I
Кишинев спал. Спали улицы, наполненные тишиной. Спали машины, молчащие в своих гаражах. Спали болельщики, предвкушающие послезавтрашний отборочный матч. Спал ветер, не тревожа горожан своей стремительностью. Спали все. Все? Вася Березуцкий не спал. Он лежал на не совсем удобной кровати и пялился в окно. Оттуда прямо на него светила огромная желтая луна. Она слепила своим тусклым светом и мешала уснуть. Вася изучал взглядом карниз, на котором висела почему-то только одна прозрачная тюль, и не было никакого намека на плотную ткань или жалюзи. Хотя крупные кольца, предназначенные для штор, болтались на этом самом карнизе. Пустые. Вздохнув, защитник посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Встать нужно было в восемь утра, потому что на девять была назначена пресс-конференция. Буквально заставив себя закрыть глаза, Березуцкий принялся считать пенальти, забитые Роналду. – Один пенальти, два пенальти, три пенальти… – тихо бубнил он себе под нос и, кажется, начал засыпать. За окном залаяла собака. Залаяла так, что воображаемый Роналду не попал по мячу, поскользнулся и грохнулся на газон. Раздраженный Вася распахнул глаза. – Вот же блядь! – выругался он в пустоту. А собака продолжала лаять. Позже к ней присоединилась еще одна, и они уже дуэтом выступали под окном. – Ну это невозможно! – парень откинул одеяло и встал с постели. – Кажется, там котлеты где-то оставались. Натянув шорты и футболку, Василий вышел из номера.II
На площадке лестничного пролета он наткнулся на Широкова. Капитан сборной сидел на подоконнике по-турецки и неотрывно смотрел в окно. – О, Ромыч. А ты чего тут?.. – опешил Березуцкий. – Полнолуние. – Лениво ответил тот, даже не соизволив повернуться. – Любуешься? Эстет что ли? – поржал Вася. – Слыхал, как собаки лают? Задолбали уже. Широков не отвечал, продолжая смотреть в небо. – А я вот поесть пошел. Тебе принести? – сделал еще одну попытку защитник. Попытка провалилась, и Василий, махнув рукой, двинулся дальше. Как только он преодолел несколько ступенек, за спиной раздался жуткий вой, похожий на волчий. По телу прокатилась холодная волна мурашек, и Вася, резко обернувшись, метнулся обратно к окну. Романа на нем уже не было. Березуцкий увидел только пустой подоконник и распахнутые настежь створки.III
В коридоре Вася столкнулся с Мамаевым. На том была полицейская фуражка, а в руке он держал наручники. Увидев Василия, полузащитник немного смутился и спрятал их за спину. – Ой, Васька… – Паша аккуратно бочком двинулся мимо друга. – Я думал, я один не сплю. Погулять вот вышел… – Что с тобой, Паш? – Березуцкий не повелся на отвлекающий маневр. – Кого арестовывать собрался? И где ты это вообще все взял? – На вопросы буду отвечать только в присутствии адвоката! – выпалил Мамаев и, припустив по коридору, скрылся за поворотом. Не успел Василий отойти от этого явления Христа народу, как в следующую секунду в его поле зрения появился Кокорин. Саша шел в одних черных трусах и босиком, мурлыкая что-то себе под нос. В руке нападающего была длинная баночка с яркой этикеткой. – Здарова, Васек. Куда намылился? – с улыбкой спросил Кокорин, нисколько не смущаясь своего вида. – На кухню. Кишка кишке бьет по башке. – Хохотнул Вася. – О, я только оттуда. Там котлеты остались. Смотри только, чтоб Леонид Викторович не узнал, что ты хомячишь по ночам. – Не узнает. Ты же ему не скажешь? – Я подумаю. – Задумчиво протянул Саша и пошел дальше, возобновляя свое мурлыканье. «Хэй, мистер полисмэн, ай донт ванна тра-а-абл» – разобрал Березуцкий.IV
В маленьком вестибюле было темно. Один угол подсвечивался желтым пыльным светильником, висевшим на стене. На диванчике под светильником сидели двое, что-то активно делая руками и негромко переговариваясь. Затаив дыхание, Вася различил голоса Акинфеева и Кержакова. – Саш, ну давай активнее!.. – Да подожди, плохо скользит! – Ох!.. Послышался звук упавшего предмета, а следом за ним полился отборный мат Игоря. – Саша, блять, ну что ж ты за чудо криворукое!.. – на этой фразе Игоря Березуцкий вышел на свет. Его взору предстала задница Кержакова, торчащая из-под дивана, и Акинфеев, сидевший на этом самом диване, скрестив ноги. – А чем это вы занимаетесь?.. – растерялся Вася. Игорь вскинул на того глаза, и защитник тут же пожалел, что задал свой вопрос. – Любопытной Варваре!.. – огрызнулся Акинфеев. – В бутылочку играем, не видишь что ли? Иди куда шел, Вась! Во взгляде Игоря был виден четкий подтекст слова «куда». Вася решил не злить вратаря, поэтому просто кивнул и молча шагнул в тень коридора. Только спустя несколько секунд до него дошло. Бутылочка?! Кержаков?! Березуцкий резко развернулся кругом и вернулся в вестибюль. Свет там уже не горел, и было тихо. Только с дивана раздавались негромкие звуки поцелуев. Шокированный Вася не помнил, как добрался до кухни, помнил только, что бежал оттуда как угорелый.V
Березуцкий уже представил, как сейчас достанет из холодильника котлеты, отрежет огромный кусок хлеба и насладится полуночным перекусом. Он тихонько открыл дверь и… …и зашелся в беззвучном крике. На кухне за столом сидел Дзюба и держал вилку с нанизанной на нее половинкой котлеты. Другая половинка, очевидно, жевалась Артемом, судя по бодрому движению его челюстей. В свободной руке парень держал ручку и что-то черкал ею на листке. – Любовь к тебе превыше гор и даже выше, чем забор!.. Тьфу ты, какой забор?.. – бормотал Тема, не сразу заметив Березуцкого. – О, Васянчик! Дзюба помахал Васе вилкой с котлетой, и тут же отправил ее в рот. Березуцкому стало плохо. Он подлетел к столу и заглянул в кастрюлю. Пусто. – Ты что, все котлеты сожрал, ирод? – заорал он на Артема. – А это твои котлеты были? – тот виновато посмотрел на Василия, накрывая листок рукой. – Да, мои! Лично, блин, жарил! Теперь ты мне ужин должен! Березуцкий глубоко вдохнул и выдохнул. – Ладно… Пойду загляну в холодильник, может, чего еще там есть. А что ты тут пишешь? – Вася попытался разглядеть каракули Артема. – Стих пишу. – Дзюба быстро перевернул лист написанным вниз. – Не смотри, он еще не готов. – Стих? Ты? – Василий засмеялся. – Смешно. А кому? – Секрет! Иди ешь и топай отсюда, а то музу мне спугнешь. Защитник показал Теме язык и принялся исследовать недра холодильника. Найдя кусок колбасы, оставшийся после ужина, он съел его в два укуса и пошел восвояси, велев начинающему поэту долго не засиживаться. Дзюба подождал, пока Вася выйдет, достал откуда-то из-под стола полную тарелку котлет и продолжил строчить.VI
– Леш! Леша! Леша, проснись! – Васька, отвали... – Ну, Леш! Проснись! – Отвали, сказал! – Леша! Можно я с тобой посплю? – Делай что хочешь, только заткнись! Вася зашуршал одеялом, забираясь к брату под бок. В отличие от его собственного номера у Леши было темно и тихо, поэтому полуночника быстро сморил сон. Последнее, что промелькнуло в отключающемся сознании Василия, это мысль о том, почему на окне висят сразу четыре плотных шторы, а не две.VII
Утром все ребята встретились за завтраком на кухне. Невыспавшийся Вася уныло ковырялся в тарелке с овсянкой, в то время как сидевший рядом Леша энергично наворачивал яичницу с помидорами. С другой стороны на единственном мягком стуле по-царски расположился Акинфеев, самозабвенно намазывая масло на хлеб. На шее вратаря красовался огромный засос, коего Игорь, кажется, совсем не стеснялся, а наоборот – старался повернуть голову так, чтобы показать его в лучшем ракурсе. Рома Широков сидел напротив с блаженным выражением лица и пил молоко. Он сегодня даже не соизволил побриться, поэтому щетина на лице темнела отчетливее, чем обычно. Когда Роман попросил Дзюбу передать ему печенье, его голос прозвучал до странности хрипло. Тема протянул плошку с печеньем не глядя, копаясь в телефоне. Судя по тому, как пальцы форварда бегали по экрану, он с кем-то переписывался; судя по тому, какая улыбочка блуждала по его губам, переписка была очень интересненькой. – Ребят… – тихий голос Алана заставил парней оторваться от своих дел. – А никто не видел взбитые сливки, которые я вчера купил? Яркий такой баллончик в холодильнике стоял. Все дружно замотали головами. Вася успел заметить, что Мамаев с Кокориным как-то странно переглянулись и потупили взгляды. – Парни… Я их Зареме покупал… Она же беременная у меня. Захотела молдавских сливок, а тут… – оглядев постные лица, Дзагоев вздохнул. – Давайте так: я не буду допытываться, кто это сделал, просто купите новые сливки и подсуньте на место. Замолчав, Алан взял йогурт и присоединился к завтракающим. По пути на утреннюю пресс-конференцию Вася подсмотрел, как Кокорин добавляет в список покупок на своем телефоне пункт "Сливки Зареме".