блеснули проницательные голубые глаза. — Рад видеть тебя, мой мальчик. Полагаю… ты зол на меня? «Зол» было не совсем то слово, которое обрисовало бы весь спектр его чувств. Но Гарри кивнул. — Почему… — начал он, голос надломился, и пришлось попробовать ещё раз. — Почему вы не рассказали мне правду? — Ах, Гарри. Правда — удивительный дар, если обращаться с ним с должной осторожностью. Но подчас она больше вредит, чем помогает. Не пойми меня неправильно, мой мальчик; я с самого начала знал, что ты сможешь принять её. Но что тогда помогало бы тебе не сдаваться все эти месяцы? Что отгоняло бы мысль: «какая разница, если мне всё равно суждено умереть»? Гарри с силой прикусил губу. — Значит, это правда — я умру, — безучастно заключил он. — Все рано или поздно умирают. Но тебе ведь интересно другое — настало ли время? — тихо заметил Дамблдор. Гарри неуверенно кивнул. — Как трудно бы тебе ни было, просто не думай об этом, — ответил директор и, прежде чем Гарри успел возразить, продолжил: — ведь теперь решение принимаешь не ты. — О чём вы, профессор? — Северус поведал мне, что намедни ты вскружил Лорду Волдеморту голову. Гарри почувствовал, как к щекам приливает кровь. — Скорее, вывел из себя, — пробормотал он. — И, сэр, он знает. Знает, что я его хоркрукс. — Чего и следовало ожидать. И теперь ты боишься, что за его интересом кроется лишь это, — понимающе кивнул Дамблдор. — А вы думаете иначе? — выпалил Гарри и тут же прикусил язык, но странное дело: Дамблдор ничего не сказал на его порывистость. — Ты задаёшь хорошие вопросы, мой мальчик, — туманно ответил бывший директор. — И… я сам должен найти ответы? — тихо спросил Гарри. — У тебя есть сила, о которой неизвестно Тёмному Лорду. Поверь мне, великая сила. И только ты решаешь, как её использовать. — Ещё одно толкование пророчества? — уточнил Гарри. — Я так понимаю, оно из разряда «для взрослых» и вы не рисковали рассказывать мне о нём раньше? — Тебе было пятнадцать. Любовь в то время казалась тебе красивым словом, — сочувственно произнёс Дамблдор. — Ну да, — фыркнул Гарри, — зато рассказывать, что мне предначертано убить или умереть — в самый раз. На этот раз профессор молчал дольше. — Ты должен был знать, через что тебе придётся пройти. Я прошу прощения, — тихо ответил он. Гарри открыл рот, понимая, что злость утихает, вздохнул и покачал головой. — Профессор, — начал он. — Я… думаю, я вас понимаю. Но у меня есть ещё один вопрос. — Спрашивай, Гарри, — кивнув, произнёс бывший наставник. — Спрашивай. — О Волдеморте, сэр. Думаете, у него есть шанс? — Боюсь, мой ответ — нет. Он зашёл слишком далеко. — Так для него… всё потеряно? — выдавил Гарри, ощущая, как обжигающее чувство подступило к самому горлу. — Я бы не осмелился этого утверждать. Не забывай, о чём я однажды тебе говорил. Мои теории — всего лишь теории, и, как любой человек, я могу ошибаться. Не позволяй моим заблуждениям управлять твоей жизнью. Слушай сердце, Гарри. Пожалуй, лишь ему одному можно доверять. — Сэр, а вдруг моё сердце ошибается? Я никогда ни в чём так не сомневался! — Возможно, ответ прямо у тебя перед глазами. Если в Лорде Волдеморте осталась хоть капля человечности, если ты пожелаешь отыскать её — понимание придёт само собой. Гарри судорожно вздохнул и снова кивнул. — Пора, Поттер. Он оглянулся. У двери нетерпеливо ожидал Снейп. — Иду, — ответил Гарри и вновь посмотрел на портрет. — Спасибо, профессор, — тихо поблагодарил он и, миновав Снейпа, спустился вниз. Что удивительно, нынешний директор вышел в коридор следом. — Я не заблужусь, сэр, — грубовато заметил Гарри, даже не повернув головы. — Как всегда, сама наглость, Поттер. Но во-первых, вам не позволено одному бродить по замку, а во-вторых — сейчас вы пойдёте не в библиотеку. — Не в библиотеку? — резко повернулся Гарри. — Именно. Ванная старост — сюда. Гарри не собирался смущаться из-за Снейпа. Ну уж нет! — Да, ванна не будет лишней, но… — он понюхал подмышки, — это ведь не он вас послал? — Если вы о Тёмном Лорде, Поттер, — раздражённо протянул Снейп, — то сейчас его даже нет в Хогвартсе. — А где он? — Гарри шёл по коридору вслед за бывшим профессором. Снейп, не сбавляя размашистого шага, повернул голову и одарил Гарри «тем самым» взглядом. — Полагаете, он передо мной отчитывается? Гарри пожал плечами. — Дамблдор сказал, что вы думаете, будто я вскружил ему голову… сэр, — быстро добавил он. — Это очевидно, Поттер, — хладнокровно фыркнул Снейп. — Только не для меня, — стоял на своём Гарри. Директор одарил его издевательской усмешкой. — Вот как? Неужели вы полагаете, что Тёмный Лорд хоть когда-нибудь кого-нибудь прилюдно целовал? На моей памяти сегодня был первый случай. И он постоянно о вас говорит. Постоянно, Поттер. Это невыносимо. Мне приходится следить за вами и докладывать о каждом шаге. — Правда? — округлил глаза Гарри. — Мне не нравится ваш тон. Возможно, внимание Тёмного Лорда льстит вашему самолюбию, но не забывайтесь — он по-прежнему желает вашей смерти. И поверьте, никакой интерес этого не изменит. Гарри задумался на секунду. — Вы и в Малфой Мэноре за мной следили? — Сэр, — отрезал Снейп. — Я, кажется, велел обращаться ко мне «сэр», Поттер. — Так следили, сэр? — не отступал Гарри. — И я не о простом присмотре. Волдеморт просил вас шпионить за мной? — Нет, — резко ответил Снейп и прищурился. — И не зовите его по имени! — Я просто подумал… — Гарри тут же замолчал. — О чём? — Ни о чём. Мне просто показалось… нет, ничего. Вновь повисла тишина. — Послушайте, Поттер, — вдруг начал чуть погодя Снейп, — в Министерстве сложилась крайне опасная ситуация. Ежедневно умирают люди, счёт пошёл уже не на единицы, — они минули статую Бориса Беспечного на пятом этаже и подошли к ванной старост. Снейп повернулся к нему с нечитаемым выражением. — Я не обязан давать вам советы… — он замолк, словно подбирал подходящие слова, прежде чем продолжить: — Но если вы хоть вполовину так умны, как полагает Дамблдор — не лезьте в чувства Тёмного Лорда. Мне плевать, умрёте вы или нет, но не забывайте — от вас зависят чужие жизни. Гарри молча разглядывал его, а потом — не зная, чем вызваны эти откровения — осторожно ответил: — Так я здесь, чтобы спасти мир, сэр? Ладно, тогда я подумаю над вашим советом. Снейп фыркнул и цокнул языком. — Если вы здесь для этого, Поттер — мы все обречены. С этими словами он произнёс пароль — водоросли — а когда дверь отворилась, развернулся и ушёл. Гарри не стал дожидаться, когда его бывший профессор завернёт за угол, а зашёл в уборную и, захлопнув дверь, прислонился к ней спиной. Голова раскалывалась от чрезмерной информации. Чтобы всё упорядочить, понадобится время, но сейчас он слишком устал. Так что Гарри просто закрыл глаза и постоял, наслаждаясь мирной тишиной мраморной с золотом комнаты, залитой лучами полуденного солнца. Он начал раздеваться и попутно достал из джинсов палочку, включив ею золотые краны. Ему нравилось использовать магию в таких мелочах. Будь эта ванна, больше похожая на бассейн, маггловской, ждать, пока она наберётся, пришлось бы несколько часов кряду; здесь же душистая пена и горячая вода затопили края уже через пару минут. Гарри стянул оставшуюся одежду и опустился в воду, тут же расслабляясь. Невесомое ощущение охватило тело и так разморило, что пришлось бороться с подступающей сонливостью. Впрочем, борьба оказалась безуспешной. Он понял это, когда проснулся от урчания голодного желудка, онемевшей до судороги шеи и чего-то холодного и острого, давившего на адамово яблоко. Голод и затёкшая шея были вполне объяснимы, но вот… — Проснулся, наконец, Поттер? Гарри надрывно булькнул и распахнул глаза. Здесь заметно потемнело. Последние лучи солнца почти скрылись за горизонтом, окрашивая стены в лёгкий багрянец, которому не сравниться было с алыми глазами над ним. Адреналин ударил в кровь, и Гарри затрепыхался, тут же кое-что осознавая. Во-первых, вода почти остыла. Во-вторых, полопались все пузырьки. В-третьих, Волдеморт как-то очень странно его разглядывал. Хотя куда страннее были обнажённые костлявые коленки, вдруг оказавшиеся у головы, и длинные ноги, которые юркнули под мышки и крепко скрестились на груди, не давая шелохнуться. К облегчению — весьма сомнительному — на Тёмном Лорде по-прежнему были обычные чёрные мантии. Он просто подобрал их до бёдер, чтобы опустить ноги в воду и покрепче обхватить Гарри. И в-четвёртых, никак нельзя было не заметить неторопливо скользящее по горлу стальное лезвие. Холодные пальцы сильнее сжались на подбородке. — Не дёргайся, Поттер, если не хочешь, чтобы я тебя порезал, — прошипел Волдеморт, явно наслаждаясь чужой беспомощностью. — Ты какого хрена вытворяешь?! — задохнулся от возмущения Гарри. Тёмный Лорд спустил ему оскорбительный тон — похоже, он и в самом деле был доволен. — Набиваю руку, — прохладно ответил он и показал зажатый в правой ладони станок. — Я уже и не помню, когда брился. У Гарри перехватило дыхание. С Волдеморта станется сделать один надрез — и всё, нет больше Мальчика-Который-Выжил. — Я бы справился… и сам, — выдавил он, спустя ещё пару движений лезвия по коже. — Это было бы и вполовину не так забавно, — усмехнулся Волдеморт. Гарри задохнулся. — Чёрт бы тебя побрал, Риддл! — Не расточайся понапрасну. Хм, я упоминал, какой отсюда открывается интересный вид? — Ты!.. Пальцы сжались ещё сильнее. — Сиди спокойно, я не хочу тебя порезать. — Радость-то какая, — процедил Гарри сквозь зубы. Красные глаза встретились с зелёными. — Действительно — радость. Гарри прикрыл глаза и закусил кончик языка, силой заставляя себя не двигаться. Вот только не отвлекали бы так прикосновения к лицу. Да и шрам будто вспомнил о своих обязанностях и неистово запульсировал. Ещё немного, и Гарри снова начнёт вырываться. Сталь скользила по подбородку и медленно поднималась к губам, потом её сменили едва тёплые кончики пальцев, стирающие пену. Гарри резко выдохнул и ощутил, как чужая рука, дрогнув, остановилась. Волдеморт сильнее сжал ноги. — Закончил? — проскрежетал Гарри. — Не совсем. И следи за тоном, мальчик, — раздался необычно приглушённый холодный голос. Лезвие мягко заскользило по левой щеке. Холодная сталь, потом тёплые пальцы, снова и снова… Гарри силой заставил себя дышать. — Я… — …больше не могу? Кто бы подумал, что ты такой трус? Но я уже закончил, — Волдеморт отпустил его подбородок и заглянул прямо в лицо. — Видишь, Поттер? Цел и невредим. — Здорово, — огрызнулся Гарри. — Ты, наконец, меня отпустишь? Волдеморт не шелохнулся. Он просто смотрел, не отодвигаясь и не подаваясь ближе. А потом вдруг резко вскинул голову в сторону белой кабинки туалета в дальнем углу, издал гортанный разочарованный звук, а бледное лицо — такое спокойное и умиротворённое всего секунду назад — ожесточилось. — Похоже, — произнёс он, — мы больше не одни. — Миртл, — сообщил Гарри. Тёмный Лорд выпустил его, поднялся и, решительно сжимая в одной руке Старшую Палочку, а в другой — бритву, зашагал к кабинке. Зрелище оказалось, мягко говоря, забавным, но Гарри предпочёл воспользоваться шансом и, быстро выбравшись из воды, принялся выискивать одежду и палочку. Удивительно, но всё лежало на месте. Разве что одежда казалась намного чище. Гарри наспех обсушился полотенцем и в мгновение ока оделся. Волдеморт к тому времени распахнул первую дверцу. Алые глаза бегло осмотрели кабинку, а потом он оскалился и прошипел пару непечатных слов в адрес любопытных особ женского пола. Волдеморт отступил, с грохотом открыл вторую дверцу, и в ту же секунду… взорвался унитаз. Раздался не обычный всплеск, а полноценный взрыв; с разлетающимся во все стороны неприглядным содержимым и осыпающимися на пол обломками. Под аккомпанемент этого грохота воющая Миртл взмыла к потолку и спикировала в ближайшую раковину. Очень скоро её вопли слышались уже двумя этажами ниже. — Мило, — заметил Гарри, когда в ванной наступила тишина. — Похоже, она до сих пор любит подглядывать за парнями. Поразительно чистый — спасибо своевременному щиту — Волдеморт повернулся к нему. На бледном лице не было ни толики веселья. — Даже знать не желаю, откуда тебе это известно, — холодно произнёс он. — А я и не собираюсь рассказывать, — кивнул Гарри. — Я лучше пойду… — Нет, Поттер, — отрывисто перебил Волдеморт. — Я хотел ещё кое-что с тобой обсудить. Гарри попытался справиться с дурным предчувствием, сдавившим изнутри, и спокойно спросил: — Что? — Лекарство. Его обдало холодом с головы до пят, и он с трудом сдержал шумный выдох, когда Тёмный Лорд, не отводя взгляда, медленно подошёл ближе. — Есть успехи? — Мы работаем над ним, — выпалил Гарри и быстро облизнул губы. — Этого ответа недостаточно, — впервые голос Волдеморта окрасился в опасные нотки. — Мне нужны результаты. Гарри до боли прикусил губу. Почему он спрашивает именно сейчас, когда всего несколько часов назад Гермиона призналась, что даже не начинала искать. — Я сказал — мы работаем, — повторил Гарри, борясь с желанием попятиться от наступающего Волдеморта. — Надеюсь, ты не забыл, чем вам сулит провал? — мягко спросил тот, поигрывая палочкой. — Как будто я смогу, — огрызнулся Гарри и вздёрнул подбородок. — Но мне нужно знать, сколько времени у нас в запасе. — До завтра, — просто ответил Тёмный Лорд. — Что?! — вскинулся Гарри и затаил дыхание. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. — Я приду за лекарством завтра. — Но мы не готовы! Алые глаза злобно сверкнули. — Тогда посоветуй друзьям заглянуть в уютный магазинчик мистера Томблера на Диагон Аллее — у него широкий выбор надгробных камней. С недавних пор дела у него пошли на лад: он охотно скинет цену за хороший заказ. Гарри медленно отступил. Притаившееся чудовище обнажило изуродованную жестокую сущность Тёмного Лорда, так хорошо знакомую с самого детства. Гарри не хотел говорить с ней, даже смотреть на неё не хотел, но он знал: где-то там прячется нечто крохотное, дрожащее и несомненно — живое. — Ты не посмеешь, — тихо, но уверенно выдохнул он. — Моя душа умирает, Поттер. Что не ясно? — Я не об этом! Я говорю о себе! Почему ты как одержимый пытаешься уязвить меня?! Ведь в этом всё дело? В моей боли? Проклятье! Ты прямо как ребёнок, оскорблениями стремишься добиться чужого внимания… — Поттер, предупреждаю… — …но зачем, если я и так в твоей власти? Я ведь уже говорил! Просто протяни руку и возьми! Так какого чёрта ты всё портишь по хрен знает каким причинам?! Я не понимаю! Я борюсь с собственной ненавистью, а ты лишь распаляешь её! Зачем? Скажи — зачем? Чего ты боишься?! — Пошёл вон! — яростно прошипел Волдеморт. — И не подумаю, пока не услышу треклятые ответы, Риддл! — прорычал такой же взбешённый Гарри. — Я сказал — вон, Поттер! УБИРАЙСЯ! Из кончика Старшей Палочки посыпались зелёные искры. Гарри переступил черту. Это того не стоило, понял он и тряхнул головой. — Замечательно, — холодно ответил Гарри. — Ну и получай, что заслужил. Волдеморт отвернулся, ясно давая понять, что разговор окончен. Гарри бросился к двери, распахнул её… и замер, слепо уставившись в тёмный коридор. «Возможно, ответ прямо у тебя перед глазами», — вдруг вспомнились слова Дамблдора, разом смывая всё, даже ярость. Гарри нерешительно замялся, а потом закрыл дверь и оглянулся. Волдеморт стоял, отвернувшись к темнеющему окну. Секунда — и вот он мученически застонал и в самом что ни на есть человеческом жесте спрятал лицо в ладонях. Гарри затаил дыхание, вглядываясь в высокий силуэт. — Том? Это его голос? Волдеморт резко обернулся, алые глаза недоверчиво впились в Гарри. Даже отсюда он видел, как сузились зрачки, когда в тишине раздались ядовитые слова. — Ты посмел остаться, Поттер? И Гарри решился. — Нет, он ушёл. Избранный только что вышел за эту дверь, — спокойно произнёс он. — Ему не по силам разговаривать с тобой как человек с человеком. — Ты бредишь? — А я Гарри. Просто Гарри. Приятно познакомиться. — Поттер! — И я хочу поговорить с Томом. Так что пусть Лорд Волдеморт уйдёт, мне нужно рассказать Тому кое-что очень важное. — Ты растерял остатки разума? Я — Лорд Волдеморт! — А я в здравом уме и твёрдой памяти, — всё с тем же спокойствием заверил Гарри. — И я хочу, чтобы Лорд Волдеморт ушёл. Пусть вместе с Избранным подождёт нас за дверью. Тёмный Лорд совершенно позабыл о злости и, разинув рот — если этих слов хватало, чтобы описать выражение бледного лица — уставился на Гарри. — Подождёт за дверью… — повторил он, — …вместе с Избранным? — Точно, — Гарри медленно подошёл ближе. — И нам лучше поторопиться. Они ведь и поубивать друг друга могут. Волдеморт смотрел на него не моргая и, кажется, даже не дыша. Словно превратился вдруг в каменное изваяние. — Ты сказал, что хочешь рассказать мне кое-что очень важное, — наконец, произнёс он. — Значит… Лорд Волдеморт ушёл? — спросил Гарри и остановился прямо перед Тёмным Лордом. — Кажется, я понял. Ты хочешь, чтобы я, услышав твои слова, держал себя в руках. — Нет. Я хочу, чтобы ты мне поверил, потому что каждое моё слово будет правдой. К сожалению, Лорд Волдеморт никогда мне не доверял, но вот ты… Тёмный Лорд поджал губы, тонкие ноздри раздулись, но он так и не отвёл глаз от лица Гарри. — Он ушёл. — Хорошо, — выдохнул Гарри, снова чувствуя необъяснимое притяжение. — Я хочу поговорить о Пророчестве. Глаза Волдеморта жадно распахнулись. — Да, о том самом Пророчестве, — кивнул Гарри, — где говорится, что ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой. — Там так говорится? — голос Тёмного Лорда подрагивал от напряжения. — Ага. И это полная чушь. — С чего ты взял? — Ты ведь знаешь, что добрых девяносто процентов пророчеств в том зале — тоже чушь. Только не говори, что в самом деле веришь, будто будущее нашептывают в трансе старые шарлатанки! Плевать на слова Трелони; важно лишь то, как ты к этому относишься! Пророчества сбываются, если им следовать! Будущее определяет не судьба, а поступки! Волдеморт смотрел на него в полной тишине. — Понимаешь, Том? Ты сам всё решил! Хочешь примеров — пожалуйста. Вот как думаешь, я должен был тебе сейчас это рассказывать? Нет! Но я решил, что Трелони не будет лезть в мою судьбу! Всё просто, понимаешь? А вот ещё: не пытайся ты убить меня двадцать раз подряд — я не разыскивал бы хоркруксы и не пытался бы их уничтожить! Если бы семнадцать лет назад ты не явился в Годрикову Впадину, я бы вырос избалованным любовью родителей мальчишкой, меня бы прославляли как великого ловца и встречался бы я с пятью девушками одновременно! И плевать мне было бы, что где-то там ходит Лорд Волдеморт! — Хочешь сказать, я создал тебя сам, — произнёс Волдеморт, и Гарри внутренне себя поздравил. — Именно, — выдохнул он с облегчением. — Ты меня создал, всучил оружие, и вот я здесь! Что дальше? Выбор за тобой. — Твои слова значат лишь одно, Гарри Поттер, — после секундного молчания сказал Тёмный Лорд. — Для нас слишком поздно. — Нет, не поздно! Ничего подобного, — отчаянно замотал головой Гарри. — Неужели? Чисто из любопытства, что ты предлагаешь? Гарри заглянул прямо в алые глаза. — Ты знаешь что. Только-только появившаяся на бледном лице усмешка бесследно исчезла. Долгую смущённую тишину нарушал лишь тихий скрип ботинок Гарри. — Вздор, — бросил Волдеморт. Но без привычной ему решимости. — Вздор? — переспросил Гарри, снова встречаясь взглядом с алыми глазами. — Почему? Так и не услышав ответа, он раздражённо пригладил волосы. — Что мы творим, Том? Мы ведь оба знаем, чего хотим. Разве нет? — И безумие, — Волдеморт покачал головой и шагнул вперёд, явно намереваясь пройти мимо. — Оно полностью на твоей совести, — Гарри поймал его локоть, заставляя остановиться. — Я всего лишь хочу тебя поцеловать. Сейчас. Волдеморт задохнулся, будто ему дали под дых. — Прекрати, Поттер! Немедленно! — Даже если очень хочется? — голос дрожал. — Не думай, будто я забыл, что ты выкинул сегодня утром. И я правда… правда, разозлился. Но ведь ты хотел отомстить? И я принимаю это. А ещё я знаю, что ты пожалел о своём поступке… Я почувствовал, что пожалел. Рука скользнула по длинному предплечью и коснулась обнажённого костлявого запястья. Волдеморт дёрнулся, но не отстранился. И не отрицал его слов; просто растерянно замер на месте. — Ну же, — прошептал Гарри, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги и такой знакомой тоски. — Не заставляй… не заставляй меня просить или, клянусь, я… я… я засмущаю нас обоих до смерти. Посмотри, я уже красный, как рак. Бледные едва различимые губы дрогнули… в улыбке? И Гарри захотелось коснуться их, но сердце с такой силой колотилось в груди, будто вознамерилось расколоться надвое. — Ты знаешь толк в угрозах, Гарри. Его имя… звучало почти мило, когда его сказали так. Собрав всю смелость в кулак, Гарри подался ближе, медленно и очень осторожно обнял Волдеморта за плечи, обхватывая ладонью холодный лысый затылок. И так непривычно-приятно оказалось тепло, возвратившееся в пальцы лишь несколько секунд погодя. — Согласен. Я в них хорош. — Я лучше, — натянуто прошептал Волдеморт, чуть занервничавший, когда их тела соприкоснулись, а дыхания смешались. — И не… поспоришь, — выдохнул Гарри, лихорадочно пытаясь понять, как человек, в котором, по сути, нет ничего красивого, мог казаться таким… очаровательным. Откинув лишние мысли, Гарри подался ещё ближе, пока их губы почти невесомо не встретились. И он был награждён мягким выдохом и пробежавшей по спине Тёмного Лорда дрожью. Гарри притянул его ближе, щедро делясь теплом собственного тела, и снова поцеловал. Просто прикосновение, но он уже шалел от ощущения восхитительной кожи. Холодной и такой мягкой, что хотелось раствориться в ней, лишь бы унять разгорающееся внутри пламя. Из-за робости и неловкости второй поцелуй вышел неуклюжее первого. Быть может, Гарри со смехом отстранился бы, но не в этот раз. Потому что всё безупречно: то, как сплетаются их языки, как смешиваются тёплые неровные вздохи, и даже то, как они стукаются зубами. Но Гарри чувствовал, что Волдеморт до сих пор борется; притягивал ближе, сжимая до боли, а в следующую секунду едва не отпихивал, весь деревенея. Гарри и не думал выпускать его из своих объятий. Не теперь, когда он получил, что хотел. Гарри вылизывал бледные губы и с требовательной жадностью проникал внутрь, в то же время чувствуя, что Волдеморту нужно всё это не меньше, скорее даже больше. Они резко отстранились друг от друга, хватая воздух. Комната медленно кружилась перед глазами, и Гарри потянулся к очкам, но Волдеморт перехватил его руку. — Оставь, — вот и всё, что он сказал, прежде чем длинные пальцы огладили воротник чужой рубашки. — Можно… хах… можно спросить? — у Гарри перехватило дыхание, когда холодная рука скользнула по груди. Стараясь не отставать, он занялся бесчисленными застёжками и пуговицами на мантии Тёмного Лорда. Как ни странно, мысли немного прояснились. Волдеморт ничего не ответил, и Гарри принял молчание за согласие. — Скажи… когда ты был по-настоящему счастлив? Рука замерла, а потом притронулась к подбородку и губам, зарылась в тёмные волосы и снова опустилась на плечи. — Сейчас, — тихо ответил Тёмный Лорд. Гарри крепко поцеловал его; с каждым разом у них выходило всё лучше. — Ладно, — выдохнул он. — А когда несчастнее всего? — Сейчас, — Волдеморт не сомневался ни секунды. Гарри понимающе кивнул, но не прекратил расстёгивать маленькие пуговки. — Ты должен знать: я чувствую то же самое, — прошептал он и распахнул чужую мантию. — Ну же… спрашивай, предлагай. Что угодно — я ко всему готов. — Ты… завтра ты пожалеешь. — Нет, — выдохнул Гарри и обхватил стоящий член сквозь мягкую ткань, легонько поглаживая. — Может, я и возненавижу себя до конца своих дней, но уж точно не пожалею. Волдеморт открыл рот в беззвучном крике. — Не надо, — задохнулся Гарри, — не прячь чувств… покажи, как тебе хорошо… я хочу видеть… чувствовать твоё наслаждение, — прошептал он, ненасытно целуя бледное горло. — Гах… Гарр… — застонал, вздрогнув, Тёмный Лорд. Острые зубы прикусили плечо, но Гарри был совсем не против. — Видишь, мы оба узники. Кажется, будто мы можем идти куда угодно… заниматься чем угодно… но это лишь видимость. На самом деле нам ни на шаг не отойти от собственных убеждений, и нам плохо… плохо… Гарри прижал его к ближайшей стене, стискивая нежную плоть и дразняще размазывая капельки смазки по головке. Волдеморт несвязно забормотал, мотая головой, словно от боли. — А я хочу, чтобы мне было хорошо… меня уже тошнит от боли. Давай, Том, прикоснись ко мне. Прошу. И он подчинился. Чужая рука жёстко сжала Гарри сквозь джинсы, и он задохнулся, вжимаясь лбом в твёрдую ключицу. Очки неуклюже съехали набок, но ему было плевать. Плевать на всё, кроме длинных костлявых пальцев, приспустивших джинсы и обхвативших его член. Низ живота невыносимо заныл. Гарри подался бёдрами вперёд и сам быстрее задвигал рукой. — П-проклятье, Поттер! — громко застонал Тёмный Лорд и откинул голову. Послышался гулкий удар о стену, но он лишь сильнее сжал пальцы. Гарри накрыл ртом пульсирующую жилку, с силой прикусывая бледную кожу, и шумно вдохнул запах другого человека, от которого пошла кругом голова. Всё было идеально: каждое прикосновение, каждый поцелуй и движение всё ближе и ближе подводили к пику. Волдеморт кончил первым, и Гарри, каждой клеточкой почувствовав его удовольствие, излился следом на чёрную мантию. Снова встретившись в жёстком поцелуе, они обессиленно съехали на мраморный пол. Гарри прогнул спину, удобнее устраиваясь в некрепких объятиях и наслаждаясь послеоргазменной истомой. Лучше не придумаешь. Он получил всё, чего желал, и даже больше. И ему хотелось ещё. Гарри не прочь был остаться здесь навечно. — Чёрт, как классно, — услышал он собственный выдох, и не думая поднимать головы с неожиданно уютного плеча. — Знаешь… ты такой пряный… как мясной деликатес. Волдеморт приподнял голову. — Слышать тебя не желаю… плотоядное, — вибрирующий голос был на порядок теплее обычного. Гарри рассмеялся. На душе было так легко, что казалось: прыгни он сейчас в окно — и обязательно взлетит. — Не любишь мясо? — усмехнулся он, наслаждаясь длинными пальцами, перебирающими его волосы. — Смотря что ты понимаешь под «мясом». Гарри поднял голову и поцеловал его — просто потому что мог. — Ну, то, что обычно лежит на тарелке, но если ты хочешь трактовать это несколько шире… — Тебе не кажется, что тема неподходящая? Гарри не сдержал улыбки и снова опустил голову, устраиваясь поудобнее. — Точно, — довольно согласился он. — Гарри, — позвал секунду погодя холодный, но мягкий голос. В животе запорхали бабочки. — Да, Том? — он постарался ответить так обыденно, как только мог. — Получилось? Мне кажется — нет, но… Гарри тут же взвился как змея и отшатнулся. — Вот оно что! Ты это сделал только поэтому?! — Я тоже могу обвинить тебя и сказать, что ты пошёл на поводу желания спасти своих ничтожных друзей. И ведь я буду прав? — прорычал Волдеморт. Алые глаза злобно сверкнули. Гарри вскочил на ноги, застегнул джинсы и одёрнул рубашку. — Замечательно! — выплюнул он. — Так ты считаешь меня продажной шлюхой. Мне жаль тебя… за такие мысли. Волдеморт поднялся следом, взмахом палочки приводя себя в порядок. — Другого объяснения нет, — холодно произнёс он. — Оно есть! — Гарри побагровел от ярости. — Но ты ни черта не видишь! — Не смеши, Поттер! Ты ведь не можешь на самом деле что-то чувствовать… — Именно, — огрызнулся Гарри, вытирая с подбородка слюну. Он бросился к двери и рывком её распахнул. — Ты прав! Мне на тебя плевать, ты мне безразличен! И Гарри вылетел наружу, захлопнув дверь с такой силой, что она едва не сорвалась с петель.