***
Сознание вернулось к корейцу спустя два часа время. На рассвете его нашли свои. По дороге в штаб командир отделения начал допрос своего подчинённого. Капрал рассказал ему всё без прикрас. — Ты уверен, что с тобой говорил американец? — спросил сержант. Район к утру был уже освобождён южнокорейскими войсками. Теперь здесь занимались расчисткой завалов солдаты инженерных войск и сознательные местные жители. — Да. Абсолютно. Акцент у него такой же, как у того морпеха на наших совместных учениях, — отвечал Чжон. — Может это был северянин? Подделал акцент. А ты ему выложил все карты на стол. Понимаешь, к чему я клоню? — А что мне оставалось делать? Будь он северным, то после разговора бы убил. Я не предатель! — Знаешь, кроме вот тебя, никто вообще не может подтвердить, что здесь действовал какой-то диверсант. Нас никто не трогал, противника тоже. Того ты сам убил. — Я видел, как он утащил одного в темноту, — растерянно пытался найти аргумент в свою защиту Чжон. — Может и так. Но тело не найдено. Слушай, может тебе всё вообще показалось? Перенервничал, в обморок упал. С кем не бывает. В твои слова верится с трудом. Историю, приключившуюся с корейским капралом, списали на нервное переутомление. Как бы Чжон ни старался, никто ему не поверил. Может, вышестоящие органы что-то от него утаивали? Или ему верили, но раздувать конфликт из-за маленького случая никто не собирался? Не исключено, что капралу действительно могло показаться. И куда пропало тело того затащенного в темноту северянина? Оно могло бы послужить доказательством правоты капрала. Но ведь его не нашли. А существовал ли труп вообще?Часть 1
11 ноября 2015 г. в 13:43
Свистели авиабомбы, часть которых падала и не детонировала, оставшись в неразорвавшемся состоянии. Над превращёнными в руины улицами Сеула взошла полная луна. Её свет проник через дремучую тьму, в коей растворилось всё живое, в подвалы и убежища. А может это души погибших вознеслись на небеса, оставив за собой яркий след свечения? Кто знает? Война, что началась из-за действий террористов, унесла жизни многих.
По узкой улочке среди полуразрушенных зданий двигались разведчики из армии Южной Кореи. Пятеро бойцов в бронежилетах и защитных шлемах в камуфлированных чехлах находились в районе мало интенсивных боевых действий. Гул канонады доносился откуда-то далеко, откуда звучал треск снайперских выстрелов. Разведчики выполняли задание по поиску обходного пути через хорошо защищённые позиции сил Корейской народной армии. Недавно в зоне проведения операции упал крупный самолёт.
— Сержант, впереди БМП, — шепнул на ухо командиру разведывательного отделения один из солдат.
— Вижу. Рассейтесь, пока вас не заметили, — последовала команда старшего по званию.
Южане рассредоточились: часть бойцов укрылась за уничтоженным с воздуха грузовиком, который стоял поперёк улицы, пара других притаилась за легковой машиной. Командир прижался к стене полуразрушенного дома, свернув налево от дороги.
Светившиеся в некоторых местах электрические рекламные вывески выдали солдат армии Юга: свет упал на высунувшегося из-за стены сержанта. Пехота противника, чьи тёмные силуэты зашевелились на противоположной стороне, вступила в перестрелку с разведчиками. БМП наводилась на цель.
— Сейчас по нам будут стрелять из тяжёлого оружия. Отходите ко мне, — приказал командир отделения по переговорному устройству, после чего он высунулся и открыл прикрывающий огонь.
Прибежал один из бойцов, которые прятались за легковым автомобилем.
— Чжон, разведай подворотню. Мы должны найти обходной путь, — коротко и понятно сказал сержант. Теперь пули, вылетавшие из его штурмовой винтовки, громили электрические вывески, погружая улицу во тьму.
— Так точно, — отозвался Чжон. Капрал, погрузившись в темноту, направился по дорожке, лежавшей меж двух домов.
Во взвинченном состоянии кореец был готов пристрелить кого угодно. Каждый шорох посреди мусора заставлял нервничать сильнее. Вскоре Чжон вышел на ещё одну узкую улицу с брошенным фургоном, стоявшим посреди заваленной с двух сторон дороги. Получалось, что если двигаться по ней, то только в направлении гор обломков. Они засыпали средство городской коммуникации таким образом, словно кто-то намеренно бомбил город именно с такой целью. Великолепно!
Разведчик не растерялся, сообразил, что и завалы обойти получится. Нужно только проскочить мимо здания напротив. Капралу ничего не оставалось, кроме того, как провести разведку, чтобы либо удостовериться в своей правоте, либо признаться себе в совершённой ошибке. Южанин тихо двинулся вперёд. Бушевавшее пламя, охватив джип, освещало улочку, как старый добрый газовый фонарь лондонский проспект. Послышались шаги и голоса с противоположной стороны.
— Хон Гиль Дон, осмотри тот узкий проулок, — говорил один из шедших.
— Есть.
— Приказ 027 должен быть исполнен. Где этот проклятый самолёт, сбитый нашим зенитчиком?
— Хорошо, что пилоты не уничтожили электростанцию. В полной темноте здесь шляться намного хуже было бы, — голос второго стал удаляться.
Говорили северяне. Двоих Чжон заметил точно. Один из них пошёл в какой-то тёмный закоулок, второй остановился у двери в невысокое здание. Странно, у капрала сложилось такое впечатление, будто того бойца, направившегося в темноту оглушил и утащил неведомый ночной страж в нутро своей берлоги. Тьма-злодейка не давала отличить правду от вымысла.
Противника в зоне поражения Чжон скосил очередью из штурмовой винтовки XM8. Северянин в серо-зелёном камуфляже с красными нашивками и каске советского образца упал, выпустив из рук автомат Калашникова. Капрал быстро переместился к фургону, затем осмотрелся. Чисто. Улица вымерла.
Южанин направился к двери в невысокое здание, где стоял убитый им враг до этого, но из темноты послышались странные звуки, похожие на свист или «кыс-кыс». «Что за шум?» — пролетело в голове корейца. Далее из тёмного угла вылетел камень. Громко стукнувшись об асфальт, он чуть не задел Чжона. «Выходи по-хорошему!» — занервничавший от страха солдат выпустил пару очередей по царству тьмы. Прибора ночного видения под рукой не оказалось, а фонарик доставать долго.
Аккуратным шагом Чжон приблизился к двери и дёрнул за ручку. Однако пройти дальше ему не удалось: то самое дитя ночи схватило южанина, напав сзади. Быстренько неизвестный утащил Чжона в тот угол, откуда он вылез. К шее захваченного был приставлен нож. Винтовка капрала выпала из рук при захвате.
— Тихо. Что ты здесь делаешь? Не думай вырываться, иначе хуже будет не мне. Отвечай, — послышался голос, прозвучавший с какой-то хитрой интонацией. Говорил человек по-корейски, только вот отдавало от его произношения американщиной.
— Не убивай, я же союзник. Ты американец — наш друг. Тебе нельзя, — еле сохраняя спокойствие, сказал Чжон. Говорил он не очень связно. Факт захвата союзником заметно облегчил страдания корейца, у которого чуть сердце не выпрыгнуло наружу.
— Да, я на твоей стороне, как и ты на моей. Доведись мне быть твоим врагом, то в ход пошли бы методы по жёстче. Отвечай на вопросы.
— Мы в авангарде. Занимаемся разведкой. Я искал обходной путь.
— Ты ведь не один, верно? Сколько ваших здесь? Где они?
— Четверо. Находятся. впереди. Нам преградил дорогу вражеский патруль с БМП.
— БМП? Плоховато. Взорвать нечем?
— Да. Слушайте, помогите нам.
— Прости, я здесь очутился не просто так. И уж точно не для спасения твоих друзей. У меня свои дела. Пора прощаться.
— А? Мы же… — Чжон не успел договорить, как рука американца надавила корейцу на шею. Воздуха не хватало, рассудок помутнел. Вскоре темнота полностью заволокла глаза корейского капрала, потерявшего сознание. Вдали продолжали палить…