Хогвартс — огромная загадка, покрытая таинственной оболочкой и изощрённая тысячью переходами и закоулками. За пять лет, казалось бы, давно можно было изучить их все, но Хогвартс всё же загадка, и так просто не раскрывает свои тайны. Но на пятом году Панси удаётся отыскать Выручай-Комнату. Она ещё на первом курсе читала о ней в школьной истории, но безуспешные поиски убедили её в том, что это всё сказки, а теперь детская сказка маячила перед носом и приглашала войти.
Панси догадывалась, что за все годы существования школы эту комнату использовали для разных нужд, сама же Панси приходила сюда банально поплакать, чтобы никто не видел и никогда не узнал. Девушка помнила, что комната предоставляет всё необходимое тому, кто в ней находится, и что она никогда не запустит внутрь никого, если в ней кто-то уже есть. Какое же было её удивление, когда в комнату ворвался рыжеволосый вихрь и удивлёно замер на пороге, заметив ей.
— Уизли? Какого чёрта? — девушка выхватывает палочку и направляет её на нежеланного гостя.
— Эй, Паркинсон, сбавь обороты, — юноша примирительно поднимает руки. — Я не знал, что ты здесь.
— Теперь знаешь, Уизли, — свободной рукой Панси быстро стирает слёзы в надежде, что рыжий придурок не успел их заметить. — Убирайся.
— Вас что, на Слизирине совсем манерам не учат, или ты их по дороге в эту комнату растеряла? — Панси отчётливо слышит насмешку в голосе.
— Убирайся, больше повторять не буду.
Но Уизли, не обращая внимания на направленную на него палочку, приближается к Панси. И внезапно девушка замечает, как меняется его выражение лица: из насмешливого оно вдруг становится… жалостливым.
— Паркинсон, ты что, плачешь? — в голосе Уизли удивление, и Панси точно слышит, сочувствие.
— Я же сказала: убирайся! — голос срывается на крик, и девушка взмахивает палочкой, ещё даже не придумав, какое заклятие произнести.
— Вот дикая, — юноша легко перехватывает руку слизеринки с зажатой палочкой и тут же хватает вторую, когда Панси пытается его ударить свободной рукой.
И Панси не сдерживает себя. Она брыкается и кричит, извиваясь в руках гриффиндорца. Захлёбываясь рыданиями и кашлем, колотит ладошками по чужой груди, ни на мгновение не задумываясь о том, кто перед ней, и что будет дальше. Через несколько минут истерика идёт на убыль, и Панси затихает в руках юноши.
— Всё? Успокоилась? — и Панси снова хочется плакать, потому что она не слышит насмешки, только искреннее беспокойство и сочувствие.
— Уизли, уйди, пожалуйста, — голос охрип и дрожит, и поэтому совсем не получается равнодушным.
— Ну уж нет, теперь я хочу знать, за что страдал — удар у тебя, знаешь ли…
— Чёрт, тебе что, сложно просто побыть нормальным человеком?
Панси чувствует, как напряглось тело гриффиндорца, и он раздражённо отстранил её от себя.
— Это и называется быть человеком: помогать тому, кто нуждается в помощи, Паркинсон, — Уизли всё-таки отвечает ей, направляясь к выходу.
— Вот и иди, помогай кому-нибудь другому, Уизли.
— Фред.
— Что?
— Моё имя Фред, — и он, наконец, оставляет её одну.
***
Панси боится, что Уизли всем расскажет, как она рыдала у него на груди в Выручай-Комнате, боится так сильно, что пропускает ужин, а на следующий день, сказавшись больной, пропускает занятия. Но проходит день, второй, неделя, а её тайна остаётся нераскрытой, поэтому Панси решает вернуться в комнату.
— А я думал, что ты так и не придёшь, — Уизли сидит в центре комнаты и смотрит на неё наглыми глазами.
— Разве она не должна никого не впускать, когда внутри кто-то есть? — зачем-то вслух Панси озвучивает мучавший её вопрос.
— Я ждал тебя, поэтому и впустила, — Фред пожимает плечами, словно говоря: «ну это же очевидно».
— А в прошлый раз она пустила тебя, а я вот точно никого не ждала.
— Это же Выручай-Комната, она даёт то, что тебе нужно. Так что я был нужен тебе, Паркинсон, — в глазах Фреда плещутся смешинки, вызывая у Панси ещё большее раздражение.
— Вот точно!
— Ну начинается, — улыбка у него тёплая и совсем не злая, и Панси хочется сбежать от неё. — Куда ты, Паркинсон? — кричит уже в спину Панси. — Вот дикая.
***
Панси точно не может сказать, как так получилось, что она каждый вечер оказывается в Выручай-Комнате, да ещё и в компании предателя крови Уизли. Нет, не так. В компании Фреда. Того самого, которого она ненавидела с самого первого курса, потому что так положено. Того самого, которого оскорбляла и над которым смеялась вместе с другим слизеринцами. Того самого, который терпел её истерики и, крепко прижимая к себе, шептал, что всё будет хорошо. Того самого, который стирал дорожки слёз с её щёк и просил улыбнуться. Того самого, что стал её.
***
Панси заходит в комнату и сразу направляется к Фреду, сидящему на полу, прислонившись спиной к стене. Она садится рядом и кладёт голову ему на колени.
— Будешь плакать? — Панси чувствует тепло в его голосе и расслабляется.
— Нет, сегодня не буду, — улыбается. — Хочу сегодня послушать тебя.
— Послушать меня? — Панси не видит, но знает, он улыбается. — Что тебе рассказать? Сказку?
— Хотя бы так.
— Значит, сказку. Жила-была одна принцесса. Однажды её похитил злой и страшный дракон и поселил её в жутком холодном замке, чтобы сердце замёрзло, и она никогда никого не полюбила. Но в принцессу был влюблён добрый и прекрасный принц. И он отправился на поиски своей возлюбленной, чтобы спасти её из плена злого дракона.
— И он спасёт её?
— Конечно. Ведь принцессы не могут жить без любви и с замёрзшим сердцем, — Фред наклоняется, прижимает её голову к груди и гладит по волосам. — Твоё сердце тоже растает, моя принцесса.
