Месть Слизерина

Фламель низко поклонился, приветствуя входящих через камин в кабинет магов. Четыре человека, аристократы. Почему? Выправку не спрячешь, манеры не пропьешь, гламур прячет только черты лица, но не поведение. Каждое движение кричало о долгой муштре под предводительством целой армии воспитателей, неусыпно следящих за своими подопечными. Одно слово, порода. Маги расселись с хозяйским видом, маг на их фоне казался плебеем. Фламель, невзирая на все свои годы, учебу и прочее, так и не приобрел необходимого лоска. Не внешнего, нет. Внутреннего. Когда ребенок еще в утробе матери осознает, что он - ЭЛИТА. - Итак, господин Фламель, - иронично начал один из магов, - что вы скажете в свое оправдание? - Господин Нокс, - отозвался Николас, тщательно подбирая слова, - мне не с чего оправдываться. Я сделал все от меня зависящее, дабы исполнилось, наконец, то, о чем мы мечтали долгие годы. Перренель родила, к нашему огромному счастью. А так как она в родстве со Слизеринами и Мраксами, можно было через нее и малыша предъявить права на Хогвартс! Вы же сами об этом знаете! Еще немного времени, и все! Альбус поспешил, и вот результат! - Альбус! - брезгливо выплюнул маг. - Просто притча во языцех! *** Томас и Салазар стояли в Ритуальном зале Мракс-мэнора и напряженно смотрели на меняющийся на глазах Родовой гобелен. Имя Перренель, ранее соединенное пунктирной линией с родом Мракс, медленно проявлялось, заключаясь в рамку серебряного цвета - цвет признанного бастарда. Ритуал Признания, проведенный десять минут назад, дал свои плоды. На гобелене проявилось не только ее имя, но и имя Фламеля, как законного мужа, а также, вот сюрприз! проявилось еще одно имя. Патрик Николас Фламель. Наследник. - Яссно... - прошипел Салазар, глядя на Гобелен змеиными глазами, - теперь ясссно, чего они так зашевелилисссь... Ну, вторая часть? - он вопросительно посмотрел на Томаса. - Да. И прямо сейчас. - Начнем! Томас положил руку на рамки с именами Перренелль и ее ребенка, и затянул речитатив, начиная Ритуал Окончательного Отречения от Рода. Слизерин стоял за его спиной, положив руки магу на плечи и щедро делясь магией. Когда прозвучало последнее слово, Гобелен засиял, и рамки стали двойными, черного цвета. Вся кровь Мраксов была выжжена из Перренель и Патрика. Отныне в ведьме есть кровь только ее матери, а малыш - полностью Фламель. *** Перренель дремала на кровати, утомленная за день. Малыш, как любой новорожденный, требовал постоянного внимания, любви и заботы. Он тоже устал от собственных капризов и тихо чмокал во сне, лежа в колыбели. Спящие не видели, как их окутало серебристое сияние, погрузившее в кратковременную кому. Магия закружилась по комнате, окружая тела и впитываясь в них. Внешность начала меняться: телосложение женщины стало более хрупким, волосы медленно светлели, словно выгорая на солнце, глаза из антрацитовых стали светло-карими. Волосики ребенка также изменили цвет на каштановый, как у отца, кожа посмуглела. Серебристое сияние медленно угасло, оставляя магов с навсегда изменившейся внешностью. И кровью. *** Перренель с трудом очнулась, медленно поднимая тяжелые, словно свинцом налитые веки. Тело ломило и горело, словно в лихорадке, легкие с трудом втягивали воздух, конечности ощущались просто неподъемными. Да что же с ней такое? Рядом заплакал Патрик, и женщина попыталась встать, стеная сквозь зубы. Она еле поднялась и буквально проковыляла те пару шагов, что отделяли ее от колыбели. Взяв сына на руки, Перренель тихо прошептала, поразившись своему хриплому голосу: - Тише, милый, тише... Что стряслось? Мамочка уже здесь... Она присела на кровать, баюкая успокоившегося сына, когда глаза отметили странность. Ведьма нахмурилась, пытаясь сообразить, что ее смутило. Она еще раз внимательно осмотрела ребенка, и тут до нее дошло. Волосы. Патрик родился с черными волосами, а теперь пушок на голове стал каштановым. Как у Николя... И не только волосы. Женщина пригляделась и обмерла. Черты лица сына тоже немного изменились... Перренель не была дурой, а прожитые годы заставили ее отточить свой ум. Когда живешь не одно столетие, волей-неволей узнаешь и учишься самым разным вещам. Иначе нельзя. Будь ты сколько угодно долгожитель, интриги могут свести в могилу кого угодно. И это самый оптимистический вариант. Она тут же соотнесла изменение внешности сына, свое ужасное состояние, и внезапный сон, и пришедшее на ум предположение ей совсем не понравилось. Она осторожно уложила малыша в колыбель, встала и быстро направилась в свой будуар. К зеркалу. Слабость постепенно проходила, так что в комнату ведьма практически влетела. Подбежав к огромному ростовому зеркалу, Перренель замерла, не в силах поверить своим собственным глазам: из серебристой поверхности на нее смотрела практически копия ее матери: тот же невысокий рост, те же волосы цвета акациевого меда*, те же карие глаза, разве что посветлее оттенком. Такое резкое изменение могло произойти только в одном случае: ее кровь выжег Глава Рода. Теперь она полностью Д'Эвре. Комнату сотряс дикий крик упавшей на колени женщины. *** Фламель оправдывался, валя все на Альбуса, благо он теперь ничего сделать не сможет. Маги кривились, слушая его излияния. Неужели он думает, что может оправдаться? Вся его ценность заключается только в... С грохотом распахнувшаяся дверь с треском впечаталась в стену. Влетевшая в кабинет женщина напоминала фурию: волосы растрепались, лицо пошло красными пятнами, платье измято. Маги переглянулись, незаметно сжимая палочки, Фламель с удивлением уставился на незнакомку, не понимая, кто это. Постепенно в его глазах стало появляться узнавание, окончательно оформившееся при взгляде на руку, на которой сверкало обручальное кольцо. - Николя! Ты!!! ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТ!!! От истерического крика блондинки хотелось зажать уши и сбежать, куда подальше. - Перри? - неуверенно спросил Фламель, вызвав этим очередной виток истерики. - Я! Я! Посмотри! Посмотри на меня! Женщина зарыдала. Ее мир разрушился в тот миг, когда она посмотрелась в зеркало и увидела внешность своей давно покойной матери. Несмотря на обиду за то, что ее не приняли в Род, в тайне Перренель всегда гордилась своей принадлежностью к Роду Мракс, пусть и не совсем законным способом. У нее проявлялись Родовые дары, пусть и не полностью, она могла говорить на парселтанге... У нее даже внешность была характерной: смоляные кудри, черные глаза, белая кожа. Сразу видно, чьей она крови! Принадлежность к линии, происходящей от самого одиозного из Основателей, грела ей душу, она даже сказала об этом некоторым, что только добавило ей внимания и уважения... Мысль о том, что ее ребенок сможет претендовать на Род Мракс, а там, чем Моргана не шутит, и на Род Слизерин, вела ее долгое время, превратившись в манию. Да, этого пришлось ждать долго. Да, для этого пришлось истребить не одного мага. Ну, так! Хочешь что-то - потрудись! Мерзкий Альбус, правда, все чуть не испортил, но все равно, рано или поздно, но они смогли бы взять Хогвартс под свой контроль! И все бы свершилось... Но теперь... надежды нет. Кровь Мраксов отторгнута лордом Мракс, а значит... они только Фламель. Не более. Все это она выплеснула на сидящих в кабинете, давясь слезами и топая ногами. Маги переглянулись. Дождавшись ухода полностью разбитой женщины, один из них запечатал дверь и равнодушно бросил: - Круцио. Дикий крик заметался между стенами, Фламель корчился на полу под брезгливыми, ненавидящими взглядами. - Мерзкий червь... мы ведь говорили тебе не высовываться... но ты поспешил... и наследил. Если бы ты не афишировал свое знакомство с Альбусом и не участвовал в его махинациях с Избранным, - маг гадливо скривился, - никто бы ничего не узнал. Но нет, мы хотим фанфар и обожания толпы! Как же! Сам Фламель! Ничтожество! Ты не просто потерял возможность для своего сына претендовать на наследие Змеиного Лорда, твои амбиции разрушили гораздо более глобальные цели! - Твой ребенок получал возможность породниться с детьми Поттеров! А это возможность получить титул Певереллов! И вероятность этого была велика! А что вы сделали?! Альбус порекомендовал надеть на Наследника узы! А ведь уже тогда была возможность заполучить кровь Некромантов! И что?! Если бы мы узнали вовремя... - маг, сожалея, покачал головой. - Оставалась еще надежда на брак с младшими Поттерами, но теперь и она перекрыта. Лорд Певерелл уже есть, а Смерть - не та сила, которую можно обмануть. - Слизерин не тот враг, с которым можно бодаться. Он уже знает про твои поползновения. И то, что случилось, только первая ласточка, в этом я уверен. - Брак? Зачем? - просипел сорванным голосом Фламель. - Но вы не говорили... - А с чего тебе было об этом докладывать? - маг пнул Николаса ногой под одобрительные взгляды остальных. - Певереллы - это не только наследие Величайшей. Это СИЛА. Это ВЛАСТЬ. Это ПРАВА на ТРОН. - Больше от тебя нет никакого толку. Прощай, червь. И помни про Обет. Маги встали и один за другим исчезли в камине. Фламель, стеная, поднялся с пола. - Червь, значит... А со Слизерином столкнуться страшно, значит... И про Обет вы напомнили, твари... Что ж... если вы его так боитесь, я вам устрою встречу... Мне терять нечего. *** Николас неторопливо, внимательно обдумывая каждое слово, писал письмо. Приходилось осторожничать, писать очень иносказательно, используя сравнения и подчас дикие метафоры, но по-другому нельзя. Обет не даст сказать ему не то, что прямо, а даже косвенно! Но умный человек поймет, что за бред написан на пергаменте. А Слизерин очень, очень умный маг. Он поймет.