Смена обстановки

      Натан Кристофер Чарльз Саммерс, лидер города-утопии Провиденса, находясь в здравом уме и твердой памяти, совершенно добровольно следил за двигающимся в неплохом темпе Уэйдом Уилсоном, более известным (печально известным!) как Дэдпул.       Нэйт держался в отдалении, но так, чтобы не выпускать из поля зрения кроваво-красную толстовку Уилсона. Тот ловко лавировал среди людского потока, норовя то и дело пропасть за каким-нибудь углом или неожиданным поворотом.       Саммерс на самом деле слабо себе представлял, зачем он следит за передвижениями Уэйда, но факт оставался фактом – Уилсон, в кои-то веки сменивший обтягивающее трико на вполне обычную повседневную одежду, казалось, бесцельно, но быстро бродил по Нью-Йорку, а Нэйт вот уже как два часа ходил за ним по пятам, тщательно скрывая свое присутствие.       Уилсон свернул вправо, и Саммерс поспешил повторить его маневр… как вдруг понял, что потерял его из виду. Нэйт поспешно осмотрелся и, не найдя взглядом красного капюшона, решил уже было взлететь и отыскать Уэйда с высоты, как вдруг заметил довольно-таки неприметную лестницу, ведущую, судя по внешнему виду и характерному запаху, в подземную общественную уборную. Саммерс остановился у входа и услышал звук торопливых шагов. Помедлив, Нэйт последовал за спускающимся человеком, надеясь на то, что это был именно тот, кто ему нужен.       Саммерс миновал лестничный пролет, быстро пересек небольшой коридор и зашел в просторное помещение туалета как раз в тот момент, когда красная толстовка мелькнула за закрывающейся дверью одной из кабинок. Не вполне осознавая, что он делает, Нэйт бесшумно прошел по разбитому местами кафелю и зашел в соседнюю с занятой кабинку, аккуратно закрыв за собой дверь, что удалось сделать, правда, только после третьей попытки.       Саммерс сосредоточился, пытаясь абстрагироваться от запахов сырости и присущей человечеству двадцатого века нечистоплотности, и услышал знакомое нескончаемое бормотание за перегородкой.       Он точно не мог ошибиться.       Нэйт пробежался взглядом по многочисленным надписям, покрывающим всю кабину изнутри. Имена, номера телефонов, интимные предложения, выраженные в крайне грубой форме, частичные описания процесса соития (иногда с сопутствующими иллюстрациями) и многие другие вещи позволили Саммерсу сделать вывод о том, что это место давно перешагнуло рамки обычной городской уборной и являлось постоянным местом ночных встреч разного рода извращенцев и развратных… личностей.       Нэйт продолжил шарить взглядом по измалеванным стенам, пока не наткнулся на небольшое круглое сквозное отверстие в перегородке между кабинками с лаконичной надписью «Член сюда» над ним. Саммерс постоял немного, прислушиваясь к шороху из соседней кабинки, и не придумал ничего умнее, как присесть на корточки и заглянуть в дыру.       Уилсон, который, судя по набору нечленораздельных звуков, пытался петь и насвистывать одновременно, преспокойно расстегнул ширинку и занялся естественным справлением малой нужды.       Саммерс выпрямился и задумался – что он, собственно, вообще тут делает?       Пока Уилсон занимался своими делами под аккомпанемент маловнятного бормотания, Нэйт, не особо напрягаясь, оглядел подземное помещение поверх двери кабинки. Там, где стены не были изрисованы граффити, их покрывали многочисленные разноцветные объявления, предлагающие всевозможные виды сексуальных услуг. В углу валялись разбитые писсуары. Из треснувшей раковины на пол медленно капала вода, капающая, соответственно, из треснувшего крана. Почти все зеркала были разбиты, как и большая часть плитки, покрывающей пол и стены. Из коридора слышался шум бурной городской жизни, но падающие капли воды и бубнеж Уэйда за счет гулкости просторного почти пустого помещения перекрывали все звуки, доносившиеся извне.       Налицо была явная антисанитария вкупе с вандализмом и откровенной рекламой проституции, и в любое другое время Саммерс сюда мало того что кончика носа не сунул бы, так еще и приложил бы все усилия для уничтожения этого маленького грязного притона, но в текущих обстоятельствах придется довольствоваться тем, что есть…       Уилсон тем временем закончил свое мокрое дело и, судя по характерным звукам, раздающимся вперемежку с ругательствами и обрывками песен, пытался сладить с ширинкой. Нэйт повернулся лицом к перегородке, разделяющей его и Уэйда, и сосредоточенно уставился на «входное» отверстие. – Да давай, ты, гребаная… Лодка-лодочка по реке плывет… Вот надо же было!.. По трубе по водосточной паучок – ахаха, паучок! – взбирался… Ну же!.. Но потом он в унитаз смытым оказался…       Натан Кристофер Чарльз Саммерс, находясь в здравом уме и твердой памяти, но чувствуя себя при этом полным идиотом, расстегнул ширинку и просунул член в вышеуказанное отверстие.       Бодрое бормотание из соседней кабинки на мгновение запнулось, а потом прекратилось вовсе.       После десятисекундной тишины, нарушаемой только звонким звуком капель, разбивающихся о кафель, мысленно чертыхающийся Нэйт собрался было вернуть свою выставленную напоказ часть тела в свое безграничное пользование, как вдруг почувствовал влажное прикосновение к головке и крепко вцепился в перегородку сверху. – Какой большой мальчик, – протяжно донеслось из-за стенки, после чего горячие пальцы легкими щипками прошлись по стволу и крепко обхватили член у основания. – Такой большой и ничей, – голос Уилсона отчего-то стал на полтона ниже, – ну ничего, дядюшка Уэйд знает, куда тебя пристроить!       Саммерс шумно вдохнул и прикрыл глаза, когда Уилсон, покружив языком по головке, вобрал член в рот сразу до половины и принялся интенсивно его обсасывать. Когда он неожиданно отстранился, оставив во рту только головку, Нэйт невольно толкнулся вперед, не желая покидать горячую влажную тесноту, чем заработал приглушенный хмык и удвоенные усилия плотно сжатых губ на своей плоти. Возбуждение быстро охватило его, и язык Уилсона принялся тщательно исследовать каждую вздувшуюся венку на обрабатываемом им члене.       Саммерс не позволял себе всерьез задуматься о том, что и где он сейчас делает, хотя, по правде сказать, сконцентрироваться, когда тебе отсасывает Уэйд Уилсон, было очень и очень сложно. Нэйт уперся лбом в перегородку, подавив рвущийся наружу стон, и не сразу понял, почему собственные мысли кажутся ему такими громкими. Все оказалось просто – ведь Уилсон, наконец-то, заткнулcя!       Уэйд тем временем решил попробовать нечто более впечатляющее, и медленно насадился горлом на член Саммерса. Нэйт запрокинул голову, стараясь сдержаться и не протолкнуться еще глубже, опасаясь причинить Уилсону боль (он был, похоже, единственным в мире, кого иногда посещала такая мысль!), но тот, по-видимому, имел совершенно другие планы. Он вытащил член изо рта, подразнил головку кончиком языка и обхватил губами вновь, двигаясь при этом мучительно медленно.       Нэйт не выдержал и сам толкнулся вперед, ощутив резкие сокращения мышц горла. Из-за стенки раздались звуки существа, которому перекрыли доступ к кислороду, но которое, тем не менее, не принимало никаких попыток освободиться.       Через дюжину чрезвычайно долгих секунд Уэйд с громким чмоком вытащил его член изо рта. Он, пытаясь отдышаться, тщательно размазал пальцами слюну по всей длине и подул на него – Саммерс вздрогнул от холодного прикосновения воздуха. Раздался смешок, и рука исчезла с члена Нэйта, чем он остался весьма недоволен, после чего Уилсон тихо завозился за перегородкой. – Ща-ща, – хрипло бормотал он, – не боись, старина Уэйд не оставит тебя без внимания, мой большой стоячий друг…       Еще несколько ужасно длинных мгновений – и дрожащие пальцы Уилсона уверенно направляют плоть Нэйта в уже смазанную задницу.       Вся кровь в организме Саммерса распределилась, похоже, исключительно в пах и голову, иначе почему его голова была тяжелой, как весь Провиденс, а член был готов лопнуть от возбуждения? Верх перегородки хрустнул под его пальцами, когда Уэйд, тихонько матерясь сквозь зубы, стал насаживаться на его член. – Вот тааак, полегче, здоровяк, – Уилсон выдохнул и опустился на Нэйта до конца, мягко стукнувшись ягодицами о перегородку. Саммерс замер, затаив дыхание. – Паааехали! – с натугой произнес Уэйд, приводя себя в движение, интенсивное настолько, что перегородка затряслась, принимая на себя все новые и новые удары.       Нэйт не пожелал оставаться в стороне и стал двигаться ему навстречу, слушая, сжав челюсти, сбивчивое бормотание Уилсона, перемежавшее ругань и настолько нецензурное восхищение членом внутри него, что Саммерс почувствовал, что краснеет. Дурацкая перегородка скрывала от него великолепный обзор, и Нэйт многое бы сейчас отдал, чтобы прижаться к обнаженному телу Уилсона своим же обнаженным телом и… – Нэээйт, – неожиданно громко простонал Уэйд, всхлипнув горлом так, что Саммерс чуть не кончил от резкой волны возбуждения.       Он попытался взять себя в руки и вздрогнул.       Шальная мысль подсказала Нэйту, что они находятся в общественном туалете, обладающим, по всем признакам, общеизвестной славой среди всякого рода извращенцев, и зайди Уилсон сюда в любой другой день, его бы оттрахал кто-то другой…       От подобной мысли у Саммерса на мгновение потемнело в глазах. А его богатое воображение (коим он точно заразился от Уилсона, активное пребывание в обществе которого до добра никогда не доводит!) тем временем подбросило новую картинку: стонущий и содрогающийся от резких движений Уэйд, выкрикивающий имя… Чужое имя.       Нэйт зарычал от переполнившей его ярости. Перегородка кабинки оказалась для техноорганического кулака не жестче картона. Одним ударом снеся верхнюю половину стенки и смяв ее, как лист бумаги, Саммерс, не прекращая толчков, схватил Уилсона за шиворот и резко притянул к себе. Если бы Нэйт был в состоянии обратить внимание на окружающий мир, он бы услышал, как кто-то, спускающийся в туалет, в спешке несется обратно по лестнице, насмерть перепуганный грохотом внизу.       Уэйд, как оказалось, останавливаться тоже не собирался. – Господи, Нэйт, – простонал Уилсон и прогнулся в спине, упершись макушкой в челюсть Саммерса, – Конан Разрушитель, поборник порядка и чисто…       Нэйт, двумя ударами доломав перегородку, резко нагнул Уэйда над унитазом, в который тот, дабы не окунуться головой, тут же вцепился для устойчивости, обхватил ладонью его напряженный член и, наконец, перестал себя сдерживать. Он яростно трахал Уилсона, не слыша его и своих стонов и грязных ругательств со стороны Уэйда, становящихся все неразборчивее и реже, пока…       Дикое напряжение, наконец, нашло выход, и Нэйт с рычанием кончил в горячее нутро Уилсона, который, выпалив на выдохе с десяток слов, где-то в середине которых затесалось имя Саммерса, спустил вслед за ним.       Накатившее блаженство заставило колени Нэйта дрогнуть, а его самого – искать опоры у стены, на этот раз куда более твердой, чем уничтоженная перегородка. Он прикрыл глаза, приводя в порядок дыхание, а в его голову уже настойчиво стучался все нарастающий гул, в котором постепенно стали разбираться четкие слова. – Нэйт! Нээйт! Натан Кристофер Чарльз Присцилла Заря Мать Твою Аскани Т.О. Христос Будь Здоров Саммерс! Ты меня слышишь? Розовые зайчики уже поменяли батарейки в твоей голове на более мощные, трансформер ты мой недоделанный? Ты же не хочешь, чтобы мы склеились в интересной позе, после чего нам пришлось бы просить твоего горячо любимого нами обоими неадекватного папочку нас разъединить? Правда, при этом ты лишишься одной из своих внушающих конечностей, зато я навсегда обрету частичку тебя в себе, навсегда утратив возможность хорошенько просра…       Саммерс прекрасно знал, что сам Уэйд никогда не заткнется, поэтому попытался произвести этот процесс вручную. В буквальном смысле.       Пока Уилсон трепыхался и слюнявил его человеческую ладонь, Нэйт, наконец, собрался с мыслями и аккуратно вышел из задницы Уэйда. Тот что-то протестующее замычал. Несколько белых капель стекли по его бедру и упали на спущенные джинсы.       Саммерс, получив неожиданный укус за ладонь, отпустил руку, давая выход словоблудию Уилсона, на которое он постарался не обращать внимание.       Голова, наконец, стала проясняться, и Нэйт услышал отдаленный звук приближающихся полицейских сирен. Он оглядел обломки перегородки туалетной кабинки, глубоко вздохнул и, вытерев член о край толстовки запнувшегося от возмущения Уэйда, заправил его в штаны.       Уилсон, впрочем, очень быстро пришел в себя. – Я же говорил тебе, чел, что ролевые игры – потрясная штука? Говорил? Говорил?! Давай сменим обстановку, говорил я! Давай поэкспериментируем! Так неээт, я – Кабель, мутант из гребанного будущего, свободного от всяких предрассудков и осуждений, но я все равно хочу трахаться только на кроватке при свечах и с лепестками роз, как сопливая четырнадцатилетняя фанатка «Сумерек»! – Я такого не говорил, – запротестовал Саммерс, зная, впрочем, что спорить с Уэйдом – дело почти безнадежное. – И не делал. Чем мы, по твоему, занимались на той неделе в моем кабинете? – Так это было неделю назад, Нэйт! Неделю назад! Но теперь ты так просто не отвертишься! Знаешь что? Пока мы с тобой шарахались по городу, я тут заприметил симпатичный секс-шоп… Саммерс только вздохнул. – Слухай, а давай махнемся костюмами? Ты будешь охрененно крутой наемник Дэдпул, а я – спаситель неблагодарного человечества Нэйт Херасе Качок Мать Тереза Закат Секс-Машина Са…       Натан Кристофер Чарльз Саммерс, находясь в здравом уме и твердой памяти, наклонился и наконец-то надолго заткнул Уэйда Уилсона поцелуем.