* * *
Засыпалось плохо, думалось об этом нежданно вывалившемся на нее англичанине. Потом он ей приснился, только подробностей она не запомнила. А наяву пришлось увидеть его утром – на «летучке». Выглядел он так, словно отсыпался минимум сутки. И уже в современное переодеться успел! И как же ему шло! Ему и свое шло, но то одеяние было все же… свободным. А этот костюм подчеркивал сразу все достоинства фигуры. И Кенуэй был прекрасен – настолько, что, пожалуй, в современном мире не нашлось бы ни одного артиста с такой внешностью, движениями… голосом. Господи, ну вот откуда только такие берутся? Ну вот за что он ей, человек из нации колонизаторов, наверняка презирающий все другие народы и ставящий русских даже ниже индейцев? Хотя ладно. Ей с ним не детей крестить, в конце-то концов… Из задумчивости вывел голос шефа: – Итак, мисс Джули, я хотел бы, чтобы вы с мастером Кенуэем отправились к храму Предтеч. С амулетом, разумеется. – Ой, а я справлюсь? Ну ладно, как скажете, мистер Видик. – Я справлюсь, – уронил Кенуэй, глядя куда-то поверх нее. Стало бы даже обидно, не различи Уля в глазах Хэйтема странного смущения. Оно появилось и позже, когда он попытался поинтересоваться, почему с ним отправляют именно мисс Джули – у нее какие-то особые умения? – Ну как вам сказать. Один полузнаменитый ассасин в предках и отсутствие личной жизни. И иногда я выхожу на интересные объекты. Теперь уже, кажется, он обиделся – на слово «объект», но эту обиду пересилило любопытство. Ему явно интересно было узнать, как она оказалась в Ордене. – Да пригласили поработать в Америке, когда в гости к родственникам приехала, а там слово за слово… оказалась в корпорации «Абстерго» и узнала, что они возрождают Орден тамплиеров. – И что же, прониклись идеями? – Скорее да. Узнай я о противостоянии лет десять назад – ушла бы в ассасины, тогда хотелось революции, а сейчас понимаю, что встраиваться в систему и менять ее изнутри куда как эффективнее и умнее. – Весьма похвально, – менторским тоном заметил он. – Благодарю, – холодновато кивнула она. Но стало даже приятно… Путь продолжали в молчании – но не напряженном. Наоборот, вдвоем оказалось почему-то комфортно… А вот храм размерами не поразил. Даже наоборот. – Какое… камерное место, – не удержалась Уля. – Да, – кивнул Хэйтем, доставая амулет из-под рубашки. – Наверное, так и должно быть. К стыду своему, она смотрела не на амулет и не на расписные стены святилища, а на руки и грудь своего спутника. Хоть бы не заметил… К счастью, ему было не до того – искал, куда же надо приложить амулет. Вот и свечение, и что-то начинает происходить… Но Предтечи промолчали, не открыли никаких дверей. – Видимо, это не тот храм, – Кенуэй сказал это как во сне, в его серых глазах еще плескались таинственные отсветы. – Что ж… Значит, ТОТ храм еще не нашли, – выдохнула Уля, глядя ему в глаза – и понимая, что просто не может оторваться. – Видимо, так… – и как во сне он сделал к ней шаг. Сердце Ули забилось быстрее. Так сладко, так страшно… И нет даже мысли о том, чтобы остановить это. Так и позволила себя обнять и сама схватилась за его плечи. Хэйтем поцеловал ее – сперва осторожно, почти робко, но почти сразу поцелуй стал таким властным и глубоким, что Уля почувствовала, как земля уходит из-под ног – и все же пыталась ответить. Очень неумело – первый раз же! Но ему оказалось достаточно, все крепче прижимал к себе… пока обоим хватало воздуха. А потом они долго смотрели друг на друга, как безумные, тяжело дыша, приходя в себя. – Вы что, всегда так… – еле выговорила Уля, когда смогла наконец формулировать на понятном этому британцу языке, – всегда так с малознакомыми девушками? – Простите… Больше не повторится. – Вам «не повторится», а это, между прочим, был мой первый поцелуй! И мне теперь с этим жить дальше! – Что, – он попытался усмехнуться, – я загубил вам жизнь, и вас теперь никто замуж не возьмет? – но было видно, что ему неловко. Он шумно перевел дыхание, его усмешка погасла. – Простите, я… Я правда не знаю, что на меня нашло. – Зато я, кажется, знаю. И грандмастер Видик знал, что так будет. Это ведь непростое место. Здесь рядом земли индейцев… были, и я думаю, что здесь бы с вами случилось то, чему вы решили не дать случиться. Ну, с той девушкой. Наверное, грандмастер это знал и… решил заменить ее другой девушкой, своей сотрудницей, да еще и с хорошей наследственностью. – Это звучит… как-то уж совсем низко. Это хуже, чем женитьба по сговору родителей. – Согласна. Это место играет с нашими инстинктами, а грандмастер играет с нами. Может, он надеется на то, что у нас будет ребенок с особыми способностями, которого он к тому же сможет легко контролировать. – Повторюсь – до чего низко. Хотя бы в известность о своих планах поставил бы… – Тогда мы могли бы отказаться, высказав ему все, что о нем думаем. А так – все как бы само собой и он ни при чем. – Но, с другой стороны, не вышло – значит, не вышло, с природой не поспоришь. А больше мы сюда по возможности не вернемся. Показалось – или в голосе его мелькнула легкая нотка сожаления? И на эту нотку что-то отозвалось внутри Ули… но ведь не так же это все должно быть! Если вообще должно… С этим и вернулись обратно. Начальство цепко в них всматривалось, но ничего не говорило. Кроме того, что надо продолжать поиски святилищ. * * * Они не возражали, и некоторое время все было спокойно – до тех пор, пока во время очередного совместного рейда по городу Кенуэй вдруг не остановился как вкопанный. – Я их знаю! – Кого? – Уля проследила за его взглядом. Хэйтем смотрел на странную парочку, кажется, только что вышедшую из порта. – Этот парень… В лицо я его не помню, но он из моего времени. Ассасин, судя по одежде. И женщина с ним… – Что, тоже?.. – Она из вашего времени, но именно из-за нее я и здесь. – Значит, она как-то вернулась после того, как закинула вас сюда. Еще и парня с собой прихватила. Чего они добиваются? Кенуэй оглядел себя: – В этой одежде они меня точно не сразу узнают, так что, думаю, имеет смысл проследить за ними. Может быть, узнаем, что у них на уме. Они затаились за углом, в каких-то вьющихся растениях. Странные личности вели себя непринужденно, смеялись, говорили о пустяках… – Сейчас наконец тебя переоденем, Шэй, а то замучилась всем объяснять, что тусуюсь с ролевиками… – и шикарная женщина поцеловала предполагаемого ассасина в нос. При виде этого Уля отвела глаза, чувствуя странный укол зависти. И замешкалась, не видя, как они проходят мимо. Но Хэйтем заметил. – Прикройте меня, – прошептал он – и, не успела Уля опомниться, как он впился в ее губы поцелуем. Еще более властным и горячим, чем тогда в храме. Все мысли перемешались… и только потом она поняла: так проходящие мимо точно не увидели бы знакомого лица Кенуэя! Верный ход, ничего не скажешь. Возмущаться смысла не было – но как теперь снова прийти в себя? Уже во второй раз! – По-моему, мастер Хэйтем, вам просто понравилось со мной целоваться. – Да тише вы, ради Бога! Упустим их! Но не упустили – так незамеченными и проследовали за парочкой до самого дома. Их дома, должно быть. А вернее, подумала Уля, глядя на женщину – ее дома. – Ну все, – Хэйтем вышел из почти-транса, – они там… намиловались и спать собираются. По-моему, у них мирные намерения… странно. – А что странного? – пожала плечами Уля. – Может, у людей медовый месяц, обычное дело! Поговорить бы с ними по-нормальному, может, и нет никаких коварных замыслов. Хэйтем задумался. Такой вариант ему в голову явно не приходил. – А ведь и правда, во всем этом деле многовато случайностей. Нелогично получается. Давайте лучше наведаемся сюда рано утром. Вряд ли они куда-то исчезнут за ночь. – Вот и мне так кажется. – А пока позвольте проводить вас домой. – О, благодарю, не стоит. Но было приятно и даже скрывать это не хотелось. Просто идти с ним рядом по улице, будто на время забыв о делах… Правда, ей даже страшно было думать о том, что придется с ним прощаться. После сегодняшнего-то, после его непонятной настойчивости… И все же – ее впервые провожали до дома! Впервые – то, в шестнадцать лет, не в счет. Там рядом шла подружка, она того парня и уговорила провожать… Уля его больше и не встречала после того раза. А сейчас… Что, если Хэйтем вдруг снова ее поцелует?* * *
А он ведь попытался. Только она отстранилась: – У нас есть отношения или нету? Уж в ваши-то времена к этому так просто не относились. Если уважали даму хоть немного… – Вы правы, – Хэйтем переминался с ноги на ногу, не решаясь уйти, – и все же, хорошо было бы, если бы эти отношения были. – Вы что, серьезно? Я-то про вас узнала все, до чего дотянулась, после того, как вы на меня вывалились… Но вы-то про меня не знаете ничего, и ничего особенного не видите. Все это просто блажь, наваждение, вот и все. Причем еще и спровоцированное наваждение, что особенно мерзко. – А вы расскажите о себе, – нашелся он, – тогда все станет ясно. – Ох, ну что ж, тогда пойдемте ко мне. Чай пить… К счастью, я знаю, какой именно чай вы любите. И вот они сидели за столом – так мирно… Хэйтем разглядывал портреты и плакаты на стенах комнаты, но не говорил ни слова. – Ностальгия, – невесело усмехнулась Уля. – Это я еще не рисую, а то б вообще живого места на стенах не было. – И все же жаль, что мне все это мало говорит о вас. – В нашей истории вы замучаетесь разбираться. Вам бы выпутаться из английской. А я… Что обо мне говорить? Всегда была не как все, всегда одна. И влюблялась в тех, кого давно нет. Или никогда не было. – Значит, я по вашим меркам – хороший выбор? – улыбнулся Хэйтем. А ведь и правда, подумала она, и сердце сильно стукнуло. Но вслух она сказала: – Меня удивляет ваша настойчивость. Зачем вы это делаете? Не понимаю. Да и вообще я не люблю, когда меня пытаются домогаться. Я бы… предпочла приставать сама! – это она выпалила уже почти совсем нечаянно. И рассмеялась от неожиданности, услышав собственные слова. И тут же услышала, что Хэйтем смеется вместе с ней. – Ох, ну а вы попробуйте! Если хотите, конечно. Вы же раньше наверняка представляли себе, как это могло бы быть с тем, кого вы любите… – О да… – как во сне, она протянула руку к его лицу. Погладила по щеке, скользнула пальцами на шею, почти за ухо – словно котенку. Неуместное, конечно, сравнение… И реакция оказалась куда более сдержанной. Или – сдерживаемой? Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемо спокойным, но он так и льнул к ее руке. Да что же это за игра и зачем она им? Только назад уже не повернешь. Остается лишь продолжать играть. – Ладно, – прошептала Уля, – давайте представим, что вы – статуя! В этом он был убедителен. Даже не кивнул и не дрогнул. И Уля, осмелев, решилась сделать то, о чем давно грезила – подойдя ближе, расстегнула дрогнувшими пальцами пару верхних пуговиц на рубашке Хэйтема и коснулась губами его шеи. Ощутила, как он замер – может, и не потому, что она просила. Почувствовала биение пульса под загорелой кожей и тепло… Коснулась пальцами груди против сердца – и, вздрогнув, отстранилась. – Что такое… – У меня смелость закончилась. И… я просто до сих пор не уверена, сами ли мы этого хотим, по своей ли воле это делаем или нас направляют?.. – Давайте просто совмещать приятное с полезным. В любом случае, мы можем все изменить по своей воле. – Вот правильно говорят – тамплиеры очень практичный народ! Просто… меня воспитали в определенных принципах. Умри, но не дай поцелуя без любви, вот так-то. А я пока сама не понимаю, что именно к вам чувствую. Вы красивы. Вы очень много пережили, много страдали… Но хватит ли этого для любви? – Не знаю. И мне бы… тоже не хотелось просто так с вами развлекаться, с вами так нельзя. И к тому же, как вы помните, у нас есть дело на утро, а для него нужна ясная голова. Поэтому… – Хэйтем вздохнул. – Наверное, мне пора уходить. – Да куда вы уже пойдете на ночь глядя, офис «Абстерго» все же довольно далеко. И идти нам все равно вместе… – Вы предлагаете мне остаться? – Почему бы нет? – И вам есть куда меня положить? Или… рядом с собой уложить не побоитесь? – А вот не побоюсь, это слишком прекрасно! – Вы меня дразните? – он засмеялся. – Ну что ж, на вашу честь обещаю не покушаться, если вам это не по нраву, подобное я и сам не одобряю, но… – он сделал вид, что задумался, – могу и рискнуть… – Рискнуть на что? – Порадовать вас… не заходя слишком далеко. Только вас. Со своим удовольствием я готов ждать сколь угодно долго. А вот вам могу показать, чего вы можете лишиться. – Звучит… пугающе. Но ведь и завораживало, и она готова была позволить… нет, не совсем все, но многое… Они улеглись рядом: Хэйтем – как есть, Уля же решилась улечься в одной футболке, такой длинной, что могла бы сойти и за платье. Ну, до середины бедра, конечно, но некоторые и впрямь ходят так по улице! Правда, Кенуэй к такому явно не привык – так и уставился на ее ноги весьма недвусмысленно. От этого взгляда стало жарко. И она предпочла спрятать лицо у него на груди. Он не возражал, просто устроил ее поудобнее и замер, давая себе и ей возможность успокоиться. Получалось неплохо. Тепло, надежность, его контроль над ситуацией… Уля настолько доверилась этому контролю, что даже не осознала – Хэйтем начал выполнять свое обещание. Гладил осторожно, почти невесомо – но все ближе то к груди, то к нижнему краю футболки. Уля осознала происходящее лишь тогда, когда он уже накрыл ладонью ее грудь. Задохнулась… но не отстранилась. Очень сильные и ни с чем не сравнимые ощущения… Хотя Кенуэй был весьма осторожен и вовсе не настойчив. Но потому это и было – как сети. Если еще не любовь – то уже доверие. И, безусловно, желание. Правда, верилось – он остановится, как только она попросит. Но этого пока совсем не хотелось. Тем более – все прикосновения через ткань… Правда, менее ощутимыми они от этого не делались, скорее, наоборот. – Как вы это делаете? – наконец прошептала она. – По-моему, орлиное зрение не показывает… уязвимых точек в таком смысле! Или у вас такой богатый опыт? – Да нет. Случайный и лучше бы не было, не напоминайте, лучше вот так, ближе ко мне… Пальцы нырнули совсем уж в запретную зону. Ну и пусть, и ладно, сказал же, что на честь не посягнет, но обещал… И сдержал обещание, доставив удовольствие. Еще какое! Потом что-то говорил, но Уля временно не понимала по-английски. Могла только прижиматься, оплетая его собой, и думать об одном – остаться бы так навечно…* * *
Кажется, так прошла вся ночь, оба не шевелились. Уля не заметила, как уснула, а вот Хэйтем, кажется, так и не сомкнул глаз. Утром она за это извинилась – наверно, ему ведь так очень неудобно было… Да и вообще – хотели ведь холодную голову! – Не переживайте, лично с моей головой все в порядке. Есть специальные техники… Так что успеем еще выпить чая, прежде чем идти по делам. – А вам точно чаю хватит? – Потом в офисе досплю. Чаю действительно хватило – во всяком случае, весьма бодро добрались до того дома, где вчера засекли ассасина и женщину. – Спят еще. Оба, – уверенно сказал Хэйтем. – Подождем их тут. Ждать пришлось недолго – те двое вскоре вышли из дома, держась за руки и прямо-таки светясь от счастья. Хэйтем сразу заступил дорогу: – Ты ассасин? Женщина мгновенно напряглась, так и впилась в Хэйтема взглядом, а вот парень спокойно ответил: – Уже нет. Я понял, что они неправы и ничего хорошего не хотят. Я женился на Темпе и сбежал сюда. Чего и вам желаю. Хотя… вы ведь уже тоже сбежали? И тоже уже не один, я же вижу! – Я не сбегал, меня вот… ваша супруга уронила. – Это не сильно меняет дело, господин тамплиер! Главное – вы нашли ее! А мы нашли друг друга. Так что мы сейчас идем гулять, а вы, – он вдруг проказливо подмигнул, – зовите замуж! – А что, правда можно? – вот тут у Кенуэя стало такое забавное выражение лица, что рассмеялись все. – Разве об этом надо спрашивать меня? – Шэй смеялся громче всех. – Бывшего и даже безымянного для вас ассасина? Вам следовало бы спросить даму! – А давайте все перезнакомимся, – предложила засмущавшаяся Уля. – И как-нибудь снова встретимся!* * *
В тот же день в офисе Хэйтем докладывал: – Я видел одну из тех личностей, чьи воспоминания вам доступны. Ассасин-предатель. Шэй Патрик Кормак. – И как – ликвидировали? – Нет. Внял аргументам мисс Джули и просто поговорил. Как оказалось, он здесь с той самой женщиной, из-за которой и я попал сюда, и с ней он собирается жить, судя по всему, мирной жизнью. – Что ж, вы правы, что его не тронули. Если бы он не попал сюда, то перешел бы к нам, хорошо бы и теперь перешел. – Я и мисс Джули будем поддерживать с ними отношения, – Хэйтем выжидательно смотрел на шефа, того ведь интересовали также и его отношения с мисс Джули. Но шеф только кивнул. Не спросил, даже не намекнул. «Ну и ладно, – подумал Хэйтем. – Тогда можно ему и не докладывать, что мы собрались пожениться. А просто поставить перед фактом». В конце концов, завидовать надо и правда молча!