ТРАЛЛИ

      Гантлос зашёл в кухню. В конце концов, он не ел ещё с тех пор, как попал к феям на суд, и сейчас был голоден, как весь африканский континент вместе взятый. Но, видимо, не одному ему пришла на ум подобная мысль. На небольшом прямоугольнике кухонной комнаты, обставленной тумбами и подвесными шкафами, отделанными белым пластиком, столом из светлого дерева, электрической плитой и железной мойкой, стояли двое мужчин. Оба выглядели достаточно необычно. Первый, сложенный достаточно атлетично, имел голубые волосы, сбритые на одной стороне, образовывая эту новомодную причёску. У него была бледная, почти прозрачная кожа, что ещё больше подчёркивалось чёрной косухой и чёрными классическими джинсами. Но самой странной деталью были глаза, которые представляли из себя два голубых бельма. Второй в чёрном плаще, белой футболке и зауженных брюках был немного ниже первого и значительно уступал в силе. Сиреневые волосы до плеч обрамляли его узкое бледное лицо, а огромные голубые глаза предавали ему вид большого ребёнка. Первый стоял, опираясь рукой на подвесной шкаф, и жевал бутерброд. Второй что-то ворчал и резал ещё один. Когда блондин вошёл, оба обернулись и посмотрели на него удивлённым взглядом.       - Ты новенький, да? — спросил мужчина с сиреневыми волосами.       - Ну, вроде как, — хмуро ответил Гантлос, не довольный таким прозвищем.       - Наконец-то! — мужчина в плаще возвёл руки к потолку, отчего нож угрожающе блеснул в свете лампы дневного освещения. — Я этого три дня ждал. В больнице. В бинтах.       - Ага, — отозвался первый. — До сих пор всё чешется.       - Зато хоть на нормальных похожи, — неожиданно серьёзно ответил собеседник. — Впрочем, я бы тебе всё же сделал что-нибудь с глазами.       - Да нормальные у меня глаза! — раздражённо буркнул мужчина с голубыми волосами. — Меня, кстати, Ликвигад зовут.       - Гантлос, — кивнул головой блондин.       - Я Бушрут, — подняв глаза от сборки бутербродов, сказал второй. — Реджинальд Бушрут. А ты из какого мира?       Вошедший недоуменно посмотрел на него. Нет, маг знал, что миров, то есть планет, много. И почти на каждой обитает свой народ. Но он был достаточно известной личностью (пусть его мало кто знал по имени, но почти все могли сказать: «Это тот самый блондин в стрёмной шляпе из Чёрного круга, который ещё Огрона из-под поезда спас»), поэтому если бы все находившиеся здесь были из его реальности, то узнали бы его. А так… Увидев его озадаченность, Бушрут перефразировал вопрос:       — Из какой ты Вселенной? Как мы недавно узнали их массы. Есть, например, наша, откуда пришли мы с Ликвигадом и Стальным клювом. Там у нас всякая ерунда вроде инопланетян, мутантов, ведьм и супергероев часто встречается, но, в целом, обычная такая Земля. Есть Вселенная Джабора, Факварла и Веррока, где есть два мира: Иной и земной. Там куча волшебников, духов, да и вообще всё очень запутанно (или Джабор объяснять не умеет). Есть Вселенная Таниэля, где есть куча обитаемых планет, магия, эльфы, маги, феи и единорожки.       - Вот, я оттуда, — быстро среагировал Гантлос, услышав знакомые слова. — Только она, наверное, из Эраола, а я с Земли.       На этой фразе Ликвигад издал странный звук, похожий на чиханье и смех одновременно. Гантлос так и не понял почему. А Реджинальд продолжил свой допрос:       - Но ты - маг?       - Да.       - Ну вот и хорошо, — не объясняя больше ничего, Бушрут протянул собеседнику один из сделанных бутербродов, в которые, казалось, он намешал всего, что было в холодильнике, поскольку там были два вида колбасы, сыр, масло, горчица, ветчина и кетчуп.       Но непривередливый Гантлос с благодарностью принял еду, которая, к слову, оказалась достаточно вкусной. Когда он сказал об этом, мужчина хмыкнул и ответил:       - Уж что-что, а бутерброды я готовить умею. В конце концов, огромная жизненная практика.       Реджинальд стоял перед стенами научной академии и благоговейно смотрел на огромное белое здание. Он мечтал об этом всю свою недолгую жизнь и, наконец, мечта сбылась. Но мечта обернулась кошмаром, когда парень понял, что зануды и ботаники не ценятся даже здесь. В итоге Бушрута сделали белой вороной за его ум и любовь к растениям. Но частые издевательства, смешки и избиения так и не смогли его изменить. Со временем он научился выживать. Устные оскорбления он пропускал мимо ушей, избиений старался избегать, запираясь в комнате, в которой жил, по счастью, один, предлагал помощь в учёбе, в обмен на спокойный вечер. Он старался делать всё, чтобы ему не мешали учиться и достигать своей цели.       Сразу после учёбы он по приглашению директора научной лаборатории поступил на работу. И вот цель достигнута — долгожданная работа, к которой он стремился всю жизнь. Реджинальд действительно любил свою работу. Работу, а не коллег, которые мало чем отличались от студентов, гнобивших его. «Можно подумать, что в Америке, особенно в Сен-Канаре никого не волнует образование или знания», — думал Бушрут, сидя на небольшой кухне на подоконнике и смотря в окно. В руках у него был стакан с виски, а напротив, словно верный друг, стояла полупустая бутылка. Он стал всё чаще пить на выходных, стараясь отогнать досаду, которая в последнее время возникала не только из-за насмешек. Доктор Реджинальд был впервые по-настоящему влюблён во что-то, кроме пробирок, растений и книг.       Профессор Рода была молода и прекрасна, она совершенно не воспринимала его, как мужчину. Лишь друг, лишь хороший учёный, которого она хотела защитить от на падок. «Возможно, если я добьюсь успеха в своём опыте, она, наконец, обратит на меня своё внимание», — думал хмелеющий доктор. Но эта случайная мысль понравилась ему настолько, что стала девизом последующих двух лет жизни Реджинальда Бушрута.       Прошло три года. Всё вокруг изменилось. Рода больше не работает в лаборатории, идеи и планы Бушрута провалились, а сам доктор стал растением-мутантом. Сейчас он сидел в углу городского дендрария, держа в руках банку с пеплом — последнее, что осталось от его единственного друга Спайки. Его сожгли переполошенные жители вместе с его очередным вышедшим из-под контроля экспериментом, приняв за монстра. Но ведь Спайки не был монстром, как и Бушрут. Мутантом, но не монстром.       - Я отомщу за тебя, Спайки, — пообещал доктор, прижимая к себе прозрачную банку.       К сожалению, вырастить из пепла что-либо Бушрут не мог, а заводить нового питомца не хотел. Ему отчего-то казалось это ужасно неправильным. Он и сам не мог понять причины. Просто не хотел и всё.       - Доктор Реджинальд Бушрут? — голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, оказался слишком близко.       От неожиданности мутант вздрогнул и посмотрел вверх своими огромными голубыми глазами, выражавшими сейчас недоумение. Перед ним сейчас стоял высокий мужчина в деловом костюме, голос которого вполне соответствовал внешности и был сильным, твёрдым и властным.       - Да, — тихо ответил учёный, готовый атаковать в любой момент. — Вам что-то надо?       - Я генерал Мортимер. Пожалуйста, не беспокойтесь, я не собираюсь на Вас нападать. У меня есть к Вам предложение, от которого, если честно, Вы не сможете отказаться.       - Почему?       - Если Вы откажетесь, моё начальство натравит на Вас таких противников, с которыми Вам просто не справиться.       - Вы из Шушу, или что там ещё есть? ВАОН?       - Нет, у моей организации нет названия. Но моё предложение достаточно приемлемо. Вы поступаете в нашу организацию как сотрудник. То есть Вам платят зарплату за Вашу работу, которая заключается том, чтобы на глазах у публики убивать демонов, но при этом вы живёте по своему расписанию, а не по расписанию организации. Кроме этого, если Вы захотите, мы предоставим Вам отдельную лабораторию для опытов. Ах да, и самое главное. Наши врачи вполне могут изменить Вашу внешность, сделав Вас обычным человеком, но оставив Вам все способности. Если захотите, конечно.       - Слишком уж замечательно, — пробурчал Бушрут, скрестив руки-лианы на груди.       - А Вам есть, что терять? — вопросительно поднял бровь генерал. — Насколько я понимаю ситуацию, Ваш последний друг погиб, если Вы останетесь здесь, то Вас рано или поздно убьют или посадят, что для Вас равносильно смерти. Выбор у Вас, увы, не велик: либо довериться мне, либо остаться здесь на правах монстра.       Бушрут задумался. Слова Мортимера были весомы, но всё равно внушали недоверие. Он бросил взгляд на поставленную рядом банку с пеплом. Впрочем, его действительно уже ничего не держало. А в группе есть вероятность, что он подружиться с кем-нибудь. У него наконец будет настоящий друг. Генерал беззвучно хмыкнул. Сомнение слишком явно читалось в глазах учёного.       В его глазах вообще читались любые эмоции. Наверное, поэтому он так и не стал «порядочным» злодеем. Да и не был он, по мнению Реджинальда, злодеем. Он всего лишь хотел, чтобы никто из людей не убивал растения, он хотел любви и друзей. Вот и всё. Неужели в этом мире это считалось злодейством?       - Я… согласен, — медленно проговорил Бушрут.       - Вот и отлично, — спокойно и, как показалось доктору, тепло отозвался мужчина. — Нам надо в Вашем мире заглянуть к ещё одному… человеку.       - Ликвигад, — догадался Бушрут по заминке на слове «человек», ведь часто продавцы (которым было как-то всё равно кому и что продавать, лишь бы продать) так же думали, стоит ли называть его человеком.       — Да, и нам лучше поторопиться, пока не открылся портал.