Улыбайся!

       Их освещал только тусклый свет одинокого фонаря грязной подворотни. Чанёль чувствовал спиной холодный и мокрый камень стены. От холода била мелкая дрожь, а сердце бешено колотилось в груди от адреналина и безумного взгляда, устремленного на него. Холодная кисть щекотала губы и щеки: Бэкхён с нежностью, с практически маниакальной аккуратностью рисовал подобие улыбки на лице Пака, заворожено следя за своими же действиями.        - Ты должен улыбаться. Ты всегда должен улыбаться, Джи. Улыбка тебе так к лицу... - полушепотом, почти вожделенно произносил Бён Бэкхён, продолжая красить своего партнёра. Сам он был выкрашен в стиле персонажа комиксов DC - Харли Квин. Потёкшая тушь, синие и красные тени, ярко-красные губы, которые он так любил облизывать кончиком своего языка, заставляя тем самым сердце Чанёля вырываться из грудной клетки. Процесс был настолько увлекательным, что даже дышали парни через раз, боясь нарушить атмосферу неверным словом или движением. Чем законченней оказывался макияж Чанёля, тем маниакальней и восторженней становился взгляд Бека. Он получал невероятное ощущение экстаза от того, что он видел перед собой. От Пака Чанёля в образе Джокера.        - Ты готов? - с усмешкой спросил Чанёль, практически трахая глазами Бэка.        - Всегда. - незамедлительно ответил Бэкхён, доставая из недр чёрно-красного пиджака пистолет "Берета", не забыв в предвкушении облизать свои губы.        Последовав за своим партнёром, Пак достал из спортивной сумки два УЗИ, широко улыбнулся и твердой походкой вышел из подворотни на главную улицу. Засмеявшись безумно и одновременно по-детски, за ним вприпрыжку бросился Бэкхён, еле сдерживая себя, чтобы не начать палить раньше времени. Минуя лишнее внимание прохожих, они осторожно подобрались к дверям клуба. Слабая охрана. Один единственный "шкафчик" на выходе, ну и парочка наверняка на лестнице, а так проходи - не хочу. Ничего сложного. Осторожно подобравшись к "шкафу", Бэкхён ткнул в спину бугая стволом "Береты", тихо посмеиваясь.        - Сейчас ты без лишних слов пропустишь меня и моего друга, хорошо, сладкий? - практически промурлыкал он, с наслаждением наблюдая, как у охранника покатились капли холодного пота по массивной шее. Видать, бедолага до этого момента и в драках-то не участвовал. Удачный они выбрали день для своей "шалости". Подав знак своему "Джокеру", Бэкхён, встав на цыпочки, поцеловал охранника в щёку, оставляя на его коже яркий след губной помады. Одновременно с поцелуем он вколол ему в шею наркоз, так что тот сразу же повалился на землю с глухим звуком. Ехидно хихикнув, Бэкхён нырнул в полуоткрытую дверь клуба, краем глаза замечая фиолетовый пиджак Пака. Сейчас будет веселье.        - Кто тебя пустил, клоун? - Бэкхёна кто-то грубо схватил за руку, прижимая к стене. Тот лишь надул обиженно губки, успев уже презрительным взглядом оценить масштабы нахала. Судя по виду это был второй вышибала, однако он был крупнее предыдущего и явно с опытом. Судя по всему еще и бывший вояка, исходя из татуировок на огромных перекаченных руках.       - Аааай, - нарочито растягивая поныл Бэк, хитро щуря глаза, - тебе нравится делать хрупким созданиям больно? Ты жестокий, жестокий мальчик.       - Я тебя сейчас... - начал было звереть бугай, однако его прервали.       - Нууу, разве это вежливо - так хватать мою Харли? Походу мамочка манерам не учила, аха-ха. - за спиной стоял Чанёль, закинув УЗИ на плечо и, не снимая широкой, почти безумной улыбки с лица, смотрел на представшую перед ним картину. Судя по виду, Бэкхён кончил раза три, видя такого Пака перед собой - безумного, разукрашенного, опасного и чертовски сексуального. - За грубость надо поставить тебя в угол.       Молниеносно ударив с ноги охраннику между ног, он пнул его под зад в угол коридора, пока тот загибался от боли в яйцах, и достал из кармана чем-то смоченный платок.       - Пока будешь спать - подумай над своим поведением, маленький. - произнёс Пак на ухо бугаю, прикладывая платок к его лицу. Тот мелко задергался, задрожал и тут же обмяк с дебильной улыбкой на лице. Не успел Чанёль повернуться, как на него со спины тут же напрыгнул Бэкхён, резко развернув его к себе и впился в губы страстным поцелуем, чуть ли не прокусывая нежную кожу до крови. Всё его хрупкое тело било мелкой дрожью адреналина и возбуждения. Еще чуть-чуть и он заставит взять себя прямо здесь, на лестнице клуба, но, собрав крупицы разума, Бэк остепенился.        - Боже, Джи, ты великолепен... - произнёс он на выдохе, еле отлипая от своего "Джокера". - Идём! Я хочу продолжения!        Чанёль утвердительно кивнул и, натянув уже ставшую практически родной улыбку, пошел в главный зал клуба, держа УЗИ наготове. Снова привычные крики людей, куча недоуменных, испуганных взглядов, звуки выстрелов. Когда это началось? Пак практически не заметил, как жизнь затянула его в этот водоворот безумства и хаоса. Точнее затянул его конкретно один человек. Вот он, бегает с маркером, рисуя случайным жертвам кривые улыбки на лице. И кто бы мог подумать, как закончится та вечеринка на Хэллоуин...       Чанёль знал Бэкхёна не первый месяц. Общая компания, общие друзья... Одно гнобило - Пак был до потери пульса влюблен в этого сорванца Бэка, что так любит язвить, грубо шутить, но одновременно с этим быть безумно чистым, светлым, невинным. Бён никогда не утруждал себя знаками внимания к бедному брюнету, однако Хэллоуин всё изменил. По чистой случайности они пришли на вечеринку в парных образах - персонажей комиксов - Джокера и Харли Квин. И тут завертелось, закружилось. Все пошло под откос. Бэкхён не мог ни на шаг отойти от своего Джокера, в этот же вечер и поцелуй, и частые объятия, и все, о чем так мечтал до сего момента Пак. Дальше - хуже. Вопреки всеобщему удивлению, начались отношения. С виду ничего необычного. Всё бы хорошо, да просто кто-то слишком вжился в свою Хэллоуинскую роль.       "Я хочу, чтобы ты всегда улыбался". - после этой фразы всегда следовала дикая улыбка на губах и нанесения макияжа треклятого криминального клоуна. Сначала было простое безумство с мелкими шалостями, в роде превышения скорости или рисование баллончиками на машинах или стенах домов, но "Харли" всё мало. Начали всплывать обидчики, старые враги, которые ну никак не могли остаться безнаказанными. Сначала они отправили в плавание на плоту из воздушных шаров Ким Чонина, потом, прямо в разгар своего дня рождения, к Минсоку и всем его гостям были пприклеены клеем моментом маски с нарисованными на них улыбками. А теперь поплатится Хуан Цзытао. И всегда они так проворачивали свои "шутки", что ни одна собака не могла их выследить. Бони и Клайд в клоунском обличии. Харли и Джокер. Бэкхён и Чанёль.        Люди в страхе жмутся к полу, глотая слёзы, из последних сил натягивая на лица улыбки. Отвратительное зрелище. Губы дрожат, мышцы сводит, лица заливает слезами и соплями... Тошнотворно. Чанёль сидел на барной стойке, ожидая, когда Бэкхён приведет из кабинета хозяина данного заведения - Цзытао.       - Смотри кого я привёл, милый. - смеясь и облизывая губы ко взору "Джокера" вышел Бэк, таща за собой связанного китайца. В качестве веревки были использованы расписные атласные ленточки. Что ж, изобретательно. - Дамы и Господа! Только сегодня и только для вас! Смертельный номер! Живая мишень китайского происхождения!       На Бёна было жутко смотреть. Смех, абсолютно безумный смех, взгляд, это облизывание губ... Жутко и дико сексуально. Чанёлю казалось, что собственный член его с минуты на минуту начнёт бить по лбу, если парень не прекратит свои "Харлеквиновские" выкрутасы. Тем временем, блондин привязал Тао между двух колонн и смеха ради вставил ему в зубы яблоко, не забыв предварительно поцеловать его в уголок губ. Этот жест невыносимо выбесил Пака, заставляя его мозг на фоне ревности генерировать одно за другим "наказание", каждое страшнее предыдущего.       - Малыш, подай-ка мне реквизит. Зрители заждались. - Чанёль спрыгнул со стойки, прожигая взглядом место поцелуя на лице Цзытао. Его "Харли" знает, как зажечь в "Джокере" азарт. Этот китаец бесил Чанёля с каждой секундой все больше. Эти опухшие глаза, фарфоровая кожа, тонкие черты лица... бесит. Дико раздражает!       - Харли! - уже агрессивно окрикнул Пак, бросая на напарника злобный взгляд. Тот аж сжался от внезапной волны негатива в свою сторону.       - Да, мистер Джи, уже несу. - послушно произнёс Бэкхён тонким голоском, доставая из сумки силиконовые шары, заполненные чем-то. Но вскоре всем предстоит узнать, чем же заполнен сей реквизит. Жонглируя ими, будто на настоящем выступлении, Бён подошёл к своему парню, скромно улыбнувшись и вновь облизав губы. Крышу "Джокеру" снесло напрочь.       - Я сделаю это с завязанными глазами. - улыбаясь на всю возможность своих мышц лица, произнес он, дико засмеявшись и тут же завязывая себе глаза фиолетовой ленточкой. - Кидай!       Первый шар был кинут прямо в ловкие руки Чанёля. Пару раз перебросив его в ладонях, он замахнулся и со всего размаха кинул силиконовый реквизит в связанного, сопровождая свой пирует безумным смехом. Ударившись о тело"мишени", тонкая оболочка лопнула, осыпав владельца клуба блестками и каким-то порошком. Тут же кожа на нем начала дико гореть, шипеть и даже дымиться. Кислота. Беспроигрышный вариант. Шары летели одни за другим, осыпая страдальца всё новыми и новыми порциями блесток и кислоты. Тот мычал, дергаясь от боли. Лицо заливали слезы, а со стершихся запястий уже капала кровь. Кожу медленно разъедало, открывая взору зрителей кровоточащие воспаляющиеся волокна мышц. Бэкхён прыгал от радости и хлопал в ладоши, смотря на Чанёля глазами, полными восхищения и вожделения. Он готов был прямо сейчас, на глазах у всех кинуться ему под ноги, срывая с себя одежду, с криками "Возьми меня, Джи!".       - Спокойной ночи. - в поклоне произнес Пак, бросая в зал дымовую гранату со снотворным, тут же хватая за руку Бэка и вылетая из заполняющегося газом клуба со скоростью света. Прыгнув в заранее припаркованную машину, они рванули с места, уже слыша вдалеке звук полицейской сирены. Стрелка на спидометре стремительно приближалась к отметке двести, а в машине грохотала музыка и смех, безумный, дикий, ужасающий.       - Это было великолепно, Господи! - в экстазе восклицал блондин, закатывая глаза от наслаждения. - Как давно я не видел тебя таким... таким...       Захлебываясь собственным восхищением Бён, не смотря на то, что они неслись по дороге, схватил Пака за ворот пиджака и притянул к себе, впиваясь в накрашенные губы диким поцелуем. Возбуждение било в голову, как кувалда по наковальне, затуманивая рассудок и оставляя в голове одно единственное желание - отдать себя без остатка этому безумному клоуну. Еле справившись с управлением, Чанёль резко остановился на обочине, заглушая мотор. Откинув сидение, он повалился следом, увлекая в объятиях за собой своего безумного возлюбленного. Весь макияж размазан, одежда чуть ли не рвалась в сильных руках двух парней, а окна запотели в считанные мгновения. Казалось, что от нахлынувшего сексуального сумасшествия у обоих не осталось ни одной более-менее разумной мысли в голове. Чанёль грубо хватал за руки и за шею Бэка, тот оплетал его своими руками и ногами, кусая за губы, шею, плечи... Со стороны не сразу и поймешь что там происходило - секс или драка. Страсть кипела в них, как магма в недрах земли, разжигая в обоих огонь желания до критической температуры. И так всегда. Каждый раз после "шоу". Только так и никак иначе.        - Бэк, вставай. На учебу опоздаешь. - Пак Чанёль, шатаясь от недосыпа, толкал в плечо своего незадачливого парня, пытаясь разбудить. Тот лишь недовольно мычал и с головой заворачивался в одеяло, давая понять, что кучей срал он на эту учебу. - Бэк!       - Да встаю я, блять! - блондин с яростью откинул одеяло и наградил партнёра взглядом, полным ненависти.       Утро не задалось, как у них обычно бывало. Впереди был новый день язвительных высказываний, игнора и прочих неприятных "бонусов" от невыспавшегося Бэкхёна. Он с громким стуком ставил кружку на стол, нарочито сильно хлопал дверью, игнорировал вопросы в свою сторону, демонстративно флиртовал с кем-то по телефону. В общем, будет всем своим видом давать понять, что будить его - критическая ошибка незадачливого Пака. Вот в последний раз хлопнула дверь и Чанёль обреченно вздохнул. Такое отношение длилось ровно до того момента, пока они не перевоплощались в Харли и Джокера и начиналось тут же, как грим с лица смыт. Что с этим делать? Как бороться? Ведь всё это уже переходило за рамки. Нет, за них всё уже давно вышло! Что стало с Паком? Он травмирует, калечит людей, он направо и налево нарушает закон и все ради того, чтобы вновь и вновь видеть этот восхищенный взгляд его Бэкхёна... Нет, его Харли Квин. Абсолютно сумасшедшей и ебанутой Харли. Но ведь Пак не такой. Мало того, что он цирк с детства не любил, так тут еще и с нарушением всех мыслимых и немыслимых законов! Но если он все прекратит... останется ли Бэк с ним? Или же от Чанёля ему нужен только Джокер? Злость, обида и усталость навалились на плечи неподнимаемой скалой, притягивая к земле и заставляя руки опуститься. Тлен и безысходность - лучше слова не подберешь. Как жить дальше, если уже собственное отражение в зеркале стало ненавистно, а от слова "улыбка" хочется блевать?        - Ты безнадежный мудак... - прошипел сам себе Пак, показывая своему отражению фак. - Реши уже эту проблему.       Повернувшись к двери, он увидел записку, от прочтения которой захотелось самого себя застрелить.       "Харли скучает. До вечера, Джи."

***

       Чанёль сидел на кухне, когда дверь квартиры открылась и, хохоча прямо с порога, в дом ввалился Бэкхён, держась за косяки и хитро смотря на своего парня. Нет, это был не Бэк, это Харли Квин. Уже по пути домой парень, видимо, надел на себя маску уже ставшего родным персонажа комиксов. Сердце в груди брюнета взволнованно застучало. Он очень устал за день, болела голова, одолевали неприятные мысли, а тут еще и это. Не сегодня. Не сейчас.        - Харли так соскучился по своему Джокеру! - прыгнул Бён на колени Паку, тут же укусив возлюбленного за мочку уха. От сего жеста по телу Чанёля побежали мурашки, заставившие его вздрогнуть. - У меня припасена отличная парочка планов. Мы же хотим повеселиться, верно?        - Бэкки... - начал было Чанёль, но его тут же прервали властным, требующим исполнения своих капризов, поцелуем. Бэкхён целовал так, будто молил о тишине, о том, чтобы парень молча сидел и принимал все его выходки, какие бы тот сейчас не вытворял. Это всегда действовало. Это было беспроигрышным вариантом, но только не сегодня.        - Бэк, стой. Не сегодня. - еле высвободившись из объятий Бёна, на выдохе произнес Чанёль, стараясь унять бешеное сердцебиение и нарастающее возбуждение внутри себя. Еще бы, Бэк умел заводить с полуоборота. - Я не настроен на "игры". Не лучший день.        - Какие игры? - не понимающе склонил голову на бок Бэкхён, в недоумении хлопая глазами. - Джи, ты какой-то грустный. Почему не улыбаешься? Ты всегда должен улыбаться...        - ДА НИХУЯ Я, БЛЯТЬ, НЕ ДОЛЖЕН! - порвалась тонкая ниточка терпения парня и он скинул со своих колен охреневшего Бэка, сам подскакивая на ноги. - Бэк, очнись! Я сейчас серьезно! Я устал, я хочу жрать и спать, я хочу нормально провести вечер, без планов мести кому-то там, без стрельбы и дебильных вылазок. Просто лечь в кровать, обняться и уснуть! Это так сложно?        Бэкхён молчал, с некой злостью и обидой глядя снизу вверх на Пака. Он сидел на полу, плотно сжав губы и прожигая взглядом исподлобья. Невозможно было прочитать по лицу конкретно о чем он сейчас думает. Чего ожидать от такого Харли-Бэка, которого впервые в жизни вернули с небес на землю. Затянулась неловкая пауза, прерываемая лишь тяжелым дыханием обоих парней. И оба дышали злостью, концентрированной чистой яростью, которая с каждым мгновением заполняла собой все больше пространства.        - Пожалуйста, давай просто пойдем спать. - практически умоляюще произнёс Чанёль, что готов заплакать от бессилия и усталости. - Бэк, я тебя прошу...        - Ты не мой Джи. - обиженно прошипел Бэкхён, продолжая прожигать взглядом. - Не улыбаешься...        - Да я что, со стенкой говорю, что ли? - взвыл Пак Чанёль, готовый рвать волосы на голове и заднице. - Бэк! Очнись, твою мать! Уже не смешно!        - Так сделай так, чтобы было смешно. - продолжал гнуть свое Бэк, подливая тем самым масла в огонь. Обстановка накалялась, готовая извергнуть брызги ярости, как проснувшийся вулкан.        - Да сколько, блять можно?! Не смешно мне! Не хочу я улыбаться! Мне не до улыбок!        - Хочешь, я нарисую тебе улыбку и тебе станет лучше? Только не ругайся так, Джи... - промурлыкал Бэкхён, подползая к ногам Чанёля. Это была последняя капля. Финальная искра.        - Я не Джи! И не Джокер! Я ПАК ЧАНЁЛЬ! - заорал, срывая голос парень, тут же прилетая кулаком в стену с такой силой, что посыпалась штукатурка. Вырвав ногу из рук Бёна, он быстро влез в кроссовки и, даже не закрыв за собой дверь вылетел из квартиры, еле собирая остатки разума, чтобы не убить кого-нибудь на улице или не вернуться и не взорвать квартиру к чертям. Бэк же остался сидеть на полу, смотря на полуоткрытую входную дверь каким-то пустым взглядом. Ни слов, ни мыслей на происходящее не находилось, и, казалось, даже сам парень не понимает, есть ли хоть что-нибудь сейчас в его голове. Ощущение такое, будто вакуум захватил в себя весь разум. Только сердце в бешенстве заколотилось в груди.        Чанёль зашел в свою квартиру и только после смог нормально выдохнуть. Напряжение от прошедшего разговора держало его, как натянутую струну, которая готова вот-вот порваться. Он не был в своей квартире уже пару месяцев - жил в основном у Бэкхёна. Как же все тут опустело, потеряло жизнь. Поди и пылью покрылось нехилым слоем. Зайдя домой, Пак тут же почувствовал, будто проснулся от сна. От страшного, но захватывающего сна. Казалось прошедших дней и не было вовсе. Не было Джокера, Харли, преступлений. Ничего. Испарилось, как сон. И тут же парня охватило отчаяние. Скользким осьминогом оно пробралось к самому сердцу и засело там, парализуя изнутри. Зря он так с Бэком. Без него ежесекундно стало пусто, некомфортно. В общем - никак. Это "никак" пугало куда больше их абсолютно сумасшедшей игры в Джокера и Харли Квин. Ведь не сам ли он в равной степени виноват? Он ни разу не сказал слова против, он молча потакал и даже, стоит признаться, получал от этого удовольствие. Что же сейчас его так разорвало на части? Что заставило сорваться?        - Потому что ты не веришь, что ему нужен ты, а не Джокер... - сам себе ответил на вопрос парень и вздохнул, сползая спиной по стене и садясь на пол. Сил не оставалось ни на что абсолютно. Но и одному оставаться было невыносимо. Рука потянулась к телефону и на экране высветился вызов. До Кёнсу. Ну, раз он звонил, значит пусть сегодняшней его компанией будет он.        Бён шел в направлении дома Пака, подбирая в голове нужные слова и старался из них же построить более или менее адекватные предложения. Да, он перегнул палку, он не увидел грани, когда нужно остановиться. Свои ошибки надо признавать, и надо уметь извиняться. Парень, конечно, это очень не любил и надеялся что можно будет обойтись без этого "прости", но вот так возникшую ситуацию тоже оставлять нельзя. Как минимум нужно было все выяснить и спокойно поговорить. Без масок. Без концертов. Всё, как есть. Да, Бэк виноват, но зачем нужно было сразу начинать орать? Зная его, Бэкхёна, можно было уже привыкнуть и потерпеть немного, постараться все объяснить спокойно. Какая муха Пака укусила, что он вдруг повысил голос? Так что не только на нём вина. Оба виноваты. Убедив себя в этом окончательно, блондин ускорил шаг, торопясь быстрее дойти и решить уже эту проблему. Глупо было бы им вот так поссориться.        БАМ!        От увиденного Бэкхён аж не заметил фонарный столб, в кой и врезался. У подъезда Паковского дома стоял Чанёль и обнимал До Кёнсу. Они оба улыбались, а мелкий так и вообще светился изнутри, как рождественская ёлка. До Бёна доносились обрывки фраз.        - Спасибо, что... Я бы с ума сошёл, если бы не ты.        - Я всегда рад... Ты лучший... До завтра.        Еще раз на прощание обнявшись, парни разошлись один в машину, второй домой, а Бэк так и остался стоять колом у фонарного столба. Мысли тут же накрыло красно-синей пеленой, затуманивая разум. От прошлых умозаключений не осталось и следа. Губы изогнулись в лёгкой улыбке, кончик языка облизал уголок рта, а в кармане в ладони плачевно хрустнула небольшая коробочка с красными и синими тенями.        - Харли придумала отличную игру. Всем будет весело.

***

      Чанёль бежал, как не в себе, прокручивая в голове текст смс-ки от Бэка. "Кёнсу любит кушать рыбку. Рыбка обижена". Что пришло в голову этому безумцу? Что он задумал? Почему ни в чем не повинный До Кёнсу? Легкие резало от долгого бега, горло разрывало на части, печень начала колоть, а ноги становились ватными, но брюнет всё бежал, надеясь на то, что он правильно понял намек - переездной морской музей. "Выставка жителей морских глубин" - как гласила реклама. Ничего более вразумительного в голову не приходило, а на звонки ни Дио, ни Бэк не отвечали. Еще бы - это было бы слишком просто для "игры".       "Господи, что он себе понадумал? Идиот! Придурок! Гандон штопаный, ой, доберусь я до тебя!" - Кипя от злости, думал Пак, мысленно представляя как выскажет Бэку всё, о чем думает и о чем не думает тоже. Или вообще ничего не скажет, а просто въебет по наглой ухмыляющейся роже. Да так, чтоб от удара эхо да по всем улочкам города. Совсем спятил!       Подойдя к шатру выставки, Чанёль нисколько не удивился, увидя спящего охранника. Стандартная часть их игры - усыпить лишних. Прямо визитная карточка уже. Шаг тут же замедлился, ноги налились свинцом. Что сейчас будет?       - О! Ты пришел спасти своего возлюбленного? Каааакая романтика! - фальшиво пища, пропел Бэк, крутясь вокруг каркасной трубы на манер стриптизерши. Волосы частично выкрашены в синий и красный, собственно, как и глаза, красно-черный пиджак, короткие шорты... Чанёль не мог мысленно не отметить, что эти шорты пиздец как сбивают с толку, а точнее ноги, которые остались открыты. Но нужно было сосредоточиться.       Вот оно!       Прямо над открытым аквариумом с пираньями висел привязанный к переносному крану Кёнсу, с кривой, наскоро нарисованной улыбкой. Его ноги были буквально в метре от воды, и к тому же он был без сознания. "Для его же блага" - отметил про себя Пак Чанёль.       - Ну же! Останови меня, любовничек! Иначе твоей шлюшке будет не весело и даже косточек от нее не останется! Что ты готов сделать ради любимой шкуры? - продолжал ёрничать Бек, всё так же вертясь вокруг своего "шеста", играя в руках кнопкой включения крана. Он не шутит. Это было бы понятно любому. И тем более это было понятно Чанёлю. Однако, от его цепкого взгляда не ускользнуло еще кое-что...       - Дура! - неожиданно резко заорал он, грубо, яростно, да так, что Бён чуть кнопку из рук не выронил и тут же убрал свою улыбку с лица. - Ты совсем охуел? Что это за пиздец? Почему он висит не вниз головой? Вся шутка насмарку! Это же не смешно! Вниз головой ему будет казаться, что пираньи улыбаются, а так это тупое мочилово и ты испортил шикарную идею! Какого хрена?!       Чанёль так распалился, что с психу со всей дури кинул телефон в сторону Бэкхёна, чудом промахнувшись и попав в кран. Так же в психе и ветровка полетела на пол. Бэк стоял, как молнией пораженный, не зная ни что сказать, ни что сделать, ни как думать. На глазах наворачивались слёзы, а нижняя губа задрожала, готовая вот-вот выпустить плачь наружу. Тем временем обезумевший Пак, будто и не замечал всего этого.       - Ты не выключил камеры?! Серьёзно? Ты вообще сообразил, что творишь? И почему жертва не одета по-праздничному? Господи, как можно быть таким недоумком?! Если тебя посадят, где я по-твоему найду себе Харли? Это мне тебя вытаскивать придется! Одному богу известно как!       - Прости! - всё-таки разревевшийся Бэкхён кинулся к Чанёлю, но поскользнулся и упал ему под ноги. Схватившись за штанину брюнета, он продолжал просить прощения, называя возлюбленного то Джокером, то Чанёлем. Он просил прощения за то, что перегнул палку в их игре, что испортил шутку, что поддался тупой ревности, что он просто боялся, что в Бэке Паку нравится только Харли.       Молча Чанёль сел перед ревущим парнем, грустно смотря на него. Глупый маленький арлекин... Рука полезла в пиджак кармана Бэкхёна и достала оттуда красную помаду. Вытащив тюбик на полную, Пак на ощупь нарисовал себе улыбку на лице и с усмешкой взглянул на свою "Харли".       - Потом я тебя непременно накажу, а сейчас - пошли. Шутка уже не смешная. - выдохнул он, поднимая лицо Бэка пальцами за подбородок. Тот смотрел на брюнета самыми печальными глазами, на которые только был способен.       - Я хочу, чтобы ты всегда улыбался... - произнёс он, стараясь улыбнуться сам, но вдруг поднял руку и начал стирать криво нарисованную улыбку с лица Чанёля. - Но не так...       - Всё зависит от тебя. - усмехнулся Пак, аккуратно целуя Бэка в накрашенные губы.       Они ушли молча, обнимая друг друга. Камеры были отключены, записи стерты, Кёнсу так и остался висеть над аквариумом, что утром приведет в шок проснувшуюся охрану, а тем временем, когда к выставке подъедет полиция, пытаясь восстановить события прошедшей ночи, на другом конце города в обнимку на небольшой кровати будут спать Бони и Клайд с клоунской душой. Харли Квин и Джокер. Бэкхён и Чанёль.