gently

      Самое ужасное, что происходило с Джерардом за всю его жизнь, — это его влюблённость в Фрэнка Айеро. Потому что это просто, ну, даёт настоящему Джерарду Уэю показать себя. И это просто отвратительно.       Джерард выглядит нелепо последние, примерно, месяца два. В его голове то и дело рождаются всё новые идеи привлечь к себе внимание Фрэнка и покорить его, и каждый раз это лютый пиздец.       Он говорит спасибо за это дерьмо в его генах отцу, потому что это именно он наградил его тягой к романтике. С самого детства Джерард видел это: как отец через день приносит матери цветы, коробку её любимых конфет, а по пятницам и воскресеньям зовет её в ресторан, кино или театр. А потом они занимались сексом, выпроваживая сыновей к бабушке. У бабушки было неплохо, потому что она разрешала делать всё, что душе угодно. В том числе и быть похожим на папашу.       Проблема в том, что отец Джерарда моногамен. В семнадцать лет он увидел девушку в парке аттракционов, а в двадцать один уже обручался с ней в пригородной церквушке. Типа, он полюбил её однажды и на всю жизнь. Дарит ей любовь и внимание. Занимается с ней любовью. И Джерарду тоже хочется заниматься любовью с Фрэнком.       От всех желаний, касательных Фрэнка, Уэй чувствует себя самым что ни на есть настоящим педиком. Потому что он кладёт шоколадку с анонимными стихами в портфель Айеро на День Всех Влюблённых. И он дарит ему всякие безделушки, типа фигурок Капитана Америки и Чёрной Вдовы. Однажды он даже подарил Фрэнку цветы. Господи, они учатся в колледже, и Джерард дарит ему цветы, блять, цветы. Это происходит очень странно, потому что парень не контролирует своё тело, когда покупает в цветочном магазине букет из ромашек, представляя, как Фрэнк будет на них гадать, и засовывает их стеблями в шкафчик Айеро в раздевалке. Просто какое-то ёбаное безумие.       И Фрэнк, конечно же, знает, кто проявляет ему эти знаки внимания и бесконечного идиотизма. Он реагирует на это со спокойным юмором, потому что он не знает, как вообще нужно на такое реагировать. Типа, даже девушки не получают столько романтической херни за год, сколько он за неделю. Ебанешься.       Джерард богословит в Айеро абсолютно всё. От его тупых шуток и пародий до безграничного желания драться по пьяни. Всё это кажется ему просто тринадцатым чудом света, серьёзно. Потому что помимо первых семи существуют ещё бездонные глаза Фрэнка, его умение играть на гитаре, его безумно умная сестра, его стиль одежды и его безупречная попа. Короче говоря, его как будто слепили для того, чтобы Джерард потерял от него свою голову.       Всё это весело и приемлемо ровно до тех пор, пока Майк не говорит, что его это всё заебало до глубины души. Потому что каждая больная идея Джерарда сначала обсуждается с ним, а потом уже становится материальной. Ведь если бы не Майк, парня давно засудили бы за преследование или что-нибудь в этом роде. И Майк говорит это в пятницу вечером, когда старший брат уговаривает его пойти тусоваться в тот же клуб, где тусуется Фрэнк, чтобы Джерард мог поздравить его с Днём Рождения и подарить часы, на которые работал долбанный месяц без выходных. То есть, в тот самый момент, когда его поддержка нужна была как никогда. Он говорит: "Сколько, твою мать, можно? Ты же видишь, что ему насрать на твою любовь. Просто забудь о нем. Ты безнадёжен". Но его слова не работают, потому что Джерард, на самом деле, не видит, что Фрэнку похуй. Потому что Фрэнк улыбается ему, когда проходит мимо, и в его взгляде читается узнаваемость, когда встречает Уэя в магазине или на улице. Всё это говорит о том, что Айеро думает о Джерарде. Ну, по крайней мере, знает, кто это. Фрэнк не плохой, потому что он не отшивает Джерарда, но он и не отвечает взаимностью. А это значит, что всё в руках самого Джерарда. Тем более, всё желание понравиться Фрэнку умножено на маниакальное желание быть романтичным. Жгучее сочетание.       Но Майк объясняет свою позицию. Он советует сделать Джерарду первый шаг. И он имеет в виду не весь этот заочный флирт, а действительно первый шаг. Позвать на свидание или написать на почту. Начать общаться лично.       С этим он абсолютно согласен. На все миллион процентов. Но в клуб всё равно берёт с собой брата. Для надёжности.       Внутри помещения темно, душно и пахнет алкоголем, но это меркнет, когда Джерард находит взглядом в кучке парней в середине танцпола его. Фрэнк стоит в обычной чёрной футболке с подвернутыми рукавами и чёрных джинсах, выглядя при этом идеально. Так что, действительно, в кого мог влюбиться Джерард, если не в него?       Уэй ждёт, пока Фрэнк останется один, выглядя при этом как абсолютный, Господи Иисусе, маньяк. И когда Фрэнк кривой траекторией двигается в сторону туалетов, Джерард понимает, что пора. Пора делать первый грёбаный шаг.       Как только Фрэнк заканчивает свои дела в кабинке и выходит, его глаза расширяются в удивлении, а затем его взгляд становится смешливым и добрым. Как будто увидел котёнка возле своей двери. И всё, что Джерард может сказать на это: "Ты безумно красиво танцуешь".       На самом деле, Джерард не видел, как тот танцевал. Потому что Айеро большую часть времени смеялся и пил пиво из стеклянных бутылок. И продолжал, блять, с каждой секундой быть всё более и более привлекательным. Необъяснимо, но факт.       Айеро в ответ смеётся, и это просто Ад для Джерарда. Потому что на щеках у Фрэнка ямочки, ровный ряд зубов виднеется между малиновых губ, и в груди загорается желание подарить парню целый остров и песню на фортепиано в придачу. Что угодно, лишь бы Фрэнк улыбался вот так чаще, посвящая эти улыбки только ему.       Фрэнк говорит: "Ты такой заба-а-авны-ый", вытягивая пьяным и, вашу ж мать, охуительным голосом гласные, и в этот момент Джерард понимает, что всё. Потому что именно в этот момент становится ясно как божий день, что Фрэнк — это именно тот человек, без которого он не сможет построить своё будущее. И потому что если не Фрэнк, то кто ещё?       Одной короткой фразы хватает на то, чтобы стереть все доводы Майка в прах и застрелиться нежностью, хватает на новый прилив сил. И даже не важно, что Фрэнк пьяный и похож сейчас на взъерошенного воробья, потому что Уэй без ума от него в любом состоянии.       Фрэнк пошатывается на своих двоих, приседая на пол, и просит посидеть с ним, потому что за дверьми туалета слишком шумно, а тут спокойно, почти уютно и пахнет травкой. Джерард согласен, что здесь уютно, потому что уютно было бы даже на свалке, если бы рядом с ним сидел Фрэнк. Так работает его жизнь.       Фрэнк укладывает голову на плечо парню, устраивая руки на своих ногах и прикрывая глаза, а затем начинает что-то невнятно рассказывать. И это похоже на идиллию. Такую мягкую и правильную, когда за дверьми все погано и серо-ярко, а тут они сидят вдвоём и соприкасаются аурами. Это непередаваемо.       Джерард тоже прикрывает глаза и почти засыпает, когда Айеро неожиданно шумно вздыхает и начинает подниматься на ноги. Отряхивая джинсы на заднице, он широко улыбается продолжающему сидеть на полу парню и говорит, что позвонит завтра. Просит обязательно взять трубку, потому что он собирается сказать кое-что важное.       Но наступает завтра, а он не звонит. Он не звонит в воскресенье и понедельник, а во вторник жизнь Джерарда меняется, потому что Фрэнк пишет сообщение. Стандартные буквы в выпуклом окошке кажутся более круглыми и большими, и такое с Уэем впервые. Его впервые зовут на свидание. И его впервые называют "безупречным".       Они встречаются в четверг днём и в пятницу вечером. В воскресенье. В понедельник. В среду. Снова в четверг. И они говорят так много, но так увлечённо, что Джерард не замечает, как быстро летит время и как медленно Фрэнк тянется к нему, чтобы поцеловать. И целовать Фрэнка, Господи Боже, это так правильно и романтично, что ни одна открытка и ни один цветок не кажутся лишними. Их губы так хорошо прилегают, что с кем они ещё могли быть вместе, если не с друг другом?