Кэтти Эрнст
На часах было чуть больше, восьми часов, а я сидела в кафетерии и делала вид, что ела кашу. Занятия уже начались, а я не на паре, а все из-за литературы. Да кому она нужна и что там такого классного? Подперев рукой лицо, я смотрела на кашу и размазывала ее по тарелке. А может зря, я не пошла на литературу, может там что-то интересное будет? Хотя, вряд ли. Я как вспомню, что у нас в школе на литературе было, стихи, сочинения, анализы произведения, ужас. Взяв в руки прозрачную кружку с чаем, сквозь которую я видела недовольное лицо повара, я сделала глоток, и тут, ко мне подсел Нойер, я чуть не захлебнулась. — Доброе утро, Эрнст. Хочу попросить тебя об одном одолжении, — он заманчиво улыбнулся. — Доброе утро, тренер! О каком? — меня очень удивили его слова, чего ему вдруг стало надо от меня? — Не могла бы ты передать своей подруге ее блузку? — он поднял руку, чтобы я увидела черный пакет, в котором, по-видимому, лежала блузка Кейт. — Нет, к сожалению, не могу, вы провинились, вы и отдавайте, а мне некогда, я сейчас занята, — отрезала я и уткнулась в тарелку, мысленно проклиная себя. — Интересно чем же? Прогуливанием занятий? — спросил он. Да и вправду, чем же я тут таким занята? Ах, да, вспомнила! Прогуливаю пару! — Нет, мне надо пойти в библиотеку и подготовиться к паре биологии, — соврала я и встала с места. — Ну, а блузку то отдашь? — Нет, сами отдавайте, — сказала я и быстром шагом вышла из столовой. Поднявшись на второй этаж, я остановилась перед дверью в лаборантскую — меня привлекла ярко-красная лента. Я подошла к ней и прочитала табличку, что висела на этой ленточке «Слабонервным не входить!». Хм, интересно, что там находится? Я огляделась по сторонам, никого из преподавателей не было, только пару учеников, которые сидели на подоконниках, общались и доделывали домашнее задание. Слегка толкнув дверь вперед, я удивилась — она была не заперта. Открыв ее полностью, я вошла в темную комнату, нащупывая выключатель нас стене. Я включила свет и застыла в немом ужасе: передо мной открылся небольшой «музей» из заспиртованных частей тела человека. Я быстро оглядела помещение, и пошла медленным шагом вперед, разглядывая комнату. Боже мой, что только я не увидела: ноги, руки, органы. Было даже человеческое тело в разрезе. По спине пробежался табун мурашек, а волосы на голове встали дыбом. Я сделала несколько шагов назад и во что-то уперлась. — Что вы здесь делаете? — услышала я мужской голос над ухом, и дернулась. Я медленно повернулась и увидела перед собой Камбербэтча. — Как что? — спросила я, — Я вроде не слабонервная, решила посмотреть, что здесь находиться, — отвечая, я старалась спрятать в голосе нотки страха. — То есть, вы, во время уроков, бродите по университету и прогуливаете занятия? — У меня нет первой пары, — отрезала я и, смотря на преподавателя, медленно пошла к выходу. Я дошла до выключателя и, посмотрев на Бенедикта, выключила свет. Что бы он мне больше ничего не сказал, я прибавила шагу и пошла подальше от этого места. Спустившись на первый этаж, я зашла в библиотеку и, открыв учебник по биологии и тетрадку, стала доделывать задание, которое нам дал Камбербэтч на самой первой паре. Просидев в библиотеке до конца пары, я так ничего и не сделала, ибо мои мысли были заполнены им, Беном. Черт! Как же теперь мне учиться, зная, что он работает в этом университете и преподает у нас пару по биологии? Как только прозвенел звонок, я пулей выбежала из библиотеки, и устремилась на третий этаж. Сейчас у нас будет история, в которой я ни чего не знаю. Ну, если что прочитать параграф и выучить его, я могу, а саму историю я совсем не знаю.Кейт Борн
Через два часа закончилась пара литературы. Как ни странно, мне было неимоверно скучно. Профессор что-то бубнил себе под нос, да и я в принципе не старалась понять его. Я сидела в телефоне, общаясь с друзьями из России. После звонка, я быстро собрала все вещи в рюкзак и помчалась на третий этаж. Скоро начнется следующая пара. История. — А вон и Кэтти, — проговорила я почти шепотом и стала приближаться к ней. Она стояла у окна и смотрела вдаль. Я тихонечко подошла к ней и прыгнула, опершись на ее плечи. — Привет еще раз, ну что, пойдем в кабинет? — Да, пожалуй, пойдем, — нехотя отозвалась Кэтти. — Что-то ты какая-то странная, случилось что-то? — с неподдельным интересом спросила я у нее. — Да, так, Камбербэтч меня напугал, чуть ли не до смерти. Да, и пока я сидела в столовой, Ман… — и тут речь Кэтти оборвалась. — Что Ман? — спросила я. — А, нет, ничего, это я просто так, — начала придумывать Кэтти. — Но я, же чувствую, что ты что-то не договариваешь! — прикрикнула я. — Потом узнаешь, — ответила подруга. — Ну и больно надо, — с обидой сказала я. Мы вошли в огромный кабинет, отделанный в классическом стиле. Тут было очень уютно. Мы с Кэтти сели на четвертую парту на среднем ряду. В общем, где-то в середине. Тут был самый лучший обзор. Спустя пять минут в класс зашел Мэтт и встал перед классом. — Доброе утро, ребята, сегодня мы начнем наше занятие с темы «Холодная война», запишите. Холодная война, как вы знаете, это глобальное геополитическое, военное, экономическое и идеологическое противостояние в 1946—1991 годах между СССР и США. Это время не было войной в прямом смысле этого слова, это была борьба за идеологию, между капиталистами (США) и коммунистами (СССР), — отчеканил Мэтт и улыбнулся. — Мистер Дэймон, это ведь именно Уинстон Черчилль призывал западные страны бороться с «тоталитарным коммунизмом»? — мгновенно выпалила я. — Кто это сейчас сказал? — Я, мистер Дэймон, — и подняла руку. — Молодец, это совершенно верное замечание, — ответил профессор. — Как твоя фамилия? — Борн. Кейт Борн, — залпом выговорила я. — Отлично, спасибо. После этого, Дэймон заставил записать всю группу мои слова, и многим это явно не понравилось. Откуда-то сзади я услышала недовольные возгласы: «зазнайка», «только началась пара, а кое-то уже умничает». После того, как мы записали, Дэймон стал читать нам огромную лекцию. Он ходил по классу туда-сюда и говорил минут двадцать, если не больше. Пока он рассказывал, я заметила, что многие девушки смотрят на него как на Аполлона. Ну что ж, я с ними полностью солидарна. — Кэ-э-э-эти, ты только посмотри на него, — томно проговорила я. — Какие глаза, какие руки, губы, господи. — Спокойно, подруга, у меня есть отличная тактика, — шепнула мне Кэтти и я улыбнулась, вспомнив урок физкультуры. До конца пары, я просто сидела за партой, и не могла оторвать от мистера Дэймона взгляда. О, эти сильные мужские и крепкие руки. А что он может сделать этими руками, боже, я молчу. А этот добрый и всегда искренний взгляд, от которого сходят сотни девушек с ума, и я в том числе. А эти прекрасные губы, боже, мне бы хотелось узнать каковы они на вкус. Я сидела за партой, подперев рукой щечку, и просто не могла оторвать взгляда от него. Какой же он все-таки классный. До конца пары, я просто просидела почти в одной позе и не сводила глаз с Мэтта. Моему счастью не было предела. После истории, я и Кэтти пошли в столовую, но около дверей в столовую, нас догнал Нойер. — Добрый день, Кейт. Вот, это кажется твое, — сказал он и с улыбкой протянул мне пакет с блузкой. Чистой. Постиранной. Без единого пятнышка. — Спасибо большое. Я рада, что вы все же выполнили мою просьбу, хоть пусть она и грубо прозвучала, — сказала я, убирая блузку в сумку. — Это очень мило с твое… с вашей стороны, — и подмигнула ему. После такого мимолетного разговора у него явно улучшилось настроение, но, по его глазам я кое-что поняла. Кто-то слишком много хочет. Пора заканчивать разговор. Иначе, что-нибудь еще обязательно произойдет. Хотя, если честно, я бы его чмокнула. В щечку. В кафетерии, я и Кэтти взяли свои порции и сели за столик, но спустя минуту, к нам подсели две совершенно не знакомые девушки. — Привет, меня зовут Элли, а вас? — Привет, я Кейт, а она Кэтти. — Приятно познакомиться, а я Джессика. Вы первый курс? — Да, — ответила я. — Ну, и как вам в нашем университете? — Отлично! — радостно сказала я. — Жесть! — ответила Кэтти. — Что такое? — спросила Джессика. — Да Камбербэтч, мать его, достал. Мы тут только второй день, а он уже докопался до меня! — возмутилась подруга. — Честно вам скажем, он немного того, — начала Элли и посмотрела по сторонам. — Ты это, в каком смысле? — спросила я и сделала глоток чая. — Он просто иногда бывает зол, а так он любит своих учеников, — сказала Элли. — Ага, любит, раком на столе, — смеясь, сказала Джессика. — В смысле? — спросила подруга, и дернулась - ее вилка выскользнула из руки и упала на кафельный пол, а она даже не посмотрела вниз. — Я бы сейчас тоже не отказалась, от «раком на столе» с кое-кем, — прошептала я, но меня благо никто не услышал. — О-о-о-о, — ехидно протянула я и посмотрела на Кэтти. — Ну как в смысле? У него было пару раз, кхм, того, но с пятикурсниками. К первому курсу он не лезет, он любит общаться с девушками, которым за двадцать пять. Кстати, вам сколько? — спросила Элли. Мы с подругой переглянулись, и тут на минутку, я представила, что Кэтти попала, если вдруг Камбербэтч узнает, сколько ей лет, а может и пронесет. — Мне двадцать, а ей двадцать шесть, — ответила я. Элли и Джессика были просто в шоке. — А что вы тогда тут забыли? — До-о-о-о-олгая история, — сказала я. Мы быстро пообедали, и Кэтти ушла к Камбербэтчу, а я, на всякий случай пошла за ней, а то вдруг этот черт, начнет к ней приставать.Кэтти Эрнст
После того, что нам сказали пятикурсницы, мне было очень страшно идти в кабинет к Бенедикту. А вдруг это правда? Что же мне тогда делать? Главное не подавать виду, что я схожу по нему с ума. Если узнает, то беды не миновать. Я поднялась на второй этаж и пошла к кабинету биологии. В моей голове пронеслось сегодняшнее утро, как этот черт напугал меня почти до потери пульса. Я подошла к кабинету, сделала глубокий вдох и, постучавшись, зашла и закрыла за собой дверь. Блин, жалко, что со мной Кейт не пошла, я боюсь. Зайдя в кабинет, за преподавательским столом никого как всегда не оказалось. — Профессор Камбербэтч, вы тут? Вы просили меня прийти к вам после уроков, — сказала я дрожащим голосом. — Да мисс Эрнст, я тут. Вы бы еще через месяц явились, — ответил он. Вот зараза, он еще и ехидничает, ладно, как ты со мной так и я с вами. — Хорошо, я могу тогда идти и прийти через месяц, — сказала я. — Нет, нет, нет, куда же вы? Стоять, — командным тоном сказал мужчина. Я дернулась, но осталась стоять на месте и ждать его. Хотя мой внутренний голос говорил «выйди из его кабинета и уйди, не мучай себя». Я потрясла головой и осталась ждать. — Ну что стоишь как вкопанная? Иди сюда, присаживайся, — сказал он. Я прошлась через пустой класс, зашла за шкафы и присела на стул напротив него. Нас отделял только стол и все. — Я тут, — сказала я и поправила волосы. — Почему ты ведешь себя так? По-моему, это не совсем прилично. Это ведь элитный университет. Здесь не учиться всякий сброд. Ученики должны соответствовать. И твоя подруга не лучше. Снимать футболку на виду половины университета, перед учителем! Вы две избалованные хамки, — сказал Бен. — Нет, нормально вообще, — завелась я и стала смотреть на него. — Мы ваших английских правил не знаем, мы же русские. Нет, моя подруга должна была ходить весь день мокрая, да? Мы не избалованные, мы нормальные. А вы, вы не лучше! Подумаешь, проспали, с кем не бывает?! Нет, сразу надо наказывать, может мне еще ваш кабинет отдраить, как наказание. Ну, давайте, отшлепайте меня, раз я такая плохая и избалованная хамка, — высказалась я и посмотрела на него. Боже, кажется со словом «отшлепать» я переборщила. Но за свои слова, мне не было, ни капельки стыдно, я пристально смотрела на него. — М-м-м, какими словами вы разбрасываетесь, юная леди, следует наказать вас, — проговорил Бенедикт и, встав с места, подошел ко мне, наклонился и, положив одну руку на коленку, провел ей немного вперед, а второй рукой взялся за волосы, и нежно пропустил их через пальцы. — Весь класс в твоем распоряжении. И чтобы через два часа он блестел! — строго проговорил Бенедикт, убрал руки и вышел из кабинета. Я провела рукой по голове, поправила волосы и сглотнула. Сейчас я очень испугалась. Это все было так неожиданно. Мне же сейчас кабинет мыть, что же я наделала? Я сделала глубокий вдох и, встав с места, хотела было уже пойти намывать кабинет, но меня остановило любопытство. Стало вдруг интересно, что он хранит в своем столе. Не посмотреть ли, что он там прячет? Хотя ладно, не буду. А то вдруг поймает меня, и решит, что я — воровка. Я вышла в класс, намочила тряпку и, вернувшись, стала отдирать жвачки с парт. Слава богу, таких парт было всего четыре. Сполоснув тряпочку, я повесила ее на кран и, взяв бутылку, что стояла под раковиной, стала поливать цветы на окне. Цветочков было не много, так что полила я их быстро. Затем протерла доску, собрала мел в маленькую баночку и, отряхнув руки, осмотрела класс. Вроде все. Посмотрев на часы в телефоне, я поняла, что до конца наказания у меня десять минут, а это значит можно отдохнуть. Я села за преподавательский стол, положила ногу на ногу и стала писать своим подружкам в Россию. Спустя пятнадцать минут, в кабинет зашел Бен и, закрыв за собой дверь, остановился в проходе. — Ну что ж, миссис Эрнст, похвально, похвально. Все буквально блестит. Я доволен. — Я старалась, — недовольно ответила я и встала со стула. Накинув сумку на плечо, я пошла к выходу, но Камбербэтч похоже не хотел меня пускать, он стоял на месте и смотрел на меня. — Можно я пройду? — спросила я и посмотрела в его глаза. Так, Кэтти, держись до последнего. Мужчина стоял, не шевелясь, и смотрел мне прямо в глаза, я тоже смотрела на него. - Всё, мне некогда тут с вами в гляделки играть, мне пора, — спокойно и сдержанно сказала я и, слегка оттолкнув мужчину, вышла из кабинета. Вот уж не думала, что так устану во время уборки. Зайдя в комнату, я скинула вещи на кровать и улеглась сама. — Ты чего так долго? — спросила меня Кейт, когда вышла из душа. — Да мать его, заставил мыть весь класс, прикинь, вот я и мучилась там! — сказала я и протерла лицо руками. — Я смотрю, ты его ненавидишь больше, чем любишь, да? — Да. Кейт, убила бы его. — Мда, правильно в песни поет Приходько «твой враг, твоя любовь». Живи теперь с этим или попытайся с ним наладить отношения, — сказала подруга и уселась на кровать. Хм-м, а ведь она права. Либо я налаживаю с ним отношения, либо война до окончания университета. Ну, ничего, посмотрим, что будет завтра.