Cookie

— Кто там, Гейл? — нехотя, даже, можно сказать, лениво вышел последним в чисто-черных плавках блондин, держа в руке красное полотенце, — тот самый Найл, к которому обратился парень. Было видно, что он был самым главным в этом сборище тупоголовых придурков, которые свято верили одному принципу — парни во всем умнее девушек, ведь они "все понимают", а девушкам лишь бы сделать пару удачных фотографий своей задницы и лица и выставить по очередности в какую-либо (если не во все сразу) соц. сеть, чтобы под этим фото им написали такие же тупоголовые придурки, которые в таких соц. сетях зарегистрированы. Знаю, что они мои одноклассники и что я не должна так о них говорить, но просто от одного их вида становится тошно. То, как они ржут — по-другому не скажешь — над какой-нибудь плоской шуткой только лишь потому, что так надо: все смеются — и ты должен. Или то, как они действительно считают себя достойными небывалых высот, просто "несправедливо недооценёнными" обществом и бедным правительством США. Именно эти мысли пронеслись у меня в голове, когда передо мной... Ладно, вру, в метрах трёх от меня, переведя вес на одну ногу, встал Найл Хоран — звезда плавания Вествуда, трехкратный или пятикратный — а, впрочем, плевать, какой — чемпион регионального первенства и что-то там ещё. В общем, один из "элиты нашей школы". Он не из плохих парней, которые обычно нравятся девочкам всем возрастов. Но блондин очевидно пользовался немалой популярностью среди слабого пола. Он не курит, не пьёт, подрабатывает на заправке, потому что мать умерла, а отец сильно болен — правильный до мозга костей, можно считать. Это все, что мне о нем известно. А, ну и его девушка — Корнелия Сингер. Неприятная особа. Не сказать, что самая популярная девушка школы (а популярность у нас считается по числу подписчиков в Facebook'е, и она на третьем месте) но самая противная — однозначно. Найла окружили ещё двое парней по сторонам, один из них залез на бортик, потому что проход между бассейном и стеной был довольно-таки узким, а второй стоял позади на него, и все они уставились на меня. Ладно, все и так поняли, что я должна была засмущаться и что там ещё обычно девушки делают, когда на них смотрят такие красавчики. Но я лишь пожала плечами на свои же мысли и, не обращая на них ожидаемого ими же внимания, перевела взгляд обратно на хлорированную воду (только сейчас я почувствовала этот запах, который потом станет мне родным). Найл цокнул в разочаровании и отвернулся, направившись в сторону начала бассейна. Шумно выдохнул, будто вместо меня ожидал увидеть слона, умеющего стоять на шаре, но получил вместо этого... просто меня. В общем, разочарование — это типичная реакция, которую люди испытывают, когда видят меня. Бросьте, не плакать же мне из-за этого всю жизнь, я уже привыкла: в конце концов, не вчера я стала толстой. Так что я как-то равнодушно, бесстрастно продолжала ждать этого ужасного момента, когда... — И долго мне тут стоять, пока вы полюбуетесь друг на друга? Тренировка началась минуту назад, а это значит, если кто забыл, что ровно минуту назад вы должны были стоять вот здесь и выполнять вашу чёртову разминку! Что из этого вам непонятно? — разнесся громкий и довольно грубый голос по всему помещению бассейна. Я тут же повернула голову в сторону, откуда исходил звук, и увидела... Черт. Чертчертчертчертчерт... Почему из всех наказаний, которые уготовила мне судьба, мне досталась эта в виде тренера по плаванию (а мне кажется, это именно он), перед которым я успела опозориться ещё раньше. Но, мало того, так... черт. Ему сколько вообще? Это вообще законно? Он молодой... Ладно, ну уж точно не восьмидесятилетний старик, каким я его себе представляла. Черт. Теперь он одет совсем по-другому. На нем простая чёрная футболка и слегка расширенные спортивные тёмные штаны. Даже с такого расстояния я вижу, как его брови нахмурены, а губы сжаты в тонкую линию, на шее у него весит секундомер, а в руке свисток. Его светло-коричневые кудрявые волосы распущены и теперь уже их не сдерживает шапка, так что они кажутся намного длиннее, чем казались при нашей первой встрече... Боже, какой позор. Какой позор... Со своими мыслями я и не заметила, как все парни уже успели встать за ним и начать выполнять разминку, а я осталась сидеть, как вкопанная, на скамейке, откровенно пялясь на него. — Вам нужно особое приглашение, мисс Браун? — теперь уже спокойнее, но резче и жёстче произнёс мистер Стайлс, убивая меня своим взглядом. Клянусь, если бы стоял выбор между тем, чтобы броситься в бассейн с акулой (а плавать я не умела) и пойти к нему, то я бы, не отвечая, бросилась в бассейн. — Нет... мистер Стайлс, — я прочистила горло и четко произнесла слова, чтобы он услышал, а затем быстро поднялась со своего места и мелким шагом направилась в его сторону. Чем ближе я оказывалась к нему, тем сильнее билось моё сердце. И оно билось не как у четырнадцатилетней девочки, когда с ней заговорил самый крутой мальчик класса, а как у антилопы, бегущей от гепарда, прекрасно знающей, что вот-вот наступит конец её жалкой жизни. Стало побаливать в области груди от сильного волнения, которое только в тот момент со всей своей силой обрушилось на меня. Казалось, будто осознание происходящего и вся картина предстоящей катастрофы только доходили до меня. — Я знаю, что это ваша первая тренировка у меня, но это не оправдывает вашу заторможенность и несообразительность, чего я не терплю в своей команде, — начал Стайлс все тем же бесстрастным грубым голосом, наконец оторвав от меня взгляд, но только для того, чтобы встать чуть подальше от меня. — Но раз уж меня заставили принять вас, а я, скажу вам сразу, этого не хотел, и был бы невероятно рад, если бы вы здесь впредь больше не присутствовали... Обидно. Ужасно и до чёртиков обидно такое слышать, особенно если ты сама не хочешь тут присутствовать, тебя просто заставили. Но не это было самое обидное, обидны были его слова и хладнокровность, с которой он их выговаривал, будто я и вовсе не человек. — Но раз уж такова воля директора... — он замолчал, увидев, как моя грудь стала все чаще и чаще подыматься: было сложно дышать. Я не хотела так унижаться перед ним, да и перед парнями, которые глаз не отрывали от нас, но я понимала, что была на гране срыва и что в любую секунду я могла заплакать, но самое ужасное, что не могла ничего с этим поделать. А он это видел и прекрасно понимал. — В моей команде нет места слабым людям, мисс Браун, и ваши слёзы мне даром не нужны. Думаете, вы первая такая? Отсюда уходили с криками и слезами, порой даже с угрозами, но вы должны понять одно, — мой взгляд был опущен в пол, в ушах звенело, сердце бешено билось, а кровь с молниеносной скоростью телка по венам, но я все же сквозь помутнение в глазах увидела его ноги и почувствовала, как близко он ко мне подошёл. В помещении стало ужасно жарко, но от него... От него словно веяло холодом. — Мне плевать на все это. Я не стану обращать внимание ни на что, кроме результата, которого я от вас и требую. Кричите, плачьте, ругайтесь, умоляйте — ваше дело, просто знайте, что ничему из этого я больше не верю. Это. Вам. Понятно? — таким же спокойным, но жёстким тоном проговорил тренер, не двигаясь со своего места. Тут же киваю, надеясь, что на этом все. — Я задал вам вопрос, и раз я потрудился его задать, то вы потрудитесь на него ответить! — уже громче выпалил тренер Стайлс, отходя от меня на шаг, но из-за напряжения в воздухе я этого не почувствовала: казалось, будто он окружил меня со всех сторон и наблюдал за тем, как я медленно ломаюсь и начинаю плакать. — Да, — выдавила я, всеми силами пытаясь не всхлипнуть. — Что "да", мисс Браун? — на том же повышенном тоне сразу же ответил мистер Стайлс, даже не думая оставлять меня в покое. — Да, я все поняла, сэр... то есть мистер, Стайлс, — быстро протараторила, задержав дыхание, борясь с желанием зажмурить от страха (а я боялась) глаза. Не знаю, почему, цифры затерялись где-то дальше в уголке моего разума, и я не могла думать ни о чем. Абсолютно. — Отлично. Хочу сразу сказать, что вы хоть и будете тренироваться с этой командой, но у вас будут всего три тренировки в неделю в пять часов вечера. Две в бассейне, третья на суше. За опоздания, отсутствие каких-либо принадлежностей, обязательных на тренировке, и за невыполнение моих команд будут наказания в виде физических упражнений. Так что я бы на вашем месте даже не думал об этом; опоздания я не терплю. Отсутствовать вы можете только по строго уважительной причине — и то не приветствую — которую потом в обязательном порядке вы мне представите. И если же я не сочту её уважительной, то пеняйте на себя, я предупреждал. К этому времени я уже слегка успокоилась и стала внимательно слушать каждое его слово, пытаясь ничего не упустить, хоть это и было трудно сделать из-за прежнего шума в ушах да и, чего таить, страха перед ним. Тренер теперь уже ходил передо мной из стороны в сторону с идеально ровной осанкой и сложёнными за спиной ладонями. Говорил он небыстро, спокойно и чётко грубым голосом, пронизанным противным на слух Британским акцентом. Никогда не любила такие. — На тренировке вы обязаны строго выполнять все мои команды, — он остановился, пытаясь что-то вспомнить. — Вроде бы все. А, точно. Тренировка длится ровно столько, сколько я скажу, — он вновь оказался рядом со мной, причём довольно близко, и меня снова будто бросили в воды Арктики после месяца в Сахаре. Готова поклясться, что он ухмыльнулся после сказанных им слов, но поднять голову мне духа не хватает, так что я просто продолжаю смотреть на белый пол бассейна. И вдруг звук открывающейся скрипучей двери раздевалки разносится по всему помещению, сопровождаемый писклявым смехом. Только этого не хватало... — Мистер Стайлс, простите нас! Мы опоздали! — фальшивым и до жути писклявым голосом произносит девушка, имя которой я никак не могу вспомнить. За ней плетутся ещё две таких же, как она. Все трое стройные в обтягивающих купальниках, которые, готова поклясться, на размера два меньше положенного... Судя по чересчур выпирающей груди и заднице. Впрочем, этого стоило ожидать. — Блять, — выругался он себе под нос, думая, что я не услышала, а я сделала вид, будто на самом деле не услышала. — Вы знаете, что делать. Тридцать отжиманий, все трое. И чтоб такого больше не повторялось, — ответил тренер громче, чтоб они услышали. На этот раз голос его был усталым и слегка раздражённым. Девочки тут же довольно захихикали и направились в сторону парней, после чего начали выполнять своё наказание. Невольно я перевела взгляд на них, пока тренер, встав близко к ним, начал считать вслух их отжимания. То, как они выпячивали свои пятые точки... Такое чувство, будто они хотели в туалет, а их заставили делать отжимания. Наверное, это выглядело соблазнительно... в глазах мужского пола должно было, по крайней мере. Но меня это смешило. Они явно хотели привлечь внимание своего тренера, а успешно или безуспешно — я не знаю: я все ещё ни разу не подняла взгляд на мистера Стайлса. Он меня пугал, и я бы сделала все, лишь бы избежать любого контакта с ним — даже зрительного. — Двадцать девять, тридцать. Встали. Хорошо. Быстро разомнитесь, потяните хорошо плечи, сегодня у вас тренировка на объём. Как обычно, Найл и Крис на четвёртой, Бриттани на пятой, Гейл на шестой, а Сэм и Амелия на седьмой. Разминка тоже, как обычно, 400 метров комплекс. Все ясно? — он быстро дал им указания, ни слова из которых я не поняла, кстати говоря. Парни кивнули, продолжив разминку, а девушки уже начали натягивать очки. — Так... — тренер Стайлс подошёл ко мне. Черт, пожалуйста, идите к ним, я могу тут постоять, сделать вид, что меня нет... Ну, пожалуйста... — Теперь вы идёте со мной, будете плавать на восьмой дорожке, — он приблизился ко мне и по моему потерянному взгляду понял, что я не поняла. — Считать до восьми умеете? — Да, мистер Стайлс, — решив не испытывать удачу, сразу же ответила я. — Вот и отлично. Быстро разомнитесь, а потом отработаем ваш кроль. Мой что?.. Мои глаза снова округлились, потому что я понятия не имела, что это такое и как его можно "отработать". — Черт, ты хоть плавать умеешь? — он, к моему удивлению, обратился ко мне на "ты", а сам чуть ли не захныкал, когда понял, что ответ был отрицательный. Тренер Стайлс чуть-чуть отошёл от меня, картинно потерев виски и закрыв глаза, показывая, что вся эта ситуация ему уже надоела. — Ладно, мисс Браун, идите на ту сторону, тут глубина пять метров, так что я бы не советовал вам заходить отсюда. Там всего полтора метра, так что оттуда мы и начнём. Как только будете готовы, зайдите в воду, я скоро приду. Все это время моя голова была опущена, а взгляд был направлен на пол, но я все же нерешительно перевела его наверх, встретившись с зелёными глазами моего тренера, который будто замер на своём месте в ожидании моего ответа. — Хорошо, — я едва заметно кивнула. Черт, что я там говорила про воды Арктики?