Равноценный обмен

      Стараясь не шуметь, Людмила осторожно открыла дверь в квартиру, зацепилась за туфли, чертыхнулась, прыснула в кулачок, чувствуя себя тайным шпионом. Наступила на… Пиджак, Хм… дальше брюки и лифчик, знаете, на шикарные такие буфера вещица, ну никак не на Людочкину двоечку. На душе подозрительно скребнули кошки… Не может быть… Он же любит меня… Слова такие говорил… Она открыла дверь спальни и розовые замки пали, разбиваясь о грань реальности… На их кровати спала Наташка… Подруга её лучшая… Бывшая, наверное… Голая, конечно… По-хозяйски закинув на Олежика ногу… Люда засмеялась звонко и громко, до всхлипа… Боги, как же больно… Как стыдно перед отцом.       Наташка вскочила, при этом взвизгнув, закуталась в покрывало: «Люсь, это не то, что ты подумала!».       – Людочка, – подобострастно протянул проснувшийся Олежка. – Не глупи, я тебе сейчас всё объясню. Мы просто спали с Наташей, выпили вчера лишнего, вот и разморило… Между нами ничего не было.       – А разделись вы, потому что жарко? – подыграла ему Людочка.       – Я знал, что ты у меня умница, – не замечая её сарказма, встал и пошёл к ней Олежек.       Красивый, стервец, и наглый, – поразилась Люда. Ведь на горячем застала, а он – не верь глазам своим, верь словам моим… «Это он что, типа, утренний поцелуй собирается на мне запечатлеть?» – не поверила его наглости Людмила.       – Так, Олежек, кончаем этот балаган, – резко остудила его Люда, сама включая стерву. – Я в душ, освежусь с дороги. Выйду, чтобы ни тебя, ни твоей подстилки и духу в моей квартире не было. Иначе я звоню папе, – она хлопнула дверью, зайдя в ванну, и сдулась. Вся её бравада улетучилась.       Включив воду, она содрогнулась в беззвучном рыдании, согнувшись в позе эмбриона на холодном кафельном полу… Больно… Как же больно… И ведь не любила Олежку ни грамма, просто позволяла себя любить, да и приятно с таким красавцем было появиться в обществе подруг, ловя на себе их завистливые взгляды. За что он так с ней… Из-за денег, – так сказал бы, заплатила… А ведь отец говорил, не любит… А потом пришла боль, и сильные руки подхватили её тело, и голос на периферии: «Люси, ну что же ты делаешь, мы с Нарциссой так хотим, чтобы ты был счастлив… Даже не с нами… Просто живи и будь счастлив…».       – Интересно, – подумалось Людмиле. – Почему этот прекрасный голос называет меня в мужском роде, и кто такая Нарцисса? Странное имя, но смутно знакомое, – отметило её угасающее сознание…

***

      Лорд Малфой проснулся от холода на кафельном полу в маггловской ванне, лишь они строят столь примитивные купальни. За дверью мужской голос просил Людмилу не глупить и выйти. Голова раскалывалась после переноса, он осмотрел тесное помещение, но никакой Людмилы не обнаружил. А голос продолжал просить Людмилу выйти ради их любви.       – Нет тут никакой Людмилы, – вышел из себя лорд, гаркнув… Скорее взвизгнув писклявым голосом. Люциус машинально положил руку себе на горло и опустил глаза, обнаружив два холмика, подозрительно напоминающие женскую грудь. Он полапал находку, мелковато, конечно, но она, родимая, женская грудь, неполная двоечка, и кажется, это его двоечка.       Малфой вспоминал ритуал, пытаясь понять, что пошло не так и тут его осенило, он не акцентировал внимание, что тело должно быть мужским. «Надеюсь, хоть тело с магическим ядром», – прошипел лорд, вставая с пола. Хм, а выгляжу я сносно, на него из зеркала смотрела голубоглазая блондинка, Малфой взглянул на тело магическим окуляром, ядро довольно сильное, но им не пользовались. Странно, как Министерство магии пропустило столь сильный дар. Хотя… Из-за двери вещали на русском, у этих северных варваров всё возможно. «Ну, здесь-то Волдеморт меня точно не найдёт», – усмехнулся Люциус. Нужна информация, решил лорд и вышел из ванной.       – Людочка, – кинулся к нему с обнимашками холёный парень.        «Ну, что ж, ты сам напросился», – плотоядно улыбнулся лорд, врываясь в сознание жертвы. Магической силы в теле было много, и Малфой, не рассчитав потока, полностью выжег парню мозг, после чего тело тряпичной куклой упало на пол. Но увиденного хватило, чтобы без сожаления переступить усопшего. Этот альфонс изменял нам! И пусть сам лорд не хранил верность, но он никогда не позволял себе унизить Нарциссу, приведя любовницу в их супружескую спальню. «А этот, мало того, что жил за наш счёт, так ещё и унизил моё тело!», – зло сплюнул на пол сиятельный лорд, – «Хм, с телом мне достались и варварские привычки».       Теперь Люциус знал, что его тело зовут Людмила, ей 27 лет, она из довольно состоятельной семьи, пойдя вперекор отцовской воле, сошлась с Олегом – вот это тело, живут на съёмной квартире. Ну уж нет, лорд Малфой никогда не будет жить в столь убогих условиях, да и... Жениха у него уже нет. Нужна информация. Из спальне вышла симпатичная брюнетка.       – Ступиос, – девушка застыла, а лорд подивился, как легко кастуются заклинания без палочки, сила плескалась, ластилась к своему хозяину… Нуда, пока хозяйке, но это ненадолго, так что лорд и привыкать не стал думать о себе в женском роде. – Ну, что же, дорогая соперница, Вы не имели такта сразу уйти… За что и поплатитесь…       Теперь лорд не спеша взламывал сознание, впитывая в себя знания. Его забросило в будущее, да, тут его Волдеморт точно не найдёт. О, Мерлин, эти магглы совершили полёт на луну! Летают в небесах, разговаривают без каминной связи по телефонам, и это очень удобно – носить с собой этот маленький ящичек. Но это просто нереально, как магглы могли всё это придумать без магии. Столько чудес… Телевизор… Компьютер… Видеосвязь… Интернет… А оружие… О, Мерлин! Как эти магглы ещё не уничтожили планету, имея в руках подобное оружие. Куда смотрит Министерство магии? «Надо срочно связаться с Авроратом», – запаниковал Люциус, а потом резко успокоился, – «Первоочерёдная задача – влиться в местное общество, что-то, лорд, Вы запаниковали как девица».       Соперницу, конечно, можно было оставить в живых, но для чистоты легенды она должна быть мертва. Лорд слевитировал тела в спальню, укладывая их в живописную композицию. Олег, на нём Наталья, оба голые… Людмила застаёт любовников, и в состоянии аффекта разряжает в их головы обойму, а сама… В обойме не осталось патронов, расстроился лорд, убийство себя отменяется. С окна… Понабегут люди, а ему надо пару часов для метаморфозы. Утопиться в ванне? Но ванна нужна ему для ритуала. «О, повешусь!», – радостно воскликнул лорд.       Пентаграмма, чуть крови, кусочек кожи, сложное заклинание – и вот уже гомункул, магический двойник Людмилы, берёт верёвку и идёт вешаться в кухню.       – Идеально, – осмотрел Малфой открывшуюся картину. – А застанет эту трагедию брат Людмилы, Люсьен, который окончил учёбу в Англии и первым делом решил навестить любимую сестричку.       Малфой улыбнулся своей находчивости, учёба за границей объяснит его акцент. А сейчас самое сложное – трансфигурация по смене пола. Люциус зашёл в залу и задрал ковёр, пентаграмма, свечи, сложная вязь рун на тело перед зеркалом в ванне, главное, не ошибиться ни в одном завиточке, а то переродишься в неведому зверушку. О, Мерлин, надо сходить в аптеку, прикупить травок для зелья, но тогда сотрутся с трудом нарисованные руны… Накинув иллюзию одежды, Люциус позвонил в дверь к соседке.       – Марья Тимофеевна, – сделал он внушение, – сходите в аптеку и купите… – он перечислил нужные ему травы.       – Людочка, зачем в аптеку, у меня всё дома есть.       Хорошая женщина, эта Марья Тимофеевна, Малфою даже было жаль убивать старуху, странно, раньше он за собой жалости к магглам не чувствовал, правда, раньше с магглами он и не общался. Люциус подкорректировал ей память, и теперь у Марьи Тимофеевны есть ключ от квартиры Людочки, с которой у неё обязательный воскресный чай. А ещё старушка без ума от брата Людмилы, Люсьена, она поражается серьёзности и степенности молодого человека. Удачно лорд зашёл к соседке, заодно интегрируется в местное общество. Конечно, после похорон сестры он забудет о сердобольной соседке, а пока она нужна как главный свидетель развернувшейся трагедии.       Ну что же, зелье сварено и выпито, руны идеально легли на тело, он зажёг свечи, лёг в пентаграмму преобразования и затянул старинный речитатив, спасибо Абраксасу Малфою, что заставлял своего сына учить заклинания наизусть, не надеясь на книги. «Сын, в жизни может возникнуть ситуация, когда книги не будет под рукой», – парировал отец на его стенания, зачем учить, если всегда можно прочесть. Когда отзвучали последние слова заклинания, тело Малфоя охватила боль. Ему казалось, будто с него живьём сдирают кожу, одновременно перемалывая его кости в порошок.       Эта пытка длилась вечно, но вот боль отпустила, и он буквально пополз в ванну. Он взглянул на себя в зеркало и вздрогнул, увидев отражение, нечто, покрытое кровавой слизью и ошмётками кожи. Тёплые струи воды смывали с него грязь, и вот уже из зеркала на него смотрит подросток. Рост, вес не меняются, это основы трансфигурации. Людмила-парень выглядит моложе своего физического возраста, так как у неё была недостаточная мышечная масса для преобразования её в мужчину. Малфой улыбнулся своему отражению, сейчас он был похож на своего сына – Драко.       Убрать в комнатах следы своего пребывания – и можно идти к соседке: «Марья Тимофеевна, а вы не знаете, где сестра? В аэропорту не встретила, к телефону не подходит». А она ему: «Люсьен, деточка, как же ты вырос за год, ну совсем женихом стал, возмужал. Эх, была бы я помоложе, не прошла бы мимо такого парня! А у меня ключ от квартиры есть, сейчас, милок, открою, вместе сестрицу твою подождём, у нас же сегодня воскресный чай, я и пирогов напекла с яблоками».       Всё произошло именно так, как, и предполагал Люсьен, на вопли и причитания Марьи Тимофеевны сбежались соседи, вызвали милицию. Его допрашивал молодой лейтенант.       – А вы, значит, брат покойной?       – Да.       – А вот Дмитрий Александрович, с которым мы связались по телефону, утверждает, что никакого сына у него нет.       – После того как отец узнал о моей нетрадиционной ориентации, он вычеркнул меня из своей жизни, а с сестрой я остался в доверительных отношениях, – очень правдоподобно врал лорд. Просто он слегка читал поверхностные думы окружающих. Лейтенант, увидев Люсьена, подумал, что столь красивый парень точно гей. Вот лорд и воспользовался его подсказкой.       – Хорошо, Люсьен, я Вам верю, только дождитесь отца, там и разберёмся, правда ли то, что Вы мне рассказали.       Приехавший отец впечатлил лорда, эдакий русский варвар, косая сажень в плечах. Люсьен мысленно присвистнул, ему куда расти, отец был выше на голову. Небольшое внушение и воинственно настроенный Дмитрий Александрович уронил скупую мужскую слезу, обнимая сына.       – Вся надежда у меня на тебя, Сеня, – похлопал он его по плечу. – Ничего, вот водочки хлопнем за упокой сестрицы твоей Людмилы, в баньке попаримся, я из тебя веничком всю заморскую блажь и выбью… Порол я тебя Сенька мало в детстве, да и мать твою послушал, именем тебя нерусским нарекли – Люсьен, а оно, сынок, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Ты прости меня, Сеня, перегнул я сгоряча, возвращайся домой… Да и мать обрадуется. Сейчас я ей позвоню.       – Не стоит, отец, пусть ей сюрприз будет, – остановил его Люсьен, ему ещё и матери предстоит сделать внушение, подкорректировав её восприятие. Отец уже прошёл эту процедуру. Лорд не только вложил о себе ложные воспоминания, но и ослабил привязанность к дочери, он не собирался жить ближайшие месяцы в трауре. В воспоминаниях родителей она останется взбалмошной эгоисткой, от которой были лишь неприятности для семьи.       Встречу с матерью и немногочисленными родственниками разыграл как по нотам. Теперь все уверенны, что семнадцать лет назад у четы Долгоруковых родился мальчик. Пока рос, он не доставлял родителям трудностей, радуя их своими успехами, в отличие от сестры. Только в пятнадцать заявил отцу, что он гей. Был бит и отправлен в закрытый колледж в Англии, три года отец и слышать не хотел о своём непутёвом отпрыске… Да только вот общее горе объединяет людей. Какая бы Людмила ни была, а всё же родная кровинка.