Разговор с Эпини

Вчера мы с Зеной приехали в поселок кентавров, их вождь, Калейпус, встретил нас необычайно приветливо. И нас ждал сюрприз: этот проказник Солан каким-то образом выследил нас и устроил настоящую засаду у входа в деревню. Конечно, Зена почувствовала, что за нами следят, но поддалась ему немножко. Парень здорово вырос за тот год, что мы не виделись. Он почти ростом с меня… я, честно говоря, оторопела. Ну, как говорится, чужие дети быстро растут. В тот вечер мы ужинали вместе с Калейпусом, и, боги свидетели, я давно не видела Зену такой веселой. Она то и дело смеялась, подшучивая над Соланом, а он пытался ответить ей тем же, но был слишком неуклюж. Я же весь вечер старалась оставаться в тени, благо что Зена была полностью увлечена общением с сыном. Она расспрашивала его, чему он научился за этот год, и он отвечал, явно гордый своими успехами. По мере его рассказа, Зена, однако, мрачнела. Я понимаю, почему. Калейпус учил Солана воинскому искусству, и любой человек позавидовал бы этому парню.Еще бы, кентавры всегда славились лучшими воинами. Но Зена почему-то огорчилась, узнав об этом. Потом, когда всех детей отправили отдыхать, я краем уха услышала разговор Зены и Калейпуса. Нехорошо, конечно, подслушивать, и я собиралась лечь спать тоже, но в последние дни… после того как… после этого… я очень плохо сплю, поэтому решила посидеть на крыльце, подышать воздухом. И тут я услышала, как Зена спорила с вождем кентавров. Она просила его не учить ее сына воинскому делу. «Бораис хотел, чтобы его сын не был похож на его родителей… в особенности на меня, — говорила она. — Вот почему я прошу тебя об этом». «Но мальчик просто бредит мечами и войной, Зена, — возразил старый кентавр. — Он хочет стать таким, как ты. После того, как он увидел тебя, не прошло и дня без тренировок для него…» «Калейпус, я прошу тебя! Это была последняя воля Бораиса, и я хочу чтобы она была исполнена, — голос Зены стал строгим. — Прекрати эти тренировки. Что касается Солана… я попробую поговорить с ним об этом. Если он так меня уважает, думаю, мы сумеем договориться.» Я услышала, что Зена идет в мою сторону и поспешила к нашей хижине, дабы не быть пойманной на месте преступления. В последнее время… после того как… в общем, после нашего путешествия в Британию… я не могу это объяснить… но появились вещи, которые я бы хотела скрыть от нее. В полутьме я едва не налетела на маленького мальчика-кентавра. Он показался мне смутно знакомым. — Ты почему не спишь, малыш? Уже поздно, — я взяла его за плечи и огляделась вокруг пытаясь понять, откуда он пришел. — Как тебя зовут? — Зенон, — ответил он тихо, и меня будто осенило. Но не успела я что-либо сказать, как чьи-то сильные, но ласковые руки обняли меня за плечи. И я услышала знакомый серебристый смех. — Эпини! — Габриэль! Я обернулась и обняла подругу-амазонку. — Мы не знали, что ты здесь, Эпини! — Калейпус разрешил мне жить в его племени некоторое время в память о моем муже, — Эпини рассматривала меня, ее глаза сияли. — Ты уже видела Зенона? Вырос, не правда ли? Я кивнула, пытаясь выглядеть веселой, как подобало после долгой встречи. Но почему-то опять подкатила к горлу тоска… когда я глядела на Солана, или на Зенона с его кудряшками… я вспоминала о другом ребенке, и становилось так тяжело на душе. — Пойдем в дом, поговорим. Я слышала, вы только что вернулись из Британии. Расскажешь о путешествии? Эпини вошла в дом, держа меня за руку. А я отчаянно пыталась держать себя в руках. Я не хотела вспоминать об этой поездке, о том, что там случилось, о моей маленькой Надежде, но и держать это внутри больше не было сил. Говорить об этом с Зеной просто не имело смысла, и я молчала всю дорогу… мы вообще почти не разговаривали… как же тяжело так жить… я чувствовала, что сойду с ума, если не скажу об этом хоть кому-нибудь. Эпини меня поймет. Я знала это. — Габриэль, что с тобой? — голос Эпини был тревожным, она дотронулась до моего лба. — Ты здорова? — Все в порядке… просто долго ехали сюда, немножко устали, — я улыбнулась ей. Эпини села передо мной. Ее лицо стало серьезным. — Что случилось, Габби? Ты выглядишь так, будто приведение увидела. Давай, рассказывай! И меня будто прорвало. Я рассказала ей все. От начала до конца. Я не обманулась в Эпини. Она слушала меня, не перебивая. Амазонки вообще не любят много говорить. Я рассказала ей о нашем путешествии в Британию, и о Боадицее, на стороне которой нам довелось сражаться, и о жрецах нового грозного бога по имени Дахок… и… и о том, как я убила свою первую жертву… и, конечно, о моей Надежде… к тому времени я уже ревела на плече Эпини, но она все равно не перебивала меня. Я рассказала ей о том, что Зена хотела убить моего ребенка, потому что считала, что Надежда — это воплощение зла в этом мире… единственное, о чем я умолчала, это о том, что не послушалась Зену и спрятала свою дочь… — Эпини, скажи… неужели Зена была права? — я спросила, когда немножко успокоилась. Мы сидели в темноте, обнявшись. — Неужели мою дочь нельзя было изменить? Я не могу спать, не могу есть, я все время думаю о ней, такой маленькой, такой невинной. Ведь я могла бы ее воспитать… я люблю детей… я бы уж обязательно постаралась вырастить ее доброй и приветливой… нашла бы какой-нибудь способ. Я не верю в абсолютное зло, Эпини! Потому что каждый человек имеет и хорошие и плохие качества. И он становится плохим или добрым только под влиянием окружающей среды, людей, их отношения к нему. Что, если моя Надежда могла бы вырасти доброй девочкой? Эпини, я постоянно думаю об этом, о том, как было бы здорово, если бы она была здесь, сейчас, и играла бы с Зеноном или Соланом… Эпини ничего не сказала мне, только обняла меня крепче. Я снова заплакала и не заметила, как уснула на ее плече…