Мишень

       Так называемое психическое здоровье – это всего лишь иллюзия.    Эти люди, считающие себя нормальными, могут сколько угодно воротить нос от столь презираемых ими сумасшедших, даже не осознавая, насколько они похожи.    Вчера он был обычным членом общества. Кем именно – он не помнит, но точно знает, что респектабельность и всеобщее уважение испытать успел.    А сегодня он здесь.    Порой кажется, что эти стены могут говорить. Ближе к вечеру они обрастают тысячей глаз, которые несинхронно моргают, безучастно глядя прямо в душу одинокому обитателю этой темницы.    Но хуже всего голоса.    Иногда они приходят в форме тысячи шепотов, когда нельзя разобрать ни одного слова, будто много-много человек начинают шипеть о чем-то, что известно лишь им.    А порой всё совсем не так.    Изредка эти голоса различимы, достаточно громки, будто вещают всего два или три персонажа. Потом оказывается, что это плащи – бесплотные духи, что бродят здесь в изобилии. Он кладут ему в рот что-то горькое, а потом наступает темнота.    Ночь вовсе не снаружи; она внутри него. Бомба с ней разрывается в районе живота, а потом черная вязкая субстанция покрывает всё вокруг, и лишь едва уловимая вибрация этих серых стен со смешными обоями может прогнать ночь вон.    Наверное, людей тоже нет; остались лишь эти непонятные существа, которые постепенно сливаются с ним в одно целое.    Кто знает, может, когда-нибудь он станет таким же?    Кто знает... ***     ЧунМён проснулся и, резко сев на своём несколько неудобном ложе, протер глаза. Он находился на диване в одном из помещений для отдыха в штаб-квартире Международной Полиции, значит, всё, что произошло вчера, не было сном.    Какая-то добрая душа накрыла его шерстяным пледом, и бывший наёмный убийца отметил для себя обязательно поблагодарить таинственного доброжелателя, ведь по ночам в конце ноября было довольно свежо.    Юноша отбросил плед в сторону и спустил ноги с дивана. Судя по едва пробивавшимся через оконные стёкла лучам солнца, час был очень ранний, но, несмотря на это, в комнате бодрствовал не он один.    Крис сидел за письменным столом и печатал что-то на клавиатуре ноутбука. Вид у агента был, как и всегда, подтянутый и солидный; казалось, этому человеку неведома усталость. – Вы можете принять душ, – подал голос высокий китаец, не отрываясь от своих дел. – Как выйдете в коридор, третья дверь налево. После того, как закончите свой туалет, вернитесь ко мне: нам есть, что обсудить.    ЧунМён молча кивнул и, аккуратно свернув плед, послушно направился в ванную.    Последняя оказалась такой же, как и все остальные помещения: весьма функциональной, но безликой и аскетичной.    Впрочем, он и не привык к особой роскоши.    Все туалетные принадлежности, тщательно запакованные в пластиковый мешок, были ему предоставлены: они лежали на полке, и бывший наёмный убийца сделал вывод, что всё это великолепие предназначается именно для него.    Только жаль, что о смене белья для него не озаботились.    С другой стороны, он сам виноват: в тот день ЧунМён несколько потерял голову.    На омовение и облачение во вчерашнюю одежду у него ушло всего двадцать минут. Нового члена разношерстной команды подстёгивало ещё и нежелание подводить своих новых товарищей, а также неопределенность собственной судьбы.    Ни для кого не секрет, что хорошие ребята стремятся оставаться таковыми до конца, но, делая моральный выбор, даже они могут склоняться в ту или иную сторону.    Бывшему наёмному убийце была обещана новая жизнь. Но что с ним будет, если он окажется не в силах выполнить то, что ему поручат?    Стараясь не думать об этом, ЧунМён прополоскал рот и направился обратно.    Он застал сурового агента Интерпола в той же позе: тот работал и казался абсолютно погруженным в то, что делал, однако при появлении киллера китаец, обернувшись, вполголоса проговорил: – Вы уверены, что готовы участвовать в операции? – Я дал слово, разве нет? – улыбнувшись, ответствовал его собеседник, лихо закинув влажное банное полотенце на плечо.    Крис нахмурился. Поднявшись со своего места, он подошел к корейцу практически вплотную. С такого расстояния служитель закона выглядел ещё более внушительно, и даже легкая сутулость никак не влияла на его общий облик. – Не буду врать, – начал агент. – Вам предстоит очень опасное, практически невыполнимое задание, и нам необходимо знать, понимаете ли вы все риски. – Всю свою жизнь я клал голову в пасть льва, – спокойно откликнулся ЧунМён. – И пока, как видите, она у меня на плечах. Сейчас передо мной замаячил шанс изменить всё моё существование, и я полностью готов ко всему, на что бы вы меня ни подписали.    Иностранец удовлетворенно кивнул. – Что ж, в таком случае, я введу вас в курс дела прямо сейчас, – проговорил он, указывая бывшему киллеру на диван. ***     Исин открыл глаза и от неожиданности ахнул: потолок был так близко, что детектив смог бы до него дотянуться, если бы встал на кровать.    А потом пришло понимание: он в штаб-кавартире Международной Полиции, на верхнем этаже двухъярусной кровати.    Как давно это было в последний раз!    Китаец медленно сел в постели и потер лоб. Интересно, где сейчас ЧунМён? Его сморило прямо на диване, и бывшему полицейскому пришлось набросить на него плед. Вполне возможно, наёмный убийца сейчас уже проснулся и сожалеет о том вчерашнем решении, принятом на эмоциях.    Или нет.    Исин стремился всегда верить в людей, давать им второй шанс, и это было одной из причин его ухода из полиции.    Когда преступник оказывался в руках властей, у последних не было никакой альтернативы: правосудие должно идти по накатанному пути, порой подминая под себя судьбы и души, но и восстанавливая справедливость, попранную нечестивцами.    Но порой ситуации были неоднозначны, а преступники – ничуть не хуже так называемых жертв, и в таких случаях агента так и подмывало слегка подправить путь Фемиды. Крис всегда воспринимал эти поползновения в штыки, утверждая, что жернова правосудия мелют, пусть медленно, но постоянно.    Но богиня справедливости слепа, а люди – нет. Исин, обычно столь мягкий и уступчивый, до хрипоты спорил со своим товарищем о том, как им стоит поступить, и его суровый соотечественник всегда выходил победителем в этих сварах, сурово отрубая: «Закон един для всех, и точка».    Тогда китайца начала посещать шальная мысль о том, что частным сыщикам в таких случаях куда легче, ведь перед ними зачастую стоит лишь моральный выбор. Их руки не связаны, в отличие от облеченных официальной властью коллег.    И Исин принял решение устраниться из Интерпола.    Есть такая восточная мудрость, по которой уходящий уносит с собой лишь одну треть печали, а две трети приходятся на долю тех, кто остался.    Но китаец испытывал такую тоску, что ему просто не верилось, что это лишь треть. Он никогда бы не признался в том, что скучает по рискованным операциям, сложному и многоступенчатому планированию, вдумчивому криминологическому анализу...    Но больше всего детективу не хватало товарищей.    А сейчас он находился в их окружении, и его собственный статус был не совсем ясен.    Как, кстати, и положение ЧунМёна.    Исин осторожно спустился по лестнице и поморщился: ощущение холодного пола голыми ступнями было одним из самых неприятных на свете.    Кроме него, в комнате больше никого не было. Все кровати, аккуратно заправленные, смотрелись абсолютно одинаково, и не имелось ни единого признака того, что не так давно тут ночевали.    Китаец усмехнулся и, снова поднявшись по лестнице, застелил свою постель: к чему нарушать старые добрые традиции?    Из комнаты, где он находился, было два выхода: в коридор и в ванную. Детектив воспользовался последним, чтобы освежиться и одеться.    Посмотрев на себя в зеркало и глубоко вздохнув, он вышел из помещения и поспешил к остальным.    Исин нашел своих бывших коллег в зоне отдыха. ЧонИн говорил с кем-то по телефону, СеХун и Тао оживлённо общались, а ЧанЁль, сидя за ноутбуком Криса, заполнял стандартный бланк электронного отчета. – Доброе утро, – поздоровался китаец, обводя помещение пристальным взглядом. – А где остальные? – Доброе, – эхом откликнулся младший агент. – Крис повёз вашего убийцу на задание. – На какое?! – глаза иностранца широко распахнулись. – Понятия не имею, – пожал плечами ЧанЁль. – Он никому не сказал, но я понял, что вы будете в связке. – Что ж, – покорно подал плечами китаец, садясь рядом с ЧонИном и обмениваясь с ним улыбками, – значит, я в полном неведении. Типично для нашего И Фана. – Для кого?! – высокий кореец резко крутанулся и чуть было не упал с кресла.    Исин тихонько рассмеялся. – Китайское имя Криса, – пояснил детектив. – Только хочу предупредить: он его терпеть не может, так что ни в коем случае не называй его так.    ЧанЁль, всё ещё с изумлением глядя на иностранца, медленно кивнул и вновь вернулся к своим делам, бормоча себе под нос: «Ну и дела!».    ЧонИн закончил разговор и, тронув Исина за рукав, вполголоса заметил: – Нам нужно идти. Я прикрываю Тао и СеХуна на их территории, а тебе, насколько я понимаю, нужно дождаться Криса для дальнейших распоряжений. – Точно, – кивнул китаец, крепко пожимая смуглую ладонь товарища. – Как же мне этого не хватало! – Добро пожаловать домой, – вступил в разговор Тао, легко вставая с дивана и застегивая «молнию» своей кожаной куртки. – Честно говоря, я здесь понимаю тебя лучше всех. – Бывших полицейских не бывает, – бросил ЧонИн, сверяясь с часами. – Даже международных.    Попрощавшись, эти трое ушли, оставив молодого агента и детектива наедине. Юноша был сейчас не самым веселым собеседником, так как, высунув от усердия кончик языка, вводил в графу «Необходимость внедрения» такую длинную и витиеватую формулировку, что нить можно было потерять уже на середине, так что китайцу ничего не оставалось, кроме как развлекать себя самому.    Он вытащил из кармана джинсов телефон и попробовал позвонить ЧунМёну, но с немалой долей удивления обнаружил тут же завибрировавший аппарат: он лежал на журнальном столике.    Исин закусил нижнюю губу и покачал головой. Значит, для выполнения задания было необходимо оставить мобильник здесь...    Это плохой знак, очень плохой. Телефоны изымаются только у тех агентов, которые идут на рискованные операции под прикрытием. По тем данным, что ему сообщили вчера, связи не было у МинСока и ЧонДэ, но вот КёнСу аппарат оставили, и последний был единственным, кто мог связаться с коллегами.    Но ведь Крис же не собирается внедрить ЧунМёна туда! Глава их команды слишком осторожен для того, чтобы доверить бывшему наёмному убийце самую ответственную часть операции.    Если нет, то, возможно, они поехали по местам, где собираются криминальные элементы, но причины этому Исин понять не мог.    Тот, кто ещё не так давно собирался убить его, обладал внушительным багажом знаний и непревзойденно разбирался в тонкостях человеческой натуры, но этого мало для того, чтобы участвовать в расследовании, которое ведет Интерпол. И Крис прекрасно знал об этом.    Значит, ЧунМёна собираются использовать в качестве отвлекающего манёвра, просто-напросто бросив на амбразуру?    Исин потряс головой. Нет, это слишком жестоко.    Хотя... Разве не он всегда отмечал бескомпромиссность действий своего непосредственного начальника?    Безрадостные мысли детектива были прерваны внезапным появлением их предмета: Крис стремительно вошел в комнату и, кивнув вместо приветствия, сразу же перешел к делу: – ЧанЁль, как закончишь, съезди к БэкХёну в участок и передай мои инструкции – они лежат слева от тебя. Исин, с тобой нам нужно обсудить и отработать твою часть операции, которая начнется уже совсем скоро. – Стоп, – второй китаец, поднявшись с дивана, выставил ладони вперёд. – Где ЧунМён?    Крис улыбнулся. – Твой друг решил использовать свои таланты на благо расследования, – расплывчато ответил он. – Но не волнуйся: он там не один. – Где «там»? – не понял Исин. – В клинике, разумеется, – пожал плечами глава элитного отряда. – А теперь, пожалуй, приступим к твоей роли...    Детектив покорно кивнул, с легкой ностальгией подумав о том, что, по сути, ничего и никогда не меняется и, возможно, это к лучшему... ***  – Вчера ко мне заявились какие-то странные люди, – КёнСу сдвинул брови у переносицы, демонстрируя возмущение. – Они задавали мне вопросы личного характера, а потом потребовали ещё и проводить их до ворот. У них было оружие, так что мне пришлось сделать всё, что они просили, но, доложу я вам, это просто возмутительно!    Он сидел в роскошном кабинете директора клиники, чуть наклонившись вперед и отчаянно жестикулируя. Его собеседник внимал аптекарю, сложив пальцы домиком и кивая в такт сей весьма эмоциональной речи.    Кедровые панели на стенах, мебель в стиле Людовика XIV, роскошные бархатные гардины на окнах свидетельствовали о том, что господин Ли ХоВон отнюдь не чужд некоторой претенциозности.    Массивный дубовый стол был весь уставлен статуэтками из бронзы и слоновой кости, и ни одного посетителя это великолепие не оставляло равнодушным.    Сам же хозяин кабинета – тощий лысеющий человечек с глазками-буравчиками, длинным носом и неприятной линией рта – старался соответствовать интерьеру, как мог: одевался у частного портного, пользовался дорогой туалетной водой иностранного производства, а также приказывал начищать свои ботинки до блеска.    Насмотревшись фильмов про американскую мафию двадцатых годов, этот субъект пристрастился к гетрам и носил их круглый год, несмотря на то, что, откровенно говоря, выглядел по-дурацки.    Но Ли ХоВон был опасен, и потому с ним считались.    И сейчас он пришел к выводу, что этот глазастый тип, сидевший напротив, говорил правду. В пользу этого свидетельствовало и электронное письмо, которое было как раз открыто на экране серебристого «Макинтоша» директора.    Оно гласило: «Задание выполнено. Угрозы шпионажа не обнаружено».    Что ж, если эти ребята считают, что До КёнСу безопасен, то стоит ему поверить. ХоВон не раз прибегал к услугам ХёнСына и ХёнА, и всегда эти наёмники выполняли порученное по высшему разряду.    Отлично. Он сегодня же переведет на их счет вторую половину гонорара.    Ухмыльнувшись, директор клиники закрыл окошко с письмом и проговорил: – Не волнуйтесь, я разберусь с этим.    КёнСу, поднявшись с места, поклонился и вышел из кабинета. Он ощущал колоссальное внутреннее напряжение, но не мог ничего сделать, так как камеры видеонаблюдения были тут чуть ли не на каждом шагу.    Аптекарь побрел к лестнице, но его по пути перехватил медбрат, схвативший юношу за локоть и затараторивший: – А я везде вас ищу! Нам нужно несколько дополнительных доз аминазина. – Зачем?! – приподнял брови КёнСу. – Как это? – развел руками сотрудник госпиталя. – Разве вы не в курсе? К нам определили ещё одного пациента.