Убежище без дверей

      Говорят, после смерти каждое воплощение повелителя времени отправляется спать в «комнату без дверей» в Великой Матрице Галлифрея. Не скажу за все. Хотя верно то, что все мы, каждый наш шаг записывается в этом гигантском космическом архиве, хранящем наши резервные копии. Мы все были погибшими. В Войне Времени, чуть раньше или чуть позже. На тот момент это были наши последние воплощения. Мы собрались еще не целой Декой, нас было лишь пятеро, когда с Матрицей что-то случилось. Не исключено, что мы сами осознавали себя лишь потому, что были разбужены тем, что с ней что-то происходило, и время этого осознания снаружи длилось какие-то ничтожные микропериоды. По-видимому, она раскололась. Ячейка, в которой находились в тот момент мы пятеро, пущенным из пушки снарядом пронеслась сквозь континуум и окончательно рассыпалась на Земле. Почему опять на Земле? Без всякого понятия. Доктор как раз распространялся о своей любимой планете, а Мастер хвастался, что именно на ней разобрался, в чем дело с его безумием, и начал зажаривать Рассилона самостоятельно генерируемыми молниями, вероятно, безбожно привирая, что полностью в этом преуспел. Слушать было противно про обуглившуюся шипящую плоть и выкипающие глаза. Но, похоже, на Мастера это производило по-своему психотерапевтический эффект, и он не затыкался, был страшно доволен собой и в кои-то веки не зацикливался на Докторе. Доктор был немного удивлен — он понятия не имел, что творили его инкарнации во время и после Войны Времени. И был несколько угнетен тем, что в дальнейшем его личность с помощью сестер Карна исказилась, став Воином.       Военачальник пренебрежительно фыркал на эти его печали и припоминал ему прошлые обиды, но они были слишком ничтожными теперь, чтобы иметь какое-то значение.       Как бы то ни было, имели ли какое-то влияние наши желания и беседы или общие воспоминания на траекторию осколка матрицы, а может быть, влиял след, оставленный Лучезарной Звездой, мы разбились на Земле. Ячейка рассыпалась в прах в разных точках земного шара, по счастью, в одном девятнадцатом столетии, и, поскольку не было более подходящих приемников, а «информация должна сохраняться», мы были притянуты наиболее подходящей нам ДНК среди людей и родились как обычные люди, лишь отчасти сохранив свою память и все больше сливаясь с землянами, их природой. Мы искали друг друга, мы все, разумеется, занимались науками и встретились затем в Оксфорде. Мой отец на Земле был ученым, генетиком, тем, что потом назвали бы ксенобиологом, во многом и с моей подачи. Мы вместе искали все необычное. И однажды ему удалось раздобыть кровь древнего вампира. Я всегда была лучшим генетиком в нашей пятерке. Генетически мы были обычными людьми, но, памятуя о происхождении нашей цивилизации, мы решили, что смогли бы повторить некоторые этапы эволюции повелителей времени на самих себе. Мы могли подделать собственное происхождение, и мы смешали свою кровь с кровью вампира, как сделал некогда Рассилон, создавая тех повелителей времени, среди которых мы родились. Результат не был гарантирован, но никто из нас не отказался попробовать, чтобы вернуть хоть часть прежних возможностей. Даже Доктор.       И отчасти это сработало. Ментальные способности Доктора — Джеймса Уотсона в этом мире — серьезно улучшились по сравнению с почти что человеческими, которыми мы здесь обладали, не имея средств проявиться полностью, чтобы не разрушить наши несовершенные телесные оболочки. Мастер, известный теперь как Никола Тесла, превратился почти что в настоящего вампира. Надо сказать, ему это шло, да он и сам так считал. Кроме того, он получил возможность продемонстрировать наконец, как именно он когда-то генерировал молнии. Я получила долголетие — даже бессмертие и вечную молодость, хотя не сразу поняла это и вряд ли сумела бы регенерировать. А возможности Военачальника — Джона Друитта и Дракса — Найджела Гриффина, были ни на что не похожи. Помимо долголетия у них появились способности к телепортации у одного и невидимости у другого.       Все мы были нами и уже не были ими. Мы стали кем-то еще, чем-то новым, не людьми и не повелителями времени. Подверглись изменению и некоторые наши душевные качества. Дракс и Доктор оставались более или менее похожими на себя. Джон Друитт стал безумен, хотя часть этого безумия не была его собственной, и все же он «прославился» на весь свет как неуловимый Джек Потрошитель. А Мастер свое безумие, наоборот, потерял. Хотя, возможно, это произошло еще в Матрице. Как он уверял, в то время он потерял какую-то отколовшуюся вместе со старым безумием часть личности, будто бы он чувствовал, как она отделяется от него при расколе Матрицы. Хотя порой он изобретал или устраивал такие вещи… что невольно вспоминались старые времена. Однако все идеи о мировом господстве, похоже, превратились для него скорее в предмет дружеских шуток. Мы стали другими существами и могли позволить себе оставить свое прошлое за плечами. Но я точно ничего не теряла. Я просто оставалась ученым, как и всегда. Я исследовала чужую жизнь, ставила эксперименты – да, на себе и на своих друзьях, с их согласия или спасая их. Теперь я относилась к жизни более бережно, защищала ее. Трудно сказать, почему. Действовала ли так на нас Земля? Может быть, то, что здесь мы с рождения были исключительными и никто не мог оспорить этого? У нас были настоящие родители, у которых нас не забрали в детстве. Никто не мог давить на нас в начале нашей новой жизни. Мастер рассказывал, что пережил нечто похожее в Конце Вселенной, когда уже был однажды человеком — человеком-гением, который искренне стремился помогать другим, и неважно, во что это вылилось в итоге. Когда он был человеком, он этого не предполагал, да и сейчас считал, что идея совсем не так плоха, и людей из Конца Вселенной он пусть своеобразно, но попытался спасти. А что они стали уже не людьми — так ведь нужно быть выше мелочей, в том числе и выше всего человеческого.       А может быть, это просто потому что мы пережили Войну Времени и устали от ужасов, уже тогда начав относиться к миру вокруг нас по-другому.       А еще — у нас больше не было Матрицы. Куда мы отправимся после смерти? Куда отправляются люди? Или все прочие существа, жизнь каждого из которых драгоценна? Куда ушел Найджел? А Джеймс? Я не знала этого, закрывая глаза Джеймса в последний раз. Единственного из нас, кто не получил естественного долголетия, но больше века поддерживал свою жизнь и молодость с помощью хитроумной механики. Присоединится ли память о нем когда-нибудь к другим жизням Доктора? К тем комнатам его памяти, что закрыты и о которых он не имеет понятия? Мне казалось, моя собственная душа разрывалась на части. Может быть, чтобы одной из частиц соединиться с ним снова, где бы то ни было. Но даже если это случится, я не узнаю этого. Наши новые тела, наши новые жизни уникальны и принадлежат только нам, таким, каковы мы сейчас. Это Убежище без дверей, где мы можем быть свободными — теми, кем пожелаем.