Месть Слизерина

Гермиона собрала учебник и пергаменты в сумку и невозмутимо направилась в сторону выхода из аудитории. Ученики галдели, образуя пробку в дверях и медленно просачиваясь наружу, впрочем девушке это было на руку: она ловко смешалась с толпой и поспешила исчезнуть в коридоре. В последнее время Рон просто не давал ей прохода, все пытался зажать ее где-нибудь в углу или схватить за руку. После третьей такой попытки Гермиона на всю гостиную Гриффиндора четко и внятно объяснила приставучему придурку, что она совершенно не хочет с ним общаться, а если он продолжит свои поползновения, то ему будет плохо, ОЧЕНЬ ПЛОХО. Через час об ультиматуме Гермионы знали весь Гриффиндор и Райвенкло, через два - вся школа. Когда на следующее утро девушка вошла в зал, завтракать, ее встретили бурными аплодисментами. Рональд кипел, как чайник, поставленный на слишком большой огонь, сопел и яростно сверлил неуступчивую зубрилку глазами. После завтрака к девушке подошла МакГонагалл и сухо уведомила, что ее желает видеть директор. Гермиона пожала плечами и направилась в кабинет Дамблдора. Директор встретил ее мерцанием глаз и насквозь фальшивой улыбкой. Сейчас Гермиона недоумевала: как можно было не замечать очевидного? Ведь ясно же видно, что вся ласковость директора просто маска! Или на нее так давил авторитет Великого белого мага, что все критические функции мозга просто отключились? Или дело было в чем-то другом? Гермиона благовоспитанно сложила руки на коленях и приготовилась внимать. Сидящий напротив Дамблдор взмахнул палочкой, и на столе появился чайный набор. Он неторопливо налил чашку чая и предложил ее Гермионе: - Чаю, девочка моя? - Благодарю Вас, но нет. Я только позавтракала, - поспешила отказаться девушка, гадая, что именно плещется в чашке и осталось ли там хоть что-то от чая, кроме названия. - Зря, сегодня чай на удивление душистый... - Альбус вдохнул аромат, витающий над чашкой, и сделал первый глоток. - Гермиона, Вы ведете себя недопустимо. - Прошу прощения?.. - у девушки от услышанного глаза на лоб полезли. - Что вы имеете в виду? - Вы угрожали мистеру Уизли. - Естественно, - пожала плечами Гермиона, - так поступила бы любая девушка на моем месте. Он приставал ко мне с нехорошими намерениями, и я указала ему на недопустимость такого поведения. В голубых глазах директора на миг мелькнула злость, вновь сменившаяся приторным мерцанием. - Вы ошибаетесь, Гермиона, Рон очень хороший юноша и не станет вести себя нехорошо... Гермиона слушала бред, который нес директор, и ей хотелось рассмеяться. Он что, действительно думает, что она поверит во всю эту чушь? Тем временем директор продолжал: - ...и породниться с его семьей большая честь. - Господин директор, - ледяным голосом начала Гермиона, - с каких пор породниться с семьей Предателей крови стало честью? Это позор, а не честь! И, честно говоря, я не понимаю, какое отношение имеет эта тема ко мне? Я превосходно учусь, у меня хорошая репутация и марать ее неподходящими поступками я не собираюсь. Тем более, мое замужество - это абсолютно не Ваша забота. Директор сжал пальцами чашку. Жалкая соплюшка! Да как она смеет! Она еще пожалеет об этом! Он приторно улыбнулся: - Ну, что Вы, Гермиона! Я желаю Вам только добра! Подумайте! Гермиона вышла из кабинета с достоинством, но внутри она готова была убивать наглого старика медленно и жестоко. Она прислонилась к стене и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Придется принимать меры. Она поправила сумку и твердым шагом направилась на урок. *** Салазар с гордостью смотрел на неумолимо растущие вверх стены будущего Хогвартса. Замок строили гоблины, сразу пять бригад, и в результате замок рос, как на дрожжах. За три месяца был полностью готов фундамент и подземная часть, а сейчас строители возводили несущие стены. Издали стройка напоминала муравейник: работа не прекращалась ни на минуту, постоянно кто-то бегал, но не суетливо, а только по делу. Строить решили, как родовой замок, с тем исключением, что его настраивали на четверых человек. Это поможет избежать множества проблем в будущем: исключалась возможность изгнать кого-либо, потомки Основателей всегда будут чувствовать себя здесь, как дома, им никто не сможет навредить. Салазар пытался предусмотреть все, что только возможно. За его спиной послышались шаги. - Что, любуешься? - пробасил Годрик, осторожно сжав плечо своего побратима. - Да, Рик, любуюсь. Нам придется здорово поработать, чтобы этот замок стал школой. Годрик задумчиво кивнул. - Да, работы предстоит много. Причем, не только с замком. Впрочем, мы справимся. - Конечно, брат, - Салазар с нежностью посмотрел на того, кого с полным правом мог назвать своим братом. За прошедшие годы Годрик подрос еще на пять дюймов, теперь он возвышался над высоким Салазаром на два дюйма, широкие плечи и мощные мускулы говорили о недюжинной силе, а резкие, отточенные жесты - о быстроте и ловкости. Годрик полностью оправдывал свою анимагическую форму. Когда два года назад друзья разговорились о магических умениях, Салазар вспомнил об анимагии. Ему всегда хотелось узнать, кем он может стать. В прошлой жизни, все, что он узнал об анимагии, сводилось к нескольким фактам: будущий анимаг должен сделать очень сложные расчеты, получить форму получается не у всех, маг должен зарегистрироваться. Негусто, если честно. Присутствующий при этом Игнотус просветил заинтересовавшихся новой отраслью знаний друзей, а теперь, после обряда, детей, которых он считал своими собственными. Оказалось, что анимагия бывает разная: спонтанная или дикая и специальная, которой долго учатся. Спонтанная случается, когда маг находится в опасной ситуации, но происходит такое редко. Опасность ее состоит в том, что испуганный маг может потеряться в звериных инстинктах, навсегда остаться зверем. Учатся анимагии под присмотром наставника, который поможет, если разум начнут захлестывать животные желания, а такое происходит практически со всеми в первое превращение. Но и это было не все. Оказывается, сильные маги могут иметь не одну форму, а несколько, тут все зависит от личной силы и родовой предрасположенности. Но самые сильные маги были способны превращаться в волшебных существ. Это уже было неимоверной редкостью. По преданиям, Мерлин превращался в разумного дракона, который очень сильно отличается от обычных, Моргана превращалась в феникса, было известно про магов, которые превращались в единорогов и грифонов. Когда Салазар услышал об этом, то тут же решил стать анимагом. Игнотус только посмеивался, глядя, как неразлучная четверка что-то вычисляет, таскает какие-то травы и ветки и без конца экспериментирует. Через три месяца он с отвисшей челюстью наблюдал результат их изысканий... ...Игнотус потрясенно смотрел на здоровенную, ярдов семь, толщиной с бочонок, змею серебряного цвета с изумрудными глазами и узором по телу в тон глаз. Змей горделиво встал в стойку, демонстрируя корону из рожек на голове и стал медленно сворачивать и разворачивать кольца, сверкая чешуей в свете свечей, и тихо насмешливо шипел. Он, не веря своим глазам, подошел, и осторожно погладил гладкую, как полированный металл, чешую. Неожиданно змей подхватил его хвостом и опустил к себе на спину, после чего стремительно начал нарезать круги по тренировочному залу. Игнотус вцепился в шею змея, с восторгом чувствуя, как перекатываются под чешуей могучие мышцы. Наконец, змей закончил резвиться и остановился, после чего осторожно снял мага хвостом и поставил рядом. Миг, и перед Игнотусом стоит веселый Салазар, сверкающий змеиными глазами. - Ну, как, отец? - весело спросил он, поблескивая изумрудами глаз. Игнотус восхищенно покрутил головой и обнял зардевшегося юношу. - У меня нет слов, Салазар! Как тебе это удалось? - потрясенно спросил маг. - Очень просто, отец. Ровена сделала расчет, Годрик и Хельга принесли нужные ингредиенты, а я сварил зелье. И мы все его опробовали. И, кстати, - лукаво улыбнулся юноша, - у нас есть еще одна порция. Для тебя. - Невероятно... - выдохнул Игнотус. - Ты такой здоровый в этом облике... - Здоровый? - рассмеялся Салазар. - Папа, да я по меркам василисков мелкий и плюгавый змееныш, совсем ребенок, практически, свежевылупившийся! Вот так! До настоящих размеров мне еще расти и расти! - Какой же величины был тот василиск, которого ты убил? - поразился его отец. - В два с половиной раза больше, а то и три и гораздо толще! Формы остальных также потрясали. Годрик стал мантикорой, Ровена - Адским вороном, а Хельга - странным существом, похожим на помесь кота и лисы (только издали и спьяну), которое Игнотус опознал, как химеру, правда не ту, что в мифах рубил в капусту Беллерофонт, а одноглавую. Впрочем, сам маг от них не сильно отстал. Он превратился в адскую гончую, оправдывая свое происхождение, чем очень гордился. По семейным преданиям, в такую же оборачивался основатель рода, Хорес. *** Гермиона с трудом дождалась, когда все уснут и выскользнула из школы, с помощью верного Добби перенесшись к банку. Поверенный ее уже ждал, так же, как и адвокат. Через час она вернулась в школу окрыленная, прижимая к груди здоровенную книгу с законами. Закладкой была заложена страница, содержащая все, что ей нужно для защиты от поползновений старика. *** Салазар возвращался домой, в замок Певереллов, когда неожиданно заметил пару чужих гиппогрифов. Он приостановился, рассматривая угольно-черных красавцев. Удовлетворившись осмотром, он вошел в холл и остановился, словно пораженный ударом молнии. На него с мраморно-белого лица смотрели самые прекрасные в мире, черные, как безлунная ночь, глаза.