Я стою на коленях у твоей кровати, стою и не могу поверить, что это всё... Тебя больше нет. К чему эти слёзы?! Я должен идти. Встаю, но ноги не слушаются. Я снова падаю на колени, беру твою остывающую руку в свои ледяные ладони, и мягко касаюсь твоей всё ещё нежной кожи своими бескровными губами. Я был твоим другом. И я стал твоей смертью. Как я могу существовать после этого? Я не заслуживаю жизни. Да, я тоже должен умереть. Умереть уже навсегда, насовсем, навечно. Пожалуй, я останусь здесь, с тобою рядом. Останусь и дождусь утра. И пусть меня убьют. Убьют лучи солнца, или твой отец. Какая разница?.. Ведь ты уже не дышишь. Прижимаюсь щекой к твоей щеке, и закрываю глаза. Дождь за окном вторит моим слезам. Спи спокойно, спи крепко...
"Засыпай,
Hа руках у меня засыпай,
Засыпай
Под пенье дождя..."*
И всё таки, мне не хватило смелости. Я скрылся с первым признаком рассвета, и вот уже который день ношу сюда цветы. Сюда. К месту преступления, преступления, совершённого мной. И каждый раз я ищу в себе силы досидеть до рассвета, и умереть, как умер ты, понести кару за все муки, что тебе доставил, но я так боюсь... Так боюсь этой боли. А тебе было больно, Нацуно? Тебе было больно?
Хруст веток за моей спиной. Я обернулся и вздрогнул.
- Ты жив!..
- Не подходи. Ты знаешь, что я уже умер.
- Но...
- И я пришёл за тобой, Тору. Я отомщу тебе за себя.
Он быстро приблизился, схватил меня за запястье, и повёл куда-то в глубь деревьев. Его руки тёплые... Он не вампир!
- Волколак?
- Что? - Парень обернулся и вопросительно уставился в мои глаза.
- Ты волколак, ты не вампир.
- Это не многим лучше - я ходячий труп!
Я замер, он по инерции шагнул, дёрнув меня за руку, затем остановился тоже.
- Ну что ещё?
Я вспомнил ту последнюю ночь, как целовал его холодные губы, и молил, чтобы они вновь стали тёплыми. А сейчас... Я приблизился, не разрывая зрительного контакта с Нацуно, и быстро прильнул к его губам, скользнул языком в его рот, не давая опомниться. Тёплый... Его губы и впрямь горячие и мягкие. Он вздрогнул, и оттолкнул меня двумя руками. Только сейчас до меня дошёл тот факт, что мы с ним одного пола, и что этот поцелуй, мягко говоря, является весьма странным порывом. Если бы я мог, то я бы покраснел.
- Бля, - Юки прижал к губам ладонь - ты когда-нибудь сосался с морозилкой? А с мороженой селёдкой целовался, не?
- А? - До меня не сразу дошёл смысл его слов. - Ну извини уж, ничего поделать не могу...
- Вот и прекрати вести себя как живой! Прекрати делать вид, что у тебя есть чувства. Я прикончу тебя, тварь. Прямо здесь и сейчас.
- Нацуно... Но ты же...
- Да, такая же тварь. И тоже должен умереть.
- Хотя, у тебя и при жизни чувств не было... - Я потупил взгляд. Трава была зелёной, и какой-то влажной.
- Чего ты там сказал?! Чувства? У тебя? Ко мне, может? - Он усмехнулся, как-то высокомерно заглянув мне в глаза.- Так покажи мне. Ну, покажи мне свои чувства. Давай, покажи мне любовь! А может, отсосёшь мне, а? Благодаря тебе я умер девственником. Эй, ты же вампир, а вампиру положено сосать!
- Нацуно!!! - Меня затрясло от негодования. Я с глухим рычанием кинулся, и впился клыками в его шею. Кровь... Тёплая, живая. Снова вкус его крови, этот вкус сейчас немного другой, но ничуть не менее пьянящий, и именно его... И вдруг с его губ сорвался стон, от которого у меня по коже пробежали мурашки, будто я был всё ещё жив. Стон не боли, а возбуждения. Он крепко обнял меня руками за талию, и притянул к себе. Я разомкнул челюсти, и просто положил голову ему на плечо. Так тепло, так уютно... - Нацуно...
- Тору, да чёрт бы тебя побрал, прекрати уже звать меня по имени...
Он взял меня за подбородок и поцеловал сам. Это тепло кружило голову. Я сам был холоден, и от того его губы обжигали. Воздух мне был не нужен, но именно сейчас казалось, что его так не хватает, не хватает, как никогда ранее, и даже грудь разрывается от этого чувства, или же, просто от чувства наслаждения. А стук сердца Нацуно заставлял думать, будто и моё сердце бьётся сейчас так же сильно. Мне бы очень этого хотелось. Хотелось бы, чтобы всё это оказалось просто страшным сном, и чтобы мы оба проснулись в моей комнате, проснулись живыми...
- Перестань... - Шепнул он на выдохе, разрывая наш поцелуй.
- А?
- Ты опять ревёшь. Да сколько можно, Тору?
- Извини...
- Понимаешь... - Его руки скользнули под мою футболку, а губы мягко коснулись шеи. - Ты мешаешь мне убивать тебя. Мне хочется сейчас тебя скорее защитить, так хочется какого-то безумия...
- Извини... - Я вновь целую его в губы, прижимаюсь как можно плотнее к его теплу и чуть заметно дрожу от наслаждения.
Он вздрагивает от моих холодных прикосновений, но всем телом подаётся мне навстречу, и я чувствую его дыхание на своих щеках.
Любое... Любое безумие, только не отпускай меня. Только не отпускай, я хочу быть твоим... Хочу... Ты такой горячий!!! Твои руки скользят по моей коже, стягивая футболку, я расстёгиваю твои брюки, и снимаю их, стараясь не касаться своими ледяными пальцами твоей горячей возбуждённой плоти. Ты стонешь, и плотнее прижимаешься ко мне. Ведь я же неприятный, а?
- Не отстраняйся... - Шепчешь ты. - Мне не холодно, мне слишком жарко, Тору... Слишком...
Твоя футболка летит на траву, как и моя одежда. Мы оба обнажены, но такие разные, действительно, как лёд и пламя. Твоё горячее дыхание и пылкий румянец, моя бледная холодная кожа и замершее сердце, наши руки сплетены, тела прижимаются друг к другу. Ты обнимаешь меня крепче, и роняешь на траву, падая вместе со мной.
- Нацуно... - Мой голос хриплый, я сам не узнаю его.
- Тору...
Твои губы на моей шее, ниже, ловко захватывают правый сосок, я выгибаюсь, я кричу, ты зажимаешь мне рот своей горячей ладонью, и не сдержавшись стонешь сам. Твоё тепло как будто возвращает к жизни. Твои тёплые пальцы сжимают мою холодную плоть. А-а... Нет, я не вынесу... Не вынесу такого наслаждения... Целуешь мой живот, я сам зажимаю себе рот рукой, а вторая рука запуталась в твоих столь жёстких непослушных волосах. Твои пальцы ласкают мой член, касаешься головки языком. Это тепло... Этот восхитительный жар... А, чёрт... Такое ощущение, что я уже на грани. Ты не даёшь мне кончить, пережимая член у основания, а потом осторожно берёшь его в рот, неспешно перекатываешь во рту, будто пытаясь распробовать, лижешь, я толкаюсь глубже, и только сейчас вдруг ощущаю холод и колкость травы под спиной. Но твои губы сводят с ума, и вновь заставляют забыть о любых неудобствах. Я чисто по привычке, и от эмоций, ловлю губами воздух, и вдруг открываю глаза. Над нами небо. Так высоко-высоко... Оно какое-то тёмно-фиолетовое, почти ненатуральное, и звёзды на нём уже тают, тают, сообщая, что совсем недолго до рассвета. Я крепко зажмуриваюсь, вновь толкаюсь в твои губы, и словно в лихорадке шепчу твоё имя. Ты ласкаешь меня языком, ускоряешь темп, и я вздрагиваю, чувствуя новое и необычное тепло - ты проник внутрь меня сразу двумя пальцами, и это не больно, это будто обжигает, и мир смазывается, земля качается как будто. Я чувствую как с корнем вырывается трава, оставаясь в моих кулаках, и как моя сперма выплёскивается тебе на язык. Кричу, кусаю губы, случайно раня их своими острыми клыками, и это лишь добавляет кайфа. Струйки крови на подбородке. Я замираю. Твои пальцы всё ещё внутри меня. Ты двигаешь ими, а твои губы поднимаются к моему животу. Твоя вторая рука у меня под поясницей, ты вынимаешь пальцы, и как-то слишком быстро и резко входишь в меня, не давая понять и опомниться. Я вздрагиваю и подаюсь бёдрами тебе навстречу. Ты замираешь.
- Больно?..
- Нет... Тепло... - Прислушиваюсь к ощущениям, боли нет на самом деле, совсем нет.
Прижимаюсь плотнее, и чуть сильнее сдавливаю бёдрами твой член, ты стонешь, громко, задыхаясь и захлёбываясь стоном, и начинаешь двигаться во мне, уткнувшись носом мне в ключицу. Я глажу твои волосы и плечи, я улыбаюсь, и двигаюсь с тобой в такт, ловя ритм твоих движений. Большое небо качается, оно как будто выгнуто, как линза, как самый настоящий купол. А воздух прохладный, он контраст с твоим тёплым дыханием. Это счастье и упоение мигом, мигом когда ты так близко... Я жадно целую твои губы, и ты отвечаешь мне с не меньшей страстью. Нацуно, я так не хочу, чтобы кончалась эта ночь. Твои движения внутри меня дарят нереальный восторг и удовольствие, мой член трётся о твой тёплый и нежный живот, а твои пальцы, ласкающие моё тело заставляют меня трепетать и выгибаться под тобою. Ещё несколько твоих движений, и я вновь кончаю, громко выкрикивая твоё имя, и ты кричишь, изливаясь в меня. Я всё ещё чувствую твоё горячее дыхание, и одновременно чувствую как проваливаюсь в сон, дневной сон-оцепенение... Быть может, ты убьёшь меня, и я уже вновь никогда не открою глаза, но спасибо тебе за всё, за эту ночь, за это наслаждение, за дружбу, за любовь... Я твой, я засыпаю, и я беззащитен пред тобою.
***
- Тору? - Я выдохнул, и потряс вампира за плечо. Но парень, похоже, отрубился. Семь утра?.. Конечно, он уснул...
Беззащитное создание. Я одел его, сел на траву, и обнял, прижимая его голову к своей груди. Убить? Да, я должен его убить, но нет, не сегодня, нет, не сейчас. Мы умрём потом, и умрём вместе. А пока нужно спрятать его где-то, где свет не потревожит его сна. Я наклонился к его лицу, поцеловал его в уголок губ, и посмотрел на небо. Серые тяжёлые тучи уже затянули его недавнюю синеву, и оттого утро было тёмным и мрачным. Но эта ночь была волшебной...
"Засыпай,
Hа руках у меня засыпай,
Засыпай
Под пенье дождя...
Далеко,
Там, где неба кончается край,
Ты найдешь
Потерянный рай."*
***
Вот и всё, жители восстали против кровососов, против таких, как мы. Вот и всё, сегодня последняя битва, сегодня мы должны умереть. Сегодня наша последняя ночь. Страшно ли мне? Страшно.
- Тору!
- Нацуно? - Ты обернулся, на твоём лице улыбка.
Я подхожу, и беру тебя за руку. Пойдём. Я не позволю кому-то другому убить тебя, так же, как и ты не позволил другим меня кусать. Что ж, мы станем друг для друга смертью. Романтично, не правда ли? Ты улыбаешься, так тепло и радостно - откуда тебе знать мои мысли. Лес. Деревья. Здесь нет никого, тут не слышны голоса и крики.
- Ты же понимаешь... - Я притягиваю тебя к себе, и страстно целую твои холодные губы. Они так приятно унимают жар моего возбуждённого сознания, они как анастетик. - Понимаешь...
- Да, молчи.
- Прости-прости...
Твои руки под моей футболкой, и я всем телом подаюсь к такой желанной прохладе. Тору... Как жаль, что всё закончилось вот так. Слёзы. У меня?! Торопливо вытираю их, ты делаешь вид, что не заметил, но сам едва сдерживаешься, чтобы не разрыдаться. Прижимаю тебя к себе, и целую в шею. Плач, если хочешь - плач. Ласкаю твоё тело, стягиваю футболку, и как-то неосознанно впиваюсь клыками в твою шею. Кровь... В тебе есть кровь, она холодная и явно не твоя. Ты стонешь, выгибаешь спину, плотно прижимаясь животом к моему животу, и тоже кусаешь меня, жадно глотая красную жидкость. Я разжимаю челюсти и просто закрываю глаза. Твой укус... В этом тоже есть своё наслаждение и экстаз. Эта боль столь же пикантная и яркая, как оргазм.
- Мм... Тору...
Мои руки беспорядочно блуждают по твоему телу, стягивая с тебя одежду, ты разжимаешь зубы и начинаешь покрывать моё тело поцелуями. Я дрожу, твои холодные губы обжигают кожу. Плавно опускаешься на колени, покрывая влажными прохладными поцелуями мой живот. Мне кажется, я сейчас упаду... Придерживая тебя за плечи делаю шаг назад, и прижимаюсь спиной к дереву. Оно шершавое, и почему-то тёплое. Твои губы касаются моего члена, я дрожу всем телом, и подаюсь вперёд. Чёрт, это так приятно, чёрт... Тихо стонешь, и плавно заглатываешь мой член. М-м... Кладу руку на твою макушку. Твои светлые волосы мягкие, совсем не то, что мои. Я выгибаюсь, плотнее вжимаясь плечами в колючий древесный ствол, несколько раз толкаюсь в твой рот, а затем беру тебя за подбородок, и заставляю разжать губы и встать. После чего просто грубо и несдержанно нападаю на тебя, роняю на траву, покрываю твою кожу поцелуями от висков до кончиков пальцев ног, хочу запомнить тебя, изучить всего тебя губами. Ты стонешь, шепчешь моё имя. Осторожно проталкиваю в тебя палец, второй, ты с готовностью подаёшься навстречу моей руке, всхлипываешь и сжимаешь в руках мои волосы. Я вынимаю пальцы, и вхожу в тебя, теребя губами мочку твоего уха. Возможно я слишком спешу, и слишком неосторожен, но у меня нет сил сдерживаться и терпеть. Ты стонешь, ты полностью мне подчинён. Мой... Только мой... Ласкаю рукой твой член, осыпая поцелуями твою грудь и плечи, и сходя с ума от твоих движений, от того, как ты сжимаешь меня бёдрами. Дрожу всем телом, двигаюсь быстрее, ты кричишь, кусаешь губы и, выгибаясь, изливаешься мне в руку. Вязкое холодное семя. Моё сердце колотится быстрее, я с шумом вдыхаю воздух, и кончаю вслед за тобой. Наслаждение... Кружится голова, и мир так качается... Какое-то время мы ещё лежим в траве, обнявшись, и прижавшись друг к другу, а потом вдруг не сговариваясь встаём и начинаем одеваться. Всё, это всё...
- Прости меня...
- И ты меня прости. - Ты грустно улыбаешься, и гладишь меня по щеке.
Я должен... Должен! Целую тебя, вкладывая всю свою нежность и любовь. Если бы только всё могло быть иначе... Но нет. Всё кончено. И это наш последний миг.
- Люблю тебя...
- И я тебя люблю, Нацуно...
Я в последний раз смотрю в твои огромные бездонные глаза, страстно припадаю губами к твоим губам, и потом резко вонзаю кол тебе под левую лопатку. Засыпай... Ты обмяк в моих руках, глаза погасли, но на губах едва заметная улыбка. Я крепче сжимаю тебя в своих объятиях, так, чтобы остриё кола было прямо напротив моего сердца, которое так бешено стучит сейчас о рёбра, и резко пронзаю себя тем же колом, подаваясь грудью и всем телом к этой смертельной боли, принимая в себя остриё, принимая смерть, так же охотно, как ещё недавно принимал твою любовь.
Кровавая пелена захватила моё сознание, но я до последнего не разжимаю рук, обхватив твоё столь любимое и родное тело.
"Засыпай,
Hа руках у меня засыпай,
Засыпай
Под пенье дождя...
Далеко,
Там, где неба кончается край,
Ты найдешь
Потерянный рай."*
Мы найдём потерянный рай...
