* * *
Глашатая они перехватили как раз в тот момент, когда он, закончив спускаться с балкона по приставной лестнице, собирался отправиться к месту приема пищи. — Кого я вижу! Это же Глашатай Саурона своей собственной горластой персоной, — на самом деле Арагорн был почти искренне рад видеть в этом бардаке хоть кого-то правильного и каноничного. — Какие люди! — как ни странно, Глашатай вполне разделял чувства Арагорна при виде своих канонных антагонистов. Впрочем, после встречи с Морготом средиземцы уже не удивлялись радушному приему со стороны бывших врагов-земляков. — Вот уж не думал, что когда-нибудь буду рад встретить эльфа в Мордоре, — продолжал радоваться Глашатай. — Может, есть хотите? Так мы сейчас вам столик быстренько организуем. За встречу по рюмашке, а? Вы как? — Я — за! — неожиданно согласился Трандуил. — На халяву пожрать да выпить, еще бы ты был против, — проворчала Маша. — Отец! — глаза Леголаса от изумления и возмущения стали как плошки. — Как ты можешь? Это же враг! — Здесь он нам, как видишь, вовсе не враг. Потому что не нападает, мечом не машет, оскорбительных слов не говорит. И делить нам с ними тут нечего, — ничуть не смутился Трандуил. — А тебе не вредно бы перенять у меня кое-какие навыки практичности. В походе надо использовать любую возможность пополнить запасы воды и пищи, — наставительно добавил он, строго и с явным неодобрением глядя на своего неразумного идеалиста-сына. — А чего у вас на обед? — деловито спросил Эредин, которого нравственные дилеммы абсолютно не мучали, зато посидеть за столом он был всегда готов. — О! Новенький тролль прибыл, — обрадовался при виде Эредина подошедший к их компании Болг. — Чего-то ты какой-то маловатый да тощой. Молодой еще наверное? Зато спортивный, подтянутый, с накачаным прессом вместо отвисшего пуза и даже с наездником-орком, — Болг разглядел за плечом Эредина рожицу Маши, которая все это время продолжала висеть у эльфа за спиной. — Это откуда к нам такие сметливые гоблинятки прибыли, которые додумались и троллей в качестве перевозки использовать? — Ты чё, урод, ослеп?! — рявкнул Эредин, сжимая кулаки и делая шаг к Болгу. — Эльфа от тролля отличить не можешь? — Эльф?! Ой-ё! И вправду эльф, — Болг слегка попятился. — А здоровый, как тролль. — Я те ща такого тролля покажу! Твои глаза косые враз выпрямлю! — Эредин, успокойся, — попыталась унять разбушевавшегося эльфа Галадриэль, в то время как мужчины тактично решили не вмешиваться в конфликт эльфа и орка. — Он не хотел тебя оскорбить, — эльфийка мягко взяла Эредина за руку в надежде, что он внемлет ее словам и остановится. — Болг просто сразу не разглядел, что не удивительно с его-то работой. Ну, Эредин, представь себя на его месте. — Ладно, — буркнул эльф, слегка успокаиваясь. — Раз ты настаиваешь, прощу его на первый раз с учетом вредности его работы. Но если он еще раз обзовет меня троллем… — Папой клянусь, не хотел, — искренне извиняясь, лепетал Болг, с опаской глядя на здоровенного эльфа. — Я просто не знал, что у нас в Средиземье водятся такие огромные эльфы. — О, Эру, — пробормотала Галадриэль. — Что я сейчас сделала? Защитила орка от эльфа. — Ну что, мир? — резюмировал Глашатай. — Тогда пойдемте, за встречу и за знакомство. — Только без фанатизма, — сказал Болг. — Мне через час обратно на пост, сьюшек гонять.* * *
— Я смотрю, у вас тут весело, — начал разговор Элронд, когда средиземцы уселись за длинный стол в приспособленной под столовую палатке и приступили к трапезе. Правда, поначалу, все, кроме Трандуила и Эредина, с некоторым подозрением и скептицизмом отнеслись к предложению Глашатая, памятуя о том, из чего может состоять рацион питания мордорцев и, в частности, орков. Однако Глашатай быстро развеял их сомнения, заверив, что еду здесь готовят из общепринятых ингредиентов, кормят вкусно и сытно, так, что даже эльф не побрезгует. Эредин с Трандуилом тут же явили блестящее подтверждение словам Глашатая, начав уписывать за обе щеки принесенную еду. — Веселья полные штаны, — буркнул Болг. — Сами видите, что творится. Я за полдня так ухетываюсь, что эльфа от тролля уже не отличаю. Сьюхи уродские прямо заели. — Как вы дошли до жизни такой? — посочувствовал мордорцам Элронд. — Да балрог его знает, — пожал плечами Глашатай. — У нас в планах было сделать Мордор культурным центром Средийашья. Воссоздать, так сказать, оригинальный средиземский колорит и водить экскурсии по памятным местам Средиземья. Тут же, если с умом подойти, можно оборудовать прямо рай для туриста, потому как у нас в Мордоре реликвия на реликвии и реликвией погоняет. — Ага, — подхватил Болг. — Сначала все шло хорошо, но стоило нам возвести Ородруин, началась задница. — Оказывается, пока мы любовно и скрупулезно воссоздавали здесь обстановку нашей исторической родины, эти тупые йашки, чтоб их Глаурунгом накрыло и Смаугом прихлопнуло, настрочили эпопей, в которые напихали своих сьюх, всучили им кольца, предварительно отобрав их у Фродо с Сэмом, и отправили спасать Средийашье от тирании Черного Властелина, — продолжил Глашатай. — Ну, не суки, а? — Во-во! Стоило нам запустить Ородруин и дать первый дым, как глядим — прутся! — с отчаянием вспомнил Болг. — Хуйсовет ихний. О, говорят, как тут у вас все гламурненько и шикарненько. Есть где развернуться нашим героиням. — Мы им попробовали возразить, что не для их говенных сьюх мы здесь все обустраивали, а они нам — под нос резолюцию. Типа, все утверждено, согласовано и уплочено, — чуть не плача продолжил Глашатай. — Я им говорю, куда ж я Фродо-то с Сэмом дену, канон же. — А они нам знаете, что ответили? — от пережитой обиды у Болга даже раскосые глаза подвыпрямились. — Сказали, что срать им на канон! Типа, как напишем, так и будет. Ща пришлют сюда первую партию своих ссыкух, а мы должны обеспечить им поле деятельности. Открыть Ородруин для бросания колец, запустить туда сьюх и проследить, чтобы ни одна сучка не ушла отсюда недовольной, то есть не выполнившей свою великую миссию. — Ну и началось, — вздохнул Глашатай. — Правда, первую партию этих уебищ, которую с помпой худсовет привез на открытие Эпической Битвы со Злом, Грышнак с ребятами радостно под шумок сожрали. Ох, как потом они, бедолаги, животом маялись. Не знаю, из какого дерьма Наш этих сьюх клепает, но дрянь, видать дюже заяриста, потому как чтобы орка отравить — это ж как постараться надо. В общем, не к столу будет сказано, лилось у них и с заду и с переду примерно с неделю, и раздувало их, и пучило, и глючило, и крючило. Никакие средства не помогали, ни орочьи, ни людские. Думали, что все, подохнут наши ребята, сьюшкиного мяса поевши. Правда, потом ничего, отчуняли все-таки. — Но, пока болели, заблевали и задристали весь Гогорот, — фыркнул Болг. — В общем, праздник удался, — констатировал Трандуил. — Уж как удался — это не передать, — горько усмехнулся Глашатай. — А ведь известно, если началось через жопу, оно и дальше пойдет так же. Даже хуже. — В делах, к которым имеют касательство сьюхи, все идет именно через это место, — авторитетно заявил Элронд. — Уже проверено много раз по пути сюда. — А куда смотрит Моргот? — спросила Галадриэль. — Как он-то допустил, что в местной Обители Зла творится произвол? Этот наглый йашный худсовет, можно сказать, во все Средиземье наплевал в вашем лице. — А ему насрать на Мордор, — с присущей оркам прямотой заявил Болг. — Они ведь с Кольцеглазом не особо хорошо дома расстались. Ну, вот Моргот теперь принципиально и забил на Сауроново творение, не обращает на йашный беспредел внимания, типа делайте тут, что хотите. Правильно, они же не его Тангородрим засирают. — Нет хозяина потому что, — пожаловался Глашатай. — Вон, Ангмарец — тот из своего местного Минас Моргула конфетку сделал. Орки в его резиденции каждый день все до последней каменной химеры чуть ли не языками вылизывают. Попробуй там кто-либо в неположенном месте плюнуть — таких люлей от Ангмарца выхватишь, что мало не покажется. И сьюхам туда ходу нет. — Неужель йашки не пишут, как их героини уделывают Ангмарца и рушат его обитель зла? — поинтересовался Трандуил. — Ой, да чего они только не пишут, — махнул рукой Глашатай. — И как уделывают, и как он в них до беспамятства влюбляется, и как они его перековывают в доброго назгула, который их чуть ли не на руках сам несет к Ородруину — вспоминать весь их бред дня не хватит. — А только Ангмарец засадил все подступы к своей крепости Моргульскими предсмертниками. А сьюхи от них шалеют и дохнут, — с торжеством сообщил Болг. — Так что, как говорится, что хошь пиши, писюха, но сдохнет твоя сьюха. Ни одна тварь даже близко к Моргулу подойти не может. — А как же худсовет реагирует на эту акцию Ангмарца? — Никак. Они ж не дуры соваться в цветущую долину Моргулдуина, — пояснил Глашатай. — Им еще жить охота. — Это во-первых, — добавил Болг. — А во-вторых и в главных, Ангмарец на их жопошное мнение сам клал три кучи. — Призрачные? — зачем-то решил уточнить Арагорн. — Не-е, самые что ни на есть настоящие, — сказал Болг. — Он же здесь работает еще и директором завода по производству местного населения, в том числе и сьюх. Так что у него административного ресурса хватит, чтобы всех йашек заткнуть. — А интересно, куда вы все-таки дели Фродо и Сэма? — с тревогой спросил Арагорн. — Фроды с Сэмами у нас поправляют пошатнувшееся после общения со сьюхами здоровье на озере Нурнен, — объяснил Глашатай. — Там вода дюже полезная, и грязь лечебная. Мы хотели там курорт открыть, так сказать Мордорскую здравницу. Но… — он горестно вздохнул и развел руками. — Не судьба. — Ну, крематорий, о-о-ой, то есть санаторий-то мы там построили, — тихонько сказал Болг. — Токо вы никому. Это мы вам, как своим, по секрету. Так что, если кому надо подлечиться, отдохнуть там, процедурки поделать, грязевые ванны и все такое — имейте нас в виду. Целительная сила Нурнена способна даже назгула вернуть к жизни. — Угу, — с загадочным видом кивнул Глашатай. — Наша Девятка назгулей там частенько отдыхает. Причем, — он многозначительно поиграл бровями, — вы не поверите, с выпивкой и бабами. — Зачем призракам спиртное и женщины? — удивился Элронд. — Может, по привычке, что от живой жизни осталась, — пожал плечами Глашатай. — А может, у них не все такое призрачное, как кажется. Кто их поймет, назгулов этих. — В общем, они там отдыхают, а мы тут маемся, — грустно сказал Болг. — Да что там, вы сами видите, что делается. Мораннон и недели не простоял — снесли, твари. И хоть бы одна йашка из худсовета почесалась своим героинькам пропистонцию за это устроить. Не, ничего, нормально все, типа, так и надо. Подумаешь, какой-то Мораннон. Играть в борьбу со злом куда важнее. — Ага, а когда Смауг по неопытности поначалу при проверке колец пожег несколько сьюшек, так ему сразу выговор с занесением в личное дело, на собрание коллектива вызывали, на доску позора портрет вешали, заставляли всем сообществом осуждать его поступок, — наябедничал Глашатай. — Сами дуры чуть ли не в пасть к нему залезли, а виноват все равно Смауг. Где справедливость? — возмущенно вопросил Болг. Средиземцы понимающе и сокрушенно закивали головами, разделяя печаль мордорцев. — Эй, Болг, глянь-ка, Углук сюда бежит, — указал куда-то за спину орку Глашатай. — Вот чует мое сердце, какую-то дрянь нам сейчас скажет. — Ни минуты покоя, — вздохнул Болг. — Даже с земляками посидеть нормально не дадут. — Ну, — обернулся он к подбежавшему Углуку. — Чё скажешь мне плохого? — Слышь, начальник, надо это… — Углуг прижал руку к груди, пытаясь отдышаться после быстрого бега. — Бяда, кароч, начальник. — Да что случилось? Чё ты аж не вздышишься? — спросил Глашатай. — Случится бяда, коль меры не примем своя временно. Надыть троллей в оцепление поставить и ентого Анкалагона позвать еще и с Кархаротом. — Это кто такой важный к нам пожаловал, что ты на таких мерах безопасности настаиваешь? — посерьезнел Глашатай. — Ентих я видал в очереди, тварюк сучьих, чтоб их балроги жгли, Блядство Конца, которые. — Да ты не брешешь ли? — настороженно переспросил Болг. — Ты точно их видел? — Дык на лбах-то у их надпися. Они, канешна дело, морды воротют, да токо эт дело не скроешь, у меня глаз наметан. Может, буковья я знаю и не все, но эти заучил, уж будьте уверены. Ни с кем я ентих паразиток не спутаю! Помню хорошо, что эти твари тут в прошлый раз учудили. — Блядство Конца? — переспросил Арагорн. — Это что еще за птицы? — Банда сьюх-беспредельщиц. Являются сюда под видом обычных сьюх якобы для бросания Кольца Всевластья в недра Роковой Горы, а на самом деле их цель — устроить тут беспорядки. Сейчас начнут путать очередь, стравливать сьюх друг с дружкой, начнут орков провоцировать, натравливать их на сьюх, а сьюх — на орков. — Зачем? — Чтобы поприкалываться, — объяснил Глашатай. — Мне непонятно, как они мимо Сарумана смогли проскочить? — Дык они же ж, суки, не обычным путем, а по-старинке, в обход, через Кирит Унгол, — объяснил Углук. — А Шелоб куда смотрела? — Глашатай, я тя умоляю, — встрял Болг. — А то ты не знаешь, что эта старая паучья курва за шмат сала через свою пещерку в Мордор весь Лориэн с Имладрисом да Гондором пропустит, еще и ковровую дорожку до Барад-Дура им выстелит. — Да? — Арагорн переглянулся с Леголасом. — А наши-то Фродо с Сэмом не знают. — Да что там Фродо с Сэмом, этого даже Гэндальф не знал, — удивленно отметила Галадриэль. — Ну чё, начальник, — напомнил о своем присутствии Углук, — побег я за тролялями? О! — орк увидел широкую голую спину Эредина. — Вот этого можно я сразу возьму? — Шо, опять?! — разъяренный эльф вскочил из-за стола и обернулся к обомлевшему от неожиданности Углуку. — Мам моя эльфиха, — пролепетал насмерть перепуганный орк, разглядев Эредина как следует. — Енто ж ельф! — Уй! Сейчас будет грязно, — пискнула Маша. — Углук, беги, — посоветовал своему подчиненному Болг. — Орк вспискнул как-то совсем не по-орочьи и со всех ног пустился наутек. — Куда? — ахнул Глашатай, обреченно и с ужасом глядя вслед Углугу, который, видимо совсем потеряв от страха голову, понесся к очереди в Ородруин. — Убью-у-у!!! — заорал Эредин, перепрыгивая через лавку, на которой он сидел за столом, и кидаясь вдогонку за несчастным орком. — Ой, что сейчас будет, — закрыл глаза Глашатай. — Кажется, я не хочу этого видеть. — Думаю, сейчас мы избавимся и от Блядства, и от всех сьюх разом, — сказал менее впечатлительный и более практичный Болг. — Возможно, Углуком придется пожертвовать. Но будем считать, что он геройски пал в борьбе за свободу Мордора. Где вы взяли такого здоровенного эльфа? — спросил он у средиземцев. — На Тир на Лиа, — пояснила Галадриэль. — Он не наш, он из другой сказки. — Уф-ф, хорошо, что мы не живем там, где водятся такие эльфы, — поскреб нос Болг. — В той сказке мы бы наверное и пяти минут не протянули. Потому что он только на рожу эльф, а так — настоящий тролль.* * *
В стане сьюх царила неразбериха и паника. Углук, врезавшись в толпу застирышей, мгновенно сообразил, что сейчас он в ней увязнет и его настигнет мучительная смерть от рук страшного и злого эльфа. Орк пустил в ход зубы и когти, продираясь сквозь строй визжащих сьюшек, надеясь до поры затеряться среди них, а потом под шумок вырваться на простор и скрыться от праведного эльфийского гнева. Он услышал, что позади визг стал истошнее. Углук не стал оглядываться, сообразив, что эльф достиг очереди и теперь тоже продирается сквозь них, стремясь догнать Углука. Внезапно Углук разобрал, что к воплям сьюх присоединились какие-то новые звуки, а именно: треск, хлопки, шипение, шмяканье и чвяканье. Орк не выдержал и все-таки оглянулся. Увиденное потрясло видавшего виды орка. Ни огромных клыков, ни острых когтей у эльфа не было, но отсутствие этих важных и полезных вещей он компенсировал с лихвой, на всю катушку используя свои выдающиеся физические данные и — тут Углуку стало еще более тоскливо — отличное владение приемами рукопашного боя. Он просто буквально шел сьюхам по головам, лупя их, давя или отшвыривая со своего пути с такой силой, что их тела трескались и лопались от контакта с камнями или землей, на которые они шмякались. Сам же эльф, видимо находясь в состоянии боевого безумия, не обращал внимания на то, что он творил в своем стремлении добраться до разозлившего его орка, чтобы свершить свое справедливое возмездие. Углук юркнул за спину очередной сьюшки, соображая, как бы ему половчее выбраться из толпы и смешаться со своими собратьями, которые, видя, что вытворяет эльф со сьюхами, самовольно нарушили оцепление и кинулись врассыпную, подальше от бешеного эльфа. Тупые сьюхи же вместо того, чтобы драпать от эльфа вслед за орками, с каким-то необъяснимым самоубийственным упорством, напротив, лезли ему под ноги и под руки. В какой-то момент Углук подумал, что эльф все-таки неминуемо должен увязнуть в сьюшной массе, но то ли сьюшной толпе не хватало монолитности, то ли эльф был необычайно напорист, но он, хотя и несколько замедлив движение, все равно продолжал двигаться вперед, нанося сокрушительный урон сьюшной живой силе. Углук поднырнул под цепь ограждения, выбравшись из очереди, и бросился догонять своих сородичей, надеясь поскорее затеряться в их толпе. К счастью, эльф, кажется, не заметил его маневра, всерьез увлекшись истреблением сьюх и, возможно, переключив свою злость и мощь энергии разрушения с Углука на них. Мысленно возблагодарив своего создателя Моргота за счастливое избавление от неминуемой гибели, Углук что было сил рванул в сторону Барад-Дура.* * *
— А что я вам говорил, — радостно произнес Болг, глядя на художества Эредина с такой гордостью, будто сьюх давил не эльф, а он сам. — Ты представляешь, как нам влетит за такое от худсовета? — спросил Глашатай. — Да и балрог с ними, — пренебрежительно махнул рукой Болг. — Такое зрелище стоит и штрафа, и выговора! Ты только посмотри, красота-то какая! — орк аж задохнулся от переполняющего его восторга, увидев, как Эредин столкнул в воздухе лбами двух сьюшек, которые лопнули с громким содружественным хлопком, а затем с размаху опустил их на головы еще двух их товарок, зачем-то пытавшихся напрыгнуть на эльфа. — Ох, я не знаю, — вздохнул Глашатай. — А тут нечего знать, — сказал практичный Трандуил. — Разве мы можем вмешаться и его остановить? — Нет! — дружно ответили все, так как никому не хотелось лезть под руку разбушевавшемуся эльфомонстру да еще ради спасения сьюшек. — Почему они нападают на него, а не бегут? — удивленно спросила Галадриэль, видя, как плачевно закончилась для очередной сьюшки атака на Эредина. — Так дуры потому что, — объяснил Болг. — Они привыкли, что тут все под них подстраиваются и им все сходит с рук. Вот они и уверовали в свою крутость и непобедимость. А этот-то никаких поблажек им давать не собирается. Все всерьез и по-честному. — Неужели они не понимают, что, мягко говоря, ему не соперницы? — удивился тупости сьюшек Элронд. — Понимание происходящего — это функция, недоступная сьюхам, так как изначально она в их пустые бошки не заложена, — объяснил Глашатай. — Во-во, — согласился Трандуил. — Вы еще спросите, почему они не анализируют причины неудач своих товарок и не делают из них выводы. — Ну нет, так далеко я не зайду. Просто я думала, что хотя бы инстинкт самосохранения у этих созданий должен присутствовать. Он ведь даже у червяков и насекомых, по-моему, есть. — Базовые принципы бытия этих существ просты и незамысловаты, — сказал Глашатай. — Они заключаются в постижении нескольких простых слов, главные из которых это: «я», «хочу» и «дай». В последующем «я» особенно хорошо воспринимается в комбинации со словом «крутая», а «хочу» и «дай» замечательно идут в режиме диалога с «на», «бери» и «получи». Если эти базовые сцепки дают сбой, сьюха может стать опасной. — Почему? — не поняли средиземцы — Дело в том, что аффторицы почему-то любят вселять в своих сьюшек бунтарский дух и дух противоречия. Поэтому, если что не по ней, сьюха сразу рвется в бой. — Ну и что? — Да так-то бы и ничего, да все-таки больно их развелось много. А ведь мы-то сюда прибыли не для войны, — сказал Глашатай. — И магия тут не работает. Так что в случае конфликта, нам и противопоставить им, может быть, будет нечего. Массой могут задавить, как в Средиземье, бывало, орки. А иметь дело с абсолютно безбашенным и непредсказуемым созданием, у которой нет ни принципов, ни морали, ни тормозов, ни ума, ни навыков интеграции в коллектив и даже способности в этом коллективе жить вообще, ни с кем не ссорясь — поверьте, такого счастья даже орки сторонятся. — Эльф, по-моему, хорошо справляется, — заметил Болг. — Эх, нам бы его, такого умелого, на недельку. Всех бы сьюх в Средийашье нам извел. Вот бы мы зажили, — размечтался орк. — Толку-то, — хмыкнул Глашатай. — Йашки новых уродиц понавыдумывают. — Да и на здоровье. Понавыдумывают, а кто их делать-то будет? Моргот йашек пошлет куда подальше. А силой мысли наши авторицы пока еще ничего материального создавать не научились. Во, ты только глянь, какой молодец! — Болг продолжил восхищаться мастерством Эредина. — И получаса не прошло — он всю очередь в опилки превратил. Ни одной сьюхи не осталось. Вот это мастер! — Ты погоди радоваться, — осадил Болга Глашатай. — Сьюхи закончились, а эльф, кажется, еще не успокоился. По-моему, он еще подраться хочет. Вон, стоит, по сторонам зыркает своими злыми зелеными глазищами, очередную жертву выискивает. — Да ну, это он Углука высматривает, — сказал Болг, впрочем, не особенно уверенно. Эредин же действительно был разочарован слишком быстрой и легкой, как ему показалось, победой над сьюшками. К тому же, он прекрасно помнил, что где-то тут еще крутился мерзкий и мелкий орк, который оскорбил его, короля ольх, обозвав троллем. За такое непочтение к венценосной особе паразит должен был понести наказание. Проблема была в том, что пока Эредин сражался со сьюшками, хитрый орк успел улизнуть. Эредин осмотрелся: подлого орка нигде не было видно, но вид сьюшного побоища несколько успокоил его. Ольх сделал несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно подавить досаду и злость, и направился к своим. Однако, проходя мимо башни — циклопического сооружения, имеющего вид устрашающий и неприступный, Эредин почему-то не удержался и треснул кулаком по ее черной каменной стене.* * *
— Видишь, а ты говорил, — сказал Болг Глашатаю, видя, что Эредин остыл от битвы и явно настроился на мирный лад. — Он ведь все-таки эльф, а не какая-то тупая сьюха, у которой в башке пол-извилины. Он понимает… Неизвестно, что хотел дальше сказать Болг, так как в этот момент Эредин со всей дури ахнул кулаком в стену Барад-Дура. — Ага, вижу я, как он понимает, — ухмыльнулся было Глашатай, но внезапно раздавшиеся треск и скрежет вмиг стерли усмешку с его губ. — О, нет! — прошептал он, вместе со всеми глядя, как высоченная башня дрогнула от основания до верхушки со злобным желтым глазом, затем заскрипела и угрожающе начала крениться на сторону, черная стена, которая казалась незыблемо твердой и монолитной, зазмеилась трещинами, а затем крепость Барад-Дур — неприступная каменная твердыня начала рушиться, складываясь, как карточный домик. Эредин уже не успевал ни отскочить, ни увернуться, он мог только закрыться руками от стремительно падающей ему на голову башни. — Эреди-и-ин!!! — отчаянно завопила Маша, выскакивая из-за стола в безумной надежде помочь эльфу, сделать хоть что-нибудь. — Куда, дурочка! — схватил ее за куртку Трандуил. — Ему не поможешь и себя убьешь! — Ну и пусть! — закричала сквозь слезы Маша, пытаясь вырваться. — Мне все равно! Мне без него! Мне ничего не надо! Мне… О, господи, Эредин! — она вырвалась, впрочем эльф уже не держал ее, так как башня, похоронившая под своими обломками Эредина, полностью обрушилась и теперь лежала горой руин, над которыми столбом поднималась пыль. — Эредин… — всхлипнула Маша, подбежав к черным обломкам, плюхнулась перед ними на колени прямо в красную пыль и горько-горько заплакала.