Между любовью и долгом выбирай...

      Нил Кэффри красив. Почти неприлично красив с этими своими пронзительными голубыми глазами, густой шевелюрой, точёными скулами, розовыми губами и самой обаятельной в мире улыбкой. Питер Бёрк любит свою жену и никогда не смотрел ни на кого другого, но красоту Нила не заметил бы только слепой. К тому же Кэффри чертовски умен, а Питер любит умных людей. Ещё Нил может насмешить Питера и заставить его улыбаться почти в любой ситуации. Красивый человек с голубыми глазами и тёмными волосами, обладающий недюжинным умом и чувством юмора - звучит до боли знакомо, не так ли? К тому же Нил, как и Элизабет, обаятелен, утончен, обладает прекрасным вкусом, разбирается в искусстве и моде. И что важнее всего, так же, как Элизабет, любит Питера всем сердцем.       То, что Нил по уши влюблён в Питера, не знает никто. Никто, кроме Питера и самого Нила. Ну, и Элизабет, конечно, ведь Питер никогда ничего от неё не скрывает. Сам агент узнал о главной тайне Нила в тот день, когда тот сказал, что остаётся в Нью-Йорке из-за него. Питеру всегда было нетрудно понять, что думает и что чувствует Нил, ведь они изучили друг друга слишком хорошо, но после этого всё окончательно встало на свои места. Нил проговорился о своих чувствах, а Питер был слишком хорошо на него настроен, чтобы упустить это из виду. Кэффри, похоже, почти сразу осознал свою оплошность и попытался вернуть его внимание к другим озвученным причинам. Саре, дому, работе в бюро. Питер позволил ему это, ведь несмотря на то, что всё стало ясно, тогда ему нужно было вернуть жену. А с чувствами Нила он решил разобраться позже. Но потом всё закрутилось с невероятной скоростью и Нил сбежал. Опять. Но в этот раз с попустительства самого Питера.       Когда Нил исчез, Питер осознал, что он ему тоже далеко не безразличен. Да и как такое могло бы быть, если Бёрк был практически одержим им в течение стольких лет? Так что Питер искал Нила и одновременно пытался разобраться в своих чувствах. Как ни парадоксально, осознать всё ему помогла Эл. Она уже знала о том, что Нил любит Питера, из рассказа Питера и части собственных наблюдений, но и не подозревала о душевных метаниях мужа. Ей самой всё казалось до смешного простым. Нил был влюблен в Питера и идеально ему подходил. Как будто кто-то сверху решил, что Питеру необходимо иметь двух идеально подходящих ему людей. Не идентичных, совершенно разных в некоторых вещах, но несомненно похожих друг на друга людей. А значит, нет ничего страшного в том, чтобы Питер тоже влюбился, хотя лучше будет сказать, признал, что тоже влюбился в Нила. И если Эл отвела себе роль надежного тыла и опоры мужа, то Нилу она без колебаний определила роль непостоянного, вечно меняющегося, но, безусловно, абсолютно необходимого поставщика адреналина и интереса к жизни. Конечно, всё было не так чётко и бескомпромиссно, но вполне вписывалось в эту схему.       Как бы то ни было, однажды она застала мужа за уже привычным делом, заключающимся в чтении бумаг и поиску любых зацепок, способных привести к Нилу, и спросила об успехах. Питер рассказал ей о последних подвижках. После чего Элизабет спросила о том, что будет, когда Питер вернёт Нила домой. Он недоуменно посмотрел на неё и ответил, что всё будет, как прежде. На что она не менее удивлённо сказала, что не думала, что Питер решит оставить всё, как есть, теперь, когда они знают о чувствах Нила к нему. Питер ответил, что не видит ничего странного в том, чтобы вернуть всё к тому, как было. Ведь Нил рано или поздно его разлюбит, и проблема исчезнет сама по себе. Тогда Эл с негодованием спросила о его собственных чувствах, которые он, видимо, решил не замечать. Питер спросил о каких именно чувствах она толкует, и она всё ему разъяснила. Он был немного сбит с толку её рассуждениями, а потом и вовсе пришёл в ужас. Господи, она ведь его жена и не должна так спокойно говорить о его чувствах к кому-то другому, в которых, если честно, он до конца не уверен.       Элизабет сказала Питеру, чтобы он перестал сомневаться в очевидном и перестал решать, что ей чувствовать, за неё. Ведь она любит Питера и не сомневается в его любви к ней. Она хочет, чтобы он был счастлив. И если для счастья ему не хватает Нила, то она не против. Между ними ничего не изменится. Нил ведь и так занимает большую часть времени Питера. И она совсем не возражает, если они будут тратить его на поцелуи и всё остальное, а не на бросание под пули. В конце концов, ей всё-таки удалось убедить Питера в своей правоте. И когда агент, наконец, находит Нила, он, не колеблясь, прижимает его к себе и целует.       Нил ошарашенно отскакивает от него и спрашивает, какого черта тот творит, но тут появляется Моззи и все закручивается с еще большей, чем в Нью-Йорке, скоростью. Но несмотря на это, Питер успевает замечать пылкие и недоумевающие взгляды Нила, направленные на него. Голубые глаза горят так ярко, что почти ослепляют. На губах Питер всё ещё ощущает вкус Нила, и это делает всё до боли чувственным и доводит напряжение между ними до предела. Нил так же прекрасен и невозможен, как в воспоминаниях, и умудряется навести шороху даже с простреленной ногой, из-за которой, кстати, Питер чуть было не пристрелил самого Коллинза. Но Коллинз им нужен для возвращения Нила домой, так что Бёрк сдерживается изо всех сил.       Когда им, наконец, всё удается и Нил возвращается в отдел Белых Воротничков, их настигает другая неприятность. Питера отстраняют от текущих расследований и переводят в Пещеру. Нил таскается к нему с обедами и заманивает делами, которые вообще-то раньше принадлежали самому Питеру. Невысказанные слова и неразрешенный поцелуй висят между ними, но в этом напряжении нет неудобства. Только предвкушение и ожидание. Питер сам не знает чего ждет, но больше с поцелуями к Нилу не лезет. Тот тоже ничего не предпринимает, но по его глазам видно, что он знает что-то, о чём ещё не догадался сам Питер. Так что они и вправду возвращаются к доостровному положению дел, хотя стоит сказать, что не обходится без небольших, но существенных поправок. Так, теперь между ними появляются взгляды. Взгляды, полные невысказанной нежности и затаенной страсти. Появляются прикосновения. Робкие, будто невзначай, но крепкие и теплые. Напряжение между ними копится и копится, и Питеру кажется, что воздух между ними скоро и правда загорится. И тут его восстанавливают.       Питер возвращается обратно в свой отдел. И понимает, что творилось с ними до этого. Их с Нилом прервали как раз в тот момент отношений, когда они должны были перейти на новый уровень. А после этого они оказались в череде ситуаций, когда этот переход был неосуществим. Сейчас же, когда точки вернулись в свое первоначальное положение, они могли продолжить с того момента, на котором остановились. Поцелуй Питер решил списать на исключение из правила. Похоже, Нил тоже понимал, что теперь они могут, наконец, уладить личные дела. Весь день после восстановления Питера, он будто сам не свой. Кэффри волнуется, и Бёрк видит это. На какое-то мгновение он даже сомневается в целесообразности дальнейших действий, но потом еще раз смотрит на Нила и понимает, что лучше всё разъяснить сейчас и больше не чувствовать себя подвешенным в воздухе.       Вечером он стучится в дверь Нила. Тот открывает и молча пропускает его внутрь, как будто давно его ждал. Питер проходит в комнату и разворачивается к хозяину. Нил смотрит на него. Весь его вид излучает напряжение, а в глазах застыл немой вопрос. "Питер, что происходит?" - читается в них. И Питер не знает ответа лучше, чем просто подойти и обнять. Нил будто каменеет в его объятиях. Питер, не выпуская Нила из захвата рук, отстраняется от него на расстояние, достаточное для того, чтобы посмотреть в глаза. И делает последний шаг перед невесомостью - шепчет "люблю" и ныряет в поцелуй. Он успевает увидеть, как от шока у его личного мошенника расширяются зрачки, а потом окунается в ощущения. Губы Нила мягкие и на них чувствуется горечь вина. Питер не останавливается на достигнутом. Нил не сопротивляется, и он углубляет поцелуй. Он находит своим языком язык Нила и это будто удар тока. Питер стонет и собирается продолжить исследование рта Нила, когда тот вырывается из объятий и отскакивает от него. Кэффри тяжело дышит и напряженно смотрит на Питера.       Питер подходит к нему и откидывает рукой прядь выбившихся из прически Нила волос назад. Тот молчит, но продолжает смотреть. Питер прижимается губами к виску Нила и прокладывает цепочку поцелуев вниз по линии скул. Нил не сопротивляется и замирает, почти не дыша. Питер приподнимает его лицо за подбородок и, заглядывая в глаза, повторяет: "Люблю". На секунду в голубых глазах мелькает что-то похожее на радость, но потом по лицу Нила пробегает рябь, и он роняет тихое, но веское: "Элизабет". После Нил пытается вырваться из хватки агента. Питер удерживает его и рассказывает о мнении Элизабет. Нил, дергавшийся в начале, обмякает и теперь уже сам прижимается к нему. Они стоят так довольно долго, сжав друг друга в объятиях и застыв в центре комнаты. Пока Нил не задирает голову и не шепчет в губы Питера: "Твоя жена странная, Питер. И ты тоже. Но, тем не менее, я тебя люблю". Затем рука Нила зарывается в волосы Питера, а сам он втягивает агента в самый страстный поцелуй в его жизни.       У Нила невозможно проворный и юркий язык, которым он умело орудует во рту Питера. Тот стонет всё громче и всё сильнее прижимает к себе мошенника, будто пытаясь вплавить того в себя. Вся эта возня не способствует сохранению устойчивости, и, в конце концов, мужчины оказываются у стены рядом с дверью. Питер прижимает Нила к обоям. Его левая рука собственнически сжимает задницу Нила, а правая - пытается расстегнуть ворот ниловой рубашки. Когда ему, наконец, удается это, Питер припадает ртом к открывшейся шее и вырывает череду сдавленных вздохов с губ мошенника. Питер расстегивает остальные пуговицы, вытягивает подол из брюк и пытается сдернуть рубашку с Нила. Но она застревает на запястьях, зажатая в плен запонками. Питер рычит и было собирается сдернуть их, но тут ему приходит в голову идея о том, что Нил с частично обездвиженными руками - это не так уж и плохо. Он улыбается своим мыслям и вовлекает партнера в новый поцелуй. Не отрываясь от желанных губ, Питер ведет Нила к кровати, попутно одной рукой расстегивая его ремень и брюки. К тому времени, как они добираются до постели и Питер роняет Нила на нее, брюки того болтаются где-то в районе щиколоток. Нил падает на кровать, и Питер позволяет себе, наконец-то, рассмотреть его целиком.       Кто бы сомневался, у Нила красивое тело. Идеальная линия плеч, узкая талия и бедра, красивый рельеф пресса, длинные прямые ноги, ровная светлая кожа, подкачанная грудь, длинная изящная шея, красивые руки с выраженными бицепсами, редкие волоски. У Питера набегает слюна в рот от вида всего этого великолепия. Но как всегда, больше всего его пленяют неземные голубые глаза, которые сейчас смотрят на него с жаждой и легким весельем на самом дне, как будто спрашивая: "Осмелишься ли, Питер?" И в это мгновение агент Бёрк, как никогда прежде, уверен в своих дальнейших действиях. Он быстро раздевается сам, ни секунды не мешкая даже под отвлекающим и зазывающим взглядом любовника, и избавляет от ботинок и носков Нила. Теперь он сам полностью обнажен, а на Ниле все еще боксеры и рубашка, застрявшая на запястьях. Питер нагибается, отрывисто целует Нила и начинает снимать последнюю деталь его одежды, медленно и не торопясь, как будто разворачивая давно желанный подарок. Нил уже порядком возбуждён и, когда резинка трусов уже не сдерживает эрекцию, его член прыгает вверх, обнажая себя во всей красе. Он не очень толстый, длинный и изящный, с ровной головкой. Питер никогда не держал в руке и, Боже упаси, никогда не желал чужой член, но нилов ему нравится. Красивый и завораживающе шелковистый и упругий даже на вид. Питер тянет к нему руку и осторожно прикасается. Нежная бархатистая кожа чувствуется теплом на руке, а упругость и крепость внезапно посылают спазм возбуждения прямо в пах. Питер оглаживает ствол и немного сдавливает головку. Нил полузадушено всхлипывает и неизвестно как освободившимися руками тянет партнера на себя.       Питер падает сверху на Нила, который тут же седлает и целует его. Глубоко, мокро и восхитительно пошло. Нил вылизывает рот Питера, и это настолько не похоже на обычного Нила, всегда утонченного и воспитанного, что у Питера окончательно сносит резьбу. Он резко переворачивает Нила и придавливает его к кровати, что, видимо, не входит в планы Нила. Некоторое время они голодно целуются, будто звери, наконец добравшиеся до долго выслеживаемой добычи. Тем не менее, это не похоже на борьбу или противостояние, скорее на состязание и игры в догонялки, как впрочем и всё в их отношениях. Нил гибкий и тонкий, как лоза, в руках Питера. Они катаются по кровати, целуются и трутся членами друг о друга. В конце концов, Питер фиксирует запястья Нила над его головой и удерживает его своим весом. Потом отрывается от манящих губ, приподнимается и пристально всматривается в расфокусированные, подернутые поволокой глаза напротив. Затем, все еще удерживая руки Нила одной рукой, другой ведет вниз и захватывает оба их члена. Нил шипит под ним и пытается вырваться. Питер нагибается, целует его и начинает двигать рукой. Удовольствие нарастает с удивительной скоростью и Питер выпускает запястья Нила. Тот сразу же обвивает его руками за шею и тянет к себе для еще одного жадного поцелуя. Питер все быстрее двигает рукой и вскоре кончает, изливаясь на живот Нила, сорвавшегося в оргазм прямо вслед за ним. Они валятся на простыни, пытаясь отдышаться и собрать по кусочкам развалившийся мир. Питер поворачивается лицом к Нилу. Тот смотрит на него в ответ абсолютно шалым и влюбленным взглядом, не оставляя ему выбора и заставляя вновь начать целовать себя.       На следующее утро Питер просыпается раньше и долго любуется спящим Кэффри. Нил особенно красив во сне. На его лице застыла улыбка. Весь его облик излучает умиротворенность и безмятежность. Питеру редко удавалось увидеть его таким. Потому он не торопится будить его. В конце концов, сегодня выходной и им никуда не надо спешить. Впереди целый день и, если у них всё получится как надо, целая жизнь.