Я влюбился в брата

Утром Тенши проснулся со странным чувством. Тревога подкралась незаметно, и он не мог дать ей объяснения. На часах время показывало 4:30 — для подъёма ещё рано, но у омеги весь сон сошёл, как не бывало. Вместо него пришло сердцебиение и масса навязчивых мыслей. Взглянув на мирно посапывающего под боком супруга, Тенши осторожно поднялся с постели. Крадучись он приблизился к ванной комнате и нырнул внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Мужчина взглянул на своё отражение в зеркале — оно не радовало своим хмурым видом. Лёгкое головокружение Тенши предпочёл списать на сонливость, погружаясь под горячие струи воды. В некоторой задумчивости он намыливал своё тело, но недомогание не отступало, только усиливалось с паром. Зубная паста в рот не лезла, но омега себя пересилил нормально умыться. Он снова взглянул на себя в зеркало, придирчиво вглядываясь во все детали внешности, но ничего особенного так и не заметил. Только взор показался более выразительным, что весьма странно в комплекте с потемневшими кругами под глазами от недосыпания. Пока поправлял на себе одежду, внимание Тенши привлекла открывающаяся дверь. Пёнволь с не до конца раскрытыми глазами вплыл в ванную, на автопилоте приближаясь к нему. Супруг поймал вздрогнувшего Тенши в обьятия и повис на нём, продолжая посапывать над ухом. — Не спи на ходу, — шепнул Тенши, осторожно обняв альфу в ответ. — Угу, — но тот с места не сдвинулся, обнимая ещё крепче. — Тебе нужно собираться, — нетерпеливо напомнил омега. — Постой так минуту, — тихим, ещё хриплым ото сна голосом попросил Пёнволь. Но он несколько ожил прижавшись к супругу щекой, а затем уже губами, задержавшись так ещё. — После выходных мне придётся уехать в Сеул, — щекоча кожу, предупредил он. — Нужно посмотреть на работу филиала изнутри. — А у тебя нет для этих дел подчинённых? — Мои подчинённые сами же меня и обворовывают, — с тихим вздохом сообщил Пёнволь. Он несколько отстранился от омеги и посмотрел ему в глаза. — Я выделяю огромные суммы на запуск нового предприятия, но, сам понимаешь, до конечного пункта через всех представителей доходит только часть. И чтобы пресечь все попытки, необходимо проконтролировать всё лично. Кого-то увольнять смысла нет. Потому, что не факт, что найдётся кто-то лучше. А с высокой текучкой кадров в компанию никто не захочет идти работать. Предпочитаю людей наказывать финансово. — Кажется, ты проснулся. Со вздохом Пёнволь снова обнял омегу, прижавшись к нему всем телом. — И надолго? — тихо уточнил Тенши, уложив голову на плечо супругу. — На неделю. Может, на две. Как получится. И я рассматриваю вариант переезда в столицу. Предупреждаю, чтобы не было для тебя сюрпризом. — А моё мнение тебя не интересует? — недовольно выдохнул омега, пытаясь выпутаться из объятий. — Ты разве не можешь работать в своём журнале удалённо, если так хочешь там оставаться? На несколько мгновений Тенши подвис, недоверчиво разглядывая супруга. — То есть… ты не просишь меня уволиться? — Если хочешь, я куплю для тебя этот журнал, и откроем филиал в Сеуле. — В Сеуле у нас уже есть офис, — пожал плечами Тенши. — Тем более, ты можешь туда перевестись. — Но моя команда здесь. Не всем выгодно переезжать из Пусана. И ты не сможешь обеспечить всех жильём в Сеуле. — Сколько тебе нужно квартир? Это делается элементарно. — У некоторых есть семьи и дети, их тоже нужно устроить. Не просто где-то там, а по специальности. Всё очень сложно. — Скажи, — Пёнволь взял лицо омеги в ладони, — как тебе удаётся оставаться таким внимательным и добрым ко всем? Я пытаюсь улучшить нашу жизнь. Я забочусь о своей семье, и хочу, чтобы у вас было если не всё, то многое. Но вам с Юнхо это почему-то не нужно. Вы предпочитаете оставаться в своих привычных местах, со своими друзьями, занятиями. Что плохого в том, что я лично для вас готовлю много других возможностей, где преуспеть у вас больше шансов? Разве в Сеуле не лучше, чем в Пусане? Тенши ещё секунду смотрел на супруга прежде, чем ответить. Однажды он уже уехал из своего дома. И теперь ему предлагают бросить ещё один. — Я ни за что не променяю Пусан на Сеул, — категорично отрезал омега. Он выпутался из рук Пёнволя и отступил от него. — Но я же зову тебя в столицу! — альфа искренне не понимал такого решительного отказа. — Все стремятся уехать в столицу! — Мы и живём в столице, — риторически парировал Тенши. — В портовой столице. Он задержал свой взгляд на альфе, а затем уверенно ступил на выход. Но Пёнволь поймал его за руку. Тенши снова взглянул на супруга. — Это из-за него? — строго уточнил тот. Сердце в груди омеги сделало сальто, подпрыгнув до горла, и ухнуло вниз. Колючий взгляд супруга не сулил ничего хорошего, а его пальцы всё сильнее сжимались на плече. — Не ревнуй к тому, кого уже нет в живых, — тихо выговорил омега, с силой отцепляя от себя клешню супруга. — Если не из-за него, поехали в Сеул. Тенши невольно вздохнул, задумчиво облизнувшись. Он посмотрел куда-то мимо Пёнволя, а затем всё же сфокусировал на нём свой взгляд. — Посмотри на нас, — негромким спокойным голосом начал он. — У нас есть работа и хороший статус. У нас отличный дом. Семья. Тот, кому действительно нужен Сеул — не мы. Возможности нужны нашим детям. Но они уже в таком возрасте, когда сами вольны выбирать, где им жить и где учиться. И уж тем более работать и как обеспечивать свои семьи. Нам с тобой Сеул ни к чему. Нам и развиваться некуда — у нас всё есть. А в твоей компании главный офис там, где ты. Я не имею ничего против развития компании, но зачем менять дом? Тебе разве плохо здесь? — Любой другой омега скакал бы от радости, но только не ты, — холодно отозвался Пёнволь, прожигая супруга взглядом. — Давай закроем эту тему? Тебе нужно в душ. — Я подниму вопрос переезда с детьми. И если они выразят согласие, мы уедем в Сеул. — Пёнволь, — с отчаянием выдохнул Тенши ему вслед. Мужчина оглянулся на оклик, заметив в глазах своего омеги невысказанную мольбу. Он безусловно любит Тенши, но порой их жизненные позиции не совпадают, и кому-то из них приходится чем-то жертвовать. — Знаешь, почему я застрял в Пусане? — уточнил альфа. Тенши на это отрицательно покачал головой. — Отец строил компанию здесь. Здесь он начинал с нуля и построил то, что я имею сейчас. Когда он умер, все его активы перешли ко мне по наследству. У меня был выбор: либо продать их, либо продолжить дело отца. Что из этого выбрал, ты уже знаешь. Но если бы мой отец хотя бы начал строительство в Сеуле, я бы сюда и ногой не ступил. А сейчас я запустил работу в городе своей мечты. Но на моём пути снова препятствие: теперь уже в виде супруга, зацикленного на прошлом. Не думай, что я тебя не уважаю, но в кои-то веки я могу жить для себя, я наконец достиг этого. Мне осталось только упаковать чемоданы и улететь. И зову тебя с собой. Я не хочу здесь оставаться больше ни дня. И готов оставить это место хоть сиюсекундно. Прошу тебя: позволь моим мечтам воплотиться в реальность. Омега чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он боялся дышать, чтобы они не сорвались с ресниц. Так и стоял изваянием, не дыша и не моргая. Тенши безумно боялся разочаровать супруга, и новая дилемма вынуждала сердце разрываться. На негнущихся ногах он осторожно подошел к Пёнволю и погладил его по руке. Омега потерянно заглянул в печальные шоколадные глаза альфы. Там он ещё никогда не видел такой тоски. Казалось, эта боль передаётся и ему. — Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, — едва слышно проговорил омега. — Я надеялся, что наконец пришёл к стабильности, но меня снова вырывают из зоны комфорта. На родине мне было хорошо, но вынужден был сменить страну. В Корее, когда мне пришлось полностью сменить жизненный уклад, я похоронил супруга, только-только приловчившись к новому образу жизни. Пришлось выживать в одиночку и поднимать сына. Едва расправил плечи, ты позвал меня к себе, и я снова в очередной раз сменил дом. Но… и это не конец? Ты хочешь воплощения мечты, и я полностью поддерживаю это стремление. Но я к этому ещё не готов. Мне нужно внутри прийти к этому, ко всем тем переменам, которые ты собираешься на меня обрушить. Давай вернёмся к этому разговору чуть позже? Если так хочешь переехать, не лучше ли дождаться выпускного детей? — Я спешу, потому что для их биографии очень важно, какую школу они в конечном итоге закончат. Согласись, более престижно звучит Сеульская старшая школа, нежели Пусанская. Слово «Сеул» само по себе уже открывает множество дверей. — Это же не Гарвард и не Оксфорд! — воскликнул Тенши, и в ванной комнате, обложенной кафелем, его голос оказался ещё более пронзительным. — А это — следующий этап, — уверенно заявил Пёнволь. — Ты собираешься их сослать?! — Нет, я собираюсь дать им лучшее образование, какое только возможно. Денег мне хватит. Омега с шумом втянул воздух в лёгкие и отвернулся, не в силах выдержать взгляд супруга. Пытливый взор Пёнволя ворошил мурашек на затылке Тенши. Они то и дело в панике бегали по всему позвоночнику. Омега развернулся к мужу и строго посмотрел на него. — Чего я ещё не знаю? Что ещё ты запланировал? — Ограничимся переездом, — невозмутимо выдал Пёнволь. Гневный взгляд Тенши его отчего-то веселил. В этой своей злости омега выглядел ранимым и беззащитным. Пёнволь подошёл ближе и попробовал поцеловать своего ангела, который несмотря на негодование всё равно никуда от него не денется. Но только вот, Тенши увернулся от приблизившихся губ. — И когда ты удостоишь меня чести посвятить в следующий армагеддон, ожидающий мою бедную душу? — Это что-то хорошее, — мечтательно протянул альфа, крепче прижимаясь к хрупкому телу Тенши. Ему отчётливо передалась мелкая дрожь омеги, и от этого хотелось оберегать ещё больше. — Мне Сеула хватило. Это ведь тоже хорошее в твоём понимании, да? — А разве плохо? — шутливо выдохнул Пёнволь, мягко целуя ароматный висок трепещущего ангелочка в своих руках. — Вали в душ, — Тенши отпихнул супруга от себя, с трудом выпутываясь из его объятий. Он обиженно сопел, и альфу это только раззадоривало ещё больше. Тот принялся покрывать нежную кожу омеги во всех местах, куда только мог дотянуться, короткими чмоками. — Ну всё! Хватит, — пыхтя, запротестовал Тенши, увереннее пятясь назад. Наконец, ему удалось выбраться из клешней настырного альфы, а почувствовав свободу, омега рванул вон из ванной, пока его не успел догнать благоверный. Дверь омега захлопнул прямо перед носом супруга. Расслышав, как Пёнволь вернулся вглубь комнаты, а затем включил воду, Тенши соскользнул на пол. Удушающие слёзы вырвались наружу. Он всхлипнул в кулак, не позволяя звукам донестись до альфы. Тенши жалел себя. С самого рождения он вынужден поступать по чьей-то указке. И всё снова повторилось. В эту минуту он уже горько сожалел о том, что связался с этим альфой. Ещё не успел отойти от интрижки сына с пасынком, как теперь очередной фортель на жизненном пути. И ведь Пёнволь не передумает! Тенши с трудом поднялся на ноги, утирая лицо от минутной слабости. Казалось бы, волнение, которое с самого утра предвещало о новостях, должно было уйти, но оно всё ещё не покидало омегу. Мужчина вышел из комнаты с устойчивым предчувствием чего-то более нехорошего, чем банальный переезд. Он заглянул в спальню Джеджуна, но мальчишки на месте не оказалось. Ворох незаправленной постели свидетельствовал о том, что он уже встал, но Тенши плохо верилось в то, что юнец так рано без будильника был готов оторвать голову от подушки. Да и тревога в груди нарастала с небывалым приливом. Медленно Тенши подошёл к комнате Юнхо и даже положил ладонь на ручку. Но сердце словно взбесилось, грохоча о рёбра.