Ненаследный принц

POV Драгона Охота на медведя-людоеда оказалась трудной. Старый, хитрый зверь изрядно попортил нам нервы, выйдя к устроенной засаде совершенно с другой стороны. Как он оказался за нашими спинами – не знаю. Готов даже согласиться с местными в том, что в этого медведя вселился злой дух. Как иначе объяснить такое сверхъестественное чутье? И все равно мы его завалили, чуть не потеряв двоих местных и одного из моих парней, неосторожно сунувшегося к уже смертельно раненному зверю. Понадобилось одиннадцать стрел, но добить медведя удалось, только вонзив меч в сердце. Тут же подскочил шаман суумири и отрубил голову медведю, ловко орудуя топором с длинной рукоятью. Как только лохматая башка покатилась по снегу, окрашивая его в ярко-алый, дикари радостно взвыли, потрясая оружием, а у меня от облегчения чуть ноги не подкосились. Только теперь я почувствовал, насколько взмок, воюя с этим чудовищем. Всю ночь дикари праздновали гибель врага. Шкуру подарили мне, а голову шаман водрузил на высокий кол, украшенный рунами, начертанными кровью медведя. Символ должен охранять селение от злых духов. Как по мне, так стена надежнее, но тут свои обычаи, так что лезть с советами я не стал, хотя намекнул. Подремав до рассвета, я приказал готовиться в дорогу. Домой хотелось страшно, там же Ауно! Соскучился я по завораживающим синим глазам и волосам цвета золота. А еще по поцелуям, аромату, прикосновениям и… просто по нему самому. До полудня все было спокойно. Раненые ехали в санях, мы шли рядом, довольно споро перебирая ногами. Занятый своими мыслями и мечтами я не сразу заметил, что творится над нашими головами. Только когда обрушился снегопад, понял, что мы попали в переделку. Нужно либо возвращаться, но мы уже далеко отошли от стойбища. Либо разбить лагерь, но тогда мы рисковали навсегда остаться погребенными под снегом – укрытия на равнине найти невозможно, а соорудить… из одной телеги? Даже разжечь костер не получится, хворост сейчас не найти, а без тепла мы все мертвецы. Помогли бы огненные амулеты, с помощью которых можно заставить даже камень гореть, но последние два я оставил в стойбище суумири, как подарок в счет нашей будущей дружбы, а если бы и взял… Нет, все равно ничего не получилось бы путного. Магии в них часа на три в каждом, но снегопад явно не собирался заканчиваться так быстро. Если бы, да кабы! Значит, надо двигаться вперед. Мы шли и шли, продираясь сквозь снег. Конь проваливался по колено, сани приходилось толкать всем по очереди. А снег сыпал и сыпал. В результате, когда мы чуть не лишились троих воинов, немного отставших от саней, я приказал всем обвязаться веревками, скрепив их между собой. Так, по крайней мере, мы никого не потеряем. Вскоре стало понятно, что амулет, показывающий дорогу, разрядился. Сделав мысленную пометку в следующий раз брать их несколько, я продолжил путь, полагаясь на свое везение и память, да еще на желание коня скорее попасть домой. У животных, как известно, обоняние и слух лучше человеческого, надеюсь, что они коня не подведут. Старое искривленное дерево, служившее ориентиром границы нашей территории, я не прошел только чудом. В полной темноте, присыпанное снегом, оно замысловато изгибалось, указывая направление. — Направо! – дал команду я. Еще несколько часов и мы будем дома, только бы сил хватило, а они уже на исходе не только у меня. И все равно мы шли вперед, упрямо переставляя ноги. Несколько раз конь падал, но мы заставляли его встать и идти дальше. Остановка равносильна смерти. По моим расчетам крепость уже должна показаться, но ни стен, ни факелов, что зажигались по ночам, мы не видели. Вот когда я пожалел, что не маг, а Райдон уже слишком стар. Ауно же… нет, меньше всего я хотел, чтобы рядом со мной, в этом снежном плену оказался мой Тигренок. В какой-то момент я начал считать шаги, думая, что сделаю еще сотню и окажусь дома. Потом еще сотню и еще, но крепости все не было. Сзади кто-то упал. Прежде чем я понял, что тяну упавшего за собой на веревке, прошел сколько-то шагов. Пришлось остановиться, вернуться и погрузить бессознательного охотника в сани, рядом с начавшим бредить раненым. Еще трое едва держались на ногах, да и конь дрожал всем телом, грозя вот-вот рухнуть, чтобы уже не подняться. — Может, останемся здесь? – прошептал кто-то еле слышно. – Зароемся в снег и переждем. — Нельзя, — мотнул я головой. – Мы совсем рядом с крепостью. Нельзя останавливаться. Только вперед. — Не могу, — простонал Ларк, один из оставшихся на ногах воинов и опустился в снег. За ним следом сели еще трое. — Встать! — приказал я, но никто из них не пошевелился. – Встать! Окрик заставил их шевелиться, но я понимал, что в следующий раз не смогу поднять людей, да и сам окажусь рядом с ними в снежном гробу. — Вперед! Только вперед! – выкрикнул я, подхватывая поводья коня и заставляя его двигаться. Больше шагов я не считал. В моем бреду вдруг всплыло заплаканное лицо Ауно, хотя я никогда не видел его слез. Он что-то шептал, глядя на меня своими синими глазами, полными мольбы. Просил вернуться, звал, и я шел к нему, а потом… голос. Нет, не так. Это был Голос. Именно так, с большой буквы. Голос звал меня, манил, приказывал вернуться. Ветер нес его откуда-то справа и я, инстинктивно, повернул туда, откуда слышался божественный зов. А тот все не умолкал и не умолкал, пока я не споткнулся о чуть выступающий над землей мост. Упав, я до крови поранил руку, но это привело меня в сознание. — Мы дома. Дома! – мне казалось, что я кричал, но никто не слышал меня, и встать я не мог, зато умный конь понял, что спасение впереди. Он, напрягая последние свои силы, медленно пошел по мосту, таща нас за собой. Последней моей мыслью была благодарность богам за то, что надоумили связать всех веревкой, а еще за тот голос.