Командировка

Том сидел в кресле, закрыв лицо руками, ничего не хотелось. Он надеялся, что сейчас откроет глаза, и все случившееся покажется дурным сном, и позже он напишет что-то невероятно остроумное в твиттер о странных снах, которые порождает сознание. Мысли снова прервал осторожный стук в дверь. Том поднялся на ноги, хрустнув шеей, в который раз поразившись своей усталости, к тому же руки начинали немилосердно ныть. За дверью стояла женщина средних лет, невысокого роста, в скромной одежде и с вместительной сумкой на плече. - Добрый день, мне сказали, что вам нужна сиделка. Я фрау Кистлер. - Конечно, проходите, пожалуйста, мэм, - Том посторонился, пропуская сиделку внутрь, - меня зовут Том Хиддлстон, - в очередной раз представился артист. - Моей подруге может понадобиться помощь, а я, признаться, совершенно безнадежен. – Том немного лукавил, он попросил предоставить сиделку не только потому, что опасался за здоровье своей незваной гостьи, ему нужен был еще один свидетель, что девушка не оставалась с ним наедине достаточно долгое время. «Достаточно долгое для чего?» - на этот вопрос он и сам не мог дать ответ. - Я с радостью окажу любую необходимую помощь, я дипломированная медсестра, и вы можете проверить мою квалификацию в администрации отеля. - Ну что вы, какие проверки, я более чем уверен, что вы прекрасно знаете, что нужно делать. Мисс Гал в спальне, доктор Деккер сделал ей укол и сказал, что она проспит несколько часов, но я хотел бы перестраховаться. Фрау Кистлер кивнула и пошла вперед, открывая дверь спальни. Том запоздало вспомнил, что надо бы открыть дверь перед ней, но его охватила какая-то апатия, да и он немного опасался заходить первым в комнату, мало ли что он там мог увидеть. Вопреки его страхам, ничего пугающего там не нашлось, озаренное теплым светом ночника лицо девушки уже не казалось таким бледным, казалось, она просто спокойно отдыхает, укрытая до подбородка мягким одеялом. Доктор оказался очень заботливым человеком и, как следует, укутал девушку. Сиделка сразу же подошла к кровати, уверенным жестом приоткрыла одеяло и коснулась руки Элен, проверяя пульс, удовлетворенно кивнула, кажется, все в порядке. Работа обещала быть не особо тяжелой, но оплачивалась по высшему разряду, наконец-то фрау Кистлер сможет оплатить уроки рисования, о которых уже давно ноет ее дочурка. Женщина воспитывала ее одна и порой сталкивалась с катастрофической нехваткой денег. Именно поэтому с радостью схватилась за возможность подзаработать, а с дочкой посидит соседка, ничего страшного. - Миссис Кистлер, я могу что-то еще сделать? – спросил Том, который все еще стоял в спальне. - Думаю, что все хорошо, сэр, я побуду рядом с ней, если что-то понадобится, я дам вам знать. Вы останетесь в этом же номере? Только сейчас до Тома дошло, что он мог спокойно попросить другой номер и практически полностью отстраниться от проблемной знакомой. Но, сейчас уже было поздно, да и какое-то странное любопытство заставляло его оставаться рядом. Он лишь покачал головой. - Я буду в гостиной, позовите меня, если что. Я прекрасно высплюсь на диване. Спасибо вам. Фрау Кистлер снова кивнула, занимая кресло в углу и доставая из сумки какие-то журналы. Том еще раз поблагодарил, скользнул взглядом по спящей Элен и вышел из комнаты, плотно притворяя за собой дверь. Стоя посреди гостиной, он обвел глазами комнату, наткнулся взглядом на холодильничек с мини-баром. То, что надо. Порывшись в нем, нашел бутылочку виски, поморщился, никогда не любил такие крепкие напитки, но сейчас, пожалуй, самое то. Не наливая в стакан, выпил залпом. Захватив еще бутылку минералки сел на диван. Спать не хотелось. Напряженное тело, наконец-то расслабилось, но мысли все еще крутились вокруг того, что рассказал доктор, раны, ожоги, все это шептало ему о тьме, которой всегда интуитивно сторонился актер. Будто боялся, что эта грязь, однажды прилипнув, никогда не отмоется. А что если… Если попробовать почувствовать себя на месте мучителя? Жертву он мог изобразить, не моргнув глазом, но вот насильника, это должно быть сложнее, а значит, гораздо интереснее. Ходили упорные слухи о его предполагаемой роли в новом «Короле Сохо», и, наверняка, этот персонаж не брезговал развлечениями подобного рода, а Том всегда пытался понять свою роль, оправдать самые странные поступки своего персонажа. Надо попробовать. Закрыл глаза, на фантазию он никогда не жаловался, вот и сейчас перед глазами появилось обнаженное женское тело. Так, что там было? Ожоги? Затягивается сигаретой и тут же резко прижимает ее к загорелому плечу. Ощущает чужую боль, слышит крик. Что он чувствует? Нет, ничего. Только омерзение. «Том, но ты же артист, ты можешь изобразить что угодно, однажды, даже играл женщину, неужели не сможешь понять, что испытывает человек причиняющий боль другому?» Это ведь только очередное актерское упражнение, как в театральной школе. А если попробовать иначе. Мысленно сильнее сжал округлое бедро, посмотрел на медленно расплывающиеся под кожей гематомы, испуганное лицо, но искривленный от наслаждения рот. По телу артиста пробежала дрожь. Это удовольствие? Да-а-а. Пока лишь маленький огонек, потянуть рассмотреть поближе, что же доставляет ему удовольствие? Подчинение жертвы, ее покорность, осознание того, что сейчас он может сделать все что угодно. Он главный, он охотник, он повелитель. Учащается дыхание, сердце сильнее бьется о грудную клетку, разгоняя по венам кровь. Тепло разливается по телу, сосредотачиваясь внизу живота, долгое воздержание дает о себе знать тянущей болью. «Нет, я не могу так! Или могу?» Он почти рычал, мысленно вспарывая нежное податливое тело безымянной любовницы ногтями, неправдоподобно быстро появилась кровь, интересно, какая она в его фантазиях на вкус, на языке ощущается металлический привкус, и, неожиданно, сладость. Вот она какая, кровь жертвы, сладкая, как мед, пьянящая. Монстр в груди радостно взревел и защелкал зубастой пастью. Хорошо! Внутри полыхнуло огнем. Руки сами тянутся к поясу, лихорадочно расстегивая ремень и проникая дальше. Острое наслаждение, от которого перед глазами расплываются разноцветные круги. Всего пара движений, мгновение и он выгибается на диване с каким-то жалким всхлипом. Все кончилось, наваждение прошло. Осталось только ощущение грязи, прилипшей к телу, к мыслям. Он грязный, боже, какой же он грязный. Пошатываясь, он неожиданно охватившей его слабости он прошел в ванну. Новая волна мыслей, отвращение к себе. «Кто же я? Неужели я такое же чудовище? Я монстр? Мы все такие?» Вспомнилось интервью, в котором он распинался, что нельзя относиться к женщине только лишь как к куску плоти, что нужно заботиться о ней как о принцессе, посвящать ей стихи и песни*. Смешно, а ведь он всегда был искренен в своих высказываниях, он всегда верит тому, что говорит сам. Сейчас его тело сотрясали приступы беззвучного хохота, лицемер, какой же он виртуозный обманщик, смог обмануть даже самого себя, куда там несчастному Локи. Он снова и снова задавался немым вопросом – «Тьма, она в душе каждого или только его собственной?» Он, тот, кто всегда отрицал порочность человеческой натуры, сейчас кончил практически от одной мысли о том, чтобы причинить боль и страдания другому, другой, женщине… Наверное, это в природе человека, причинять боль и подчиняться. Вспомнились его пассии, Том всегда старался быть нежным любовником, не заходить за рамки. Одна из его девушек даже как-то сказала, что он безынициативен, интересно, как бы ей понравилась такая инициатива? Может им всем такое нравится? Тут же подумал о матери, о сестрах, бессильно застонал. Он уродлив. Надо всегда держать этого зверя в клетке, но сейчас зверь вырвался на волю, ревел и жаждал отведать запретного плода. Стыд, злость на себя за удовольствие полученное таким образом, все это переплелось в голове актера. «Но я же такой? Это не мои мысли, или мои. Он сам не справится, нужно с кем-то поделиться, спросить совета. Но с кем?» Крис, - вдруг нашлось решение, - его лучший друг, он поймет, телефон уже в руках, пальцы сами набирают номер - только возьми трубку, пожалуйста. Никогда еще он не чувствовал себя настолько потерянным, запутавшимся. Гудок, один, второй, третий. Ему даже в голову не пришло, что уже ночь, что Крис, скорее всего, спит, в объятиях жены, под тихое сопение маленькой дочурки. Сейчас ему отчаянно нужно было выговориться, ему нужна была помощь. - Але, - заспанный голос, - Том, что случилось, ты с дуба рухнул? То пропадаешь на месяц, а тут вдруг звонишь среди ночи. - Крис, мне нужно у тебя кое-что спросить, - шепчет Том севшим голосом. Друг тут же понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Английский джентльмен никогда не позволял себе такого поведения. Любая беседа начиналась с болтовни о здоровье жены и малышки, а тут сразу вопросы. - Конечно, братишка, спрашивай! – серьезно ответил Крис. - Крис, скажи мне, я хороший человек? Только, прошу, не отшучивайся, ответь мне. Это важно. – Просил Том. - Ты? Да ты самый добрый и светлый человек из всех, кого я знаю. - Да? А если это всего лишь игра? – неприятным голосом ответил Том. Крис слышал, что он часто и хрипло дышит в трубку. – Если сейчас этот «добрый и светлый человек» как ты изволил выразиться, получил кайф от одной мысли о насилии? Теперь голос в трубке был злым, гадким. Крис не на шутку испугался, но понял, что надо срочно выводить друга из этого состояния. Он помнил по съемкам Тора, как быстро Том попадал в зависимость от каждой роли, сейчас, кажется, играл вампира. Наверное, заигрался, слишком глубоко погрузился в своего персонажа и потерял себя. - Друг, темные стороны есть у каждого, слышишь меня? У каждого! Эрос и Танатос, понимаешь ли. Да что я тебя учу, ты сам это все лучше меня знаешь, грамотный. - А вдруг… вдруг, моя темная сторона сильнее? – уже нормальным тоном спросил Том. Крис почувствовал, что он на верном пути. - Но на то нам и даны разум и сила воли, чтобы сдерживать свои порочные желания, ведь так? Том, расскажи-ка мне, что случилось. И тут Тома прорвало, он рассказал другу все, причем даже больше чем сам планировал. О своем одиночестве, несмотря на семью и армию поклонников, о бесконечных поисках себя и постоянных неудачах в личной жизни, о последнем скосившем его событии. Слова лились легко и просто, из самых недр души, раскрывая перед Крисом все самое сокровенное, то, чем Том никогда не делился с другими, предпочитая справляться самостоятельно. А Крис слушал, не перебивая, периодически вставляя успокаивающие и уместные в каждом случае комментарии. Никогда еще Том не был столь откровенным перед ним, он всегда казался эдаким душа-на-распашку человеком, но Крис всегда чувствовал скрытые тени в его характере, и только сейчас по-настоящему понял его. Понял его страхи и его демонов. Под конец этой своеобразной исповеди, Крис чувствовал, что Тому становится лучше, пропал этот неприятный голос, так поразивший его в начале разговора, словно опять возвращался обратно его друг Том – «самый добрый и светлый человек на свете». Том и сам ощущал, как освобождается от какого-то невидимого груза, как с каждым словом эта ноша становится все легче и легче, пока не пропала совсем, оставив ощущение невыносимой легкости и чистоты. Актер, будто очнувшись, понял, что молчит уже какое-то время, а его собственное лицо мокро от слез, молчал и Крис. «Что я ему наговорил? - с ужасом подумал Том, - он теперь наверняка не захочет со мной общаться». - Эмм, Крис? - Да, друг. «Все-таки друг, это радует» - Ты прости меня, что я все это на тебя вывалил. - Томас, прекрати сейчас же! Для чего же еще нужны друзья? Если не для того, чтобы выслушивать монологи своих истеричных товарищей посреди ночи. – Последняя фраза была сказана уже со смешком. Том расслабился и даже смог улыбнуться. Стоп. - Погоди, ты сказал ночи? Я что-то плохо соображаю, но разве у вас тоже ночь? – пытался вспомнить разницу во времени между часовыми поясами, и что-то ему подсказывало, что сейчас явно не ночь в Австралии. - Дошло наконец-то, мистер сообразительность, а еще Тора тугодумом называют, – вовсю смеялся Крис, - я сейчас не дома, я в Европе, в Берлине на фестивале, если быть более точным. - Ты в Германии? И я тоже, только в Кельне, у Джармуша снимаюсь. – Не без гордости сказал Том. - Слушай, - уже другим, более серьезным тоном произнес Крис, - а может, я приеду к тебе? Мне уже все равно тут делать нечего, а раз уж мы так близко. Что скажешь? Эта идея показалась Тому настолько прекрасной, что он еле сдержал себя от того, чтобы не заорать в трубку «конечно, приезжай!» - Крис, ты уверен? Мне бы очень этого хотелось, но я не могу вмешиваться в твои планы, отрывать от семьи. - Ха, лучше бы ты об этом подумал, когда пугал меня своим мерзким голосом. Шутка! Я приеду послезавтра, а теперь марш спать! И мне не мешает, у меня завтра еще фото-сессия. - Спасибо Крис, за все, - прошептал Том, кладя трубку. Он глубоко вздохнул и подошел к зеркалу, придирчиво разглядывая свое отражение. Всмотрелся вглубь собственных глаз, немного опасаясь увидеть там чужака, но встретил в ответ лишь спокойный и очень усталый взгляд. Все хорошо. __________________________ * имеется в виду это интервью http://gofuckyourselftomhiddleston.tumblr.com/post/30563883065/about-romance-do-you-think-shakespeare-would-be