Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Жила-была девушка. Звали ее Маша Сухова. Было ей 19 лет, и она являлась студенткой второго курса института (абсолютно неважно, какого именно, так как это никоим образом не влияет на развитие сюжета). На первый взгляд Маша была самой обычной девушкой. Но… Но! Но естественно это впечатление было обманчивым. По крайней мере, сама Маша себя обыкновенной, конечно же, не считала, полагая свою персону скопищем (не путать с кладбищем) самых разнообразных талантов, дарований и умений, правда, пока по большей части скрытых, причем очень надежно, в том числе и для самой Маши, ну или как бы дремлющих до поры. Характер Маши был, разумеется, непрост, натура — стервозна, на язык она была остра и язвительна, за словом в карман никогда не лезла, а также не имела глупой привычки думать о последствиях своих слов и поступков. По совокупности всех этих замечательных качеств и свойств характера злые языки наградили Машу обидным прозвищем Мэри Сьюхова (особо же злые и вообще обзывали ее «Манька Сукова»). Маша, конечно, злилась, но не сильно, полагая, что ей просто завидуют. Она-то знала, что все выдающиеся личности в свое время страдали от тотального непонимания и не были оценены по достоинству глупыми и, по большей части, быдловатыми современниками. К тому же Маша была незыблемо уверена, что в скором времени она добьется успеха и известности, станет крутой и знаменитой, и уж вот тогда она всем покажет кузькину мать. Правда, как именно придет к ней заслуженная слава, и на каком поприще она добьется успеха, Маша не представляла, будучи убежденной в том, что признание придет как-нибудь само (ну, просто потому что оно не может к ней не прийти). В общем, Машино будущее было пока туманно, а вот прошлое было, по ее же собственному мнению, трудным, полным невзгод и лишений, переживаний и страстей такого накала, что не всякий вынесет, предварительно не поседев (сама же Маша перенесла страдания и беды, которые, как ей казалось, во множестве выпали на ее долю, стойко, при этом ни разу не поседев и даже не утратив живости характера, что, конечно же, явилось следствием лишь исключительной крепости ее духа и врожденному умению стойко противостоять невзгодам и ударам судьбы). Маша считала, что горького опыта, накопленного ею за долгие 19 лет, хватило бы на три среднестатистических обывательских жизни. На самом же деле хватало примерно на две с половиной: детсадовская, школьная и неполная институтская. Правда, если бы кто-то взял на себя труд поинтересоваться, в чем же все-таки заключается горечь того самого опыта, то получил бы полный глубокого философского смысла ответ: лучше вам этого не знать (с обязательным горестным вздохом в конце). Итак, Маша коротала время в ожидании хоть и неопределенного, но, несомненно, светлого будущего, живя, как и подавляющее большинство студентов, от сессии до сессии преимущественно весело: общалась с подружками, зависала в социальных сетях, что-то почитывала, во что-то поигрывала, не забывая периодически «помечтывать» о принце то ли на белом коне, то ли на белом линкольне. Хотя, с учетом Машиных пристрастий, конь был все-таки предпочтительнее. А все потому, что Маша любила фэнтези. В кажущемся ей теперь таким далеким нежноподростковом возрасте Маша начала зачитываться многочисленными историями о приключениях попаданок — обычных на первый взгляд девиц, которые вследствие разных перипетий оказывались в чужом мире и задавали этому самому миру жару. Конечно, чтобы не стушеваться и не затеряться в незнакомом мире среди неведомых существ, которые не всегда были людьми, зато довольно часто были враждебно настроены к попаданке, нужно было обладать определенными чертами характера, а именно: вредностью, стервозностью, бойкостью языка (а также — в обязательном порядке — наглостью и безмозглостью). Маша читала и млела. Она хотела быть такой, как они, да что там, она всерьез хотела стать попаданкой. Может, со временем эта страсть бы и утихла, но тут случилось событие, которое перевернуло Машину жизнь. Маша «встретила» Йорвета. Гламурно-брутальный эльфяра из «Ведьмака 2. Убийцы королей» прочно завладел девичьим сердцем и буквально одним взмахом ресниц своего единственного глаза вынес девичий мозг вместе с остатками здравого смысла. В мечтах о Йорвете прошел год, другой, третий… И, как ни странно, Машина страсть к одноглазому и остроухому маргиналу не утихала, а, напротив, лишь крепла, оформляясь в жгучее желание попасть в мир Ведьмака во что бы то ни стало. Из «попаданческой» литературы Маша знала, что есть несколько проверенных способов попасть в вожделенный мир (вариант, что мир, в который она попадет, окажется не миром Ведьмака, она отмела сразу, как крайне нежелательный и вообще дурацкий). Один из этих способов гласил, что надо напиться в компании приятелей. И Маша взялась за дело с таким рвением, что напрочь завалила сессию (это был первый курс). Тогда в процесс попаданства вмешались родители и решительно пресекли попытки дочери воссоединиться со своей иномировой любовью всей жизни. Второй способ, как следовало, из «попаданческих» романов, был вообще практически стопроцентово верным, но крайне болезненным. Следуя ему, в своем мире Маше пришлось бы помереть, а к этому она все-таки была пока не готова даже во имя любви к Йорвету. Однако, сволочь-эльфяра манил Машу к себе, дерзко взирая на нее с монитора своим единственным глазом в обрамлении длинных ресниц и кривя красивые губы в саркастических усмешках, и один шажок по скользкому пути иномировых странствий Маша таки сделала. Она завела себе подругу — готишно-толкиенутую девицу, которая называла себя Алектродрэль (впрочем, может быть, в письменном виде имя это выглядело несколько иначе, но Маше оно слышалось именно так) и была повернута на эльфах, дроу, альвах, сильфах, феях и прочих высоких материях. Алектродрэль была в Машиных глазах непререкаемым фэнтезюшным авторитетом и, можно сказать, прямо-таки корифеем жанра. Она не только смогла осилить Властелина Колец, но прочла еще и Сильмариллион, причем не бегло пробежав взглядом наискосок, а именно проштудировав, разобравшись, в чем там дело, и сумев не запутаться в многочисленных «финах» эльфийских родов. Именно сильфы-то (конечно, не лично, а опосредованно) и натолкнули Алектродрэль (в миру Лену) на гениальную идею. — Слышь, Мах, нам нужен джинн! — заявила она подруге, когда они в очередной раз обмусоливали тему трудной Машкиной любви, сидя в парке на лавочке. — Джинн? — Вот смотри, например, сильфы — это ж гении воздуха, иными словами, дʼйины или джинны воздушной стихии, ну если совсем по-простому. В «Последнем желании» как раз был один такой. — Что еще за последнее желание? — Глава из оригинального романа Сапека. Там Геральт загадывает желание, чтобы быть с Йен. — У-у, Геральт, — разочарованно протянула Маша. Про роман Сапковского Маша, конечно, слышала, как знала и то, что по его мотивам как раз и создана ее любимая игра «Ведьмак 2». Она даже начала читать роман, осилив целых 10 страниц и так и не найдя на этих страницах ни Йорвета, ни даже упоминания о нем. В романе упорно повествовалось о приключениях ведьмака Геральта. Безобразие! Возмущенная Маша вопросила: доколе! Каково же было ее разочарование, когда ей сообщили, что ее любимого Йорвета в оригинальном романе нет. Маша тут же забросила неинтересное чтение, вновь погрузившись в мир игры. Конечно, главным героем там тоже был Геральт, но в игре присутствие ведьмака все-таки можно было стерпеть ради Йорвета. — Да не в Геральте дело, а как раз в джинне. Он исполняет желания. Чуешь, куда веду? — Джиннов не бывает, — не очень уверенно сказала Маша. — Это сказки. Ну, типа, Али-баба, там, все дела… — Да какая еще алибаба? — отмахнулась Алектродрэль. — Я те говорю, джинн! — Абра-швабра-кадабра, — с кислым видом пробормотала Маша. — Чего? — Ну, это мультик был такой, там так говорили. — Не. Ликом пригож и речами умилен, — неожиданно серьезно выговорила Алектродрэль. — А это чего? — А это… Сама не знаю, откуда взялось и почему на ум пришло, — даже слегка растерялась девушка. — Вы разрешите? — А? — обе девушки, как по команде, подняли головы и уставились на мужчину, который стоял перед ними. Он был среднего роста, прилично одет, у него было приятное лицо и живые черные глаза. Смущало одно — девушки не слышали, как он подошел. Впрочем, они были так увлечены беседой, что могли и не заметить. — Присесть разрешите? — снова спросил он. Голос у него был под стать внешности — мягкий, прямо бархатный. — Скамеек в парке полно, что вам тут медом намазано, что ли? — вскинулась Маша. — Маш, да ладно, чё ты, места-то не куплены, — Алектродрэль неожиданно смутила грубость подруги по отношению к незнакомцу. — Извините, я просто случайно услышал кусочек вашего разговора. Джинны, желания — так интересно. Даже необычно для этого времени, я бы сказал. — Да? — снова с вызовом спросила Маша. — Например, женщины на соседней скамейке, — продолжил незнакомец, не обращая внимания на сердитый тон Маши. — Их желания просты. И джинн им никогда не понадобится. — А вас это беспокоит? — поинтересовалась Алектродрэль. — В некотором роде. Или вот те, — мужчина кивнул на еще одну скамейку, где сидели две старушки. — Этим без джинна не обойтись. Но интересны ли их желания джинну — вот вопрос. — А у джинна есть выбор? — спросила Алектродрэль. — Когда как, — неопределенно ответил мужчина. — Вы так говорите, как будто знаете! — ядовито заметила Маша. — Можно подумать, что вы — джинн. — Куда мне, — мужчина никак не отреагировал на Машин сарказм. — Да и разве я похож? — Откуда же нам-то знать? — пожала плечами Алектродрэль. — Мы, знаете ли, с джиннами-то не ручкались. И о том, как они выглядят, имеем оч-чень смутное представление. — Ну-у, положим, Геральта вы тоже никогда не видели, однако же представляете, как он выглядит. — Геральт? А при чем тут он? Или вы хотите сказать, что знаете Геральта? — Конечно, я знаю Геральта. Из книг, — тут же поправился незнакомец. — А то вы еще сочтете меня сумасшедшим. — Ну, учитывая то, что мы с Машкой тут обсуждаем… — усмехнулась Алектродрэль. — Хотите попасть в мир ведьмака? Я правильно понял? — А хотим! — с вызовом ответила Маша. — И что из этого? — Это желание? — Да. Это — желание, — отчеканила Маша. — Замечательно! — незнакомец неожиданно обрадовался, в черных глазах заплясали веселые искорки. — Я знал, что вы меня не подведете! — Мужчина, вы псих? — Семикрест в кавырнадцать часов у деревянного камня — и будет вам счастье. А засим позвольте откланяться. Пока что. — Чего? — девушки переглянулись, затем вновь повернули головы к незнакомцу и оторопели. — Куда он делся-то? — изумленно пробормотала Алектродрэль. — Только что же здесь стоял. — Убрался — и слава богу, — проворчала Маша. — Псих какой-то. — Знаешь, Мах, перефразируя известный в прошлом фильм, даже психи не растворяются в воздухе, какими бы психами они ни были. — Еще скажи сейчас, что это был джинн, и он выполнит наше желание. — А что он сказал про семикрест? — Еще он сказал про деревянный камень, — ехидно напомнила Маша. — Наверное, в этом есть какой-то смысл? — предположила Алектродрэль. — Ага. А я, в таком случае, Джастин Бибер, — буркнула Маша. — Тьфу! Не произноси при мне этого мерзотного имени, — скривилась Алектродрэль. — Мож, пошли почавкаем? — предложила Маша. — Что-то от всех этих разговоров аппетит разыгрался. — И то дело, — согласилась Алектродрэль. — В Мак по бургеру, как обычно? Девушки встали со скамейки и направились к Макдоналдсу, который находился неподалеку, прямо рядом с парком. Минуя парк, они неспешно следовали привычным маршрутом, как вдруг… — Ленк, что-то у меня в глазах двоится, все расплывается, — вдруг пожаловалась Маша. — Такая же фигня! И, ты чувствуешь, холодно! — Вроде не пили. Что творится? — Мах, ёпт! Ты глянь! Мы стоим-то где! Семь дорог в разные стороны, часы, которые уж неделю как стоят и показывают свое эксклюзивное время и… Всегда недоумевала, кто додумался вторнуть этот памятник русского деревянного зодчества рядом с пиндосовской забегаловкой! — Налево пойдешь — богатому быть, направо пойдешь — женатому быть, прямо пойдешь — убитому быть, — Маша, уже ничего вокруг не видя, чисто автоматически процитировала по памяти надпись на деревянном камне — памятнике в русском стиле, который по иронии судьбы действительно стоял рядом с Макдоналдсом, являясь предметом постоянных шуток горожан.