Месть или Репетиция Дня рождения

Помню я тот Хэллоуин... Репетиция Дня рождения "Bonfires burning bright Pumpkin faces in the night I remember Halloween Dead cats hanging from poles Little dead are out in droves I remember Halloween" *** Полночь. Позади концерт, фанаты, мечтающие оторвать себе хоть что-то на память от кумира, сотня подписей, после двадцатой автографы напоминали замысловатый иероглиф, но никак не собственные инициалы, американские горки вместо дороги до гостиницы, щелкнувший замок, покой. Может, спеть ребятам колыбельную? Но нет, сегодня гитаристы молодцы: мимо нот промахнулись не больше оговорённого, на ощупь были весьма приятны, бэки пели все втроём, умаялись, на поклоне едва согнулись, а молодые ведь... Эх, молодёжь! Ведь были люди в наше время, не то, что нынешнее племя... Кипелов долго глядел на зеркальный столик. Там, в свете ночной лампы, поблёскивало зеленовато-мутное стекло бутылки, на которую заботливые фанаты приклеили кроваво-красную надпись "Бальзам Семь Трав". Какой-то шутник дописал букву О перед последним словом. Попробовать или нет? Почти гамлетовский вопрос? На ночь можно - отражение в зеркале пригладило чуть топорщившиеся волосы, подмигнуло само себе, махнуло не глядя из горлышка, попутно отмечая дивный аромат лугов Алтая, и рухнуло куда-то назад, немного не долетев до кровати. Лишь сверкнули во тьме зеленущие, малахитовые, как у Хозяйки медной горы, глаза. Пять утра по Москве, семь - по местному времени. Гитаристы бегают в три ноги: мокрые, разбуженные зловещей рукой. Ах, как приятно побыть злодеем, экзекуция прошла успешно. - Слава, вставай! Нет, ты весь вставай. Сейчас одеяло стяну! - Пять минуточек ещё. - Никаких пяти минуточек, уже утро, душ, чай-кофе и в автобус, ну же! Молчанов обречённо всхлипнул в подушку. И в следующий момент он почувствовал, что куда-то перемещается в пространстве безо всякого на то желания. - А-а-а-а! - На бэке бы так пел, - хмыкнул Кипелов и продолжил нелегкую работу - тянуть гитариста из тёплой постели. Хотя ему это в принципе нравилось - дополнение к зарядочке. Снаряд был немаленький, сопротивлялся, вцепившись длинными пальцами в спинку кровати, а потому был так хорош для тренировки. - Славка, вставай сам, а не то Валера применит тяжёлую артиллерию, - мимо прошёл Леша Харьков, продирая глаза. Его шикарный шоколадный хайер напоминал мокрую щётку, на макушке красовались симпатичные водоросли, слегка свешиваясь. Но гитарист этого не видел. - Запоёт, что ли, в ухо? Так терпимо, каждый концерт этим занимается, - пробурчал Слава. - Лучше бы запел, - вздохнул Леша, отжимая хайер и, съежившись под изучающим взглядом руководителя, исчез в дверях. - Андрея я разбудил, задание выполнено, - в комнату заглянул Маня, крепко сжимавший в руках фирменные палочки. - Он злой, потому отправил его к техникам, те до ночи в карты играли. - Молодец, Саш. И осталась у нас одна проблема. Помыслим о Славе! Или уже не осталась, - дёрнув чуть сильнее, чем предполагал, Валера удовлетворенно заключил, что Слава оказался на полу в очень интересной позе, которая не снилась даже заядлому йогу Харькову. Этажом ниже донеслись крики с поминанием близких родственников и глухие удары. - Моя школа, - мурлыкнул Кипелов, - Андрей зря времени не теряет. - Пойду посмотрю, что там происходит, - Маня выскользнул из номера. Кипелов же немного хищно посмотрел на Славу. - Марш в душ и одеваться, брысь отсюда, мне позвонить надо, а ты ещё маленький, чтоб разговоры взрослых слушать, - лёгкий шлепок по упругой ягодице и Слава грациозной ланью исчез за полупрозрачной дверью, на которой красовалась живописная надпись "выключи телевизор, прежде чем идти в душ". Поясняла фразу иллюстрация, изображавшая человека, стоящего в душевой кабине с прической очень похожей на тот писк моды, венчавший кипеловскую голову в 1986-м году. Валера задумался, а как связан включённый телевизор с тем, что посетителя ванной комнаты лупит током. Техническое образование оказалось бессильно перед трудом неизвестного специалиста-электрика. Но самое время позвонить близкому другу. Долгие гудки в ритм ударов сердца, наконец, треск на том конце: то ли телефонистка решила обрезать провода, то ли лучше бы она их всё-таки обрезала - хриплый со сна голос долго матерился и на неизвестное лицо, страдающее бессоницей, и на телефон, который в темноте решил куда-то уползти, спасая свою трубку и кошку, в очередной раз попавшуюся под ноги. - Я знаю, что ты делал прошлым летом, - хитро прошипела трубка. - Только жене не говори. - Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь! - Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо, может дам, может дам, что ты хошь! - раздалось негромкое, чтоб не перебудить домашних, но злобное пение. Но в ответ донеслись короткие гудки. Артур почесал кепку, помешал кашу, которую он старательно варил детям, и плюнул трижды через левое плечо, молясь о том, чтоб не попасть ни в кого. Что это за новости? Кому пришло на ум трезвонить в такую рань? Певчий орёл спросонок - кашу варил на автопилоте - даже не узнал голос звонившего. Однако, спустя пару минут, когда он таки попробовал кашу собственного изготовления и понял, что есть это можно без вреда для здоровья, его начали терзать смутные сомнения. Коленки немного затряслись, а по затылку побежали мурашки. Ничего хорошего такой звоночек не сулил. Знает кошка, чьё мяско съела! Месть была близко. *** - Камень, ножницы, бумага, карандаш, огонь, вода... я выиграл. - Ну и пожалуйста, - тонкие обкусанные губы обиженно надулись, - полезай, только я тебя привяжу, - руки, давно отвыкшие от завязывания морских узлов, медленно, но старательно фиксировали страховочные ремни в паху и на бёдрах будущего скалолаза. - Тише, тише, сильно затянул, - недовольный возглас, переходящий в зловещее шипение, фальцетом возвестил о том, что сила есть, а вот с умом уже сложнее. - Беркут, твою мать, ты в камере пыток не подрабатываешь? - К счастью, уже нет, - Артур закатил глаза, - меня оттуда уволили, ты же знаешь. Воспоминания унесли гордую птицу в неведомые дали: его окольцованные пальцы уже на автопилоте переделывали узлы на ремнях, попутно настойчиво ощупывая все выступающие части на теле упаковываемой в альпинистское снаряжение жертвы. - Так, сначала дело, а потом тело, остановись, Артур, это неприлично. Негоже проводить, м-м-м, пальпацию интимных зон прямо на балконе, который прекрасно просматривается со всех сторон соседями. - Могу проводить криво на балконе, мда, кисляк сплошной, ладно, я спокоен, как спящий слон. А ты скажи мне, друг мой бесплатный, то есть бесценный, если пресловутые соседи увидят, как два мужика лезут в чужую квартиру, это будет более мирным зрелищем? Вопрос остался без ответа. - Держи крепче, я пошёл, - гибкая фигура легко перекинула ноги через перила балкона, перекрестилась, чертыхнулась и осторожно заскользила вниз. - Лерка, осторожней, я боюсь, - заголосил Артур. - Ты стоишь на твёрдом полу балкона, а я болтаюсь колбасой на верёвке на уровне третьего этажа, вопрос, кому из нас полагается бояться? - Мне, за тебя, - безапелляционно заявил Беркут и чуть не выпустил канат из рук, пытаясь прищуриться в темноту, чтоб увидеть возможных свидетелей. Но взгляд просто притягивала темная толстовка с алыми буквами на спине. Про неё Артур регулярно отпускал шуточки, что она сообщает фамилию засклерозившему обладателю элемента одежды. Готические буквы неожиданно сморщились и исчезли вместе с толстовкой и её начинкой где-то в районе первого этажа. Артур всё-таки выпустил верёвку, заглядевшись. В священном ужасе от содеянного, экс-ариец выбежал с балкона в общий коридор и далее на улицу. Стояла тихая звездная ночь. Конец октября в средней полосе России бывает разным - от последнего всплеска золотой осени до свеженького сугроба под окнами. Москве повезло: мириады листьев, ещё не почерневших от холода, разноцветными узорами обильно покрывали землю, а сверху это великолепие было запорошено первым снегом, неожиданно выпавшим в невообразимом количестве. Это и спасло обладателя голубых глаз, старательно прожигавших дырку в Артуре, который, всплескивая руками, поминал всех богов и матерей, разгребая внушительную кучу палой листвы вперемешку со снегом. - Ты в порядке? - поинтересовался экс-ариец прямо в лиственный сугроб. - Кипелов, не пугай меня! - Ох, Артур, - чуть придерживая себя за поясницу, Валера поднялся на ноги. - Тебя к врагу надо засылать - диверсии устраивать. Ты любого ушатаешь. - Я ж держал! - И теперь держи, только покрепче, меня держи, и пойдём отсюда, - Артур с готовностью сгреб Кипелова в подмышку, и они тихонько двинулись прочь от мавринского дома. Попытка незаконного проникновения в жилье, карающаяся статьей 139 УК РФ, оказалась неудачной. Маврин, подвернув Мотю вместо грелки, мог спать спокойно. Гитарист ещё даже не подозревал, что его ждёт, он даже не слышал шума за окном. Куда более чуткий оказался его сосед - дедуля лет 80. - Чёртовы птицы, - ругнулся он, выглядывая в окно, - летают да летают. Ещё нагадят где, хорошо бы депутату на машину! "Птицы", беспокоящие жильцов в доме на Каширском шоссе, услышали его слова. - Полетели, соловушка! - Налетался уже, лапка болит. - Исправим! - Этого я и боюсь. *** День продавцов маскарадных костюмов начинался неплохо: проверка СанПина потерялась в пути, к концу месяца план по продажам оказался перевыполнен, но рай не может длиться вечно. На пороге нарисовались две фигуры в тёмной одежде. - Нам бы, любезнейшие дамы, что-то для Хэллоуина. - Это детский магазин. - То есть плётки и лубрикант на верхней полке тоже предназначен детишкам? - поинтересовался Артур. Продавщица смутилась, сливаясь по цвету с собственными ногтями, делавшими её похожей на любовницу Дракулы. - А что у нас, у нас, по-вашему, детей и внуков нет? Мы что, не люди, правнуки уж скоро будут, - рыкнул Кипелов, не вслушиваясь в слова коллеги, - так, нам вот эти два комплекта, вот эту симпатичную метелку, уши, палетку, кажется, так она называется, и блестки. И вот эту штуковину, чтоб вам два раза не ебаться. - Что? - у продавщицы аж тушь осыпалась. - Не нагибаться, - уточнил Артур, переводя зажёванное слово. - Кого ж ваша дочка или внучка будет изображать? - выдохнув, поинтересовалась продавщица, упаковывая костюмчики. - У меня их две, одна будет ведьмочкой, а другая лисой Патрикеевной. - Лисой Маврикеевной, - хихикнул Артур. - И, друг мой сердечный, ты недалёк от истины, - глубокомысленно изрёк Валера. Вечером того же дня певчие злоумышленники снова пришли к мавринскому дому. Только на этот раз они были во всеоружии: две упаковки Орбита, морковь, объёмный пакет с шуршащим содержимым, мыло, верёвка, петарды. - Так, а где у нас отмычка, хорошая такая, длинная и рыжая, как наша жертва? - сощурившись, Валера старательно копался в сумке, изучая её содержимое. Артур задумчиво посмотрел на потолок, будто именно туда могла телепортироваться съедобная "гитара", и тайком, как ему показалось, шумно сглотнул. - Диета, батенька, прямой путь к убийству. Я ж тебя удушу, зачем ты отмычку съел? - Это морковь! - Это был наш шанс зайти, не ломая дверь. Зловещий шёпот рассерженной кобры заполнил весь этаж. Кипелов энергично, но негромко материл коллегу и друга. Тот обломал его мечту - воплотить в жизнь подсмотренное в телевизоре средство по открытию простейших накладных замков. Возможно, Артур уберег предшественника от горького разочарования - морковь годится преимущественно в кулинарных целях и лечебных. - Звонить или ломать? - невинным тоном поинтересовался Артур. - Догадайся! - Валера имел ввиду, естественно, криминальный подход к двери, поскольку владельца квартиры дома не было, а отмычку слопал голодный вокалист. Но пернатый энтузиаст воспринял слова коллеги по-своему. Чуть разбежавшись, он впечатал ботинок в блестящий замок. Дверь жалобно хрустнула, от неё отлетели пара щепок и шуруп. - Хорошо, молодец, но это не та дверь, мавринская справа. Артур затрясся: не хватало ещё, чтоб выбежали соседи и вызвали милицию. - Расслабься, - сильная рука сгребла его за плечи, - никто тебя не тронет, - Валера осторожно прикоснулся губами к щеке коллеги. Тот немного обмяк, но вдруг поджался и выругался: прямо на них с высоты потолочной тверди взирала камера наблюдения. - Артурочка, не трясись, а займись-ка камерой, я пока дверь открою, придётся как всегда - шпилькой. Беркут не задавал лишних вопросов. Хотя спросить ой как чесалось, где его благообразный коллега научился вскрывать замки. Потому что не успел Артур покорчить рожи камере и залепить её разжёванной жвачкой, дверь за его спиной мягко скрипнула и приоткрылась. Двое злоумышленников старательно изучали помещение. Каждый напоминал не то безумного архитектора с грандиозными планами по переделке жилплощади, не то профессионального домушника, оценивающего на глазок, что из вещей имеет материальную ценность, и что можно спокойно вынести под одеждой. - Значит так, вещи сложим в шкаф - Маврин все равно туда не заглядывает. Боевую раскраску придётся везти с собой. Ты же на машине? 31-ого встретишь меня в Домодедово - оттуда до Серёги недалеко, - скомандовал Кипелов. - У меня концерт, как я успею? - У меня тоже. Да только у тебя в Мытищах, как я помню, а мне в самолёте бултыхаться 3 часа. На том и порешили. Поздно ночью 31 октября порядком продрогший Артур отплясывал лезгинку вокруг машины в ожидании чуда. Чудо, встрепанное и краснощёкое, вылетело из стеклянных дверей аэропорта, едва не сбив курящего на пороге охранника. Тот, признав в буйном мужике легенду отечественного рока, перекрестился глазами и отвалил на рабочее место. - Карета подана. - К Маврику! Ночью Москва далеко не такая, какая известна обывателю и гостю города днём. Скрыты ночною мглой неприглядные её стороны, затемнены кривоватые от выхлопных газов деревья, темнота укутала мягкой газовой вуалью дворы, дома, скверы и парки. Хочется ворваться в неё с криком, а лучше молча, не нужны слова, только ощущение атмосферы старинного города и лёгкое головокружение. Горят фонари, большими светлячками взрезая мрачноватые аллеи, строгие улицы, никогда не пустеющие от потока машин. Редко когда экс-арийцам доводилось ехать по городу одним да ещё в полночь. Одновременно им пришла мысль о том, что ночные прогулки стали для обоих редкостью уже лет 15-20 как. А раз так давно не было, то почему бы не организовать? - Так и хочется плюнуть на Маврика, остановиться где-нибудь за МКАДом и устроить пикник на обочине, как в 1994-м, когда мы ехали с репетиции, - мечтательно протянул Артур, обгоняя ночного лихача. - А это идея, но сначала Маврик. Ты хочешь лишить меня удовольствия? Вы надо мной как два садиста поиздевались, а я, значит, не могу. Объясни мне, птица дивная, почему именно БДСМ? Почему не ванна с лепестками розовыми была, не вечер у моря, да, оно холодное, но песок-то тёплый, а цепи и шампанское в заднице. И скажи спасибо, что я выбрал тебя в помощники. А то мог бы и Серёге позвонить. Артур едва не выпустил руль. На мгновенье он представил, что в его скромное уютное гнёздышко вторгнется демон с лицом праведника и бес с седой рыжиной в волосах и тёзкой в собственном ребре. - Потому что это была идея Маврина, - сдал коллегу с потрохами Артур. - Я так и думал, а ты его и поддержал. Кипелов фыркнул и отвернулся к окну. Он всё ещё помнил июльское поздравление. Нет, он был рад тому, что его поздравили близкие друзья, приехавшие к нему из Москвы, даже не так болел задний привод после вторжения в него, но его трепетной душе хотелось романтики, а получилось совсем наоборот. Да ещё и подловили, поймали, заломали и изнасиловали - желание устроить нечто подобное Маврину - ну а кто, кроме рыжего Беса мог придумать такое, не Артур же - так рассуждал Кипелов, хлебнувший фанатского зелья, подстёгивало к действию. Вот и мчалась тёмная тойота по Каширскому шоссе. В квартале от дома автомобиль затормозил. - Так, переодеваемся здесь и красимся, - Валера вытащил объёмный пакет с заднего сидения. - Мы по улице во всём этом пойдём? - Ты на всю страну в таком красовался! - По телевизору же, а здесь реальность. - Надевай туфли и подставляй лицо, я из тебя русалку сделаю, - очки-блюдца на носу и можно красить жертву. - А смотри-ка, - восхитился Артур, примеряя босоножки на каблуке. - 20 лет не надевал, а впору. - Ты пластырь от мозолей взял? - Конечно, иначе б не радовался. Случайный ночной прохожий мог бы наблюдать чудную картину: в машине сидят двое с виду приличных мужчин в переливающихся стрейчевых майках, один другому марафет наводит, а другой как бы невзначай путает бёдра друга с эспандером. - Когда-а-а б имел златые горы, лежа-а-ал б гонял с дивана дуру, но крашу-крашу я заборы, а вместе с тем птицу-Артура, - нечто среднее между русскими народными и блатными частушками напевал Кипелов, вооружившись палеткой и кисточкой, уже вымазанной в ядовито-зелёный цвет. Он напоминал художника у мольберта. Для полного счастья ему не хватало только холста. К счастью, его бывший коллега, а равно как и одноименное полотно, были одинаково далеко от рук живописца-садиста. Взмахивая снова и снова кистью, Валера аккуратно наносил тени на веки и щеки Артура. Тот, смирившись, что его лицо плавно превращается в физиономию величайшего злодея всех времён и народов - Фантомаса, тихонько вздыхал, попутно творя своё подленькое дельце - облапывал кипеловскую филейную часть. Оба получали ни с чем не сравнимое удовольствие. По спинам бежал приятный холодок от предвкушения грядущего дела. Препятствием к осуществлению задуманного была лишь неровная плитка на тротуаре и тёмная лестница в подъезде. Артур держался на каблуках более уверено, потому мог посмеиваться над коллегой и другом, который, закусив губу, пытался маршировать по дороге. Так, в понимании экс-арийской птицы могли передвигаться дуболомы из сказки Волкова или герой рекламы средства от радикулита. - Стиснув зубы, я иду вперёд, - шипел Кипелов, на цыпочках пробираясь к мавринскому дому. Наконец знакомая дверь, щелчок замка, давно известные интерьеры. - Итак, полпервого, пора бы Лису нашему вернуться. Мы его уже ждем дожидаемся, что за тяга по ночам мотаться. Ладно, Беркут, сдавай! Артур извлёк из-за резинки плавок колоду карт, поплевал на пальцы и оперативно пересчитал, раскидывая их между собой и Кипеловым. Ничего не подозревающий Маврин домой не спешил: сначала он заехал к матери, после - на вокзал поменять билет до Твери, и только к полуночи он оказался в своём районе. Аня уехала к своим родным, а значит предстояла одинокая, почти что холостяцкая ночь. Он был свято уверен в этом. Даже не заметив шороха за дверью в собственную квартиру, Сергей вошёл в прихожую. Если бы он не был так погружён в свои мысли, то услышал бы, как вспугнутыми кошками подкинулись Артур и Валера. Первый, уже раз пять оставшийся в дураках, с горя побежал к торшеру. - Я торшер, - заявил он, сложив руки как заправский футболист в стенке. Возможно, он так намеревался спрятаться от глаз Маврика. - Люблю твои волосы в лампе ночной, - пафосно процитировал Кипелов, извлекая друга из плафона. - В шкаф! Быстро! - Ой, мамочки, там что-то зелёное и страшное, оно кривое, поддатое и улыбается, - Беркут с удивлением посмотрел на шкаф-купе. - Там зеркало, Артур. Оба оперативно забрались в шкаф. Неяркий карманный фонарик высветил воистину дивную инструкцию, прикнопленную к стене. "Запрещается содержать в шкафу домашних животных и родственников". - Нам можно, - удовлетворённо выдохнул Артур, - мы не относимся к этим категориям. В узкую щелку, оставленную для обзора, было видно, что Маврик спокойно разгуливает по квартире: бросил джинсы на стул, оставшись в тёмных плавках. В тишине шкафа раздался столь же шумный глоток слюны, как изданный Артуром после поглощения морковки. - А красивая у него задница, - мечтательно заметил он. - Ты только сейчас это увидел? Маврин тем временем перебрался на кухню, вскипятил чайник и вернулся в комнату. Но вдруг он остановился у стены, щурясь на прибитые постеры. - Чёрт, сегодня же 31-е, профессиональный праздник, надо ребят поздравить. Володе с Виталиком позвонить и этим ненаглядным упырям, - Сергей кивнул сам себе, указывая на крупную фотографию, сделанную лет 20 назад. На ней был изображен он сам, ещё с роскошной шапкой огненной гривы и синим джексоном наперевес, а рядом с ним напару голосили Кипелов и Беркут. Первый мало изменился за два десятка лет, разве что кожаные штаны сменились тонкими полулосинами, обозванными трениками, да поуже стали бёдра. Второй же был таким, что Маврин невольно рассмеялся, вспомнив сегодняшнего татуированного брюнета, довольно крепкого телосложением, и сравнив с почти прозрачным белокурым парнем на снимке. И всё было как обычно, но зоркий Маврик увидел, о ужас, нарисованное алой помадой сердечко. Оно появилось там буквально полчаса назад - докрашивая губы, Артур не удержался - нарисовал вечный символ любви, да ещё пронзённый стрелой. Маврик, может, порой совсем наивная ромашка, но сообразил моментально, что в его квартире кто-то был. - Ох, чёрт, - поморщился Сергей, - приносила же нелёгкая кого-то. Не Аня же это рисовала, и не Мотя. В голове гитариста закружились мысли: одна фантастичнее другой. Но все они сходились в одном - эту ночь ему не пережить спокойно. А ведь ему было предупреждение - с неизвестного номера пришло сообщение с текстом "он уже за тобой". Но Сергей был уверен, что некто ошибся адресатом. Картинка в голове начала складываться, природная интуиция, присущая его знаку зодиака, истошно шипела: кто-то из вокалистов был у него дома. Дверь открыть несложно - замок старинный. Певчий деятель сцены оставил свой след и, возможно, скоро вернётся. Маврин сжался в пружину: вот-вот, сейчас раздастся звонок, открывать придётся. И с порога его чем-нибудь оглушат и... И вот это тревожило и возбуждало одновременно, а ещё было страшно от перспектив - что с ним собирался сделать нежданный гость. Поздравить с праздником - возможно, к тому же повода целых два: басурманский Хэллоуин и день образования группы альма-матер, из которой и вышел гитарист. На секунду он пожалел, что когда-то придумалась идея поздравлять методом жестокого изнасилования. Причем частенько в 90-е годы поздравляли далеко не только с Днём рождения: повод придумывался порой на ходу, когда очень кому-то хотелось развлечься - день открытия левого поворота на МКАДе в сторону Бердянска - хорошо, день рождения Клары Цеткин по туркменскому календарю - прекрасно, день строителя - разумеется, все они строители - глазки и рожицы строили только так. Без повода вроде как не позволяло воспитание и мораль, а с поводом и жизнь казалась ярче, и не так стыдно наутро было в те годы, пока они ещё испытывали чувство стыда. Маврика беспокоило другое, что жертвой скорее всего выбран он сам. Приятно, когда в активе ты, даже забавно, но пассивная роль мало привлекала Сергея - больно и неудобно потом сидеть. На свой день рождения, когда подставляться приходилось в обязательном порядке, он умудрялся наесться димедрола с пивом, чтоб приглушить болевые ощущения и затереть воспоминания о прошедшем вечере. И Маврин даже радовался тому, что несколько лет Кипелов не проявлял активности в заведенной традиции, но все рухнуло летом - сам Сергей и Артур отправились на север необъятной родины, чтобы возродить обычай с поздравлением. Так вот сегодня, судя по всему, как феникс из пепла, должна была возродиться ещё одна традиция - поздравлять по поводу, отличному от дня рождения. А может Маврик всё надумал: Кипелов должен быть где-то в Новом Уренгое, Беркут - мирно спать в своей постели, восстанавливаясь после концерта, но что-то скребло изнутри гитариста, а потому он помялся и заговорил с фотографией. - Ребята, я не знаю, кто из вас был здесь, но, пожалуйста, прошу вас, без жести, у меня завтра концерт. Да, я помню, что Валеру мы прямо за пару часов до выступления обработали, но он же выносливый, крепкий, да к тому же с наклонностями мазохиста. Постер молчал. Молчали и вокалисты в шкафу. - Ну хоть шампанское в задницу не лейте, у меня от него раздражение на коже будет! - Как же без шампанского? - довольно громко возмутился Артур. Маврин, хоть и немного оглохший за годы гитарных запилов, услышал его. Волосы зашевелились даже в носу. Сергей методично обследовал квартиру. Он понял - идёт игра: кто-то спрятался здесь, и не хочет вылезать, а значит, его надо найти. В диване не поместился бы даже ребёнок, под столом была лишь пыль, на балконе - мусор и зимняя резина. Дверцу шкафа гитарист отодвинул медленно и запихнул туда руку. - Странно, неужели Аня купила себе что-то из меха, сколько раз я ей объяснял, что животные - это святое, мех носят убийцы, - Сергей медленно ощупывал что-то мохнатое, попавшееся ему под руки. Кипелов, а это были его волосы, беззвучно урчал, чувствуя прикосновения. Но минута удовольствия длилась недолго - Маврин полез дальше. - А кто положил в шкаф кусачки? Неужели я склеротик? - Артур хихикнул, не закрывая рта. Театр абсурда мог продолжаться бы ещё долго, но гитарист, глубоко вдохнув, распахнул шкаф. - Занято! - синхронно проорали ему вокалисты. Точнее Валера-то проорал, а Артур прошамкал - в зубах он держал фонарик, чтоб освещать коробку, на которой были разложены карты. Интуиция очень громко шепнула "беги, зорька!", но Сергея как прибило к полу на самые крепкие гвозди. Дверца шкафа отъехала, зловещая темнота и мерцающий лучик света предстали перед ним. - Попался, который кусался! - резкий рывок, и вот Маврика сжимают крепкие руки Артура. - Только не вздумай убегать, а то меня-то обвинял, что я, мол, боюсь наших игрищ и старый совсем стал, - заговорил Кипелов, расстегивая толстовку с эмблемой группы. - Эту ночь ты запомнишь надолго. - Как тут не запомнить, - согласился Сергей. Он стоял покорный своей судьбе и своим перспективам. Убегать - смешно, да и уж не к лицу. За всё приходится платить. Расшевелил чертей в тихом омуте русоволосого вокалиста - получай с процентами. - Дрожишь? - Валера провел пальцем по щеке гитариста. Того действительно колотила дрожь, но он никак не мог понять отчего: то ли страх неизвестности, то ли предвкушение грядущего. - Знает кошка, чье мяско съела. Ты ведь знаешь, зачем я здесь. Поди и жир на животе вытопился? А дай-ка проверим? - вокалист, припомнив старую детскую сказку о медведе и лисе, рывком задрал майку Маврику, обнажая худые ребра и подрагивающий живот. Тёплые пальцы немного поводили по коже, прищипывая за татуировки. - Сказочник. Любишь ты, Лер, сказки. Особенно о новом альбоме, - Маврин не смог удержаться от сарказма. - Да, ты прав, Серег, сейчас будет сказка, страшная, - Кипелов так сверкнул глазами, что даже Артур отшатнулся. - Ты у нас будешь её частью! Сегодня же Хэллоуин, правильно? Надевай, а мы посмотрим, - к ногам гитариста упал шуршащий мешок, из которого призывно торчал большой рыжий хвост. - А без маскарада не получится? - Ты хочешь нас лишить удовольствия? Артур, нас лишают удовольствия! - Непра-а-авильно это, - деланно возмутился Беркут. Хотя он находился в какой-то прострации, мучимый дилеммой - во всем поддакивать разошедшемуся Кипелову или попытаться его усмирить. В первом случае Артур оставался в безопасности на сегодня - одержимый неприличной местью, Валера нашёл свою сладкую рыжую жертву, и привлекать к себе лишнее внимание вокалист не хотел. Кроме того, после того, как Кипелов утолит свою телесную жажду, гибкое тело гитариста достанется Артуру, а он так давно хотел проверить, влияет ли неправильный прикус на качество минета. Во втором же случае профессиональный чёрт мог сначала наброситься на Маврина, а затем, на сладкое - попробовать беркутятинки на зубок. Кроме того, ситуация несколько напоминала карточную игру в переводного на троих: можно завалить одного вдвоём, объединившись, но не факт, что после партнер заключит союз с противником и не облапошит тебя. Маврин мог так искусно нашептать Кипелову только ему известные слова, что тот мог переключиться на Артура легко и нежно. И судя по всему, Сергей уже начал своё подленькое дельце: он обвил шею Валеры и тихонько лизал ему ухо. - Ох ты, какие нежности, не надейся, Сереженька, не поможет, я настроен решительно. - Да поздравляю тебя, мой сладкий, давно бы так, - голос Маврина стал медовым, проникая в самые потаённые уголки разума. Как удержаться от этих мягких губ, движения носа по щеке, натруженных пальцев, ощупывающих бицепсы, и бёдер - худых, гибких, манящих. Кипелов вдруг обернулся, подмигивая Артуру, мол, план Б, и крепко обнял гитариста. Описать то, как Сергея облачали в плиссованную мини-юбку с хвостиком и маечку, едва доходящую до солнечного сплетения, не представляется возможным. Это всё в ощущениях: шорох ткани, похожий на разворачивание подарочной бумаги, прикосновение пальцев, якобы несмелых, трение тел друг о друга, капли пота, стекающие по впадинкам и ямочкам на щеках, тягучие движения, похожие на грязный танец из одноимённого фильма. Артур не выдержал - прижался к Маврику сзади - получился своеобразный бутерброд. - Мне некуда тебя целовать, - пожаловался Беркут, дыша в затылок Маврину. А тот пытался как-то поймать хоть каплю воздуха - каждый желаемый глоток до конца выпивал дорвавшийся до мавринских губ Валера. Не к месту было бы сравнить золотого соловья хищного разлива с пылесосом, но это определение как нельзя точно описывало положение дел: жадные, полноценные засосы, проникновение языком, исследование зубов, мягкое причмокивание и игла боли - укус в нижнюю губу - всё это Валера творил в едином порыве чувств. Какая там месть - только страсть и немного фантазии. - Как некуда? - чуть оторвавшись, возмутился он, - на Маврике так много мест. В затылок неудобно, так спустись пониже. Маврин боялся, что не сможет сидеть из-за ноющей боли в анусе. Он не учел того, что болеть будет не в нем, а рядом - Артур приспустил узкую юбчонку и аккуратно покусывал поясницу и худые полушария пониже неё. Сдерживаться не было сил - в стороны полетели и туфли, так и не пригодившиеся, и джинсы. Маврин вспотел сразу, увидев во что одеты его коллеги. Точнее он видел только Валеру, но был уверен, что Артур выглядит также. Торс вокалиста плотно облегал купальник, судя по расцветке с дельфинчиками и размеру - детский. Он врезался в тело, оставляя алые полосы, и заметно очерчивал рельеф тела, от острых торчащих ключиц, через старательно вылепленный тренировками живот, до самого паха, заметно выдающегося под тонкой тканью. Маврин отступил на пару шагов от вокалиста, сшибая стоящего за ним Артура с ног. - Куда ты, мой лисёнок! - взмах мускулистой конечности, движение бедром, и между ними нет преград, Маврин к дивану был прижат, такой известный результат. - И прямо на меня снежинкой упал. Маврин, ты худой, но совсем не былинка. А твой хвост мне уже покоя не даёт, - простонал Артур. - Мне тоже, Артушенька, я его задницей чувствую. Беркут чуть подвинулся, отчего гитарист попросту слетел с него на пол, да и прямо в руки Валере. А тот рад-радёшенек, как кот, которому на дармовщину досталась крынка сметаны. - То, что надо, и даром, давай, Сереженька, поработай языком, у тебя так хорошо получалось обычно, только чур не кусаться. Почувствовав давно забытый запах - лёгкий аромат кипеловского тела, почему-то ассоциирующийся с мускусом, Маврин отогнул купальник, зализывая покраснение на коже и переходя к главному блюду. Правда, гитариста беспокоило то, что сзади Артур, беспардонно задрав ему хвост, сродни ботанику, поймавшему майского жука и запихивающему ему в зад соломинку, просовывал окольцованные пальцы в сжавшуюся от возбуждения дырочку. - Ты б хоть кольца снял, - пытался сказать Маврин, но вместо этого вышло смачное чмокание и сдавленный писк - инородный элемент в горле не давал возможности говорить. Более того, гитарист хотел чего-то большего, чем просто пальцы, с ними неинтересно, только больно, а удовольствия ни капли. - Туда-сюда-обратно, о боже, как приятно, - ответственным за дурные присказки стал Кипелов. - Я люблю тебя до слёз, каждый вход как в первый раз, - переиначил песню он. Никаких стеснений и смущений - раньше вокалиста кусали мысли о том, что происходящее неприлично, но, как пел он сам, не сейчас. А то вспомнить 90-е годы - вроде бы уже можно - никто не посадит за однополую любовь, но всё ещё крайне стыдно. Эх, молодость-молодость. Атмосфера накалялась: движения все рванее, энергичнее, в комнате всё жарче, влажнее, и вот, уже кажется, что с потолка, точно в киноленте Джуманджи, спускаются тропические лианы, накрывая и без того тёмную комнату волшебным струящимся мраком. *** Просторный зал, почему-то напоминающий лабораторию учёных. Отличало его лишь наличие дивана и журнального столика, заставленного по принципу "Всё, что было" - крекеры, орешки, карамельки, поломанная шоколадка, нарезанные фрукты. Но к яствам едва ли притрагивались - сидящих на диване занимал документальный эротический триллер "В темноте" - камера едва выхватывала чью-то бледную руку, только по иероглифам на локтевом сгибе узнавался её обладатель - Артур, гладкое бедро, похожее на молочную зефирку - Валера, вязь татуировок на затылке "Хочу на луну", но по латыни - Сергей. Временами запись отматывалась назад, чтоб малость передохнуть, отдышаться, глотнуть хоть чего-то, хотя бы воздуха, и снова уткнуться глазами в экран. Сидевшие иногда опускали глаза, деланно краснели. Некоторые из них были в том прелестном возрасте, когда подобное зрелище уже не ново, но всё ещё смущает. - Да почему он его не привязал к поручням или вон тому крюку в спине, - щелчок пультом. - Не дай бог оставил бы большой след на асфальте, причем безо всякой параболы. - Бога нет! - Давайте покажем ему кукиш! - Верните, пожалуйста, онлайн-трансляцию, а то самое интересное пропустим. *** - Камень, ножницы, бумага, карандаш, огонь, вода и бутылка лимонада, - радостно махали руками Валера с Артуром. - Только в жопу лить не надо, и запихивать туда ножницы тоже, - слабо откликался Маврик с пола, привязанный к длинному деревянному шесту. О, как его жестоко подловили. А он расслабился, думал, что отделается сделанным минетом и пальцами в анусе. Вокалисты-ума-палата настроились пошалить, Карлсону и не снилось. - Куда вы меня потащили? Там же холодно. - Отмечать Хэллоуин. Водрузив сопротивляющееся тело на плечи, вокалисты двинулись в парк недалеко от мавринского дома. Одеться не удосужились, но холода никто не ощущал, да и перспектива простудиться казалась такой незначительной и даже призрачной. В парке быстро развели костёр, даже не думая, что открытый огонь привлечёт в лучшем случае бомжей или хануриков, в худшем доблестных сотрудников ППС, воспетых каналом НТВ. - Вы меня жарить собрались? - закатил глаза Маврин. - Да-а-ай, жару, чтобы знали как делать тело, пока не заржавело, - Валера выдал очередную опевку из разряда "ну можно и так петь". - Я тут сжарюсь, а не заржавею, отвяжите меня, садисты! Не надо был в костёр бросать весь найденный мусор. Что-то зашипело в самом центре кострища, фыркнуло и рвануло - петарды просроченные, но всё так же эффективны в ближнем бою. Маврин смог отвязаться и в шоке забрался на близрастущий дуб. - Виталечка, - блажил он, - спаси мою тушу грешную. - Ну и что будем делать? - вокалисты, будто они голодные хищники, взирали на его филей снизу вверх. - Да пусть сидит, пошли домой, чаю попьём, у меня бальзамчик есть, фанаты дорогие подарили. - Дорогие? - Очень дорогие, с каждым годом дороже и дороже обходятся...ремонты после их визита в мой подъезд. Обнявшись, экс-арийцы двинулись куда-то вдаль, на душе было легко и светло. Маврик даже не думал кричать им вслед - ушли и слава богу, которого нет. Валера улыбался в ответ полной тарелке луны, хитро глядевшей на него с ясного ночного неба. Он вёл Артура к себе домой, обняв за всё-таки найденную талию, чтоб вокалист никуда не убежал. А там было всё готово для второго акта Марлезонского балета. Виновные должны быть наказаны, сладко и неотвратимо. К тому же праздник всё ещё продолжался, вечный Хэллоуин, который должен был запомниться ох как надолго. Вместо хэллоуинских факелов ярко горели уличные фонари, веселье наступало столь же неотвратимо, как дурак на грабли. (c) AngieAsh 2015