Девять разбитых зеркал

Шино проводил взглядом удалившихся за ворота Какаши, Саске и Сакуру под предводительством Наруто. Киба отвлек парня, пихнув его в бок. Джинчуурики окружили чужаков, не сводя с них неприязненных взглядов. Югито разлеглась на большом плоском камне, как кошка на солнце. Губы девушки подрагивали в раздражении. Тен-Тен с тоской смотрела на кусаригама и корила себя за такую глупую привязанность к оружию, которое потеряла шесть лет назад. Каташи нервно бродил вокруг шиноби, словно хищный зверь вокруг жертвы. Парень то и дело обнажал катану, проводил по лезвию пальцами. Его темные глаза неотрывно наблюдали за чужаками. Напряженное молчание прервал Ли. - Югито-сан... Я хотел бы, чтобы Вы кое-что знали. - Как всегда громко отчеканил Ли. - Я не держу на Вас никакой обиды и надеюсь, что однажды... Ну, когда-нибудь мне удастся взять реванш. Ли замолчал под холодным взглядом джинчуурики и стыдливо уткнулся взглядом в ноги. "Ли не имеет ни малейшего понятия о дипломатии", - Подумал Шино, борясь с желанием укрыться от надвигающихся туч под раскидистыми ветвями больших деревьев. Издалека уже слышались раскаты грома, за которыми вспыхивали молнии. Земля под ногами шиноби вдруг задрожала, она вздымалась, как корабль на волнах. Чоджи не удержал равновесие и споткнулся, а затем и вовсе упал, когда прямо перед ним земля разверзлась, образуя глубокую широкую яму. Где-то неподалеку рявкнул Акамару, который уперся сильными лапами в дрожащую землю, вспарывая ее когтями. Лица джинчуурики были полны необъяснимой печали и горя. Гаара низко склонил голову, песок шелестел по его коже, едва касаясь ее. Усталые мутно-зеленые глаза до краев были наполнены болью. Джинчуурики твердо стояли на вздымающейся земле. На лице Шинобу застыла кривая и явно наигранная улыбка. "Они переживают... Волнуются. Но не хотят показывать этого", - подумал Шино. - Что это было? - Дрожащим голосом спросила Хината, вставая с колен и заправляя прядь волос за ухо. Шино взглянул на Кибу и Акамару. Инузука что-то проворчал псу и ободряюще улыбнулся Хинате. Абураме расслабился. Его команда была в порядке. Но сам парень был далеко не в порядке, особенно когда наблюдал за своими товарищами по команде. Киба хлопотал над Хинатой, стряхивал с ее одежды едва заметные пятна пыли и грязи и ухмылялся, когда Хьюга смущенно краснела в ответ. Улыбнувшись Кибе, Хината поблагодарила его за помощь легким и быстрым поцелуем в лоб. Ревность, мелочная и позорная охватила все естество Шино горячими нитями. Хороший товарищ не будет завидовать счастью друзей, хороший товарищ не будет вести себя так по-детски. Он не был хорошим товарищем. Жуки Абураме гудели на плече парня, словно стараясь успокоить его. Вдруг, к всеобщему удивлению, раздался ленивый и тягучий голос Шикамару. - Вы упоминали припадки, так? - На эти слова малахитовые глаза Гаары впились настороженным взглядом в лицо Шикамару. - Я предполагаю, что только что был как раз один из таких припадков. - Сухо закончил Нара. - Ты был прав, сказав, что это лишь предположение. - Отозвался Нобору с сардонической усмешкой на лице, обходя еще одну образовавшуюся в земле яму, из которой мгновением позже показалась бледная тонкая рука с заостренными когтями на пальцах. Пальцы девушки привычно вцепились в лодыжку не шелохнувшегося Гаары, а затем показалась вторая рука, сжимающая в пальцах карандаш и небольшую толстую тетрадь. Гаара медленно наклонился, взял в руки тетрадь и сразу открыл ее на нужной странице, исписанной различными числами и формулами. Шино прищурился, вглядываясь в записи через плечо красноволосого джинчуурики. Гаара быстро писал ровные цифры, какие-то соотношения, которые ему сиплым голосом из-под земли диктовала Рико. Голос девушки дрогнул, когда она произнесла соотношение цифр 1 к 25. Губы Шино сильно сжались и он нахмурился, понимая, к чему все эти записи. Во взгляде парня, скрывающемся за темными очками, показалось искреннее сочувствие к девушке. - Это вероятность её...? Договорить Абураме не смог. Гаара резко поднялся на ноги и захлопнул тетрадь. Песчаный демон повернулся лицом к Шино, глаза парня заволокло чернотой, а радужка заискрилась золотистым цветом. Шинобу быстро очутилась между Гаарой и Шино, чему последний был очень ей благодарен. - Да. Рико... Она любит быть в курсе всего. Ей нравится контролировать всю доступную ей информацию. И вот она... - Губы Шинобу задрожали в жалкой попытке улыбнуться. - После каждого нового приступа она пересчитывает вероятность её смерти. - Шинобу. - Раздался крайне недовольный голос Югито. - Возможно, тебе было бы неплохо научиться держать язык за зубами, пока ты не выдала им все наши слабые стороны. Взгляд льдисто-голубых глаз блондинки безжалостно впился в поникшую Шинобу, а затем скользнул на жучков Шино, обосновавшихся на его плече. - Извини, я... Эй, это же кикай?! Шино недоуменно моргнул и взглянул на девушку. Ее взгляд был заинтересован, неотрывно наблюдая за жучками. - Да. - Ничего себе! Я никогда их не видела вживую. - Воскликнула Шинобу и быстро подскочила к парню, хватая его за руку. Этот неожиданный физический контакт вызвал электрический разряд в теле парня, по позвоночнику промчался целый табун мурашек. Абураме не мог вспомнить ни единого случая, когда его касался кто-то, кроме членов его семьи и команды. - Шинобу. - Недовольно позвал Нобору. - Ты можешь подождать со своими расспросами хотя бы до тех пор, пока мы не найдем место, где можно укрыться от дождя? - Нам надо выйти из-под деревьев. - Прошептал Чоджи зевающему Шикамару, с опаской поглядывая на хмурые тучи. - Это... - Раздался за спинами друзей хриплый голос Варга. Брови мужчины сошлись на переносице, пока он отчаянно пытался вспомнить нужное слово. - Это хорошо. - Закончил, наконец, Варг. Сверкнула еще одна молния, которая мгновенно перекинулась на счастливо улыбающегося Варга. Молния не принесла ему ни малейшего вреда. - Хорошо, давайте укроемся в поликлинике. - Произнесла Шинобу, сжав руку Абураме своей узкой, покрытой мозолями от меча ладонью. Девушка упорно тянула парня за собой, а за ними медленно шли остальные джинчуурики и шиноби. Демоны провожали чужаков настороженными взглядами мутных глаз. Ино недовольно засопела, когда некоторые демоны скользили у нее под ногами, и даже умудрилась пнуть одного из них. Сразу после этого Шинобу резко развернулась лицом к девушке, и ее глаза расширились от боли. Шино сочувствующе взглянул на нее, отлично понимая ее чувства. Он лучше многих понимал, каково это, когда самую важную и необходимую для тебя вещь или существо все считают отвратительным, противным и неестественным. Ведь тогда получалось, что все считают и тебя таким же. - Ты... Говорила, что хочешь увидеть кикай? - Ох... Да. - Улыбнулась Шинобу и отпустила руку парня. - Я хотела бы, но... Югито, Наруто...? - Он остановился за девятым кольцом. Те трое уже возвращаются. - Мгновенно отозвалась блондинка, переминаясь с ноги на ногу и раскручивая цепь кусаригама. Взгляд Нии хмуро вперился в серое небо. Шинобу склонила голову набок, когда один из демонов скользнул по ее ноге вверх и, наконец, добрался до ее плеча, где и остановился. Демон что-то зашелестел на ухо девушке на каком-то неизвестном остальным шипящем языке. Шинобу понимающе кивнула и ласково погладила демона по колючей чернильно-черной спине. Шино подумал, что будь это существо кошкой, оно бы сейчас замурлыкало от удовольствия. - Наруто хочет нас видеть. - Произнесла Шинобу. Нобору оглянулся на нее. - Он правда считает, что мы так просто можем оставить без присмотра этих... кхм, чужаков? - Слушай, Наруто так и знал, что ты это скажешь. Он говорил, что ты параноик. Кстати, он сказал, что мы можем доверять им. Нобору недовольно покосился на шиноби Листа. Усы старика пару раз дернулись, и, наконец, Нобору коротко пожал плечами. - Если Наруто так говорит, то я ему верю. Вскоре джинчуурики толпой вошли в комнату. Последним вошел Каташи, предупреждающе оскалив острые окровавленные зубы, и только потом закрыл дверь и прошел к остальным джинчуурики. Повисло неловкое молчание. Шино взял на себя смелость осмотреться вокруг. В единственной комнате повсюду были разложены медицинские инструменты, на стендах были начерчены графики и диаграммы. На столе были разбросаны документы, испещренные мелким угловатым почерком. Хлопнула дверь. Вошел Саске, чьи глаза то и дело вспыхивали красным и снова чернели. Его голова была низко опущена, темные волосы скрывали его лицо, но каждое движение парня выдавало его состояние и дикую усталость и напряженность. Учиха не обратил ни малейшего внимания на настороженные и враждебные взгляды джинчуурики и молча прошел в угол, где устало прислонился к стене. За Учихой вошел Какаши. Его взгляд неотрывно следовал за Саске. Хатаке печально отметил вялые движения ученика, которые совсем не были плавными и точными движениями превосходного АНБУ. Сакура споткнулась и тяжело прислонилась к Какаши, а затем девушка очень медленно прислонилась к стене, словно та нуждалась в ее поддержке и упала бы без нее. Горло Харуно сжималось от подступающих слез и желания закричать так громко, как только может. Сакура добрела до Саске и обессиленно села рядом, подтянув колени к груди. Учиха слышал, как девушка быстро-быстро шептала что-то, словно мантру. Саске прислушался. - Не правда, не правда, нет... Не правда... ____________________________________________ Наруто потер глаза тыльной стороной ладони, тяжело вздыхая. Почему именно сейчас Конохе потребовалась его помощь? Ведь только-только жизнь начала налаживаться: Рико начала нормально общаться с остальными, а не только с Гаарой. Каташи научился сдерживать свои неуемные эмоции. Нобору перестал каждую ночь ставить ловушки на дверь своей комнаты. Черт возьми, даже Гаара искренне смеялся один-два раза в месяц! Парень откинулся спиной на дерево, мрачно глядя на разбрызгивающиеся капли дождя. Этот шторм скоро кончится. Они всегда кончаются. Но эта буря - буря войны - еще долго будет свирепствовать. Наруто вцепился пальцами в волосы, сдавленно зарычал, больше всего на свете желая, чтобы не было никакой войны, чтобы шиноби Конохи ушли обратно, чтобы ничто не разрушило его спокойную и мирную жизнь, которую он только-только обрел. Но самым худшим было то, что он уже знал, каково будет его решение, и он подумал, что это говорит о том, что он у него по-прежнему остались какие-то чувства по отношению к родной деревне, которую он оставил шесть лет назад, чтобы спасти ее. "Это значит, что ты сентиментальный дурак, как Гаара говорил", - раздраженно подумал Наруто. И цена... Боже, цена всего этого была слишком высока. Но он сделает все, заплатит любую цену, вытерпит любое количество стыда, если всего этого будет достаточно, чтобы Коноха, чтобы люди, которых он любил выжили. Но что было лучше? Провести остаток своей жизни в этой деревне со своей большой семьей, без боли, без горя? Или вернуться, чтобы сражаться и, возможно, умереть ради деревни, которую он так наивно и глупо, но все еще любит? Ответ на этот вопрос у него уже был. Он всегда у него был. Этот ответ всегда был в его сердце. "Я пожертвовал всем ради Конохи однажды. Я смогу сделать это снова. Но... Я действительно дурак", - Вздохнул Наруто. Пол вдруг дрогнул, когда остальные джинчуурики, наконец, пришли к Узумаки. Варг придерживал за талию Нобору, а Морико гордо восседала на плечах мужчины. Гаара раздраженно хмурился, а потом тряхнул головой. Намокший песок упал с его тела на пол. Джинчуурики разбрелись по помещению и устроились там, где посчитали удобнее для себя. Каташи устроился рядом с Варгом. Рико выбрала дальний угол, где расстилался мягкий густой мех. - Итак, - сказала Шинобу, развалившись рядом с Нобору на животе и покачивая ногами в воздухе. - Какова ситуация? Наруто сцепил пальцы замком на затылке и пожал плечами. - Ничего особенного, на самом деле. - Ответил парень, а сам подумал: "Если не считать начинающуюся войну, в которой участвуют все страны на континенте". - Лжец. - Хрипло выдохнул Гаара. - Ты всегда убираешь руки за спину или на затылок, когда врешь. - И я не думаю, что эти люди пришли сюда из Конохи из-за чего-то, что ты называешь "ничем особенным". - Произнес Нобору. - Хорошо-хорошо, вы меня поймали. - Смущенно улыбнулся парень. - Что ж... Весь континент находится в состоянии войны. Как только эти слова слетели с губ Узумаки, Нобору вдруг резко выпрямился, его змеиные глаза впились пристальным взглядом в блондина. Югито стиснула челюсти, на ее пальцах затрещало электричество. Каташи попытался скрыть свое удивление, но с треском провалил эту попытку. - Объясни. - Категорично потребовал Гаара. - Они... Какаши, Саске и Сакура мои старые товарищи по команде. Они сказали, что Камень, Облако, Песок и Туман объявили войну Конохе. И не только они. Все мелкие деревни так же последовали их примеру. - Дай-ка угадаю. - Прошипела Югито. Ее голос просто сочился ядом. - Они хотят нашей помощи. - Да. Они предлагают амнистию, которая, насколько я понимаю, означает, что все мои преступления против Конохи будут прощены, и мы сможем жить там. Джинчуурики переглянулись, на их лицах застыли пустые маски. Наруто вдруг стало очень стыдно,в его сердце открылась кровоточащая рана при воспоминаниях о том, что рассказал ему Кьюби. - Правда, это уже было когда-то... - Прошептал он. - Давным-давно, когда Коноха была совсем молодой, первым джинчуурики предложили то же самое. - Виновато произнес парень, не в силах поднять взгляд на друзей. - И те джинчуурики согласились? - Очень тихо спросила Шинобу. Наруто было больно отвечать на этот вопрос. Больно осознавать, какими наивными были прошлые джинчуурики, поверившие в возможность существования нового, лучшего мира. - Да. - И что с ними случилось? - Лучший мир, о котором они мечтали, не наступил. Он не хотел говорить об этом, не хотел верить, что Коноха, его родина, место, которое он любил, где он вырос, где остались все его мечты, могла поступить так. Но в первую очередь Коноха была деревней шиноби, а шиноби были очень хороши в предательстве. Джинчуурики должны были знать, должны были в состоянии принять осознанное решение, потому что если он попытается повлиять на их решение так, как он сам хочет, то... Какой же он тогда лидер? Стыд сдавил горло Наруто, когда он сдавленно прошептал: - Их предали. Обещание было нарушено, а джинчуурики были выброшены, словно ненужные инструменты. Настала тишина, нарушаемая только шумом дождя. - Так что... Вы должны принять решение: идти в Коноху, сражаться и, возможно, умереть. Или остаться здесь и жить. Каташи прищурился. - А что насчет тебя? Что ты собираешься делать? Наруто фыркнул. - Неплохая попытка, но я не собираюсь вам это говорить сейчас. Я хочу, чтобы вы самостоятельно приняли решение, без моего влияния. - Мудрое решение. - Одобрительно кивнул Нобору. - Ну, вы же меня знаете: я просто великий мудрец. - Натянуто улыбнулся Наруто. Узумаки сидел молча некоторое время, наслаждаясь присутствием этих людей, его семьи. Этот момент был полон скорби, ибо он знал, что очень скоро все это кончится, что скоро он в очередной раз принесет в жертву себя, свой дом, семью и друзей, и его агония от осознавания этого была столь же мучительна, что и в первый раз. - Ну, я выйду, чтобы вы могли спокойно все обдумать и принять решение. Ладно? - Произнес Наруто и, кряхтя, поднялся на ноги и помахал им на прощание, прежде чем выйти из комнаты. Узумаки ловко спрыгнул с огромного дерева и приземлился в немаленькую лужу. Вода и грязь расплескалась под ногами парня во все стороны. Наруто выпрямился, провел пальцами по намокшим волосам и проглотил колючий ком в горле. Горло его пересохло, а ладони вспотели. Парня охватил жар, голова нещадно болела. "Ты просто сбежал". - раздался в его голове коварный голос. - "Рано или поздно тебе придется противостоять им". - Я не убегал. - Пробормотал Наруто, отворачиваясь от открытых ворот. Парень вошел в небольшой домик и медленно побрел в комнату мимо вырезанных из дерева фигурок Варга, мимо неуклюжих рисунков Морико, мимо стеклянных скульптур Гаары. - Я поговорю с ними. Просто... Немного позже. Наруто мог лишь надеяться, что они не будут слишком суровы. _________________________________ К удивлению Гаары, Нобору заговорил первым. - Я за то, чтобы остаться. - Почему? - спросила Шинобу и тут же стушевалась под пронзительным взглядом старика. Нобору фыркнул, потирая рубцы и шрамы на своих руках. - Почему мы должны бороться за тех, кто ненавидит нас? Почему мы должны жертвовать собой, когда мы и так отдали уже слишком много? - Нобору поморщился, пытаясь сесть удобнее. Его бедро, сломанное еще во время Первой войны, до сих пор причиняло боль. Гаара узнал об этом случайно, когда увидел старика, ковыляющего по коридору посреди ночи, не в силах уснуть от дикой боли. Даже Шинобу со своим талантом к медицине не смогла исцелить Нобору. Старик медленно моргнул, вспоминая погибших товарищей. - Почему должны бороться за то, частью чего мы не являемся? Мы не феодалы и не Каге. Мы не нукенины и не совершали преступлений против деревень... Я знаю, что такое война. Я участвовал в Первой войне, сражался за мечту этой деревни, которую я не разделял. Остальные джинчуурики не могли поднять взгляд на Нобору и смотрели куда угодно, только не на него. Даже Рико - Рико, которая меньше их всех понимала людей и их чувства - отвернулась от старика, пытаясь помочь ему сохранить хоть каплю достоинства и создать иллюзию того, что никто не видел его слез. - Но дураки из деревни Теней верили во все обещания Каге и феодалов. - Продолжил Нобору дрожащим голосом. Сейчас он выглядел даже старше, чем был на самом деле. Смерть каждого погибшего на войне человека ложилась на его худые плечи огромной тяжестью. - И они пали жалкой смертью пешек. Никто не вернулся с войны. Этой войной они ничего не достигли. Ни добра, ни чести, ни славы, ни мудрости. Боль, тщетность и ужасы войны учат видеть и понимать те вещи, которые никто не в силах понять... - Нобору улыбнулся горькой улыбкой. - Когда мне было тринадцать лет, я видел человека, желудок которого вздулся до размеров футбольного мяча. Нам пришлось привязать бинтами миску к его животу, чтобы его кишечник не вывалился. Наш ниндзя-медик погиб от отскочившего от камней осколка, который снес ему голову. Я видел, как этот мужчина впивался ногтями в камни и умолял нас убить его, а мы не могли этого сделать, потому что он все еще мог быть полезен для нас. Он проклял нас, когда мы привязали к нему бомбу и отправили его в лагерь противника. Он убил их, его семья получила медаль и письмо от феодала, в котором говорилось, что он мужественно погиб на войне. - Нобору пренебрежительно фыркнул. - Но это было ложью. А эта ваша Коноха... Каким высокомерием обладает эта деревня, если смеет обращаться к нам за помощью, когда сами же предали наших предшественников. Коноха не заслуживает нашей помощи. Более того, никто из нас не заслуживает того, чтобы снова участвовать в войне. Разве не это ли дал нам Наруто? Жизнь без войны, без знания того, что мы всего лишь инструменты в руках деревень, средства достижения победы. Почему мы должны возвращаться к этому? - Мы должны это сделать, потому что эта война изменит ход истории! - Выпалил Каташи, наклонившись вперед. - Эта война очень многое значит! Я имею в виду, ведь мы все с вами воевали, чтобы дать будущим поколениям шанс жить спокойно и счастливо. Пойми же, Нобору. - Закончил Каташи, взглянув на старика полным уважения и мольбы взглядом. Да уж, Наруто удалось привить всем джинчуурики уважение к самому старшему из них. И именно Наруто сейчас дал им самим сделать такой важный выбор. Гаара был очень благодарен другу за это. Наверное, именно за это его и любили джинчуурики. - И что же будет, останься мы здесь? Что стало с нашим поколением? Это все не будет иметь значения, так? Но если мы пойдем на войну, то наши жизни будут что-то значить, потому что мы повлияем на историю! - Воскликнул Каташи и огляделся. - Мы не можем оставаться здесь до конца наших дней, знаете ли. В конце концов мы все умрем от старости, и что тогда? Морико и Рико, как самые младшие, будут жить здесь до старости в компании наших призраков и умрут? Это не справедливо! - Раздраженно вздохнул Каташи и запустил пальцы в каштановые волосы. - И если мы не пойдем, то что это будет говорить о нас? Если мы откажемся помочь Конохе только потому, что она сделала шестьдесят лет назад... Это же так мелочно. - Почему ты хочешь идти, Каташи? Ты действительно веришь в то, что говоришь, или хочешь просто повоевать? Ты уверен, что сможешь пойти и сделать все, о чем сейчас говоришь? - Спросила долго молчавшая Югито, стараясь вложить в свой голос как больше мягкости. Каташи сжал челюсти и отвернулся, пробормотав: - Да, я уверен. - Ты молод, но... - Произнесла Югито, чьи кошачьи глаза блестели в полумраке. - Те, кто молоды, всегда считают себя бессмертными. В этом вся трагедия войны. Первыми умирают те, кто считали, что это никогда с ними не случится. - Девушка попыталась улыбнуться, но вместо улыбки на ее лице появился леденящий душу усталый оскал загнанного в угол зверя. - Я часто бывала на сражениях. Я ступала по костям тысяч убитых и слушала их шепот, звучащий с другого берега реки смерти. И без того слабое солнце скрылось за большим облаком, покрывая все мрачной тенью. Нии опустила взгляд, ее глаза заволокла черная, словно беззвездная ночь пелена. Голос девушки задрожал, в нем звучало эхо тысяч голосов безымянных мертвецов. - Они воевали за свободу, достоинство и славу. Но только мертвые знают, стоит ли умирать за все это. - Ее губы дрогнули в мрачной улыбке. - И только я могу говорить с умершими. Кто-то из них говорил: "Я рад, что я мертв, потому что смерть лучше, чем рабство"? Кто-нибудь из них говорил: "Я гнию в земле уже два года в тишине и темноте, но это же так прекрасно, умереть за родину"? И ты думаешь, что в последние секунды своей жизни ты не задумаешься, за что ты умер? Ты думаешь те молодые воины думали о свободе, чести и славе, когда умирали? - Голос Нии стал резким. - Будь я проклята, если они делали. Они погибли под звуки криков их матерей. Они умерли, плача как маленькие дети. Они умерли с разрывающимися от боли сердцами, не сумев в последний раз увидеть своих возлюбленных. И все они, умирая, думали лишь об одном: "Я хочу жить, я хочу жить!" Нии замолчала. Гаара, вздохнув, наконец заговорил. - Нам нужно идти. - Парень поднял руку, чтобы предотвратить неизбежные вопросы и возмущения. - Что-то в этом не чисто. Зачем четырем из пяти Великих стран вдруг так внезапно объявлять войну? Почему деревни, у которых не было никаких оснований идти на войну, вдруг решили одновременно сделать это? Шиноби все упрямы и подозрительны по своей природе, они не созданы для того, чтобы создавать столь огромные альянсы. Большинство союзов между деревнями за последние сто лет в большинстве своем были бесполезны и разрушены всего через несколько месяцев после их образования. Почему же тогда народы, ненавидящие друг друга, объединились? Что-то очень и очень неправильно во всем этом. - Я согласна. - Сказала Шинобу. - И Наруто тоже. - А ты откуда знаешь? - Подозрительно прищурился Каташи. - О, умоляю тебя. - Закатила глаза Шинобу. - Ты же его знаешь. Как только дело касается его друзей, он все готов за них сделать. А все эти люди, они явно были его друзьями. Вы сами видели, каким он был с ними... Очевидно же, что он по-прежнему переживает за них. Рико перебила девушку, медленно подняв взгляд от пола. - Я считаю, что у каждого свой выбор. Только мы сами можем решать, стоит ли нам идти или остаться. - Девушка улыбнулась, и эта улыбка сделал ее намного старше и мудрее на вид. - Но если мы будем игнорировать их просьбы о помощи... Если будем просто стоять и смотреть, как падет Коноха, как погибнут тысячи... Это не сделает нас лучше, чем люди, которые точно так же стояли и смотрели, как мы страдали, которые игнорировали наши мольбы о помощи. Облако, скрывшее за собой солнце, проплыло мимо светила. Над деревней разлился золотой согревающий свет. Гаара взглянул на каждого джинчуурики. - У нас есть время, чтобы принять окончательное решение. Поэтому тщательно обдумайте свой выбор. Варг слушал этот разговор очень внимательно, впитывая словно губка каждое произнесенное слово. Никто из джинчуурики не знал, как много на самом деле понял Варг. Морико сидела в ногах мужчины и возилась с мягким густым мхом, пребывая в счастливом неведении о тех ужасах, о которых говорили джинчуурики. Варг хотел, чтобы так было всегда. Но так же он понимал, что это невозможно. Рано или поздно Морико придется столкнуться с жестокостью этого мира. ___________________________________________ Наступил прохладный вечер, огоньки звезд несмело появлялись на темнеющем небе. Джинчуурики хлопотали над ужином для себя и шиноби Конохи. Нобору настоял на этом, говоря, что заставлять гостей питаться отдельно от хозяев - верх неприличия. Хотя старик и продолжал поглядывать на чужаков откровенно враждебным взглядом. Сакура опустила тарелку с овощным салатом и подвинула ее Чоджи. Желудок девушки словно залили свинцом. Сакура хотела кричать на весь мир, который продолжал жить как ни в чем не бывало, пока она наблюдала за окружающими ее людьми, зная, что в одном из вариантов будущего они все погибли страшной и мучительной смертью, и только лишь Наруто спас их, пожертвовав всем, что было у него хорошего. Наруто избегал своих товарищей из Конохи весь вечер, скрываясь за непроницаемой стеной джинчуурики. Любые их попытки поговорить с ним заканчивались полным провалом. Каташи едва сдерживался, чтобы не пошинковать назойливых чужаков на кусочки. Сакура подняла взгляд от земли и увидела Саске, сгорбившегося в мерцающем свете огня, отдельно от остальных. Харуно поднялась на ноги и подошла к своему другу. Учиха подвинулся, освобождая ей место, но так и не взглянул на нее. И все же сейчас Саске выглядел на удивление спокойным, учитывая все обстоятельства. Он даст волю своей боли позже, в одиночестве, в тишине, точно так же, как он всегда делал. Раньше Сакура терпеть не могла эту его скрытность и нежелание поделиться своими проблемами и переживаниями, но теперь она приняла все его недостатки. Но эти слова Наруто о том, что Саске мог сбежать к Орочимару, мог убить ее... Она не знала, сможет ли принять это. Сакура запустила пальцы в коротко остриженные волосы и едва дрогнувшим голосом спросила: - О чем думаешь? Саске замер, как каменное изваяние. Выражение его лица и глаз не изменилось ни на секунду. Идеальная маска. Маска, которая рассыпалась прахом, когда он ответил. - О прошлом. - О какой его части? Губы Саске скривились в жалкой улыбке. - Разве ты не помнишь? Помнишь, как мы сражались с Забузой, трое сопливых детишек, понятия не имеющих, выживут они или нет? Помнишь, как мы втроем сражались в Лесу Смерти? Голос Учихи дрогнул от слез, которым он не смел давать воли прилюдно. Взгляд парня печально наблюдал за Наруто, который с широкой улыбкой пихнул Гаару локтем в бок и, когда тот отвлекся, стащил у красноволосого из-под носа тарелку с супом. - А помнишь тот тест с колокольчиками? Помнишь, как мы были готовы принести в жертву последний шанс стать шиноби ради друг друга, когда мы были одной командой? Сакура сморгнула слезы, отвечая очень тихо и медленно. - Пожалуйста, не уходи в себя сейчас. Не оставляй меня наедине с чувством вины, с нашими разбитыми мечтами... - Прошептала Харуно и осторожно коснулась дрогнувших пальцев Саске. Парень вздрогнул, его дыхание срывалось с губ частыми и хриплыми вздохами. Он слишком устал, чтобы бороться. - Помнишь, когда мы все вместе сидели у костра, и Наруто приготовил на ужин какую-то бурду, я обозвал его, а ты пыталась стать своего рода миротворцем, но у тебя это никогда не получалось. Сакура слишком устала все время оплакивать все то время, все те счастливые секунды, часы, дни и годы, которые они пропустили, которые уже невозможно наверстать. Ее голос звучал тихо и жалко, когда она ответила. - Я помню. Саске подтянул колени к груди и, тяжело вздохнув, уткнулся в них лбом. - Почему... - Глухо прошептал Саске. И в одном этом слове проскользнули все те тысячи дней счастья, которых никогда больше не будет. - Почему мы не можем вернуть все, что было? Сакура закусила губу, глядя на Наруто, который сновал между джинчуурики, его новой семьей, в его новом доме. Наруто выглядел уверенным в себе и своем месте в мире. И Харуно почему-то подумала, что Наруто не смог бы стать таким в Конохе. - Он ушел от нас, но... Мы чувствуем то же, что и раньше, верно? - Да... - Голос Саске дрогнул, что заставило Сакуру испуганно взглянуть на него, всегда сильного и уверенного в себя, а теперь такого беззащитного и усталого. - Но есть ли теперь в его мире место для нас? Сакура сглотнула ком в горле, которое уже болело от постоянно сдерживаемых слез, и прошептала в темноту: - Я не знаю.