Северный путь

Только преодолев страх перед прыжками Герда смогла вернуться к привычным занятиям. Больше всего её интересовало мыслечтение. Ответы она решила искать в дневнике, раз уж он столько раз её выручал. «После расставания с Найтом *дважды зачёркнуто* Странником (не могу поверить, что мой нежный возлюбленный и демон с головой летучей мыши – одно и то же существо), у нас не осталось времени, чтобы прийти в себя. Вейас предложил дождаться его возвращения в Урсалии или в подземном дворце туатов, но я отказалась. Если я действительно мыслечтец, то пригожусь брату во время испытания в Нордхейме. Туаты вызвались нас сопровождать. Выяснилось, что перед моим спасением Странники убили их короля. Принцесса заняла престол и расколдовала Вейаса, чтобы они отомстили вместе. Ни она, ни брат теперь друг на друга не смотрят. Как только я встала на ноги, мы выдвинулись в путь на неннирах. В Нордхейме находятся охотничьи угодья остроухих, посему лучших провожатых нам не сыскать. Всю дорогу я тренировалась читать мысли на брате. Удивительно, про туатскую королеву он и думать забыл. А вот в головы остроухих проникнуть не получалось – всё-таки не люди они». Значит, нельзя читать демонов? Но ведь Морти человек, пускай и дружен с некоторыми из них. Может, спросить его? А если он обидится? Удачный случай подвернулся через несколько дней. После обеда Морти не отлучился из дома, как делал обычно, а отправился в библиотеку. Когда Герда вошла, он внимательно перечитывал старый рунный фолиант, посвящённый способностям мертвошёптов. Видимо, готовился к занятиям с Майли. Накануне Эглаборг объявил, что она уже готова к лёгким нагрузкам. Правда, наследница восприняла это без должного воодушевления. Похоже, нового наставника она боялась ничуть не меньше, чем Вожык. – Мастер Стигс, можно спросить? – переминалась с ноги на ногу Герда. – Уже спросила, – проворчал Охотник. – Я когда-нибудь смогу читать мысли? – хотелось добавить «ваши мысли», но она не посмела. – Ты прекрасно знаешь ответ. Морти испытующе глянул на неё. – Вы ведь поняли это давно? – на ум пришло, как она слышала мысли Майли перед нападением Странника. – Почему снова всё скрыли? – Это знание отвлекало бы тебя от занятий, но, похоже, твой нынешний наставник так не считает. Что ж, посмотрим, чего он добьётся. Всё-таки возможностей у него гораздо больше, чем у меня. Появилось ещё больше вопросов, но задать их Герда не успела. В библиотеке показался улыбающийся Финист. – Я тебя обыскался, а оказывается ты… – оборотень запнулся, увидев Морти. – То есть вы здесь. Надеюсь, не нужно напоминать, что ты отдал её мне. – В ученицы, – кивнул тот. – В ученицы, – скрипнув зубами, согласился Финист. – Так зачем она здесь? – Я просто хотела поговорить, – поспешила разнять их Герда. – Соскучилась. Мы же на одной стороне, так почему не можем общаться по-дружески? Они посмотрели на неё с одинаковым снисходительным выражением, будто она сказала нелепость. – Можем, – в конце концов согласился Морти. Финист не нашёлся, что возразить, и поспешил сменить тему: – Я собираюсь прогуляться в город. Не составишь мне компанию? – Ступайте. Теперь он твой учитель и несёт за тебя ответственность, – согласился Охотник, когда Герда по привычке обернулась за его разрешением. – А нам с Майли как раз нужно позаниматься в тишине. Сиротка уже направилась к двери, но краем уха расслышала шёпот Морти: – Но если с Гердой что-нибудь случится, я с тебя три шкуры сдеру. – Не беспокойся. Хуже, чем с тобой, ей точно не будет, – прошипел Финист. Поймав на себе недовольный взгляд ученицы, они оба улыбнулись, посверкивая зубами, словно скалящиеся хищники. Мирно сосуществовать эти двое, видимо, не смогут никогда. Финист поравнялся с Гердой, и они вместе отправились в Урсалию. Весна уже выглянула из-за гор на юге. Посветлело, потеплело, и снег начал таять. Суеты в городе стало больше: кто спешил по делам, словно очнувшись от зимней спячки, кто прогуливался, наслаждаясь первыми днями светлой поры. Дети в рыбацком квартале играли в салочки, то и дело оскальзывались на льду, падали в снег и промокали насквозь. Моряки разгружали трюмы с сёмгой и палтусом. На верёвках у домов сушилась свежепойманная треска, распространяя едкий запах. Ближе к рыночной площади лавочники зазывали к себе покупателей, расхваливая свой товар на разные лады. Жизнь кипела вовсю. – Куда мы идём? – не сдержала любопытства Герда. – Сюрприз. Тебе понравится, обещаю, – подмигнул ей Финист. Они остановились возле лавки резчика по дереву. Оборотень распахнул дверь и галантным жестом пропустил Герду вперёд. Внутри лавки на полках мостились большие и маленькие статуэтки, деревянные изображения животных и людей, фигурные дверные ручки. На полу стояли кофры и сундуки, украшенные железным кружевом. Причудливо извивались спинки для кроватей, трости и посохи в человеческий рост поражали изяществом, а уж плетёные корзинки и короба и вовсе вызывали умильную улыбку. В дальнем углу притулилась скромная коллекция музыкальных инструментов: несколько лютней, волынок, флейт, пастушьих рожков, охотничьих горнов и жалеек. Финист снял с полки свирель из двенадцати соединённых между собой трубок и приложил к губам. – Не стоит… – нахмурилась Герда. Вряд ли лавочник разрешал трогать товар, а тем более играть. – Погоди, – отмахнулся оборотень. Он достал из мешочка на поясе стальной стержень и поковырялся в одной из трубок. Отряхнув с ладони деревянную стружку, Финист заиграл удивительно чисто. – А теперь молчи и слушай, – с важным видом заявил он. Оборотень мог похвастать идеальным слухом и чарующим голосом. Когда в дороге Финист, забывшись, напевал что-то себе под нос, остальные бросали все разговоры, чтобы послушать. Играл на свирели оборотень только один раз на руинах Ильзара, но тогда танец берегинь был настолько волшебным, что воспринимать музыку отдельно не получалось. Теперь мелодия лилась из инструмента и заполняла всю лавку, подражая то горному потоку, то завываниям ветра, то нежному перезвону капели. Веселье и радость от безграничной свободы сменялись тоской одиночества. В конце концов та переходила в звуки неистовой битвы и робкой надежды на что-то светлое и вечное. Герда смахнула слёзы. Гром рукоплесканий и восхищённых возгласов оглушил. В лавке собралась целая толпа, привлечённая необыкновенной мелодией. Финист поклонился, словно ничего особенного не случилось. К ним протиснулся лавочник и, пожав оборотню руку, принялся упрашивать посетителей что-нибудь купить. – Разбирайте свирели. Лучшего подарка не придумаешь. Будет в вашем доме веселье и удача, потому что сделал их игравший только что мастер, сам Сокол ясно солнышко! Финист вернул инструмент лавочнику и вывел Герду на улицу. – Как тебе мелодия? Я сам сочинил. – Разве она могла не понравиться? – улыбнулась та. – Ты в неё душу вложил, это чувствовалось. – Хочешь, я смастерю ещё лучшую свирель, подберу мелодию, а ты придумаешь слова и будешь петь. Мы сбежим отсюда и станем странствующими трубадурами. В больших городах будут собираться толпы, чтобы нас послушать. – Я не умею, – покачала головой Герда, печально глядя вдаль. – Я научу, это не сложно. В чём дело? Ты ведь хотела путешествовать и сочинять страшные сказки. Я готов составить тебе компанию. Ты ведь не из-за Морти отказываешься? – Нет, – отрезала сиротка. – У меня нет голоса, и я не люблю бросать дело на полпути. Я хочу научиться пользоваться даром и пройти испытание. – Не горячись. Обещаю, я покажу тебе всё, что потребуется, – заверил Финист. – Хочешь, я как-нибудь ещё сыграю или спою? – А где ты научился мастерить инструменты? – спросила сиротка, чтобы отвлечь его. – В детстве, когда скот на выпас гонял. Когда они выбрались на набережную, то встретили Анку. – Всё гуляете? – весело подмигнула она. – А мы к Куару, весеннему равноденствию, готовимся. Вот начинку для пирогов покупала. Боюсь, рыба в этом году будет почти единственным украшением стола. Хорошо хоть, в наших краях её всегда много. А вы придёте на праздник? – Танцы будут? – деловито осведомился Финист. Анка ухмыльнулась и кивнула. Оборотень приобнял Герду за талию. – Тогда обязательно. Почему он всё решил один? Вот пусть сам и идёт. Герда оттолкнула его руку и отодвинулась. Анка попрощалась и оставила парочку наедине. – Тебе разве не хочется? – сделал несчастные глаза оборотень. – Естественно! Помнишь, что случилось в прошлый раз? – ответила сиротка. – Нам было очень весело, пока не явился он, – оборотень неопределённо махнул рукой. Из-за поворота показался Морти вместе с Майли. Видимо, весеннее солнце соблазнило прогуляться даже замкнувшуюся в себе наследницу. Охотник что-то объяснял ей вполголоса, она ловила каждое его слово. Поравнявшись с оборотнем и Гердой, они остановились. – Что опять не так? – передёрнул плечами Морти, поймав на себе гневный взгляд Финиста. Тот скрипнул зубами, но сдержался. Майли, поджав губы, созерцала парочку из-за плеча Охотника с нескрываемой завистью. – Мы хотим пойти на праздник, – с вызовом заявил оборотень. Герда пнула его локтем в бок. Почему Финист взял в привычку говорить «мы», не спросив у неё? Пускай Охотник откажет, ведь просьба была высказана неучтиво, а он подобного не терпел. – Идите, – легко согласился Морти. – Вот видишь, он не против. Будем танцевать всю ночь! Финист снова прижал сиротку к себе. – Только не пей лишнего, не бросай Герду одну и приведи её домой до полуночи, – добавил Охотник и удалился вместе с Майли. Не везёт так не везёт! В день праздника Герда допоздна валялась в постели, оттягивая объяснение с Финистом. Давно уже пора сказать решительное нет, иначе его двусмысленные намёки, томные мысли, настырные попытки обнять и поцеловать уничтожат их дружбу окончательно. Одевшись в серое домашнее платье и накинув на плечи шерстяной платок, сиротка направилась к оборотню. Про себя она повторяла речь, которую всю ночь придумывала. Сбилась. Половина вылетела из головы, а вторая показалась настолько неубедительной, что думать о ней было стыдно. – Ты к нему идёшь? – раздался над самым ухом голос Майли. Герда вздрогнула и обернулась. – Хотела поблагодарить тебя за спасение, – наследница нервно перебирала пальцами в шаге от неё. – Не стоит. Тебя спас мастер Стигс. Я только подсобила немного, – ответила сиротка смущённо. – Неправда. Ты всё время преуменьшаешь свои заслуги. Это раздражает! – выпалила Майли. – Твои слова вырвали меня из безумия, освободили от… Она закрыла лицо руками. Стройные плечи задрожали. – Всё хорошо. Странник мёртв и больше тебя не потревожит. Герда взяла её за руку, надеясь успокоить. Наследница подняла на неё заплаканные глаза. – Почему ты такая добрая? Ты не должна быть такой. Тебя вообще не должно здесь быть. Ты… – она запнулась, не в силах сдерживать всхлипывания. – Ты отбираешь у меня Финиста. Когда он занимался со мной, я хотя бы проводила с ним время. Почему я этого не ценила? Поддалась на лесть вшивого демона, и теперь навсегда останусь одна. Лучше бы я умерла! Отчего мужчины такие жестокие? Любишь их, а им и дела нет. – Не зови смерть раньше времени. Я помогу тебе, – пообещала Герда. – Зачем? Ты не согласилась отдать его, когда я тебя просила, а сейчас всё бесполезно. За это время он не то, что не сблизился со мной, даже ласкового слова не сказал. Все их он говорил тебе! – Он мне не нужен, – качнула головой сиротка. – Я готова помочь тебе завоевать его. Хочешь пойти с ним на праздник вместо меня? Я плохо себя чувствую, красные дни... – Скажи Финисту, что я с удовольствием тебя заменю. Ты ведь скажешь? – воодушевилась этой идеей Майли. Сиротка кивнула и поспешила в спальню оборотня. Он сидел за столом и сосредоточенно что-то выводил на листе бумаги, но услышав шум, сунул его за пазуху. – Чернила не высохли. Сейчас растекутся. На светлой рубахе разрасталось синее пятно. Финист спешно достал скомканный лист, но только испачкался ещё больше. – Что там было? – спросила Герда, с трудом подавляя смешок. – Ничего особенного, – оборотень поднёс ладонь к волосам, чтобы их взлохматить, но вспомнил, что она вся в чернилах. – Ты на занятия пришла? Лучше подготовься к празднику, прихорошись там, я не знаю, как вы это делаете... – Я плохо себя чувствую, поэтому извини... – Поговори с Эглаборгом. У него наверняка найдётся снадобье от любого недомогания. – Я не думаю... Финист взял её ладонь в свои и прижал к щеке, перепачкав и Герду заодно. – Пожалуйста, для меня это очень важно. Она попыталась вырваться, но он не отпустил. – Сходи с Майли. Она с радостью согласится. – Без тебя праздника не получится, – оборотень разжал ладони. – Сходи хоть ненадолго. Если недомогание не пройдёт, можешь не танцевать. Просто сходи. Это сделает меня самым счастливым человеком на свете! Как отказать, когда он смотрит с такой мольбой? – Хорошо, я загляну к Эглаборгу. Герда вышла в коридор. – Ну что? – нетерпеливо спросила поджидавшая там наследница. – Без меня он идти отказался. Придётся втроём. – И я как дура буду сидеть на лавке, пока вы танцуете? Нет уж! – надулась Майли. – Как дура буду сидеть я, а вы танцевать. У меня недомогание, забыла? Наследница скептически хмыкнула. Сиротка спустилась в столовую. На самом деле недомогание было вызвано лёгким голодом и крайним раздражением, потому что завтрак Герда проспала. Во время перекуса послышался стук в дверь. Сиротка поспешила открыть. На пороге стояла улыбчивая Анка. – Мой отец разыскивает Морти. Вообще-то он сам хотел заглянуть, но я вызвалась помочь, чтобы поменьше на кухне торчать. – Мастер Стигс ещё не возвращался, но я всё ему передам, – ответила Герда. – Чего такая мрачная? Ты вчера так погрустнела, когда твой ухажёр про танцы заговорил. Наглеет, да? Сиротка пропустила словоохотливую дочку бургомистра в дом. Может, поделиться наболевшим? Глядишь, и тоска отпустит. Они расположились в гостиной на кушетке. Герда сквозь силу поведала о бедах с Финистом. – У-у-у, – протянула Анка. – Да ты совсем увязла. А напрямик объясниться не пробовала? Чем дольше ты водишь его за нос, тем сложнее ему принять правду. Если ты разобьёшь ему сердце, вряд ли вы останетесь друзьями. – Он ничего не слушает... Не хочет понимать. – Будь настойчивей. Повторяй до тех пор, пока до него не дойдёт. Просто веди себя уверенней, не красней и не опускай взгляд. Сделай что-нибудь решительное. – Хорошо, – кивнула Герда. – Сегодня я решительно останусь дома. Анка закатила глаза: – Праздник-то зачем себе портить? – Да мне неинтересно даже, – соврала сиротка. Сверху донёсся шум. Герда взбежала по лестнице и отворила дверь в свою комнату. Анка последовала за ней. Внутри веяло холодом, раскрытые ставни окна ударялись об стену. Странно, сиротка ведь не проветривала каморку, разве что Эглаборг… – Зачем ты комнату выстудила? И меня до полусмерти напугала, что значительно хуже, – обругала её Анка, прижимая одну руку к груди, а второй опираясь на спинку кровати. – Гляди-ка, что это? На тёмном покрывале лежало платье, да такое роскошное, какого Герда в жизни не носила. – Какая прелесть! Старинное. Такое сейчас разве что на гравюрах и гобеленах увидеть можно, – восхитилась Анка, взяв его в руки. – Откуда оно у тебя? – Не знаю. Когда я уходила, его здесь не было. – Должно быть, это подарок фей! Они как раз на Куару чудеса творят. Смотри, тут и вышивка особая по краю идёт – цветы вереска. – Фей? Это же подхолмовые туаты! – спохватилась Герда. – Цветущий вереск – их символ. Лучше избавиться от этого наряда. Демоны ничего просто так не делают. На нём могут быть опасные чары. Дочь бургомистра сгребла платье в охапку и закружилась по комнате, звонко смеясь. – Видишь, ничего не происходит. Про фей я пошутила. Уверена, это оставил Морти. У кого ещё хватит денег и возможностей заказать такое в Дюарле? Наш портной удавится, но в жизни не сошьёт ничего подобного. С другой стороны, Охотник ведь дарил ей брошь в виде цветка вереска. Герда сняла с шеи кожаный мешочек и высыпала на ладонь осколки. Слоновая кость – редкий, ни на что не похожий материал. Интересно, чем опасен «подарок фей» для девушки, ведь туаты привораживают только мужчин? Да и стоит ли идти на праздник, если там ловушка? – Давай, я помогу надеть, – любезно предложила Анка. – Морти хочет, чтобы ты пришла в этом на праздник. Ты ведь его не разочаруешь? С чего бы Охотнику преподносить ей такие подарки? В прошлый раз он отказался танцевать наотрез, хоть потом и рассердился, что она пошла с Финистом. Как сложно! Герда скинула с себя одежду. Наряд фей оказался составным, как слоёный пирог. Снизу тонкое нижнее платье, поверх него блио с пышной юбкой нежно-лазурного оттенка. Расклешённые рукава сзади удлинялись почти до самого пола. Венчал сооружение отороченный песцовым мехом тёмно-синий корсаж с тугой шнуровкой на спине. Низко на бёдрах повязывался пояс с серебряными звеньями и свисал почти до середины икр. Под кроватью нашлись белые сапожки на маленьком каблучке. – Чудо, как хороша! – восхитилась Анка. Герда задумчиво провела пальцами по вышивке на рукаве. Такая же украшала подол и ворот блио. И впрямь, волшебные узоры. – Сейчас причёску сообразим – будешь настоящая принцесса. Наши девчонки от зависти позеленеют, – предложила дочка бургомистра. Так хорошо стало, легко, что хотелось парить в облаках на лебяжьих крыльях. Только если поверить в чудо, есть шанс, что сказка оживёт. За один танец с Морти можно походить вечерок в зачарованном платье. К демонам здравомыслие! Через полчаса Анка закончила колдовать над причёской и поспешила к родителям. В каморку заглянул Финист: – Готова? Ух, какая ты! Ух! Неужели даже велеречивый Сокол ясно солнышко растерял все комплименты? – Кое-чего не хватает! – быстро нашёлся Финист. Он приколол к вороту платья серебряную брошь – его собственный подарок. Украшение по оттенку металла чудесно сочеталось с платьем и подходило к поясу. Оборотень ещё раз осмотрел её и восхищённо выдохнул: – Теперь и на королевском балу в Дюарле появиться не стыдно. Из коридора донеслось не слишком деликатное покашливание. – Майли попросилась пойти на праздник вместе с нами, – справившись с оцепенением, сказала Герда. Финист недовольно прищурился. В своём лучшем тёмно-бордовом платье Майли выглядела очень элегантно и величаво. Почему оборотень не обращает внимание на неё? – Как скажешь, – согласился он и попытался взять Герду под руку, но та отпрянула и присоединилась к Майли. – Какое ужасное старомодное платье! Ты его в семейном склепе откопала? – насмешливо поинтересовалась та. – А мне нравится, – выпалила Герда. – Да и какая разница в чём на лавке сидеть? Наследница мигом подобрела, предвкушая приятный вечер. *** Погода на Куару стояла куда теплее, чем на зимний Вальдорт, потому и народу на главной площади собралось значительно больше. Самые младшие шалили и смеялись над своими проказами. Молодёжь танцевала или с трепетной надеждой ожидала приглашения на танец. Женатые прогуливались парами по почищенным от талого снега дорожкам, пробовали выставленные на праздничных столах блюда и обсуждали семейные дела. Старики устраивались на лавках и полусонно наблюдали за праздником. Охотник с бургомистром беседовали на виду у бюргеров, и в то же время вдали от праздничной суеты. – У нас проблемы, – мрачно сообщил Гарольд. – Это Лапия. Здесь всегда проблемы. – Семейные проблемы, – продолжал ходить вокруг да около бургомистр. – Лейв снова набедокурил? – догадался Морти. – Нет... пока. Но я хочу это предотвратить. Слышал, ты будешь заниматься с его другом, ну, таким мелким и шустрым не в меру. – Его зовут Эйсмунд. – Да, так вот, Лейв пообещал, что будет вести себя осмотрительней, если ты станешь обучать его вместе с Эйсмундом. – Мальчишки... они уже и родителями вертят, как хотят, – проворчал вполголоса Морти, но выполнить просьбу согласился. Ребята неразлучны: если взялся за одного, придётся заниматься и со вторым. А ещё хорошо бы привлечь Вожыка – фехтование ему не повредит, учитывая, как много у него скапливается энергии. Найти бы время. Сейчас вроде тихо, но если появится очередной демон, то даже с учениками из Компании придётся туго. От усталости голова гудела, а громкая музыка на главной площади отнюдь не успокаивала. Хотелось поскорей вернуться домой, глотнуть травяного отвара и хорошенько выспаться. – Что скажешь? – напомнил о себе Гарольд. – Я же на всё согласился. – Ты согласился обучать мальчишек, а последние пять минут я рассказывал тебе, что у нас расплодились крысы. Заработался? Так и в могилу сойдёшь, не пожив толком. Хоть сегодня повеселись. – Крысы? На демонов вроде не похоже, – ответил Охотник. – Забудь про крыс. Смотри лучше, кто идёт! – перебил бургомистр, с интересом разглядывая нечто за спиной Морти. Порыв ветра донёс хмельной аромат верескового мёда и ландышей. Охотник спешно обернулся. К ним приближалась вилия, настоящая, из видения. Юная, свежая, румянец горел на нежных щеках, лунный свет путался в волосах, жемчугом блестели широко распахнутые глаза, тонкие трепетные губы изгибались в доброй улыбке и манили поцеловать. Двигалась она плавно и грациозно, словно плыла по воздуху, не касаясь земли. Складки атласной ткани подчёркивали тонкий стан, узоры на рукавах и подоле переливались колдовскими красками – сиренью и зеленью. Красивая до затмения в глазах, желанная, как вода, соблазнительная, как опытная куртизанка. Подобной страсти Морти не знал. Хотелось приподнять опостылевшую маску добронравия, ухмыльнутся по-хищнически и пустится во все тяжкие. Так, как он умел, каким был раньше. Кажется, когда-то давно, в забытых снах о погибшем Небесном городе он держал вилию на руках, презрев всякий страх, и она любила его, отдавая чувству всю себя. Пришиб пот, сердце заходилось, в теле ощущалось лихорадочное возбуждение. Нет, так быть недолжно. Наваждение какое-то. Охотник провёл по лицу растопыренными пальцами. Вокруг кожи завихрился ветроплав, выстраивая плотную преграду. Взор будто прочистился, в голове просветлело, мысли перестали скакать чехардой. Так это Герда? Она стояла рядом и улыбалась застенчиво. Нет, а кто же ещё? У вилии всегда было её лицо. Мужчины оборачивались ей вслед, смотрели томно. Цветущий вереск на вышивке, едва ощутимый огонёк желания. Пока он лишь облизывал пятки, но вскоре пробудит зверя. Укротить его вряд ли достанет сил, учитывая, насколько Морти измотан. Неужели это приворот? Сильный, направленный именно на него, иначе не пришлось бы закрываться от вожделения ветроплавом. Воздух вокруг дрожал, словно на летнем зное. Похоже, чары вплели в платье вместе с вересковым узором. Неужто Герда попросила? У ворожеи туатов? Вряд ли, не в её характере, к тому же они не знакомы. Скорее всего, её обманули, и тем страшнее. Морти подался навстречу. Набрав в грудь побольше воздуха, Герда скороговоркой произнесла: – Если вы не заняты, то не могли бы вы пригласить меня на танец? Рука поднялась сама, заправила выбившийся за ухо вилии локон и невзначай погладила тёплую щёку. Внутри защемило от удовольствия. А как приятно будет обнимать Герду и кружить на руках! Охотник встряхнул головой, отгоняя дурманные чары. – Конечно, он не занят, – ответил за него Гарольд. – Ступай. Нельзя отказывать такой красавице, тем более, если у неё хватило духу тебя пригласить. Не стоит пугать ни её, ни тем более бургомистра. Мир между туатами и людьми очень шаткий, нужно быть предельно осторожным. – Почему бы и нет? – Морти взял Герду под руку и повёл к танцующим. – Где Финист? Если он снова пьёт с мастеровыми вместо того, чтобы присматривать за тобой, я вышвырну его на улицу, – подозрительно сощурился Охотник, когда они смешались с толпой. – Не ругайтесь! Я упросила его потанцевать с Майли. После нападения Странника ей очень грустно и одиноко, – начала оправдываться Герда. К демонам бестолкового оборотня, есть и более насущные проблемы. – Откуда у тебя это платье? – Вам не нравится? – поникла Герда. – Нет, наряд шикарный, но сомневаюсь, что его сшил местный портной. Так откуда он? – Я нашла его на кровати в своей комнате и подумала, что это ваш подарок. Он поднял её голову за подбородок и заглянул в глаза: – Свои подарки я вручаю лично. Разве ты не знаешь, кто и зачем оставляет вещи без подписи? – Туаты. Вересковые узоры – их символ. Но ведь они ваши друзья! – Союзники, с которыми надо быть ещё осторожнее, чем с врагами, – возразил Морти. – Простите! Я вернусь домой и избавлюсь от платья, только Финиста с Майли предупрежу, – Герда зябко обхватила себя за плечи руками. Сейчас расплачется. Женские слёзы – только не это! Не стоило говорить с ней так резко, не её вина, что она оказалась втянута в интриги. Зря он подарил ей брошь, зря оказывал знаки внимания. Все поймут, что она ему дорога и примутся использовать её, чтобы добраться до него. – Думаю, в этот раз всё обойдётся, но впредь будь осмотрительней. Мы избавимся от платья завтра, а сейчас повеселись, ты заслужила, – примирительно сказал Охотник. – И вы со мной потанцуете? – с надеждой спросила Герда. На фоне серой толпы ярким всполохом выделялась укутанная в синий плащ фигура. Аура скрыта блёклым пологом. Обман, везде обман! – Рад бы, но нет времени. Может, в другой раз? – вежливо ответил Морти. – Но я не хочу без вас, – прошептала Герда. Жаль оставлять её без объяснений, но нужно выяснить, что затеяли туаты. – Эйтайни, что происходит?! – спросил Охотник, подойдя к женщине в синем плаще. – Праздник равноденствия Куару, – ворожея приподняла капюшон. – Здесь так шумно и весело, что слышно даже у нас. Мне захотелось посмотреть. Улыбалась Эйтайни всегда обезоруживающе. – Сработал ли ваш план? Для чего вы вплели в платье Герды приворот? – потребовал объяснений Охотник. – Разве это не очевидно? Чтобы привлечь твоё внимание. Отчего ты не подарил ей танец? Неужели она настолько тебе противна, что ты не можешь сделать столь ничтожное одолжение? Ведь она так просила! Морти неуютно повёл печами. В памяти всплыл несчастный взгляд Герды. «Вы со мной потанцуете?» – свербел в голове её тонкий, хрупче горного хрусталя голос. Нет, так нельзя. Слабость перед женскими слезами нужно преодолеть, как он преодолевал все остальные слабости. Охотник перехватил украшенную татуировка ладонь Эйтайни. – Это был бы шаг в пропасть. Для меня и для неё. Приворот отпустил – видно, ворожея осознала угрозу. – Давайте поговорим в более спокойном месте, – предложил Морти. Они отправились на окраину города, где под вересковыми холмами прятался дворец туатов. Внутрь входить не стоило. Там силы Эйтайни возрастут десятикратно, а ветроплав ослабнет. Поэтому они остановились у самого высокого холма в глубине гряды. – Почему все из кожи вон лезут, чтобы сосватать мне эту девушку? Какая вам от этого выгода? – продолжил допрос Охотник. – Мы беспокоимся. Почему ты злишься? – Эйтайни полностью сняла капюшон в знак доверия между ними. Грациозным жестом она выправила волнистые волосы, которые доходили до середины бёдер. Из-под них торчали заострённые уши. В лунном сиянии её лицо смотрелось нестерпимо красиво: точёные черты, маленький нос, чувственные губы и томный взгляд в обрамлении густых ресниц. – Белая горлица – то, чего тебе не хватало. Ты ведь сам подарил ей мою брошь. На ней не было приворота. И впрямь, зачем? Чтобы не чувствовать себя виноватым? И почему воспоминание о Герде терзало его все эти годы? Юки была права: за портретами в альбоме скрывалось нечто большее, чем увлечённость красивыми чертами лица. Наваждение, но не колдовское, а пришедшее из глубин разума. Безликий? Скорее всего. Знает ли о нём Эйтайни? – Не люблю, когда мной манипулируют, – ответил Морти не только ворожее, но затаившемуся в дальнем уголке души богу. – И ещё меньше мне нравится, когда в интриги впутывают невинную девушку. Прекратите, если хотите сохранить нашу дружбу. – Морти-Морти, – Эйтайни провела по его щеке увитым вересковой татуировкой пальцем, снова выплетая ворожбу. – Ты же не со мной, а с собой борешься. Зачем? Ни к чему хорошему это не приведёт, – она перебежала взглядом за спину Охотника и оборвала наполовину готовый узор. Правильно. Иначе он бы ударил. – Послушай моего совета, впусти горлицу в своё сердце. Она помирит тебя с самим собой и поможет найти ответы, которых ты жаждешь. Знакомая незабудковая аура приближалась. Зачем её сюда привели? Это ловушка?! Морти положил руку на эфес меча и с угрозой процедил: – Оставьте её в покое, - а потом обернулся к городу: - Герда, выходи, ты же знаешь, как я не люблю, когда за мной наблюдают исподтишка. Она выглянула из-за холма, не поднимая взгляда от наста под сапогами. – Простите, я… волновалась за вас. Туаты, это платье, и… Простите! – Не переживай, одурманить меня не так уж просто, – заверил её Морти. – Это Эйтайни, королева туатов Лапии. Мы обсуждали условия союза между нашими племенами. Вилия вскинула голову и придирчиво изучила обоих. Видимо, дар позволял ей если не читать мысли, то хотя бы улавливать напряжение. – Лайсве писала о вас в дневнике. Вы зачаровали её брата Вейаса, – сиротка обвиняюще сложила руки на груди. Ого! Надо будет прочитать этот дневник, пускай даже там могут всплыть не слишком приятные вещи о Белом Палаче и даже собственных родственниках. – Кто не совершал ошибок в юности? – улыбнулась ворожея в извинение. – Главное, их пережить и извлечь урок. У меня теперь есть муж и сын, хлопот с которыми за всю жизнь не оберёшься. На чужих суженых я больше не позарюсь. – Хорошо бы, – скептично хмыкнул Охотник. – Извините, – сдавленно выдохнула Герда и закрыла лицо руками. Какая она забавная, когда стесняется. – Морти, не позволишь нам поговорить с глазу на глаз? – попросила Эйтайни. – Хорошо, но помни мои слова, – предупредил он, а потом прошептал над самым ухом Герды: – Не доверяй ей. Она всё же демон и преследует собственные цели. Зови, если что-то покажется подозрительным. Вилия убрала ладони с лица и посмотрела на него с такой нежностью, что он не сдержал улыбки. – Я уберегу тебя, что бы ни случилось. Морти скрылся за пригорком и вынул из мешка на поясе амулет Кишно. Он не настолько доверял ворожее, чтобы оставлять Герду с ней наедине. Надетый на шею, амулет спрятал ауру родового дара. – Ты очень прозорлива. Немногие могут разглядеть мою сущность сквозь чары, – услужливо донёс ветер мелодичный голос ворожеи. Похоже, она пыталась завоевать расположение лестью. – Это вы подарили мне платье? Зачем? – отвечала вилия сторожко. – Хотела подтолкнуть Морти к тебе. Он отличный воин, сильный, умный, дальновидный. Но ему не хватает поощрения. Того, что заставит его измениться, шагнуть за грань собственных страхов и победить в решающей битве. Ты и есть это поощрение. Слова Безликого точь-в-точь. Значит, и Эйтайни жаждет навязывать ему свою волю, используя Герду. Не выйдет! Он защитит её во что бы то ни стало. – Я ему безразлична. Приворотами вы не добьётесь от него подвигов в мою честь. Оставьте надежду. Я хочу жить, не мечтая о несбыточном, – заявила вилия безнадёжно. Жить, не мечтая о несбыточном – насколько же это тяжело! – Но ведь он уже делал это раньше, – не сдавалась ворожея. – Пригласил тебя на танец и совершил невероятный подвиг. – Это случилось давно: я была лучше, он был другим, а теперь... Я даже его подарок не сохранила. Вместе с ним разбились мои глупые мечты. Ищите ему более подходящее поощрение. К горлу подступил ком. Нет, никаких поощрений ему не нужно! И с чего Герда вздумала ревновать и расстраиваться? – То, что сломано, легко починить, – подчиняясь голосу Эйтайни, сладкий воздух весенней ночи зазвенел волшебством. В небе вспыхнул вересковый узор, сложенный из голубых льдинок. Снова чары? Зря он пошёл на поводу у туаты и оставил Герду одну! Огни погасли, но Морти уже выбрался из укрытия. Вилия рассматривала что-то на своей ладони. В фиалковых глазах ворожеи мерцало волшебство, но её голос звучал так же спокойно: – Другую Морти не примет. Позволь ему узнать тебя настоящую, взрослую женщину, а не ребёнка. Просто оставайся рядом с ним и наберись терпения. Думаю, оно пригодится нам всем. Вилия прижала ладони к груди и прошептала надломлено: – Спасибо. Я не знаю, что сказать. – Не отчаивайся. Даже во тьме, когда кажется, что выхода нет, верь, что впереди забрезжит свет и выведет тебя к Морти. Вы – две половинки целого, которые всегда будут стремиться друг к другу. Эйтайни осеклась, увидев за спиной вилии Охотника. В его взгляде сквозила такая угроза, что ворожея всё поняла без слов. – Мне пора, но если захочешь поговорить, позови меня по имени, – попрощалась она с Гердой и приблизилась к Морти. – Я же просил не впутывать её ни в какие интриги. Что вы наколдовали? – Починила сломанную вещь. Плохо, что ты начинаешь шевелиться, только когда твоим близким угрожает опасность. На них продолжат нападать, чтобы заставить тебя действовать. – Что ты предлагаешь? Отгородиться от всех глухой стеной? – хмуро поинтересовался он. – Ты и так ограждён со всех сторон ядовитым терновником. Пора бы уже понять, что это не работает. Ты должен действовать на упреждение, нападать первым, а не виться коршуном, высматривая врагов. Защитить всех не получится даже у тебя. – Но я хотя бы постараюсь, – прорычал Охотник и накинул на зябнущие плечи Герды свой плащ. Туата растворилась в ночной мгле. – Что она тебе наколдовала? – спросил он у Герды. Та раскрыла ладонь. На ней лежала брошь из слоновой кости в виде цветка вереска. – Ты до сих пор хранишь эту безделушку? – удивился Морти. – Конечно. Ведь её подарили вы, – ответила она обезоруживающе искренне. – Теперь я чувствую себя до ужаса неловко, – усмехнулся он и почесал лопатку. – Так… хочешь на праздник? – А вы останетесь? – Нет. Я слишком устал. – Я тоже. К тому же платье жутко неудобное. Жду не дождусь, когда от него избавлюсь. Охотник улыбнулся одними губами и взял её под руку.