50 ОТТЕНКОВ СТАСИКА :3

      Огромный трёхэтажный замок в готическом стиле, винтажные окна, ровноподстриженный, зелёный, пахучий газон, огромный балкон с кофейным столиком, большая терраса и козы на заднем дворе. Все эти тёплые слова описывают совсем не маленькое жилище Верунчика. Огромные комнаты, куча прислуги и дорогие вазы, склеенные скотчем в треснутых местах. Да, Вера жила роскошно и ни в чём себе не отказывала. Это так же можно было заметить и по её жировым складкам и по четырём запасным подбородкам.       Как-то летним вечером, Верка сидела в кафе и кушала, а, точнее пожирала, пончики, запивая их кофе без сахара, в надежде похудеть и тут встретила его. О этот прекрасный нос, эти волосы, блестящие на солнце, которые он так сексуально теребил рукой, эти прекрасные брови, которые росли у него возле глаз и, глаза, в которых Вере удалось увидеть целый океан. Она поняла, что влюбилась по уши. Только с ним она теперь хотела просыпаться по утрам, чтобы он приносил ей в кровать крепкий кофе с обезжиренным творогом и клубничными пирожками, только с ним она хотела делится всеми своими сокровенными секретами и смотреть "Пусть говорят" каждый вечер.       Да, да, как вы уже поняли это был никто другой, как Оксимирон. Правда, он был с какой-то другой тёлкой, но Верку это не остановило. Да, эта девушка была гораздо красивее Верки, гораздо стройнее, с длинными, тёмными волосами и красивой моськой. Но Сердючка решила, что она ни за что не сдастся и будет бороться за своего возлюбленного до победной победы.       В итоге она просто договорилась с Мироном, что за то, что он будет жить с ней и дарить ей любовь, она будет платить ему 300 долларов в месяц. А деньги ему как раз нужны были, поэтому это было очень выгодное предложение.       Правда, часто, ему приходилось врать своей как бы девушке. Он говорил, что едет в больницу к больной бабушке, а сам ездил домой, снимал шлюх и просто наслаждался жизнью, а потом, как ни в чём не бывало, возвращался к Верке, с букетом роз и травил байки про то, как худо его бабуле и что много она не протянет.       И длилось это уже почти два года.

***

Наши дни. - Ты покормил, Клару? - спросила Сердючка у своего возлюбленного, пытаясь впихнуть свою жирную ногу в чулок.       Кларой Верка с Мироном прозвали бородку. Вера посадила её в террариум и каждый день заставляла Мирона подкармливать её сухим кормом для игуаны. - Да, покормил, любовь моя, - ответил он ей. - А Кристофера? - вновь задала вопрос Сердючка.       Кристофером же пара назвала волосики Джареда. Их они посадили в отдельный террариум и кормили лакоми для волос, от чего волосики стали твёрдыми, как камень и ужасно воняли. - Ой, забыл, - ответил Окси, брызнув в террариум с Кристофером немного лака для волос от " Велла Флекс". - Какой же ты растяпа, Мирон, вечно всё тебе надо напоминать. Вот скажи, если бы я тебе не напомнила, что бы тогда было с Кристофером. ЧТООО??? Ответь мне. - Ничего? - недоумевал Мирон. - А, да, ты прав. Но не суть, - ответила Вера, натягивая второй чулок.       Сегодня у неё было выступление на "Голубом огоньке". Ведь скоро Новый Год и всё такое. Она уже немного опаздывала. Быстро натянув свою пятиугольную, серую, отполированную звезду, подкрасив губы ярко-розовой помадой, она захватила сумочку и выбежала из дома, приказав любимому вести себя хорошо. - Ну вот мы и остались одни, - сказал Окси, когда такси Верки отъехало от дома. - Что будем делать, мои волосатенькие друзья? - спросил он, почесав Кларе за воображаемым ушком. - А давайте-ка замутим вечеринку!!! - с восторгом воскликнул он.       Спустя десять минут на весь дом играли песни самого Оксимирона и сам же Оксимирон им подпевал, носясь по дому в трусах и представляя, что швабра - это микрофон. - А теперь, - сказал он, встав на одно колено, - эта песня для тебя, Клара и запел: Незаметно поправь её одеяло, за это себя предавая анафеме. Она вышла из пены, худой отпечаток плеча оставляя на кафеле, И хана тебе, доигрался ты, старый дурак, - вот и вся эпитафия. На город падает тьма, засыпает шпана, просыпается мафия.       Далее Окси заглянул в подвал и приволок оттуда две огромные бутылки виски и шампанское. Одну бутылку"Джек Дэниэлс" он отдал Кристоферу и отхлебнул от своей со словами: - За тебя, мужик. Ну что ты постоянно молчишь?       Далее пошли песни ЛСП, затем Фараона, а затем он перешёл на классику и включил Ласковы Май, подпевая: И снова седая ночь, И только ей доверяю я. Знаешь седая ночь, Ты все мои тайны. Но даже и ты помочь Не можешь, и темнота твоя Мне одному совсем, совсем ни к чему. - Ты не против, Клара, если я вызову проститутку Юлю? - спросил Окси. - Ха, молчание знак согласия, - Мирон был уже в говно.       Он позвонил своей любимой шлюхе Юле, пожаловался на жизнь и вызвал на дом. - А вт и Юласка, - промямлил он, когда в дверь раздался звонок. - Ну что сегодня делать будем? - спросила Юля, снимаю шубу.       На ней было элегантное, чёрное платье, с открытыми плечами, сапоги на километровом каблуке, длиннющие серьги и куча висюляк на шее. - А сегодня мы будем варить борщ, - шатаясь сказал Окси. - Что? - удивилась девушка. - Какой борщ? - Я не хочу трахаться, я хочу борщ!!! - ныл Оксимирон.       Юлька была только за. Они сидели на кухне. Точнее Окси сидел, лыкал сухое винишко и жаловался на свою жизнь шлюхе, в то время как Юля пыхтела над плитой.       Спустя сорок минут супчик был готов и братишки уплетали его, закусывая солёными огурцами, как вдруг случилась неожиданная неожиданность. Послышалось, как кто-то ковыряется в замочной скважине, а затем скрип открывающейся двери. На часах два ночи, а значит Верка вернулась домой. - Любимый, я дома, - Верка зашла на кухню и посекла своего любимого с какой-то тёлкой, поедающего борщ. Она сразу же покраснела как бурак, сделала охреневшие глаза, а брови её были настолько суровы, что ими можно открывать пиво. - О, Верочка, - заикаясь промямлил Мирон, - А я тут кушаю. - Это что за шалава?! - заорала Сердючка, ударив любимого сумочкой. - Ай! - взвыл от боли Окси. - Это моя сестра Юля, - соврал он. - Неужели я тебе про неё не рассказывал? - Нет, - зло ответила Верка. - Ой, два ночи, у меня ещё клиент, - осеклась Юлька, - ой, точнее ещё сын. Сына дома кормить надо, - с этими словами она скоренько наделась и уехала восвояси. - Ну не злись, я никогда не буду тебя изменять, - успокаивал Веру Оксимирон, - я люблю тебя. - Значит я могу тебе больше не платить? - Нет, если не будешь платить, я больше не буду любить тебя. Кстати, как выступила?