От счастья не скрыться

Прекрасный легкий, весенний день. Весна в этом году была на удивление ранней и очень теплой, что случалось очень редко. Обычно она ступала в свои владение в начале-середине апреля, а здесь уже в начале марта природа начинала оживать: благоухали первые цветы, во всю щебетали и пели свои песни птицы, а солнце грело промерзлую после зимы землю. Лиэрли очень любил это время, когда природа оживала после долгой спячки, рождаясь заново. Каждый раз с восхищением наблюдал за первыми на веточках набухающими почками, из которых потом постепенно появлялись первые листики. Для омеги весна была неким своеобразным символом перерождения, свободы, нового этапа жизни. Когда все начиналось с чистого листа, заново рисуя на нем год жизни. Так же, как и начинался новый год в жизни юного Лиэрли, который только-только входил во взрослую жизнь. Ведь именно этой весной ему исполнялось восемнадцать лет, а это значило не только официальное вхождение во взрослую жизнь, но и то, что омежка в скором времени сможет в первый раз перевоплотиться в свою вторую ипостась – волка. Омега с трепетом, восторгом, а также со страхом ждал середину лета, ведь именно в эту пору юные омеги преодолевают свой внутренний барьер к своей второй сущности. Что удивительно: альфы проходят трансформацию гораздо раньше – в пятнадцать лет. С чего это может быть связанно, неизвестно, но есть предположения, что для альф раннее перевоплощение знак того, что они сильны и могут в столь юном возрасте управлять своим внутренним зверем. Однако сами альфы и омеги не могут трансформироваться, за ними должен присматривать их наставник, который прекрасно обучен и должным образом сможет оказать помощь юному волчонку. Обычно набираются небольшие группки из семи-десяти оборотней (важно отметить, что группа омег перевоплощается отдельно от альф), вожатые вывозят их в специальные места. А места эти чудесны своей природой, где есть место побегать, поваляться в душистой траве, искупаться в речужке или в озерце, понежиться на солнышке или в тени деревьев. Та территория, где природа сохранила свою «невинность» и нетронутость. Просто идеальное место для того, чтобы твой зверь смог ощутить свободу, чтобы твоя сущность стала с тобой одним целым, в гармонии с природой. И эти невероятные чувства вскоре вкусят Лиэрли вместе со своим другом Ирвином , который, к слову сказать, уже обрел свою пару. - Уже жду не дождусь лета, - мечтательно протянул омежка, неторопливо попивая прекрасный капучино. – Тогда сласть побегаю вместе с Трэном. - Разве разрешается посторонним быть с нами, кроме вожатого? – удивленно спросил Лиэрли, мешая ложечкой свой травяной чай. Омеги сидели в небольшом, но уютном кафе. В само помещение заведения они не хотели заходить, предпочитая сидеть за столиком на улице и наслаждаться теплыми лучами и весенним легким ветерком, лениво наблюдая за прохожими и перекусывая. - Я узнавал, - кивнул Ирви. – Со своими парами можно и даже нужно. Как мне объяснили, трансформация происходит гораздо быстрее в этот период. И к тому же твой альфа ментально помогает тебе справится с твоим зверем, помогает ощутить с ним связь и укрепить ее. - Зная тебя, укреплять не только ее будете, - пробормотал тот, весьма мило слегка порозовев, на что друг лишь хмыкнул. - Я тебе удивляюсь, - заявил он. – Как тебе удается быть таким невинным, цветочек аленькой, - передразнил омежка своего лучшего друга. Щеки Лиэрли тут же вспыхнули, словно в подтверждение этого прозвища, которым любит называть своего сына папа омежки. А теперь его так называет и его друг, который случайно услышал эти слова, и в самый удобный случай дразнит омегу, каждый раз умиляясь тому, как Эрли мило краснел. - Просто кто-то слишком наглый и пошлый, - фыркнул в ответ омежка. – Тебе следует из твоего интернет рациона уменьшить паблики с весьма интересным содержанием. - А сам-то! – усмехнулся Ирвин, заправив за ухо прядь волос пшеничного цвета. – Не такая уж и невинность, видел у тебя пару групп… Что, весьма интересное содержание? Лиэрли смерил друга уничтожающим взглядом и чуть надулся, слегка отвернув лицо в сторону дороги. - Я не виноват в том, что помимо интересных цитат, они постят еще и… - запнулся, однако, продолжил, опустив взгляд: - такое. - О да, - протянул второй омежка, откинувшись довольно на стуле. – Весьма верные и жизненные высказывание и не менее сексуальный арт к ним, на который можно и пооблизываться, представляя что это с тобой делает и твой альфа, - его глаза сощурились, а взгляд стал довольным. - Да ну тебя, - фыркнул Лиэрли, невольно покраснев, вспоминая содержание некоторых фотографий. И ведь в этих фотографий не было открытой пошлости и развратности, они были наполнены страстью, невероятной чувственностью, заставляя невольно предаваться мечтаниям… - Еще скажи, что я не прав, - самодовольно улыбнулся Ирви, довольный тем, что смог немного подколоть друга. - Не скажу, - ответил тот, чуть улыбаясь. Их непринужденный разговор, наполненный смехом и подколами друг друга, продолжился дальше. Эти двое омег дружили чуть ли не с пеленок, хотя по характеру оба отличались друг от друга, но не так сильно. Ирвин был более дерзким и общительным, нежели Лиэрли. Тот был более молчаливым, мечтательным, словно, - хотя, почему словно? - жил в своем собственном мирке, состоящего из интересных историй и стихов, прекрасной музыки. Наверное, из-за своей несколько детской наивности, доброты и был таким невинным. Но его невинность выражалась не только в увлечениях и характере, а также во внешности и чистом запахе. Омега имел прекрасные миндалевидной формы глаза голубого цвета, чуть курносый, еще детский носик, слегка пухлые губы. Его фигура не была худой и угловатой, а уже имел при себе хорошие формы, на которые было приятно смотреть; а волосы прекрасного каштанового цвета с золотистым переливом были гордостью юного омежки, длинной достигавшие груди. Ну разве не прелесть? Рассмеявшись от рассказанной историей своего друга, Лиэрли, продолжая улыбаться и слушать Ирви, взглянул на проезжую дорогу, что находилась в нескольких метрах от них. И увидел, как водитель красивого черного автомобиля, что остановился на красный сигнал светофора, в упор смотрит на него, внимательно разглядывая. Омежка повернулся к своему другу, отвечая тому, не придав особого значения на альфу. А зря. Сидевший за рулем оборотень едва видно ухмыльнулся и чуть прищурился, а после тронулся с места, когда включился разрешающий на движение знак светофора.