Here Today, Gone Tomorrow

Ты не можешь вот так взять и уйти. Я не позволю. Но если ты сделаешь это, то у меня никого не останется. Придерживая тетрадь с домашним заданием на коленях, Сехун сидел на матрасе, скрестив ноги, и постукивая ластиком на другой стороне карандаша, между прочитанных строк в параграфе. Он заметил, как что-то опустилось рядом на подушки - это был Лухан. - Английский? - спросил он. - Ага, я всё ещё пытаюсь его сделать, - медленно кивнул головой парень. - Я знаю, - рукой Лу провёл по чужим волосам. - Я помогу тебе немного, как только закончишь читать, - посмотрев на него, Сэ вновь перевёл взгляд в книгу. Глаза его бегали по строкам, в то же время, он чувствовал, как рука старшего мягко поглаживает волосы. Это был как раз тот успокаивающий жест, способный расслабить Сехуна. - А, хён. - Ммм? Закрывая всё-таки книгу и кладя её на место, он повернулся к Лухану. Карандаш, что до этого балансировал на его коленке, со стуком упал на пол. - Я таки нашёл определение эфемерности. - Вау, ты улучшил свой английский, - парень поднял брови. - Для этого понадобился целый год, - ответил Сехун, водрузив руку на его плечо. - Я понял, что это значит. И теперь люблю это слово ещё больше. - Чего? – снова проведя ладошкой к волосам, Лухан затем переместил её на спину младшего, начиная поглаживать. - Что оно значит? - Это что-то, длящееся совсем недолго, - ответил Сехун. Лухан успел почувствовать, как что-то заболело у него в груди от этих слов. А тот вновь положил руки ему на плечи, продолжая. - Хочешь узнать, почему я так полюбил его? – Лу тяжело сглотнул и кивнул, нутром чувствуя, что уже знает ответ. - Потому что оно идеально отображает всё то, что было в моей жизни. - Твои родители знают, что тебе осталось жить всего четыре дня? - Да, - кивнул Лухан, отвечая хриплым голосом. - Можно воды, пожалуйста? - Сехун потянулся за стаканом, стоящим на шкафчике возле него, а затем поднял его голову, подставляя бокал ближе к пересохшим губам. - Спасибо. - Они знают, но почему же тогда они не рядом с тобой? Разве они не беспокоятся? - спросил Сэ, отставляя стакан обратно на деревянный столик. Но Лухан покачал головой. - Они выгнали меня из дома за то, что я гей. Им теперь всё равно, - слабая болезненная улыбка появилась на его лице. - Я с точностью помню слова, сказанные ими, когда они выставляли меня за дверь: "не возвращайся до тех пор, пока не станешь нормальным. Мы не хотим, чтобы в нашей семье жил такой человек. Это позорно", - Лухан повернул голову, разглядывая своего парня. – А расскажи мне о своих родителях. Сехун затеребил свои рукава. - У моего отца была болезнь Альцгеймера - он умер, когда я ещё учился во втором классе старшей школы. А мама скончалась от рака, - Сэ мягко ему улыбнулся. - Я уже привык находиться среди людей, впоследствии уходящих в небытие и оставляющих меня одного. Но не беспокойся, среди их всех тебя я люблю больше всего. - Даже больше, чем маму? - посмеялся Лухан, но Сехун кивнул, позволяя слезам образоваться на ресницах. Однако вскоре смех старшего перерос в кашель, кровяные капельки после которого потом со щёк вытирал Сехун. - Я люблю тебя больше, чем любил Джонина. Наверное, это оттого, что я никогда не говорил ему "я люблю тебя" или что-то в этом роде, но всё же. Я люблю тебя, и всегда буду продолжать любить больше всего на свете. - Сехун поцеловал каждый пальчик старшего и взглянул на него. Что-то поблёскивающее застилало его глаза - эмоции, о которых Лухан знал, но не мог и пальцем к нему прикоснуться. - У меня были странные мысли прошлой ночью, даже, можно сказать, плохие, когда тебя увезли в больницу, - признался Сэ. - Расскажи мне, - подняв бровь, Лу прошептал еле слышно. - Помнишь, я сказал, что никогда не выгоню тебя из моего дома? - глаза младшего встретились с глазами Лухана, но тот поспешил увести взгляд в сторону. - Вот это пришло в мою голову. Может, я просто был зол. Но... но я... Лухан успокоил его одним только поднятием руки. - Не нужно продолжать. Я понимаю. Глаза Сехуна всё-таки заблестели от слёз. - Я чувствую себя ужасно. Просто кошмарно. Такое ощущение, что я просто предал тебя. Не могу поверить, что мог даже подумать об этом, - сжав кулаки так сильно, парень буквально разрывал кожу ногтями. - Я не хотел, чтобы это произошло, хён. - Я не могу пообещать тебе этого, Сехун. Но я ведь уже дал слово, когда сказал, что навсегда останусь рядом, - Лухан улыбнулся. - Прямо тут, помнишь? - Сехун взглянул на пальчик, что указывал в грудную клетку. - Но я не чувствую больше сердца. Оно разбилось уже вдребезги. Сехун ворочался в постели, зажмуривая глаза и кусая потрескавшиеся губы так, что те начали кровоточить. В доме было так тихо и пусто, и от этого парень не мог никак уснуть. Лухан сейчас был в больнице, где младший провёл с ним два предыдущих дня. Он ведь пообещал навещать каждый день, рассказывать ему что-то и просто составлять компанию. Таким образом, он давал себе привыкать и мириться с его смертью. Это всё было неизбежно, ведь осталось лишь каких-то три дня. Почувствовав удушье, парень сбросил одеяло с себя, потянулся и включил свет, осматривая его. Всё в комнате было под покровом чувства вины и печали. Сехун облизал губы, ощущая металлический привкус крови, заставляющий его съёжиться. Лухан - это всё, о чём он мог думать. Лухан, Лухан, Лухан. Младший мог представить всю ту его боль, которую он переживает сейчас, давление в груди, ощущение того, что в лёгких закончился воздух и невыносимая головная боль. Сехун сожалеет, что не может быть сейчас рядом с ним, что не может держать его за руку, не может обеспечить поддержку в преодолении всего этого. Вздыхая, он лохматит волосы, затем выключает свет и только тогда обратно ложится в кровать. А мысленно возвращается на два года назад - в тот самый день, когда умерла его золотая рыбка. Этот камень с гравировкой "Здесь лежит мой единственный лучший друг" тоже извлекается из его тайного ящичка, спрятанного где-то далеко в воспоминаниях, заменяясь уже новой надписью "Здесь лежит один из моих лучших друзей". Лухан заставил его изменить надпись. Он думал, что всё это обернётся шуткой, но ведь Сехун действительно изменил её. И когда он спрашивал, почему Сэ сделал это, тот просто ответил: "потому что ты мой лучший друг на данный момент, ты понимаешь меня". Это было два года назад. Возвращаясь сюда, в реальность, в ожидании возвращения соседа в доме было холодно, пусто и печально. А тогда с его приходом явилось и тепло, и счастье, и любовь, но всё возвращается на круги своя. Холод. Пустота. Отчаяние.