Асфиксия

      Ничего не предвещало беды, не то что беды – надвигающегося шторма.       На небе не было ни облачка, солнце приятно грело рыжую макушку, а ее обладатель – находящийся на пике своей актерской популярности Том Хиддлстон – шел по так удачно полупустым улицам обычно шумного и суетливого города.       Ничего не предвещало беды, и Том неторопливо шагал по тротуару, наслаждаясь теплом, приятным ветерком и ароматом свежей выпечки, доносившимся из кафе-кондитерской на углу следующего здания. У Тома не было какого-то конкретного места назначения: прогулка затевалась в качестве разминки для ног, и они несли его в полдень буднего дня куда им только хотелось.       Ничего не предвещало беды, и Том, почувствовавший легкий голод, стал посматривать по сторонам в поисках какого-нибудь симпатичного кафе, желательно с летней верандой. Он даже решил, что согласен потерпеть излишнее внимание официантов и прохожих, а может быть даже благосклонно послушает чьи-нибудь восторженные дифирамбы в свою честь. А можно посидеть и посплетничать по телефону с кем-нибудь из друзей, и в голову сразу же пришел Хемсворт, с которым они действительно успели сдружиться во время съемок фантастических фильмов о псевдонорвежских богах…       Ничего не предвещало беды, и Том, замечтавшись, чуть не налетел на человека, идущего ему навстречу, пробормотал извинение и пошел было дальше, но тут его уверенно перехватила за локоть чья-то рука. – Томас? Сердце Хиддлстона похолодело и упало в желудок, колени на мгновение свела слабость, но он нашел в себе силы повернуть голову и посмотреть на остановившего его человека. – Добрый… день, Кристофер, – выдавливает из себя Том, стараясь внешне оставаться спокойным, уверенным и дружелюбным. – Здравствуй, Томас, – Кристофер Экклстон улыбается и отпускает его руку. Хиддлстон спешно собирается с мыслями. – Не ожидал увидеть вас здесь. Я слышал, что вы должны быть сейчас где-то на севере Англии. – Слышал? – Экклстон смотрит ему в глаза, и Том невольно отводит взгляд. – Интересуешься моим местоположением? – усмешка стирает резкость фразы, но Хиддлстону от этого не легче. – Я… интересуюсь вашей актерской деятельностью, – Том не знает, куда деть руки, и проводит ладонью по волосам. Экклстон следит за его движением, и это смущает Хиддлстона еще больше. – Театральной в большей степени. Обожаю театр. – Спасибо, – отвечает мужчина напротив, – мне очень приятно это слышать. Том пытается заполнить последовавшее за фразой собеседника молчание. – Так… какими судьбами тут? – Хиддлстон переминается с ноги на ногу и поводит плечом. – Хотя… глупый, наверно, вопрос! Такая прекрасная погода, не так ли? Самое то для продолжительных прогулок! – Истинный британец, – усмехается Экклстон, и все напускное веселье Тома мгновенно сходит на нет, – непременно говорит о театре и погоде. Мужчина рассматривает оторопевшего Хиддлстона и снисходительно улыбается. – Да вот, побриться решил в кои-то веки, – он потирает ладонью гладкий подбородок, и Том невольно копирует его движение, касаясь своей двухнедельной щетины. Хиддлстон вспоминает, что Хемсворт насмешливо называл растительность на его, Тома, лице «цыплячьим пушком», щеголяя на съемках идеальной «торовой» бородой.       Мимо стоявших мужчин проскользнула молодая девушка, которая таращилась на них так сильно, что, казалось, чудом не свернула себе шею. – Значит, вышел на прогулку, Томас? – Экклстон засовывает руки в карманы шорт и поднимает подбородок. – Как удачно мы с тобою встретились. Никогда не знаешь, где столкнешься со знакомым, не так ли? Может быть, зайдешь ко мне? – Зайти… к вам? Экклстон, похоже, наслаждается тем, что сбивает Хиддлстона с толку. – Я снимаю здесь квартиру, чтобы быть, так сказать, в гуще событий. Удобно добираться до центра, да и… Так зайдешь? Том почти набирается решимости, чтобы сказать наспех придуманную отговорку, но внимательный взгляд собеседника лишает его сил. – Конечно, – отвечает он, надеясь, что ноты отчаяния не сильно отдались в его голосе.        ***       Том поднимается вслед за спутником на второй этаж и ждет, пока тот, звеня ключами, откроет дверь. Желание развернуться и сбежать будоражило нервы, но оставшиеся крохи здравого рассудка пытались привести его голову в порядок. Отчего же такая паника, Томас Уильям Хиддлстон? Это всего лишь случайная встреча со знакомым, коллегой по актерскому делу, пусть и старше его на пятнадцать лет. Это совершенно не должно его смущать. Взять того же Энтони Хопкинса, общение с которым Том вспоминал с большой теплотой…       Отчего же такая паника, Томас? Хиддлстон лихорадочно шарил глазами по стенам коридора, но взгляд неизменно останавливался на спине Экклстона, неторопливо возящегося с замком. Может, по-тихому вытащить телефон, включить рингтон и сделать вид, что его вызвали по срочному делу? Черт, да кого он пытается обмануть…       Отчего же такая паника, Томас? Даже смешно задавать такой вопрос, когда прекрасно знаешь на него ответ. Может быть, потому что стоящий перед ним человек знал о нем немного больше, чем хотелось бы, чтобы он знал? И не просто знал, а… видел… И не только видел, а даже… – Томас?       Хиддлстон дергается, роняет мобильник, каким-то чудесным образом оказавшийся в его руках, неловко наклоняется, чтобы его подобрать, и поднимает взгляд вверх. Экклстон возвышается над ним и разглядывает с интересом, с каким профессиональный энтомолог смотрит на неизвестный ему вид насекомых. – Тебе нужна помощь? Тома пробивает пот, во рту мгновенно пересыхает, а живот сводит судорога. Тот же мягкий тон, та же интонация, тот же… Он же не может помнить все настолько точно? – Нет, спасибо, – Хиддлстон выпрямляется, стараясь скрыть дрожь, и неровно улыбается. Экклстон отступает на шаг и проходит в квартиру, сделав приглашающий жест рукой. «Оставь надежду, всяк сюда входящий», – всплывает в голове у Тома, но он никак не может вспомнить, откуда была эта фраза. Не из Шекспира ведь… Не из Шекспира ведь, правда? Он переступает порог и аккуратно закрывает за собой дверь. «Это ведь просто дружеский визит коллеге-актеру, – безуспешно пытается успокоить себя Хиддлстон, – просто визит… То, что было… Было просто недоразумением, которое случилось один раз, всего лишь один раз… И то ведь по пьяни…» – Томас? Хиддлстон осознает, что так и не отошел от входной двери. Он медленно поднимает взгляд на Экклстона. Улыбка мужчины – широкая и приветливая, а светлые глаза – холодные. Тома словно окатывает ледяной водой. – Не стой на пороге. Проходи. – Мне… я лучше пойду, – отвечает Том, оставаясь, тем не менее, стоять на месте.       Экклстон хмыкает и уходит в смежную с прихожей комнату. Хиддлстон моргает. Проходит чрезвычайно долгая минута, прежде чем он снова может взять себя в руки. Без пронзительного взгляда Экклстона Тому сразу становится легче дышать. И думать. «Ну? – подбадривает он себя. – Самое время, чтобы смыться. Это будет чертовски невежливо, некрасиво, но типично по-английски…» Но, даже придя к такому выводу, Том все равно остается стоять на месте, как вкопанный. Еще через минуту он смотрит на часы, прислушиваясь к шорохам из соседней комнаты. «Ты можешь уйти, – напоминает он себе, нашаривая за спиной дверную ручку. – Ты просто возьмешь и…»       Экклстон появляется в коридоре и качает головой. Вместо шорт и безрукавки на нем теперь светлая рубашка и брюки. – Какой-то ты сегодня странный, Томас. Но, как говорится, творческие люди все с придурью, ты уж прости за формулировку. Не хочешь заходить – пойдем пройдемся. Здесь есть недалеко один парк… – Экклстон поворачивается к зеркалу и неторопливо завязывает на себе темно-синий галстук.       Хиддлстон цепенеет. Внутренности скручивает в один холодный комок, а голову стремительно наполняют абсолютно ненужные там мысли. – Кстати, давно хотел спросить, – будничным тоном осведомляется Экклстон. – Ты все еще одинок? Хиддлстон вздрагивает и пытается отогнать воспоминания, заставляющие кровь приливать к щекам. – Что? – слабым голосом переспрашивает он. – Ты все еще не нашел себе пару? Я, разумеется, не беру во внимание бесчисленные газетные домыслы и сплетни, – Экклстон, упершись ладонью в стену, смотрит на Тома в зеркало. – Не думаю, что тебя вообще что-то связывает с мисс Уотсон. – Нет, – бормочет Хиддлстон, собираясь с мыслями. – И да, в смысле нет, не связывает. – Так почему же? Том опускает голову и пару раз глубоко вздыхает. Помогает плохо. – Карьера… – невнятно начинает он. – …ужасная вещь, когда нет близкого человека, готового тебя поддержать, – заканчивает Экклстон. Хиддлстон жмурится. – Моя семья… – …не всегда рядом с тобой. Тем более, ты уже взрослый мальчик, Томас. Как и твои сестры, которые уже взрослые… девочки, – Экклстон хмыкает. – Пора бы уже что-то решать. Хиддлстон поднимает голову и открывает рот для ответа, но Экклстон останавливает его жестом. – Нет-нет, я знаю, что ты ответишь. Сердцу не прикажешь, не нашел еще ту единственную… И обязательно найдешь, времени же еще много… Том сжимает кулаки, чтобы скрыть, как дрожат его руки. В коридоре за дверью слышатся усиливающиеся звонкие женские голоса, и это нервирует его еще больше. Экклстон отходит на шаг от зеркала и критически осматривает себя. – Не очень смотрится, да? – он со вздохом стягивает с себя галстук. – Наверное, просто не мой цвет. Я думаю, тебе он больше подойдет, правда? В два шага преодолев расстояние между ними, он аккуратно надевает галстук на шею Хиддлстона. Том замирает, едва заставляя себя дышать. Кровь отстукивает в висках сумасшедший барабанный ритм, а рот до краев наполняется горечью. Экклстон хмурится, но глаза его остаются спокойными. – Тебе плохо, Томас? Что-то ты побледнел. Тебе надо чаще бывать на воздухе. Он тянется открыть дверь, но Хиддлстон быстро перехватывает его руку. Экклстон приподнимает брови, но руку убирает. – Ты бы определился уже, – и улыбается. Том стирает тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. – Дайте мне… минуту… – хрипит он, согнувшись от боли в груди, и чувствует, как рука Экклстона крепко сжимает его плечо. – У тебя явно какие-то проблемы с дыханием, Томас, – мягко говорит мужчина и, взяв Хиддлстона за подбородок, заставляет его смотреть на себя. – Надеюсь, ты больше не экспериментируешь с узлами? Тома бросает в жар. Он со стоном прислоняется спиной к двери и закрывает руками лицо. – Томас, – ладонь Экклстона мягко опускается на его кудрявую макушку, – ты понимаешь, что ты сильно рискуешь? Надеюсь, ты делаешь это под чьим-то присмотром? Горячая волна стыда захлестывает Хиддлстона с головой. Тело пробивает дрожь, плавно спускающаяся вниз по груди. Он пытается скинуть с себя руку Экклстона, но сильные пальцы буквально впиваются в его череп. – Хотя… у тебя же никого нет, не так ли? Том закрывает глаза и тихо скулит. – Ты чрезвычайно одаренный молодой человек. Неужели ты до сих пор не нашел себе… единомышленника для своего необычного развлечения? Или ты просто стесняешься, а, Томас? Дикий жар, бьющийся в висках Хиддлстона, распространяется по венам и достигает паха. Том пытается отстраниться от приблизившегося к нему мужчины и резко откидывается назад, звучно прикладываясь затылком о дверь. Женские голоса в коридоре на секунду затихают, а потом продолжают неспешный разговор. – Томас, – говорит Экклстон серьезным тоном, – так как дверь не заперта, то если ты ударишься еще раз и чуть-чуть посильнее, она, скорее всего, распахнется. Ты этого хочешь? – Нет, – стонет Хиддлстон, медленно сползая по двери на пол. – Томас, – продолжает Экклстон на полтона тише, – ты сам понимаешь, чем все это может закончиться. Не думаю, что общество захочет получить еще одну ужасную новость об известном актере, умершем при чрезвычайно любопытных обстоятельствах… – Кристофер, – не выдерживает Том, опускаясь на колени. – Да? Голос Экклстона спокоен, словно на его глазах сейчас не происходило ничего из ряда вон выходящего. – Пожалуйста, не надо… – Не надо что? – Пожалуйста, – Хиддлстон смаргивает выступившие слезы и всхлипывает, давление в паху становится почти невыносимым. – Пожалуйста, перестаньте… – Томас, я не собираюсь тебя мучить. Я просто беспокоюсь о тебе. – Не… стоит… – Томас, – голос мужчины заполняет всю голову Хиддлстона, – если тебе нужна какая-то помощь, тебе нужно просто попросить. Ты же знаешь, – он снова усмехается, – мне несложно. – Я не… – Ты же уже обращался ко мне однажды. «Я был пьян», – хочет оправдаться Том, но не может выдавить из себя ни слова. Острое возбуждение лихорадит его тело, и лицо склонившегося над ним Экклстона видится размытым овальным пятном. Если он что-нибудь не предпримет, то просто взорвется. Но не может же он просто взять и засунуть руку в штаны?.. Хиддлстон сдается. – Мне… нужна ваша… помощь. «Что-то случилось, Томас?» Хиддлстон поежился от пронзительного взгляда светлых глаз, но сделал шаг вперед. «Мне нужна ваша… помощь…» – Видишь, как это, оказывается, просто. Экклстон улыбается, наматывает галстук на кулак и затягивает петлю.