hey

Эй, Ифань. Тебе страшно? Ты с опаской ходишь по пустому помещению с фонариком и жалеешь, что проиграл спор и теперь вынужден проверить правдивость городской легенды. Наверняка тебе страшно. Тебе страшно, потому что ты всегда верил в эту легенду. Легенду о мальчишке, который замуровал себя в стенах этого дома, не в силах терпеть издевательства домашних, и в каждый Хэллоуин восставал из мира мертвых, издеваясь над братьями и матерью в стократ хуже, чем они издевались над ним при жизни. Ты в порядке, Ифань? Потому что сзади тебя стоит какая-то тень, но ты не видишь, а продолжаешь идти. Медленно, взвешивая каждое движение. Это опасно, Ифань. Потому что ты подходишь к двери детской комнаты. О, видишь? Даже табличка с именем «Тао» сохранилась. Правда, она уже в плесени и не такая красивая, какой была тридцать восемь лет назад, но тебе не до этого, наверное. Ты прав. Когда любой шорох заставляет чуть ли не вскрикнуть — о табличке с именем думаешь в последнюю очередь. Но ты приближаешься к запретной зоне, Ифань. Ты же помнишь, что именно в детской Тао замуровал себя? И он приходит в ярость, когда кто-то нарушает его личное пространство. А ты скоро сделаешь это, Ифань. Несмотря на нежелания, на тягу убежать, вытирая выступившие слезы мантией Дракулы. Тебе совсем не подходит этот образ, Ифань. Ты не храбрый, холодный и пафосный граф Дракула. Ты трусливый, доверчивый и наивный Ву Ифань, который со ставшим поперек горла комом смотрит на дверь впереди себя. Ты не решаешься, Ифань. И правильно делаешь. Тебе лучше убежать, а не дотрагиваться до этой ручки, толкая ее внутрь… Глупый мальчишка. Как ты себя чувствуешь, Ифань? Хочешь убежать? О, конечно хочешь. И тебе нужно убежать, потому что тень позади тебя медленно приближается, но ты, опять же, не видишь. Внезапно осознаешь, что фонарик выключен, и нажимаешь на кнопку, но она не поддается. Знаешь почему, Ифань? Потому что Тао не хочет вновь видеть эту детскую, стоя позади тебя и рассматривая твою спину. Но ты идешь наперекор его желаниям, доставая мобильник и светя уже им. Он в ярости, Ифань. Но ты, конечно же, не видишь этого, продолжая рассматривать… окровавленную детскую. А еще ты видишь ту самую стену впереди себя, где и замуровано тело Тао. Твоя нога поднимается над порогом. Над запретной чертой. Над красным лазером. Как еще назвать эту запретную зону, чтобы ты не перешагнул ее, Ифань?! Ох, как же ты глуп, Ифань! Зачем ты вошел?! Он и так ведь в ярости… глупый мальчишка. Ты что-то заметил? Почему замер? А… фотография маленького Тао. Да, занятная вещица, но… тебе бы лучше убираться отсюда. Он привлек тебя, Ифань? Черт, не подходи! Не трогай! Тао ненавидел, когда его трогали. А ты именно это сейчас и делаешь. Эй, Ифань. Он смотрит на твою спину из противоположного угла комнаты. Ты ведь чувствуешь это. Поэтому не оборачиваешься? Ифань, тебе уже нужно идти, и ты сам об этом знаешь. Помнишь желание? Взглянуть на комнату Тао. И сразу же убраться. Но ты решил войти в запретное место и дотронуться до запретной вещицы. Ты такой глупый и поплатишься за это. Ты чувствуешь это, Ифань? Как твое тело наливается свинцом? Тяжелым, вязким, неприятным и холодным. Может быть, это страх, ты так не думаешь? Страх, потому что ты чувствуешь чужое присутствие рядом, но не можешь сказать точно. Трусишка Ифань. Ведь так тебя дразнили в детстве? И правильно делали. Ты трус и последний, кто должен был сюда соваться. Это твоя вина. Полностью. И ты знаешь об этом. О, как это мило. Ты плачешь, Ифань? Не-е-ет… ты на грани истерики? Какая прелесть. Что ты делаешь? Зачем ты рухнул на пол? Да еще и в плащ укутался. Думаешь, спасет? Трусишка Ифань. Ух ты! Ты тоже почувствовал, как резко холодом повеяло? Это его присутствие, Ифань. Он рядом. Совсем рядом. Стоит над тобой, возвышается, хотя, на самом деле, ниже тебя. Не намного, но сейчас это не играет роли. Ты чувствуешь взгляд на себе, правда? Конечно чувствуешь. Такой холодный, безжизненный, колючий. Такое чувство, что этот взгляд является чем-то материальным, правда? Да, таков Тао… Нет-нет… почему ты вдруг резко поднял голову? Лучше бы и дальше плакал… А, решил посмотреть в глаза своему страху? И ничего не увидел? Бедняжка, а чего ты ожидал? Ладно, тебе стало спокойней. Плакать перестал, вон, даже на ноги поднялся. Вау, ты собираешься уходить? Как жаль, что этому не суждено будет сбыться… Дверь захлопывается прямо у тебя перед носом, и ты замираешь, когда позади раздается звонкое: — Эй, Ифань.